Showtime

- Х-х-хёёён! Что ты делаешь, хён?! – глаза Сынри беспокойно забегали по острому стальному лезвию, приставленному к ложбинке у него между ключицами, крошечные капельки пота медленно просачивались сквозь кожу и стекали где-то в районе висков. Джиён не мигая смотрел на Сынри, его ноздри раздувались, шумно выпуская воздух от самых легких, кажется, Дракон вот-вот был готов извергнуть пламя. Нож по-прежнему был приставлен к беззащитному телу макнэ, из одежды на котором было лишь полотенце, опоясывающее стройные бедра. Хён не торопился с ответом. За окном не спеша падали хлопьями снежинки, опускаясь на тротуары ночного Токио пушистым покрывалом, переливаясь золотистым в неясном свете уличных фонарей. Жизнь снаружи замедлила свой ход из-за небывалого снегопада, который обрушился на остров за последние несколько десятков лет, но всё равно, машины упрямо пробивали себе дорогу в снежных заносах, неуклюже подскакивая и виляя по дорогам на летней резине. Поезда метрополитена и остальной общественный транспорт ходил с перебоями, некоторые маршруты и вовсе отменили, но это не помешало некоторым особенно романтичным городским жителям с радостью высыпать на улицы, чтобы устроить войну снежками или начать лепить снеговиков. За всей этой необычной для теплолюбивого Токио ситуацией наблюдали налившиеся желтоватым светом тяжёлые медные облака, размеренно плывущие по небу, в которых отражались все пестрые огни гигантского мегаполиса. В такую снежную морозную ночь умирать Сынри не хотелось. Ровно, как и в любую другую лет этак до девяноста. - Хён, - тихонько позвал макнэ еще раз, надеясь, что Джиён все-таки неудачно шутит. Лидер Квон наконец, начал подавать признаки жизни, но не совсем так как Сынри бы того хотелось – Джиён повел кончиком ножа вниз по груди, заставляя тем самым его нервно сглотнуть, а все внутренности противно свернуться в тугой комок. Голос Джиёна заставил макнэ вздрогнуть: - Сынри-я, ну вот кто тебя просил? - лидер Квон, кажется, обращался не столько к макнэ, сколько ко всему окружающему пространству сразу, словно автомат, отчеканивая слова как монеты. – Почему ты никак не научишься держать язык за зубами? Сынри застыл, пытаясь сосредоточится на словах Джиёна, его глаза перестали бегать, на темно-карей радужке лишь виднелись отражениях всполохов пламени свечей, расставленных по периметру номера. Два тяжелых дыхания нарушал лишь звук воды, доносящийся из ванной комнаты. Наконец, Сынри ожил, перебрав в мозгу все возможные варианты того, что же он мог сделать, сказать в интервью, проболтаться хёнам или журналистам, но толком на ум ему так ничего не приходило: - Гонишь, - выдавил он из себя. – Не говорил я ничего! Джиён злобно царапнул его лезвием по груди: - А если напомнить? Интернет. Точнее твиттер. Я. Кико. Припоминаешь? - Да, это ж херня, хён! Да, откуда я знал, что они лайки там видят? Я ж не хотел! Я ж тебя поддержать хотел во всей этой истории. Хватит, не дури, а? Вечер мне хоть не порти, пожалуйста, и хватит с оружием играть. Ты же не убьешь меня? Сядешь же, ведь сядешь, ну! - Не убью, только слегка отрежу лишнее, - в устах Джиёна в данной ситуации угроза прозвучала очень даже реалистично, не смотря на то, что хён зачастую слыл добряком, но не тогда, когда его что-то задевало. И тогда убегай, кто может. Смауг просыпался, погружая все в неумолимые потоки огня. – Твой длинный бескостный язык, например. Слова Джиёна заставили Сынри невольно поперхнуться. Он сильно закашлялся и не заметил, как лидер резко развернулся, приобнимая его за плечи, пряча нож на спину. Слегка отдышавшись, макнэ увидел, что дверь ванной открыта, а в проеме стоит миниатюрного вида японочка, имя которой Сынри помнил от силы пару минут, а затем оно выветрилось у него из памяти, также как ветер уносит вдаль осенние листья. Девушка вытирала волосы и недоуменно оглядывала парней. Первым неловкую паузу нарушил Джиён, злобно