Правильное решение

Кто пустил слонов на место преступления, которых по ошибке называют криминалистами? Вот как можно было так затоптать улики?! Они что, не смотрят куда идут? Конечно, смотрят, просто не видят. Мда… как же это тяжело. Постоянно терпеть бурчание Андерсона. Так, последнее прилагательное явно было лишним. Уже открываю рот для того чтобы сказать, что если его жена застукала с Донован, это не причина портить настроение всем вокруг. Джон. Он отвлекает Андерсона, что-то спрашивая и недовольно смотрит на меня. Фыркаю и отворачиваюсь к трупу. Все-таки Джон соображает немного лучше этих идиотов, раз догадался, что сейчас произойдет. Так татуировка была сделана в индийском квартале, судя по стилю выполнения, примерно года полтора назад. Скорее всего, убитый живет где-то неподалеку, судя по ботинкам… - Шерлок, ты уверен? – инспектор недоверчиво смотрит на меня. Каждый раз одно и то же. Сейчас он скажет, что это лишь догадки, ничего нельзя сказать наверняка, позовет Донован и попросит, чтобы та проверила по их базе данным, через полчаса с виноватым видом он позвонит мне, и скажет что все верно, при этом неловко потирая шею. - Инспектор, давайте сократим эту пьесу на несколько действий. Просто сделайте, как я говорю. И, кстати, ваш новый парикмахер плохо справляется со своей работой. Вернитесь к своему прежнему. - Он уехал, – неловко сказал Лестрейд.- Даже не буду спрашивать, как ты догадался. И что за пьеса? - Ваш прежний парикмахер пользовался ножницами другой фирмы, – игнорирую очередной ненужный вопрос, тем более инспектору интересно как я понял, что он был у другого специалиста. - Был ниже ростом и стриг вас под углом… – замираю. - Кто она? Лестрейд следит за моим взглядом: - Журналистка. Все эти убийства…сам знаешь, как пресса любит серийных убийц. Видимо она приняла Ватсона за одного из судмедэкспертов. Что не удивительно, ты ведь всегда просишь его рассказать, о том как умер пострадавший. Берет интервью. Закатываю глаза. Я не об этом спрашивал. Сам вижу, что журналистка - замужем семь лет, любит мужа, но он ей изменил. Я спрашивал о том, кто она такая, чтобы так открыто предлагать себя Джону? Впрочем, мне все равно. - Вам изменил муж. Но это не повод вешаться на всех подряд, – она поворачивается ко мне, на ее лице страх (подумала кто-то из ее знакомых), затем оно сменяется злобой (естественно я же все понял верно) и, кстати, она беременна. – Вы хотите сделать аборт? До того как она хотела сказать, что я в корне не прав и дать мне две пощечины, вмешался доктор. Он увел ее в сторону. А что такого? Я ведь пытался образумить ее. Она потом бы жалела, что изменила своему мужу. Плакала, женщины любят драматизировать. Но аборт она сделает. Спустя три минуты появился Джон и сказал, что я поступил некрасиво. Что он имел ввиду? Говорю, что по отношению ко мне это тоже было некрасиво. Действительно, мы же работаем, зачем она пристает с всякими намеками на ужин. Ведь у него есть девушка, хотя их отношения я бы назвал чисто деловыми. Она начальник, он на нее работает. Но Джону говорить об этом не стоит. Начнет вещать всякие благородные речи о том, что я не знаю о чем говорю, и вообще это не мое дело. Вопрос о том, почему же я все-таки подошел к ним я стер из своей головы. Наверняка опять эти человеческие порывы. Определенно, Джон так влияет. Нужно заехать в морг за образцами. Хромагранин, лимфомы - общий лейкоцитарный антиген, так, а здесь похоже… - …лок, Шерлок. Отрываю взгляд от микроскопа и смотрю на своего соседа. Недоволен. Идет к Саре. - У меня важный эксперимент. Надеюсь это важно. - Учитывая тот факт, что мой шарф в каком-то непонятном веществе, а на улице довольно холодно, то да. Это важно. Я опаздываю. -Думаю, мисс Соер простит тебя, – возвращаюсь к микроскопу. - Зачем тебе мой шарф? И не смотри на меня таким взглядом. - Мне нужно было чем-то вытереть колбу. Что тут непонятного. - Полотенце, Шерлок! Ты мог взять их! Где они кстати? - Нужно было на что-то положить образцы. - Какие? - Которые в холодильнике. Судя по тяжелому вздоху, Джон борется с собой, чтобы не сказать что-то обидное. Естественно, хорошее воспитание взяло вверх. - Я останусь у