special for a special

      Салон автомобиля превратился в маленькое убежище.       Снаружи они подчеркнуто отстранены, лишь изредка проскакивает невесомый сарказм. Все, конечно, списывают это на причуды DRN и растерянно улыбаются.       Внутри начинается магия. Детектив, вообще-то, никогда не верил в магию электроники. Всегда задумывался, каково это — жить в мире, не напичканном аппаратурой. Сейчас у Кеннекса посттравматический синдром: резкие звуки сбивают с мысли, по ночам отсутствующая нога горит так, что прожигает простыни, а чертова механическая болванка днями нещадно скрипит. Только им можно объяснить то, насколько сильно он хочет своего напарника.       С этим бы не возникло проблем, если бы не проклятая «синтетическая душа»: что проще, чем приказать роботу отсосать тебе. Но Кеннекс считает, что Дориан чувствует его. Именно его, побитого и запутавшегося, не способного принять изменившуюся реальность. Чувствует лучше, чем кто-либо из живых. Кеннекс осознает, как это необходимо ему: чтобы улавливали мельчайшие перемены, чтобы знали о нем все и принимали без условий; поэтому он просто отключает здравый смысл и плывет по течению.       Дориан видит его насквозь. Дориан понимает его состояние. Загруженный курс психологии оказывается полезным. Встроенная программа ежедневно преподносит сюрпризы. DRN не желает оставаться лишь напарником. Да-да, у него есть желания. Еще он мечтает утереть нос MX (вряд ли они оценят). Может он быть похожим на человека не только внешне? Пока трудно уловить всю гамму эмоций, но блеск в глазах Джона подтверждает, что у него неплохо получается. Остроумие, непосредственность, самоотверженность, верность. А что до сенсорики — так ли это важно на самом деле?       Кеннекс не сообщает, куда они направляются: просто едут в тишине, не обсуждая прошедшую смену по обыкновению. На внутренней поверхности глазного яблока DRN — маршрут до квартиры Джона, молнией прорезающий карту, учащенный пульс и расширенные зрачки детектива; прикосновение губ к его губам абсолютно не чувствуется, но, кажется, он преуменьшает роль физиологии: больше не полыхает красным сообщение о нестабильности напарника.       Кеннекс решает — пора расширить пространство. Когда-нибудь его Пиноккио станет человеком. Неловко опускает электронный ключ на ладонь Дориана: снова диско на скулах. В конце концов, он не хотел находиться рядом с МХ.