Ну почему любовь такя сволочь?!

В воздухе витал сигаретный дым вперемешку с запахом пота и каких-то закусок, которые подавали в баре. Запах, да и сама эта атмосфера – волнение, почти трепетное ожидание, полумрак, разбиваемый лучами прожекторов, - были до ужаса знакомы, привычны и любимы. Риканаджи вернулась в гримерку и опустилась на низкий диванчик. Около зеркала стоял Мадара, старательно пытавшийся расчесать свои длинные густые волосы, которым могла бы позавидовать любая девушка. криво ухмыльнулась и закинула ноги на журнальный столик, вытянув их. - Не расслабляйся, сейчас эти отыграют, и наш выход, - подал голос Мадара. - Я и не расслабляюсь, - лениво ответила Каято, разглядывая свои ножки. – Я изначально не напрягалась. Мадара промолчал. С глухим стуком его расческа опустилась на столешницу, и он отошел от зеркала. - Ну и ну, - присвистнула Каято, оглядев своего товарища. – Видок у тебя тот еще. Из запоя неделю не выходил? - Сценический образ, - пожал плечами юноша, - только и всего. Выглядел Мадара жутко, в лучшем смысле этого слова. Волосы, которые он так старательно расчесывал, были растрепаны, глаза светились красным (впрочем, цветные линзы уже давно стали неотъемлемой частью его внешнего вида), под глазами залегли глубокие тени – даже не догадаешься, что это – старательно наложенный грим, а кожа была белее молока. - Ни дать, ни взять – вампир, - прокомментировала "Чеширский кот". Одет он был в черную футболку с каким-то причудливым светлым рисунком, зауженные джинсы такого же черного цвета и тяжелые ботинки. - Что поделать, - Мадара развел руками. - Готовы? – в комнату заглянул менеджер их группы, угрюмый светловолосый мужчина. - Конечно, - Риканаджи беспечно махнула рукой, - ждали только нашу Фиалку. Мадара злобно рыкнул. - Сколько раз я просил тебя не называть меня фиалкой? - Много, - Каято вздохнула. - Не ссорьтесь хотя бы сейчас, - попросил менеджер. – Выход группы через семнадцать минут. Где Итачи и Дейдара? - Итачи пьет, наверное, а Дейдара со своей барышней, - высказала Ри предположения. - Позвоните им, - бросил менеджер и скрылся за дверью. - Окей, - ответил Мадара. Риканаджи поднялась с диванчика, который уже давно считала своим, и направилась к зеркалу. Не впервые они выступают в этом клубе, не впервые она готовится к концерту в этой гримерке. - Ну красивая, красивая, - прописклявил Мадара, глядя на то, как Риканаджи, открыв рот, подкрашивает ресницы. А в следующее мгновение он уже уворачивался от летящего в него баллона с лаком для волос. - Никогда не отвлекай женщину, когда она стоит перед зеркалом, - грозно прорычала Каято, возвращаясь к своему занятию. - Окей, - он вздохнул и поднял со стола полупустую банку пива, задумчиво посмотрел на нее и сделал два больших глотка. - Это было мое пиво, - сказал Итачи, вошедший в гримерку. - Плевать, - открестился Мадара и сделал еще глоток. - Где Цукури? – заорал влетевший следом за Итачи менеджер. - Спокойно, Тобирама, он не мог далеко уйти, - чуть ли не пропела Чешир. - Вам выходить через десять минут! А еще аппаратуру настраивать! – продолжал кричать менеджер. - Я здесь, - произнес Дейдара, стоящий прямо за спиной Тобирамы. - Ну наконец-то, мы уж хотели отправлять за тобой поисковый отряд. Тобирама собирался сказать еще что-то, но слова его потонули в шквале аплодисментов, донесшихся из зала. - Все, - проорал он, старательно перекрикивая шум, - можете идти настраиваться. - Плевать, я вокалист и я хочу пива, - брякнул Мадара, открывая новую банку. Чешир отложила тушь, еще раз оглядела себя с ног до головы, поправила свой кожаный жилет и, подхватив свою старую-добрую гитару, покинула маленькую гримерку. - Дейдара, ты можешь тоже идти, - как бы невзначай напомнил Тобирама. - Сейчас, - лениво зевнул юноша. – Там еще другая группа должна свою установку разобрать… Как только Риканаджи предстала перед залом, гримерная снова заполнилась шумом. Гул, хлопки, свист… - Встре-е-ечаем! – говорил со сцены ведущий концерта, растягивая слова. – Несравненная Рика-а-анаджи Ка-а-ято! И группа «Madara puts ladder»! Риканаджи помахала толпе рукой, чем сорвала еще один шквал