нее. -Почему? – поворачиваю голову в его сторону. - Ты вообще чувствуешь, какой запах стоит в квартире? Здесь же невозможно дышать! А уж заснуть и того страшнее. Ладно, я пошел. Я принюхался. Запах как запах. Уж как военный врач мог бы и привыкнуть, он же как-то терпит приторно-сладкие цветочные духи своей девушки. Вот меня они раздражают, когда я чувствую их на куртке Джона. Сказать ему, чтобы она сменила парфюм? Девушки вроде любят, когда им дарят духи. В следующий раз не буду брать разлагающиеся образцы. Как же скучно. Ни одного преступления. Человечество что, решило исправиться или ввели какие-то бонусы, что-то вроде «Нет преступности, и мы поднимем тебе зарплату»? Ну, Майкрофт вполне мог бы такое предложить. Хотя...что за мысли лезут в голову! Мне срочно нужно какое-нибудь дело. Иначе, не ровен час, так и сериалы начну смотреть с миссис Хадсон. В морге тоже ничего нового. Мир сходит с ума? Может снова пострелять в стену? Где пистолет Джона? Стойте, где Джон? Если подумать, его с утра не было. К Саре он не уходил, по крайне мере не говорил, что пойдет к ней. К Гарри? Навряд ли. Работа? У него выходной. Тогда где он? Так скучно, что даже на одном месте больше пяти минут сидеть не могу. Да и доктора где-то носит. Но главная проблема, конечно, не в нем. Хотя, почему это отсутствие Джона должно быть проблемой? Ужас, мой мозг начинает ржаветь. Как еще это можно объяснить? Несколько раз заходила миссис Хадсон, последний раз почему-то сочувственно погладила мою руку и сказала: - Не волнуйся, дорогой. Он, наверное, просто задержался, а тебе забыл позвонить. О чем она говорит? Как Джон мог забыть позвонить мне, если он забыл мобильный в своей комнате. Я проверял. Когда решил написать ему смс. К вечеру Джон все же появился, я как раз в шестой раз начинал играть на скрипке. Вид у него был очень довольный, он что… - Ты был на свидании? - С чего ты взял? – доктор удивленно моргнул. - Ты не до конца стер помаду на левой щеке. Сара правша, значит, целовала не она. Поэтому… - Стоп. Нет. Это было не свидание. Утром, когда я шел с работы, я встретил свою знакомую, мы учились вместе. - Она замужем. - Какая разница? Но ты прав, она замужем и у нее двое детей. Она жила недалеко и поэтому предложила зайти к ней. Мы разговорились. Вот так и пролетело время. - Вы с утра до вечера говорили? - Ну не только. Ей нужно было помочь прибить полку… - Ладно, не продолжай. Остальное я понял. - Ну, разумеется, – Джон прошел на кухню. - Шерлок, тут, что побоище было? - Несколько экспериментов. - У нас вообще чистая посуда осталась?! О, моя кружка. Надо же она чистая! - …. - И еды как всегда нет. Пойду, схожу в магазин. - Ты разве у своей знакомой не поел? - Поел. Но в магазин все равно нужно сходить. Так какая разница тогда? - Подожди меня. Я пойду с тобой. - Ходить в магазины разве не скучно? – улыбается Джон. Молча, застегиваю последние пуговицы рубашки. Скучно конечно. Еще как. Но в квартире тоже скучно. Так какая разница? Я тормоз. Хотя нет, не так. Я ТОРМОЗ. Вот, так будет точнее. Представляю, как ухмыляется Майкрофт. А я-то считал окружающих меня людей непроходимыми идиотами. Но на деле и сам оказался ничуть не лучше. Как можно было не понять, ЧТО Джон для меня значит? Если бы я был на приеме у психолога, и меня спросили бы, когда я понял что чувствую, то ответил бы…Нет, не у бассейна. Там был просто страх. Понимание, что это был за страх, пришло позже. Здесь. В палате. Когда Джон, наконец, открыл глаза. Пока он был в коме, мое состояние можно было классифицировать как автоматизм. Тогда я не задумывался о том, что мог потерять. Но и уходить тоже не хотел. Вот когда он открыл глаза и сразу их закрыл, до меня, как говорится, дошло. Все, что я чувствовал тогда, о чем забывал. Это были…чувства к Джону. Все, что было непонятно, все что не хотел воспринимать. Это были они. Кстати, надо бы выключить свет. Джон морщится. Подхожу ближе к нему. Он открывает глаза и говорит, что со мной все в порядке. Идиот. Он, я, оба. Это он во всем виноват. Собственно это я ему и говорю. Он снова морщится и сетует на то, что я мало сплю. Пфф, как предсказуемо. Визиты Майкрофта надо запретить законом. Правда. Я