скалясь, неудачно пытаясь выдать свой оскал за дружелюбную улыбку: - Милочка, вы знаете, вам придется уйти. По правилам компании нам запрещено приводить… эм… сомнительных гостей в номер, и мне, как лидеру, предстоит серьезный разговор с Сынри на эту тему. Незнакомка не говоря ни слова, схватила свои вещи, аккуратно сложенные на краю кровати и ретировалась в гостиную номера одеться. Через пару минут, не менявшие свои позы Сынри и Джиён услышали, как за девушкой захлопнулась входная дверь. Джиён шумно выдохнул воздух из легких, попутно ловя макнэ, предпринявшего попытку к бегству: - Далеко собрался, мелкий? Джи уронил нож, но очень удачно скрутил руку Сынри за спиной в морской узел, отчего тот пронзительно заверещал: - Ну, перестань хён, ты мне и так вечер испортил! Хочешь, чтобы я попросил прощение? Хорошо, прости меня, пожалуйста! Но учти, что тут я не виноват совсем! Так сложились обстоятельства-а-а—а… Слова макнэ только раззадорили звериный гнев Джиёна, и он побольнее перехватил его руку и потянул вверх. Сухожилие больно захрустело. - Хочешь извиниться, я смотрю? – хищно прошипел Джиён, обжигая дыханием кожу Сынри за ухом. – Ты знаешь, я даже придумал, как ты можешь это сделать. Помнишь японский тур в 2012? Вот также тогда, когда ты стоял на коленях в душевой номера в отеле. Это было последнее, что Сынри хотел вспоминать в своей жизни сейчас. Но тогда это было по пьяни, и он проиграл спор на желания. Лидер Квон решился озвучить свое лишь тогда, когда они остались вдвоем, Сынри и в тот раз упирался, но Джиён влегкую взял его на «слабо» - ахиллесову пяту макнэ, который всегда и везде хотел выглядеть бесстрашным и круче хёнов. А алкоголь довершил дело. В памяти тут же обрывками начал мелькать диафильм в 5D формате, смешанный из картинок, запахов и ощущений: яркий свет в душевой, больно режущий глаза; холодный пол под острыми коленками; чужая рука в его волосах, направляющая движения рта; свои онемевшие опухшие губы; затем соленый вкус во рту и на губах и последний кадр: он сплевывает белесую жидкость на пол, с хрипом выдыхая и вытирая болезненный рот тыльной стороной ладони. Из малоприятных воспоминаний Сынри вывел вкрадчивый шепот Джи: - Ну же, давай, ты ведь хорошая детка, а? А я все забуду… Я сейчас отпущу твою руку, но только не смей убегать, хуже будет. Сынри, казалось, превратился в один сплошной слух. Его мышцы напряглись железной прочностью, а сознание впитывало слова Джиёна до самой капли. Шутит или нет? Если нет, то на кой хёну нужно так издеваться над ним? Наличие ножа в руках лидера, когда тот зашел к нему, говорило обо всей серьезности его намерений. - Сынри-я, я не люблю повторять, давай на колени. И не смей кусаться. Макнэ почувствовал, что хватка Джиёна ослабла на его запястье. Он стал медленно опускаться на колени перед властно смотрящим на него лидером, дрожа всем телом. Непослушными руками он потянулся к паху Джиёна, который уже успел стянуть с себя футболку, несмело поглаживая и пытаясь расстегнуть ширинку. Выходило не очень умело, но это заставило Джиёна издать еле уловимый стон; он не выдержал долгой невнятной мышиной возни макнэ в районе его паха, поэтому отбросил его руки, быстро расстегнул джинсы и нетерпеливо спустил их до колен вместе с бельем. На Сынри во всю свою красу смотрел стояк Джиёна, явно приглашая рот мелкого на свидание. Сынри не хотел злить лидера еще больше, поэтому подался ближе, высовывая язык и несмело проводя им по головке. Какое же у него развратное лицо было при этом! По телу Джиёна пробежала крупная дрожь, не удержавшись, он схватил Сынри за волосы, заставляя открыть рот и взять себя почти на всю длину, так, что тот буквально уперся носом в лобок Джиёну, удерживая его так на себе несколько долгих секунд, показавшихся макнэ вечностью. На глазах Сынри выступили слезы, он жалостливо вцепился в ягодицы Джиёна ногтями, изо всех сил пытаясь, отстранится