Инициатива награждаема

Ощущение неестественности происходящего возникло у Каоринайт еще до того, как она переместилась в зал кафе. Хотя, если вспомнить, она не заметила ничего, что послужило бы тому поводом. Стоял солнечный день середины лета, жара согнала всех прохожих с улиц, и в проулке, в котором находилось кафе, не было ни души. Солнце выжигало асфальт до стерильности, белизна вывески меню резала глаза; все цвета обострились до неестественной яркости, и только где-то в конце проулка висела дрожащая дымка нагретого воздуха. Беззвучно работал выведенный наружу кондиционер, редкие капли шлепались в подсыхающую на глазах зеленоватую лужицу. Каоринайт телепортировалась в зал кафе, тут-то ее и настигло то самое чувство. Задернутые занавески на окнах создавали мягкий зеленоватый полумрак, приятно гармонирующий с оформлением помещения - пастельных оттенков скатерти и салфетки, папки меню, узорные цветные полосы на тарелках и чашках; содержимое накрытых столиков говорило о том, что это кафе-кондитерская — в ассортименте преобладали холодные десерты и мороженое. В кафе было совсем пусто, и только за столиком в центре зала сидел мальчик лет пятнадцати, с задумчивым видом ковыряя ложечкой шоколадный пудинг. Из открытой двери, ведущей на кухню, слабо тянуло дымом. Каоринайт замерла и огляделась еще раз для верности. По запотевшему стеклу вазочки с мороженым на ближайшем столике ползла ленивая капля. Мороженое таяло, воткнутая в него стоймя ложечка медленно кренилась набок. На спинке одного из стульев висел забытый кем-то легкий шарф, на полу лежали скомканная салфетка и рассыпанные листы меню. Складывалось впечатление, что посетители только что в спешке сбежали из кафе. Каоринайт было не привыкать к таким зрелищам, строго говоря, она даже ожидала его — всегда ведь приятнее выходить на подготовленную сцену, вот только... где, собственно, даймон? Сидящий за столиком мальчик неожиданно поднял голову, увидел Каоринайт и уронил ложечку на скатерть. К подобной реакции Каоринайт тоже было не привыкать. Она опустилась на пол. Каблуки стукнули о плитку. — Тацума-кун? — осведомилась она. Мальчик поспешно вскочил, отодвинув в сторону стул, и на лице его отразилось облегчение. — Нет, — ответил он. — Не совсем. Большое спасибо. Ужасно неудобно разговаривать, когда твой собеседник висит в воздухе. Каоринайт улыбнулась. Потом помрачнела. — Ты не Тацума-кун, — сказала она с непониманием. — Мальчик-вундеркинд, набравший рекордное количество баллов на промежуточных летних экзаменах?.. У мальчика сделалось такое выражение лица, будто Каоринайт наступила ему на любимую мозоль. Если подумать, в кафе было все-таки слишком аккуратно для места, откуда люди только что убегали в панике. — Мальчик, — с плохо скрываемой растерянностью спросила Каоринайт, — а где... монстр? Такой... Она чуть помедлила, вспоминая. — ...канцелярский? — предположила она неуверенно. Мальчик помрачнел еще больше. — Такой, знаешь, с циркулем вместо руки, или, не знаю, перочинным ножом... — Если вы про школьный пенал, который должен был превратиться в чудовище, то я его сжег, — угрюмо сказал мальчик. — Ох, — отозвалась Каоринайт растерянно. Подобный случай в ее практике случился впервые. Она беспомощно осмотрелась в поисках поддержки, отодвинула стул от столика и села. Мальчик постоял немного рядом и тоже сел обратно на свое место. — Понимаете, — начал он неловко, словно извиняясь, — мне случилось видение про вас и Тацуму-куна. Я просто не мог сидеть сложа руки и ничего не делать. Поэтому я попросил у Тацумы-куна пенал, отнес его в подсобку и сжег, а потом открыл дверь и закричал, что в кафе начинается пожар. И все посетители и работники благополучно... Каоринайт прониклась его инициативностью. — Обычно все начинают с того, что пытаются убедить окружающих в истинности своих видений, — заметила она. Мальчик тяжело вздохнул. — В прошлый раз, когда со мной случилось подобное, я обратился к взрослым, — сказал он безрадостно. — И они сказали, что эротические сны в моем возрасте — это нормально. Почему-то описание противника каждый раз убивает всю убедительность рассказа. — Сочувствую, — проговорила Каоринайт, постукивая ногтем по скатерти. Рассказ провидца навел ее на определенные мысли. Возможно, ей повезло больше, чем она думала?.. — Не везет тебе, да? Мальчик улыбнулся, но как-то криво. — В прошлый раз было хуже, — поделился он. — В прошлый раз это был парень. Видели бы вы, как на меня смотрели. Каоринайт засмеялась. — А ведь у тебя чистое сердце, — уверенно проговорила она. — Чистое сердце, которое не побоялось рискнуть своей безопасностью ради других. Почему же ты сам не ушел? Ты меня не боишься? — Не боюсь, — ответил мальчик. С улицы, откуда-то издалека, донесся стук каблуков и нестройные выкрики. — Во-первых, вы не успели достать то, что собирались... ту штуку из Тацумы-куна. Вы сказали что-то про чайник и растворились в воздухе. — Чайник! — вскрикнула Каоринайт, вскакивая со стула. — Чай для доктора Томоэ! Я забыла чайник на огне! В неярком зеленоватом свете из-за занавесок было не видно, действительно порозовели у мальчика уши, или так только кажется. — Во-вторых, вам бы помешали, — продолжал он. — И еще, вы неправы… Я не собирался никого спасать, так что, честно говоря, совсем не уверен в том, что у меня может быть чистое сердце... Хлопнула входная дверь и в дверном проеме ясно очертились силуэты двух девушек. — Ты нарушаешь покой мирной кондитерской, филиала рая на земле! — заорала одна из них от порога. — Нет тебе прощения! Каоринайт быстро глянула в сторону двери, потом снова — на стол. Нет, мальчик все-таки действительно покраснел, теперь это было ясно видно. — Понимаете, — сказал он, заливаясь краской, — все дело в том, что я забыл ее номер. Каоринайт ухмыльнулась. — Осторожнее с пудингом, — посоветовала она. — Говорят, он притупляет провидческие способности. Мальчик снова выронил ложечку, которую только было взял в руку. — И это не возмездие во имя Луны! Это личная месть! — …Рё-кун?.. — Ой, Урава-кун, что ты тут де... — Спасибо за чайник, — сказала Каоринайт и растворилась в воздухе.