оваций. Им были рады. Зал их ждал. И от этого душе было очень радостно. Каято принялась подключать гитару к усилителям. На сцену за ней следом вышли Итачи и Дейдара, которые тоже настраивали аппаратуру. Когда Риканаджи подключила свой старый-добрый бас, она сделала шаг к микрофону. - Раз-раз, - сказала она, проверяя, в рабочем ли он состоянии. Толпа в ответ на это взревела. – Привет, народ! Вы еще живы?! Фанаты любили Чешира, а Чешир отвечала им взаимностью. Зал ревел. - Вас не слышно! – кричала Каято в микрофон, наслаждаясь тем, что ее слова имеют отклик в сердцах людей. Это было лучшей наградой за долгие годы неустанной работы над творческим материалом группы, за тряску в поездах, когда они колесили по стране, давая концерты в разных городах, за маленькие гонорары и месяца жутчайшей экономии. Все это окупалось сейчас, когда она видела, что в глазах людей горит огонь. На сцене появился Мадара. Толпа встретила его громким шумом. - Вы готовы?! – он присоединился к Каято. На краткое мгновение на сцену выбежал и менеджер – поставил у ударной установки ящик с бутылками с минеральной водой. - Готовы? – спросила Риканаджи уже не в микрофон, а у Дейдары и Итачи. Итачи ударил по струнам и, оторвав взгляд от грифа своей ненаглядной гитары, кивнул. - Ага, - бросил Дейдара, усаживаясь за барабаны. - Можем начинать, - шепнула девушка Мадаре. А затем добавила одними губами: - Ни пуха. - Ну что, уничтожим эту дыру?! – крикнул Мадара, на что толпа одобрительно загудела. Дейдара занес барабанные палочки над головой и стукнул три раза, задавая ритм. Итачи коснулся струн. «Раз, два, три, четыре», - мысленно считала Сакура, - «пять, шесть, семь». Полилась мелодия. Музыка стремилась ввысь. Она была плавной, но ритмичной, напоминала море во время штиля. Темп постепенно нарастал, а затем резко пошел на спад. Мадара запел. [Мадара:] Death surrounds Смерть повсюду, My heartbeat's slowing down Моё сердцебиение замедляется... I won't take this world's abuse Я не стану мириться с оскорблениями этого мира. I won't give up or refuse Я не сдамся и не отступлюсь. This is how it feels when you're bent and broken Вот что чувствуешь, когда ты сломлен и разбит. This is how it feels when you're dignity's stolen Вот что чувствуешь, когда тебя лишают чувства собственного достоинства. When everything you love is leaving Когда всё, что ты любишь, покидает тебя, You hold on to what you believe in Твоей опорой становится вера. [Сакура:] The last thing I heard was you whispering goodbye Последнее, что я услышала, как ты шепчешь "Прощай", And then I heard you flatline Затем твое сердце остановилось. (1) [Припев (Мадара и Сакура):] No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna stand and fight forever! Мы выстоим в вечной борьбе! (don't close your eyes) (Не закрывай глаза) No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna fight for us together! Мы будем сражаться за нас вместе! No we're not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём! [Мадара:] Break their hold Избавлюсь от их влияния, 'Cause I won't be controlled Ведь я не собираюсь быть под контролем. They can't keep their chains on me Им не удержать меня цепями, When the truth has set me free Когда правда освободила меня. This is how it feels when you take your life back Вот что чувствуешь, когда возвращаешь себе свою жизнь. This is how it feels when you finally fight back Вот что чувствуешь, когда наконец-то даешь отпор. When life pushes me, I push harder Когда жизнь давит на меня, я давлю сильнее. What doesn't kill me, makes me stronger То, что меня не убивает, делает меня сильнее. [Сакура:] The last thing I heard was you whispering goodbye Последнее, что я услышала, как ты шепчешь "Прощай", And then I heard you flatline Затем твое сердце остановилось. [Припев (Мадара и Сакура):] No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna stand and fight forever! Мы выстоим в вечной борьбе! (don't close your eyes) (Не закрывай глаза) No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna fight for us together! Мы будем сражаться за нас вместе! No we're