и глотнуть немного воздуха. Наконец, Джиён ослабил хватку на волосах, аккуратно отодвигая голову Сынри назад. Тот с благодарным всхлипом начал откашливаться. - Хён, - залепетал он обижено. – Я чуть нафиг не задохнулся, хён. Джиён лишь игриво улыбнулся: - Прости, я не смог удержаться: у тебя такой развратный рот и такое божественно мягкое горло. Сынри краснея от макушки до кончиков пальцев на ногах, недовольно засопел. Но Джиён ему не дал много времени на передышку, снова подталкивая к себе, наблюдая за расширившимися от ужаса глазами Сынри: - Хён, пожалуйста, нет… - прошептал он. - Не бойся, я не собираюсь тебя задушить. Но бери глубоко, предупреждаю. Сынри в отчаянии приоткрыл рот, снова хватаясь руками за бедра Джиёна. Он постарался отвлечь его, аккуратно взяв губами в рот головку, начав медленно посасывать ее, периодически выпуская изо рта, чтобы облизать весь ствол. Джиён тихонько постанывал, но через некоторое время таких заигрываний, он все же вернул голову Сынри в нужное ему положение: одной рукой придерживая за затылок, другой мягко надавливая пальцами на губы и зубы нижней челюсти, заставляя приоткрыть рот шире. Он снова начал толкаться во влажный и горячий рот макне, на этот раз уже не так глубоко, как в самом начале, но все же периодически перекрывая доступ кислорода в горле. - Дыши носом, - посоветовал Джиён. Сынри попытался что-то промычать в ответ, но у него это плохо получилось. Он лишь забарахтал руками в воздухе. - И вот еще что, - сказал, задыхаясь от удовольствия Джиён. – Полотенце сними. И начинай ласкать себя. Сынри замер с членом Джиёна во рту, вопросительно подняв брови. Если он и согласился ему отсосать исключительно по доброте своей душевной, а вовсе не потому, что лидер Квон еще полчаса назад тыкал ему острым лезвием в грудь (да-да! совсем не поэтому!), то дрочить себе у Джиёна на глазах в его планы никак не входило. То есть не входило поначалу и на глазах своего хёна, если быть совсем честным. Но это не означало, что он ни капельки не возбудился. Когда Джиён стал с ним нежнее, помог подстроиться под нужный себе ритм, то у Сынри встал. И уже нестерпимо тянуло и ныло в паху, но он бы мог потерпеть, когда Джиён, наконец, кончит и свалит из его номера, но не делать это вот так перед ним. - Сынри-я, - позвал на распев Джиён, мягко перекатывая каждую букву его имени на языке. – Помнишь, что я уже не раз говорил тебе за этот вечер? - Ммму-му?.. - Не злить меня и если ты опять не послушаешься меня с первого раза, я на твоей сладкой заднице места живого не оставлю, - и словно в подтверждение своих слов Джиён больно сжал волосы макнэ в кулаке. Сынри заработал ртом с еще большим рвением, при этом медленно стягивая полотенце с бедер, открывая взгляду Джиёна свой стоящий как шлагбаум член. Джиен довольно хмыкнул. Макнэ осторожно убрал правую руку с бедра Джиена, и положил на свою пульсирующую от желания плоть. Кровь прилила к его щекам, стыдливо прикрыв глаза, он начал медленные движения вверх и вниз. - Знаешь, Сынри-я, что мне нравится больше всего, - голос Джиёна звучал хрипло и оттого безумно сексуально. – Мне кажется, что я нашел идеальный способ тебя заткнуть. Сынри было попробовал возмущенно отстраниться, но рука лидера Квона крепко держала его голову, и он продолжил: - Надо делать это почаще и наслаждаться минутами покоя. И да, я говорил, как тебе чертовски идет чужой член во рту? Может до этого Сынри смущался своего унизительного положения, но сейчас он открыл глаза и метнул гневный взгляд на лидера. Джиён сдавлено хихикнул. Эта игра с достоинством макнэ, его мужской гордостью, доставляла Джиёну неистовое наслаждение, он протянул свободную руку, чтобы погладить скулу Сынри, скользя подушечками пальцев ниже к подбородку. Еще пару движений рта макнэ и Джиён понял, что кончит. Он сдавлено застонал и излился в рот Сынри, сладко подрагивая в конвульсиях. Макнэ хоть и был готов к