бы подал заявку в кабинет министров ради этого. Но раз мой брат сам в какой-то мере закон, то не думаю, что тут можно что-то поделать. Я бы и сам понял, почему мы с Джоном все время ругаемся. Но нет, ему, конечно, нужно помочь «младшему братишке». Раздражает. Джон. С ним все сложно. Он изменяет мои правила, рушит границы. Когда он лежал в палате общего режима, я смотрел на него спящего и пытался уйти. Съехать из квартиры. Стереть его со своего жесткого диска. Один раз я все-таки ушел. Но продержался всего два дня. Этот дискомфорт невыносим. Он виноват. Или я? Скорее всего он. Так или иначе, я так ничего и не решил. После его выписки ничего не изменилось. Ну, мы только ругаться стали чаще. Майкрофт, видимо, счел за свой государственный долг помочь нам разобраться. - Шерлок, прекрати вести себя как ребенок. И прими это, наконец. - Он раздражает меня. - Это стресс. Ты чуть не потерял его. Так твоя психика пытается оградиться от переживаний. - Я не переживаю. - О, конечно. А когда он у Сары, ты просто так звонишь ему в три часа ночи, и говоришь что тебе скучно? В комнату заходит Антея и протягивает ему какие-то бумаги. Бегло просмотрев, мой брат встает. - Мне нужно идти. Не расстраивай нас с мамочкой. Подумай над тем, о чем мы говорили. Джон - твой проводник в этом обществе. В какой-то мере он был прав. С Джоном я понял значение слова «друг». Но чем дальше продолжилось наше общение, тем больше новых терминов появлялось – дружба, симпатия, ревность, раздражение, страх, нежность и снова раздражение. Все это вылилось в одно слово. Которое я не люблю произносить. Даже в своей голове. Любовь. Она доставляет неудобство, мешает думать, настроение скачет от депрессии к безграничной радости. Почему мне должно быть грустно, если он чем-то расстроен? Я не хочу зависеть от чужого настроения. Тем более от его. - Шерлок, – окликает меня Джон. Смотрю в окно, уже стемнело. Я сидел, наверное, часа три и думал об этом. Рядом стоит кружка чая. Даже не заметил этого. Еще один минус – невнимательность. - Да, Джон? - Думаю, нам надо поговорить. Он решительно настроен, садится в свое кресло и смотрит на меня. - О чем? Он вдруг растерял всю свою решительность. Посмотрел вниз, потер шею. Потом, видимо, что-то для себя решив, снова посмотрел мне в глаза. - Я…делаю тебя слабым? Да. Джон - ты мое уязвимое место, ахиллесова пята. И Мориарти знает об этом. Мысль о том, что он снова может достать меня через тебя, приносит хаос. Трудно сосредоточится. Ненавижу его. Он заставляет меня делать выбор – вечное беспокойство или прежняя жизнь, но уже без тебя. Но где гарантии, что он не попытается тебя убить, даже если я исчезну из твоей жизни? Да и мало ли человек, кроме этого злобного гения, мечтает о моей смерти. И что мне делать? Поступить правильно или как считаю нужным? Мориарти. Знаю, ты злишься, что он значит для меня гораздо, больше чем должен. Я и сам недоволен этим, но поделать ничего не могу. Слишком поздно. - Мне съехать? – Джон понимает мое молчание по-своему. Медленно выдыхаю. Пора сделать выбор. - Послушай, Джон… - Шерлок! Ты опять?! Этот шарф мне, между прочим, сестра подарила! - Он тебе все равно не шел. - И поэтому ты подвязал им ножку стола? - Да, – перелистываю страницу. - Возьми мой. - Твой, конечно же, подойдет мне больше, – ворчит Джон и идет в сторону моего пальто. - Вне всяких сомнений. Он же мой. - Ну-ну. Мне нужно к Гарри, они опять поссорились с Кларой. - Я слышал. Она слишком громко говорила или тебе нужно убавить громкость в телефоне. Джон хмыкает, перед уходом раздумывает, поцеловать меня или нет. Слишком долго. Раздражает. Сам подхожу и быстро целую. - Иди, мыслитель. В конечном итоге, испытывать такие чувства не так уж и плохо. Конечно, мне не нравится чувствовать себя виноватым, когда я сделаю что-то, что его расстраивает (порвал его двухнедельную работу, например), но я так же знаю, что сделать для поднятия его настроения. С другой стороны, Джон очень отвлекает. Не он в целом, а люди, которые интересуются им. Но с этим тоже можно разобраться (достаточно сказать что-либо из биографии человека). Что мне не понятно, так это почему я сделал выбор в его