not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём! [Мадара:] Don't you give up on me Не отрекайся от меня. You're everything I need Ты - всё, что мне нужно. [Мадара и Сакура:] This is how it feels when you take your life back Вот что чувствуешь, когда возвращаешь себе свою жизнь. This is how it feels when you fight back Вот что чувствуешь, когда даешь отпор. [Припев (Мадара и Сакура):] No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna stand and fight forever! Мы выстоим в вечной борьбе! (don't close your eyes) (Не закрывай глаза) No! Not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём, We're gonna fight for us together! Мы будем сражаться за нас вместе! No we're not gonna die tonight! Нет! Сегодня ночью мы не умрём [Мадара и Сакура:] No we're not gonna die tonight! Нет, сегодня ночью мы не умрём! Not gonna die! (Not gonna die)! Не умрем! (Не умрем!) Not gonna die! (Not gonna die)! Не умрем! (Не умрем!) Not gonna die tonight! Сегодня ночью мы не умрём! Риканаджи закрыла глаза, отдаваясь во власть музыке. Все аккорды давно были выучены наизусть, она сейчас подпевала Мадаре. Сейчас должен вступить Итачи. Зал буквально бился в истерике. Особо отчаянные слушатели лезли на сцену, а потом прыгали обратно, в зал. В первых рядах было не протолкнуться, и людям не оставалось ничего, кроме как ловить прыгунов. Где-то в центре танцпола была своеобразная «людская дыра» - мошпит. Каято смотрела именно туда. В молодые годы, когда ей было лет пятнадцать или шестнадцать и она только начинала ходить на концерты, она очень любила наблюдать за слэмом или мошем. И сейчас эта любовь не прошла. Воздух в зале буквально трещал от напряжения и той энергии, которую зал отдавал музыкантам. Темп песни снова пошел на спад. Мадара брал все более высокие ноты, а голос его приобретал все более нечеловеческие интонации. Казалось, что сердца музыкантов сейчас бьются в унисон. - Эй, люди, вы здесь?! – крикнула Риканаджи. Толпа встретила ее слова гулом. – Я вас не слышу! - Где ваши руки?! – этот голос принадлежал Итачи. Мадара продолжал петь. Зал ревел. Когда мелодия закончилась, им хлопали. Народ хлопал, визжал, орал, свистел, махал, да что только не делал – особо отчаянные девицы даже забирались на плечи своих ухажеров и размахивали над толпой транспарантами. Риканаджи глубоко вдохнула и сделала несколько судорожных глотков минералки. «Тобирама все-таки хороший, пусть и крикливый», - подумалось ей. Она опустила взгляд на сет-лист, лежавший на полу. Следующая по плану песня была ее любимой. На концертах для Каято не существовало ничего, кроме музыки и зала. Да и зал порой растворялся в мелодии. И тогда она чувствовала себя абсолютно счастливой. *** - Неплохо отыграли, не находишь? Шел дождь. Противный мелкий дождик, из разряда тех, что вроде бы и не ощущаются, но вместе с тем раздражают. Чешир накинула капюшон, но волосы доходившие ей до пят, от этого не спаслись. - Ну… да. Они дошли до остановки. Мадара, как истинный джентльмен, нес ее гитару. Итачи и Дейдаре нужно было в другую сторону, поэтому они распрощались еще около клуба. А Мадара вызвался проводить Каято, мотивируя это тем, что в настоящее время развелось слишком много пьяни, и им докопаться до молодой красивой девушки – как пить дать. Он аккуратно пристроил гитару на скамейку. Риканаджи шагнула под крышу, стремясь скрыться от мороси. Мадара сделал шаг следом. - У тебя… это… тушь растеклась, - несмело заметил он. - Бывает, - Каято пожала плечами и потерла пальцем щеку в том месте, где, по ее мнению, должен был течь ручей косметики. - Не здесь, - сказал юноша и, достав из кармана белый платок, аккуратно провел им по лицу девушки от скулы к внутреннему уголку глаза. – Ну вот. Риканаджи кивнула головой в знак благодарности и уселась прямо на холодный, мокрый асфальт, скрестив по-турецки ноги. - Ты чего? – Мадара смотрел на нее с искренним недоумением. - Не на гитару ж садиться, - Каято пожала плечами. Мадара ничего не ответил, только молча присел рядом с ней. - У тебя волосы по земле разметались, - отметила Риканаджи, хотя и её локоны тоже валялись на земле. - Знаю. У тебя кстати, тоже. - Почему ты их не