такому повороту дел, но явно ему не обрадовался. Он уже собрался сплюнуть на пол как Джиён, придерживая его за подбородок и приближая свое лицо к его, с металлом в голосе произнес: - Проглоти. Сынри застыл в нерешительности. Он с вызовом посмотрел Джиёну в глаза и сплюнул ему прямо на живот, наблюдая, как сперма вперемешку со слюной медленно начала стекать вниз. Такой подлости лидер Квон никак не ожидал, он просто весь выбесился от того, что макнэ только что смачно плюнул ему на живот его же собственной спермой. Он с размаху влепил Сынри пощечину, от которой голова макнэ со свистом дернулась в сторону, а он сам через долю секунды, схватился за ушибленную щеку, что-то обиженно хныча себе под нос. Джиён подобрал полотенце, которое еще недавно было обернуто вокруг бедер Сынри, вытерся им, попутно избавляя свои ноги от джинсов, которые все еще были стянуты вниз до уровня коленей, тем самым оставаясь полностью голым. - Мне кажется, что кого-то надо наказать, - сквозь зубы процедил Джиён, останавливая свой взгляд на одной из множества зажжённых свечей, расставленных по номеру. Джиён схватил все еще сидящего на полу и причитающего Сынри за руку и потащил в сторону кровати, с силой затаскивая его на белоснежные простыни и пихая так, что несчастный макнэ, потеряв равновесие, к довершению ударился лодыжкой о край кровати и снова застонал. Квон взял ближайшую свечу и занес ее над Сынри, в глазах которого застыло недоумение от действий лидера. Джиён наклонил свечку и расплавленный воск полился на грудь макнэ, сам же он сел на Сынри сверху, чтобы не дать тому возможность улизнуть. Джиён повел руку немного в сторону, и раскаленный воск закапал крупными каплями на левый сосок, тут же застывая. Как только первая капля воска приземлилась на нежную кожу Сынри, тот завизжал: - Ай! Ай! Ай! Черт! Ай, горячо! Какого чёрта ты делаешь, хёёёёён?! Джиен продолжал свою изысканную пытку, явно наслаждаясь реакцией Сынри, при этом свободной рукой он проводил по застывшему воску, слегка отковыривая его от кожи. Казалось, что он игнорировал все вскрики своего донсена. Сынри пытался вырваться, но Джиён плотно прижал его своими бедрами к кровати, от чего все еще неудовлетворенный стояк Сынри терся о пах лидера, у которого от всех своих манипуляций тоже начал вставать снова. Сынри самозабвенно стонал. Но было непонятно то ли это от расплавленного обжигающего воска или же от не менее горячей и соблазняющей кожи хёна, трение о которую только распаляло внутреннее неудовлетворенное желание Сынри. На мгновение Джиён остановился, оглядывая результаты своей пытки – грудь и живот Сынри покрывали белые восковые разводы. Макне уже было вздохнул с облегчением, как Джиен протянул руку к его подбородку, уверенно раздвигая челюсти, заставляя неуклюже открыть рот, и, хватая пальцами горячий скользкий кончик языка Сынри. Тот даже не успел сообразить, что собирается сделать Джиён, как Квон одним резким движением протянул руку и по-садистски вылил остатки воска макнэ на язык, при этом пристально смотря в глаза своей невольной жертве с нескрываемым триумфом и наслаждением. Тысячи искр заплясали на нервных окончаниях языка Сынри, молниеносно неся сигнал в мозг о том, что ему на язык сейчас извергся целый Везувий и вот-вот спалит все его сознание. Восковая лава, тем не менее, застыла за доли секунды. Джиен отпустил кончик языка, и теперь несчастный макнэ вовсю отплевывался, проклиная лидера Квона на чем свет стоит. Джиён же невозмутимо задул свечу и бросил на пол. Воспользовавшись тем, что Сынри находился в состоянии страданий, замешательства и тотальной жалости к себе, Джиен умело перевернул макнэ на живот, заламывая ему руки назад и связывая их в один миг уже повидавшим многое полотенцем, сам же он расположился между разведенных ног Сынри. - Обещаешь не брыкаться, и я буду нежен, - с этими словами-утверждением, рука Джиена потянулась за тюбиком со