пользу. Не жалею, но даже сейчас не могу понять мотивы своего решения. - Ответил не разум, а сердце. Поднимаю голову – в проходе стоит Майкрофт собственной персоной. - Опять сердце. Где-то я это уже слышал. - У меня есть для тебя работа. Дело государственной важности. - Разве ты приходишь с другими. Что на этот раз? - Взлом системы безопасности. Убиты два сотрудника внутренней службы. - Мне это не интере… - Крови нет. - Нет? - Яд. - Обожаю, – давно никого не отравляли. Даже обидно как-то. Ведь есть столько прекрасных экземпляров. - Знаю. Поэтому и решил, что тебе понравится это дело. Было бы крайне неплохо, если бы ты выехал сейчас. - У меня… - С ним будет все в порядке. Мои люди следят. Ты же знаешь. - Это сильнее меня, – вздыхаю и прикрываю глаза. - Я еще не привык. - Привык. В этом все дело. - Он мое уязвимое место. - Они есть у всех. И у меня в том числе. - Пирожные? – насмешливо спрашиваю я, открывая один глаз. - Сравнение, конечно, не совсем удачное, но, тем не менее, – Майкрофт посмотрел на часы. – Машина будет ждать внизу. - Теперь ты понимаешь? – Лестрейд смотрит на меня выжидающе. Так что он хочет-то? - Инспектор, Шерлок не читал Питера Пена. Так что не нужно произносить боевой клич и фразы из мультика. Он не поймет, – засмеялся Джон. Так вот в чем дело. Это костюм какого-то героя из книжки! Смотрю на календарь. Так и есть, завтра Хеллуин, именно поэтому инспектор пришел к нам и сказал, что хочет спросить совета. Я, правда, думал, что это будет по поводу очередного убийства. - Так вы думаете, он мне не пойдет? – смущенно спросил мужчина. - Вы похожи на педофила, если честно, – Джон пихает меня локтем. - Не слушайте, инспектор. Вы отлично смотритесь, – смотрит в мою сторону. Знаю этот взгляд – мне стоит помолчать. Лестрейд еще минут пятнадцать вертится у зеркала и советуется с Джоном, видимо довольный результатом, он снова переодевается (в обычную одежду). Попрощавшись, он уходит. - В чем смысл? - Шерлок, это традиция, ну знаешь, раз в год нарядится… - Ну, дети понятно. Но инспектор-то? - Некоторым хочется почувствовать себя детьми. Тебе разве нет? - Нет, – глупость какая. Зачем мне чувствовать себя десятилетним ребенком, которого не хотят пускать в морг? – Вы странные. - Ну, обычным людям хочется. - А тебе? - Раньше хотелось. Сейчас нет. Улыбаюсь. Джон всегда по-другому смотрит, когда я улыбаюсь. Но я не могу понять, чего во взгляде больше – удивления или радости. - Кстати, – продолжает он. – Мне прислал смс твой брат. - Ммм. Что пишет? - Я не понял. Там было написано «Правильное решение». Что он хотел сказать? - Не обращай внимание. Это же Майкрофт. Кто может его понять? Ну, кроме меня разумеется. - Тебя тоже нельзя понять, – смеется Джон и проводит рукой по моим волосам. – И тебе нужно к парикмахеру. - Может потом. - Может, – он приподнимает голову и легонько касается своими губами моих. Отвечаю на поцелуй и притягиваю его ближе к себе. Наши отношения совсем не изменились. Разговоры все те же. Джон все так же злится, что я порчу его вещи, также не ладит с банкоматами и бегает со мной в поисках преступника. Я все так же удивляюсь, почему Андерсона до сих пор не уволили, молчу несколько дней подряд и стреляю в стену, когда скучно. Разве что добавились поцелуи и секс. Приятное дополнение надо признать. Иногда, когда смотрю на спящего Джона, я думаю, о другом варианте моего решения, если бы тогда сказал ему уходить. И он ведь ушел бы. Он привык делать, как я говорю. Тысячи вариантов проносятся в моей голове. Моя жизнь была такой же, как до встречи с Джоном. Убийства, расследование, скука. Это ведь не плохо? Да. Потому что это ужасно. Со временем я смирился бы, что его нет рядом, прекратил говорить вслух, затем забрал у миссис Хадсон череп. Но тогда я не почувствовал… я бы просто не чувствовал. Я бы постоянно думал о том, что Джон делает, о чем думает. И волновался. Мои мыслительные процессы протекали медленнее, что привело бы к затрате дополнительного времени на раскрытие преступлений. Нет уж. Лучше пусть он будет рядом. Так спокойнее. Так лучше. Для нас обоих. Ненавижу это признавать, но Майкрофт был прав. Это действительно было правильным решением.