Позови меня тихо по имени

Позови меня тихо по имени, Ключевой водой напои меня. Отзовётся ли сердце безбрежное, Несказанное, глупое, нежное. (с). Полушёпотом – Поганка только уснула – позвать лишь, чтоб удостовериться, что вернулся с проклятой затянувшейся вылазки. - Дэрил! - Да? – Таким же шёпотом в ответ. Заботится о маленькой, помнит, что нельзя быть громким – другие вон не помнят… - Ничего. – И тут же: - У тебя всё в порядке? - Всё хорошо, я в норме. Как Поганка? На этих словах он уже стоит в дверном проёме, и лунное сияние ласково обрамляет лохматую голову, едва выделяя его блестящие от усталости глаза. Кэрол поднимается с нар, чтобы пробежаться аккуратными лёгкими движениями по сиротливо изогнутым от изнеможения плечам, бессильно опущенным рукам, два шага – вперёд и вправо – и по спине, ища следы возможных повреждений, ощупывая немного подрагивающими пальцами крепкие мышцы. Дэрил спокойно и даже как-то с облегчением принимает эту заботу, понимая – беспокоилась, ей не всё равно. И от этого теплеет на душе, теплеет так, что хочется прижать к себе эту хрупкую женщину ненадолго и просто послушать стук её сердца. Такого нежного, всепрощающего, огромного до такой степени, что в нём нашлось место и вечному отщепенцу Мэрлу, которого все без исключения терпеть не могли. Не могли, а она понимала. И тоже заботилась по-своему, немного, чтобы не обидеть самолюбие гордого реднека. - Я пить хочу. Пойдёшь со мной? Кэрол улыбается тепло – всё-таки в некоторых вещах он такой ребёнок. Ему нравится, когда она ухаживает за ним – недополучив в детстве материнской ласки, он ластится к тем, кто готов ему её подарить. А ей он слишком дорог, чтобы она могла отказать ему в этом. На улице глубокая ночь – слышны хрипы ходячих, освещаемых бледным лунным светом, и скрип раскачиваемого забора. Под кухонным навесом никого нет, и Кэрол беспрепятственно проскальзывает к бочке, наполняя стоящую возле неё специально для таких случаев жестяную кружку. Дэрил протягивает руку, но она, усмехнувшись озорно, подносит кружку к губам. Вода ледяная и вкусная, и половина кружки освобождается за каких-то пару глотков. Подлив ещё, женщина протягивает её реднеку, и тот тоже расправляется с ней в два глотка, пролив немного на подбородок. - Вот горе луковое! – Вздыхает совершенно счастливым тоном Кэрол и тыльной стороной пальцев стирает влагу с многодневной щетины. Дэрил на мгновение забывает, как дышать, и возвращается с небес на землю только тогда, когда она повелительно тянет его за руку, собираясь куда-то идти. И следует за ней, как козлёнок на верёвочке, преданно глядя на пепельную макушку впереди. Знаю, сбудется наше свидание, Затянулось с тобой расставание, Синий месяц за городом прячется, Не тоскуется мне и не плачется. (с). На сторожевую башню, куда же ещё. Дэрил совершенно не к месту краснеет, как будто в первый раз, и, оглянувшись на него в тусклом свете лампочки над входом в башню, Кэрол смеётся лёгким заразительным смехом, отдающимся где-то внутри сладкой дрожью. - Не собираюсь я совращать тебя, святая Тереза, - говорит она и снова тихонько хихикает по-девичьи, глядя, как наливаются жаром щёки мужчины, немного уязвлённого на его территории. – Идём. Моя очередь сторожить, а ты хоть выспишься. Шастаешь же всю ночь без сна, параноик. - Как будто сама спишь, когда я на вылазке, - бурчит в ответ обиженно реднек, поднимаясь по лестнице за женщиной. – Ждёшь, глаз не смыкаешь. Ещё скажи, что я не замечаю этих здоровенных синяков у тебя под глазами от недосыпа. Кэрол пожимает плечами и садится на самый край, к перилам, спуская ноги вниз. Ей не привыкать к тому, что она слабая. Женщинам это не внове. Дэрил опускается рядом, придвигаясь ближе и будто невзначай задевая плечом её плечо. - Почему вы так задержались? – Спрашивает Кэрол, тоже придвигаясь ближе и кладя голову на плечо мужчине, вызывая новую волну смущения. – Обычно максимум два дня. Мы вас за эту неделю похоронить успели раза три. - Стая, - просто отвечает Дэрил, и женщина кивает, не изменяя позы, когда он робко кладёт ей руку на плечо. – Как тут дела? Карл, девочки, огород… - Тоже собираешься фермером стать? – Улыбается Кэрол и тут же отвечает: - Всё хорошо. Карл денно и нощно под руководством Хёршеля загорает на грядках, Бет упражняется в пении, забавляя Джудит, которой это очень нравится. Наша Поганка кушает за двоих, спит за троих и капризничает исключительно если Рик долго не приходит её проведать, чего не случалось уже дня три – волна ходячих схлынула, и у забора уже не надо дежурить круглосуточно. Реднек тоже улыбается, представляя себе сердито нахмурившуюся Джудит, начинающую угрожающе кряхтеть в преддверии нового скандала, вынуждая Бет лететь за Риком или просить кого-нибудь его позвать, дабы сберечь нервы всем обитателям тюрьмы. После того, как он целую неделю пытался не потерять никого из своего маленького отряда и достать всё необходимое, это безмолвное спокойствие, нарушаемое лишь давно привычными хрипами мёртвых глоток, вводило его в состояние, близкое к нирване. Рядом с Кэрол, в безопасности – вот и всё, о чём он мечтал все эти дни. Маленькая радость, которую так легко себе позволить… Никакой боли, никакого страха. Только тепло на душе и приятно пахнущая пепельно-серебристая макушка на его плече. Наверное, это счастье. И вздох Кэрол, уткнувшейся ему в плечо носом и шумно вдохнувшей его запах, только дополнил его. Позови меня тихо по имени, Ключевой водой напои меня. Знаю, сбудется наше свидание, Я вернусь, я сдержу обещание… (с)