смазкой, которая лежала на прикроватной тумбочке, рядом с пачкой презервативов, так предусмотрительно оставленными макнэ для его предполагающегося ночного рандеву с японкой. Второй рукой Джиен начал поглаживать плечи Сынри, медленно проходясь кончиками пальцев по сильным мышцам спины, огибая упругие ягодицы, и, задерживаясь на внутренней стороне бедер. От столь щедрой и неожиданной ласки обиженный макнэ даже всхлипнул в подушку. Уловив этот вздох Сынри, Джиен самодовольно улыбнулся и не удержался от комментария: - Я же говорил, что могу быть джентльменом… - Иди ты в жопу, хён, - прохрипел Сынри, оторвав голову от подушки. - Оу, как грубо! Но ты прав, именно это я сейчас как раз и собираюсь сделать, - и как бы в подтверждение своих слов, Джиён провел влажными от смазки пальцами между ягодиц Сынри, которые он успел щедро обмазать содержимым из тюбика, и аккуратно проникая одним пальцем внутрь узкой задницы макнэ. Совсем чуть-чуть, лишь на одну фалангу. Сынри замер, мышцы спины напряглись. Казалось, он забыл, как дышать. Джиён внимательно следил за его реакцией и когда, наконец, услышал протяжный выдох, стал продвигать палец еще немного внутрь, пока тот полностью не оказался внутри. Сынри окаменел. Он весь сжался внутри, замыкая в себе все чувства и эмоции, стараясь не показать ни лишним движением, ни вдохом-выдохом, что он что-то чувствует. Он не позволит этому мудаку насладиться своим триумфом над ним. Пока макнэ старательно имитировал отсутствие признаков жизни в своем теле, Джиён успел пустить вход второй палец, и теперь от души растягивал Сынри изнутри, меняя углы, надавливая на мягкие стенки, стараясь отыскать нужную точку. То, что ему это удалось, Джиён понял по мелкой дрожи и крупным каплям пота, выступившим у макнэ на спине, но Сынри упорно старался не издать ни звука: он сначала кусал губы, потом подушку. - Можешь не сдерживать себя, я хочу еще раз послушать, как ты стонешь, - казалось, самодовольству Джиёна не было предела. Но на самом деле у него самого внутри все горело, он терпел из последних сил, лишь бы помучить макнэ еще немного. Сынри оторвал голову от подушки. Влажные волосы спутались в челке и прилипли ко лбу. - Иди ты, хён, - огрызнулся он. Джиён сверкнул лисьими глазами: - Как скажешь, ты ведь у нас сильный малыш? С этими словами Джиён одним рывком вошел в Сынри на всю длину, подавшись вперед. Он остановился на пару секунд, шумно выдыхая, обжигая кожу макнэ горячим дыханием где-то в районе лопаток. Джиён не удержался и звучно поцеловал Сынри в шею, начав двигаться резко и глубоко. Несчастный макнэ искусал губы в кровь, пожевал и обслюнявил подушку, но поняв, что не в силах бороться со своим телом, которое хочет получить разрядку, он просто безвольно заскулил. Джиён тем временем протянул руку к тумбочке, беря еще одну свечу. Когда раскаленный воск растекся по пояснице макнэ, тот взвыл от боли и заметался под Джиёном, как угорь на сковородке, поневоле сам, насаживаясь на член лидера сильнее. Сынри потерялся во времени и пространстве. Его словно зажало в тиски огненного урагана: один бушевал внутри, второй изливался раскаленным воском по коже, передавая волны еще большего возбуждения оголенным нервам. Если бы его руки не были связаны, он бы уже во всю надрачивал себе и вероятно уже давно бы кончил, но он не мог. Сынри уже был готов зарыдать от безысходности своего положения и ставшего таким болезненным напряжения, как вдруг Джиён, словно прочитав его мысли, просунул под него руку, доводя до столь невероятно долгожданного оргазма за пару движений. С протяжным благодарным стоном он излился в руку Джи, сильно сжимаясь на нем самом. Но упорный в своих пытках лидер, промучил обмякшее тело макнэ еще несколько минут, прежде чем его самого накрыло волной сильнейшего оргазма. _____ - Ну, ты и сволочь, хён! – причитал Сынри, разглядывая обожжённый язык в зеркальце, лежа на плече Джиёна в