отстрижешь? - уклонилась от ответа Риканаджи. - Образ. Но на самом деле, приятно видеть зависть в глазах женщин. Не у каждой есть такая чудесная шевелюра… - Дурак, - буркнула Каято, отвесив Мадаре подзатыльник. - Да за что? – возмущенно произнес он, потирая затылок. Рука у Ри была тяжелой. - Меньше выебывайся. Некоторое время они сидели в молчании. Затем вечернюю темноту прорезал свет – к остановке подъехал автобус. - Мой, - произнесла Риканаджи, поднимаясь с земли. - Наш, - поправил ее Мадара, и в ответ на удивленный взгляд произнес: - Не смотри так на меня, я еду с тобой. В конце концов, раз уж вызвался провожать, провожу до двери квартиры. - Окай, - вздохнула Каято. Она знала, что Мадара просто так теперь не отвяжется - он был крайне целеустремленным и приставучим человеком. В автобусе было пусто. Только какая-то молодая парочка самозабвенно целовалась на заднем сиденье, и одинокая женщина стояла около окна, прислонив лоб к холодному стеклу. - Ты как хочешь, а я сяду, - объявила Риканаджи, усаживаясь на одиночное сиденье. Мадара растерянно взглянул на нее и хотел было усесться неподалеку, но остался стоять, сжимая зачехленную гитару в руках. Поездка была недолгой – всего пять остановок. Когда Риканаджи и Мадара выбрались из автобуса, дождь, до этого моросивший, уже лил как из ведра. Каято накинула на голову капюшон и побежала к дому, даже не пытаясь миновать лужи, которых, в общем-то, в темноте не было видно. А Мадаре не оставалось ничего, кроме как бежать за ней следом, нелепо прикрыв голову свободной рукой – в другой он по-прежнему сжимал бас Риканаджи. Только добравшись до козырька подъезда, они смогли передохнуть. - Промок насквозь, - грустно объявил Мадара, смахивая с лица дождевые капли. - Если хочешь, можешь остаться у меня, - с недовольным видом предложила Каято, рыская по карманам в поисках ключей. – Все равно уже поздно, транспорт почти не ходит, метро закроется минут через тридцать, да и зонт я тебе не дам. Так что выбора у тебя и нет, можно сказать. - А ты меня не придушишь ночью? – через смех выдал юноша. Почему-то приглашение на ночевку из уст Риканаджи показалось ему крайне смешным. - Постараюсь сдержаться, но видит Бог, это будет нелегко, - прорычала Каято, достав наконец ключи и открыв подъездную дверь. Квартирка у Риканаджи была небольшая, двухкомнатная, но зато чистая, светлая и уютная. Полки были забиты книгами и разного рода оружия, в воздухе витал приятный запах домашнего печенья, и даже серый одноглазый кот, живший у девушки, вышел посмотреть на ночного незнакомого гостя. С первых минут нахождения в тесном коридорчике становилось понятно, что хозяйка свое жилище любит и возвращается сюда с радостью. - Давай гитару, - с неожиданной нежностью в голосе сказала Риканаджи, забирая свой бесценный инструмент из рук Мадары. – Ванна и туалет там, - она небрежно махнула рукой. – Рекомендую промыть тебе свои чудесные локоны, о, Рапунцель. - Сейчас ты дошутишься, - с абсолютно серьезным видом произнес юноша. Подколы Каято уже сидели у него в печенках, и из-за очередной шуточки в нем проснулось желание убивать. Правда слова Мадары до ушей Ри так и не долетели, так как она скрылась в комнате. А тот разулся, снял свою куртку, пристроил ее на вешалку и осмотрелся. Через минуту вернулась Каято, уже без баса, но зато с милыми фиолетовыми тапочками с розовыми помпонами. - Надевай, - произнесла она, шмякнув их прямо перед ногами Мадары. Он с сомнением посмотрел на тапочки и все же попытался втиснуть в них свою ногу. Тапки были меньше его стопы размеров на шесть. - Издеваешься? – изогнув бровь, поинтересовался он. - Ни капли. Других нет, носи то, что дают. Это мой подруги, так что мне не жалко. Мадара хотел снять тапок и кинуть им в Риканаджи, но сдержался. Это неприлично, в конце концов, да и он сам в гостях. - Пить, жрать, потанцуем? – пропела Каято, уже утанцевавшая на кухню. - Пить, жрать, обойдемся без танцев, - точно так же пропел ей в ответ Мадара. Риканаджи с громким стуком поставила на стол пузатую бутылку с виски и полезла в холодильник в поисках съестного. - Могу заварить тебе лапшу, будешь? Мне лень