постели, которая скорее напоминала поле боя. Макнэ продолжил. - Я ахренел, когда ты мне к горлу нож приставил! Я чуть в штаны не наделал! - В полотенце, - поправил Джиён. - Ты был в полотенце… - Не важно, хён, - перебил мелкий. - Ты меня до жути напугал. И знаешь, я реально на это купился. - Значит я хороший актер, - засмеялся Джиён, оставляя легкий поцелуй на макушке Сынри. - Но стоит заметить, что наличие этой шлюхи в твоем номере позволило моему актерскому таланту раскрыться лучше. Макнэ словно нарочно проигнорировал замечание про японку, с которой собирался повеселиться этой ночью, и невозмутимо продолжил свой нескончаемый поток речи. - Джиёна, что все-таки было в карточке? Это та, которая была секретной? Что там было? Скажи уже! – Сынри поджал губы после своей продолжительной тирады. Джиён потянулся за своими джинсами, валяющимися недалеко на полу. Из кармана он извлек черную карту, размером с игральную, и показал Сынри то, что было на ней отпечатано белым шрифтом: «Воск, нож, глубокий минет». - Воу, - выдохнул Сынри одними губами, затем помедлив, добавил. – Может, разыграем на следующий раз? Джиён хмыкнул: - Не терпится поскорее снова поиграть? Но как скажешь. На раз, два, три! Камень, ножницы, бумага! Камень против бумаги. На этот раз Сынри победил. Впервые за последние четыре раза. Его ликованию не было предела. Глаза загорелись, он начал тереться носом о грудь Джиёна, мимоходом целуя влажную кожу, прикусывая и облизывая его соски. - Твою ж мать, - выругался лидер Квон. Он прекрасно знал, что означала победа Сынри – то, что макнэ будет не просто сверху, но еще и ведущим, а ему самому останется лишь принимать все его действия. Сынри теперь весь изнывал от нетерпения и ерзал на плече Квона: - Хённи, достань карточки, пожаааааалуйста! Мне не терпится уже вытянуть новую! Джиён же совсем не хотел торопиться, так как для него лично это не предвещало ничего хорошего. Он снова потянулся к джинсам и неохотно достал изрядно измятую коробочку с карточками, протягивая ее Сынри. Макнэ тут же схватил ее, томно прикрывая глаза в предвкушении, и перебирая пальцами тонкий картон, вытянул одну карточку. Сынри приоткрыл в начале один глаз, затем второй, вчитываясь в белые буквы на иссиня-черном фоне. От того, что он там прочитал, у него закружилась голова, а кровь водопадом хлынула вниз живота, скапливаясь томным возбуждением. Щеки Сынри порозовели, он прерывисто задышал. В карточке как обычно было три составляющих: «Переодевание: школьная форма, порка, римминг». Воображение Сынри уже вовсю живописало ему картину их следующего раза: «Джиён в светлой девчачьей блузке, коротенькой клетчатой юбчонке и высоких гольфах, стоит перед ним, вперив смущенный взгляд в пол, и стыдливо прикрывает коленки. Сам же Сынри сидит на диване и манит Джиёна к себе надменным движением руки. Когда тот подходит ближе, макнэ грубо хватает его за руку, и затаскивает к себе на колени, задирает юбку, одним махом стягивает белье и начинает от души шлепать ладонью по аппетитным и упругим ягодицам Квона, пока те не порозовеют от частых шлепков и не станут горячими от притока крови. Он наклоняется ниже, целует разгоряченную кожу, куда только что увесисто опускалась его ладонь, затем ставит хёна на четвереньки и начинает самозабвенно вылизывать его между ног…» Мечты Сынри прервал нетерпеливый нервный голос Джиёна. Он уже успел догадаться, что то, что выпало к такой большой радости макнэ, не сулит лично ему ничего хорошего: - И что там такое, что ты онемел от счастья? Сынри лишь молча протянул ему карточку, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба. - Твою ж мать-перемать, - ошалело выдохнул Джиён, глаза его широко распахнулись. «Вот это я попал», - пронеслось в голове лидера Квона. Также его не отпускала мысль о том, что к следующему разу ему придется запастись грелкой. Со льдом. Очень мстительный Сынри явно припомнит обожженный язык.