готовить что-либо более изысканное, звиняйте уж. - Буду. Я голоден, как шакал, - признался он, усевшись за небольшой кухонный стол. - Ну хорошо, - Риканаджи закрыла холодильник и полезла куда-то дальше по шкафам, мимоходом включив чайник и поставив на стол две тарелки и два стакана. - А можно я отойду умыться? – поинтересовался Мадара, глядя, как Каято хозяйничает. - Только не захлебнись, - не отрываясь от своих дел, ответила она. - Тебе назло захлебнусь, - сказал юноша, вставая из-за стола. - Давно сковородкой по голове не получал? – спросила Риканаджи. В ее руках неизвестно откуда оказалась увесистая чугунная сковорода. - Желаешь быть первой? – бросил ей Мадара и, прежде чем она успела ему ответить, скрылся в ванной. Когда он оттуда вернулся, Риканаджи уже успела забыть об этой небольшой перепалке и самозабвенно нарезала бутерброды. - Да ты прямо хозяйка, - с усмешкой прокомментировал Мадара. - Еще одно слово с твоей стороны – и я постелю тебе не на диване, а в душевой, - направив в его сторону руку с ножом, ответила Каято. - Воу-воу-воу, да ты опасная! – шутливо воскликнул юноша. Риканаджи эту фразу предпочла проигнорировать. Не хотелось вспоминать прошлое. - Прошу к столу! –гордо воскликнула она, перенося с кухонной тумбы на подносе две чашки с лапшой быстрого приготовления и блюдом с бутербродами. - Не стоит, сам приду! – ей в тон ответил Мадара, усаживаясь на свое прежнее место. - Приятного аппетита, - сказала Риканаджи, уже набивая рот едой. Мадара поспешил последовать ее примеру. После концерта он был очень вымотан и, на самом деле, мог бы съесть слона. - Риканаджи, дорогая, скажи мне на милость, что ты забыла в музыкантах? Иди в повара! – с полным ртом сказал юноша, в ответ на что получил грозный взгляд. - Ты спишь в душевой, я предупреждала, - выдала девушка, нахиурив брови. Мадара рассмеялся. Когда с едой было покончено, Каято потянулась к виски, но Мадара поднялся из-за стола. - Ты куда? – спросила она у него. - Спать, - тот пожал плечами. – День был тяжелый. - А… - Я завязал, - юноша вновь пожал плечами, - и тебе того же желаю. Каято даже не подумала о том, что еще каких-то три или четыре часа назад Мадара говорил, что он вокалист и он хочет пива. - Окай, - девушка поднялась со своего места и убежала куда-то в комнаты, а через полминутки появилась, таща на себе одеяло и две подушки. – Не в моих правилах отказываться от своих слов, - прокомментировала она свои действия, закидывая постельные принадлежности в ванну. - Хорошо. Сладких снов. Мадара собирался сделать шаг в темноту душевой комнаты, но задержался на мгновение, раскрыв дверь. А потом звонко чмокнул Риканаджи в щеку. - Надеюсь, тебе не приснится орущий Тобирама. И прежде, чем Каято успела осознать произошедшее, он скрылся в ванной. Риканаджи еще некоторое время с недоумением таращилась на дверь. А потом подумала, что, пожалуй, выпить все же стоит, ибо сердце у нее сейчас билось быстро-быстро, быстрее, чем на ее первом концерте, а в голове царил невообразимый шум. И только уже засыпая в своей теплой и уютной кроватке, девушка решила, что Мадаре завтра все равно достанется, так как из-за того, что ему приспичило лечь спать так рано, она не смогла принять душ. ************************************************************************************************* Ситуацию с сестрой я вам в самом начале объяснила. Ну с каждым бывает к тому же ей уже 10 и мстительная она до ужаса. Я уже вчера тысячу раз пожалела что не дала ей мультик на планшете посмотреть, а уроки отправила делать! По дурости своей оставила страницу с текстом открытой, вот она и решила мне "сладкую жизнь" устроить! Вы представляете что я чувствовала когда открыла свою страницу и не обнаружила фанф? Меня чуть инфаркт не хватил! Зову Лерку (моя сестра) и спрашиваю: - Где мой фанф? А она смотрит на меня и говорит: - Я написала под твоей работой, что ты её скапировала! И её удалили пока ты была в школе! (у меня 6 уроков, а у неё сегодня было 4). Я была в ужасе от её слов! Поэтому поймите меня и не жалуйтесь на работу, пожалуйста! А я буду впредь внимательней и профиль открытым больше не оставлять!)