Дыши ближе

Если бы люди умели взглядом прожигать дыры, то вместо потолка я бы уже давно изучал звёздное небо. Поразился бы его красотой и решил стать астрономом. Или астронавтом. Полетел бы в космос, подальше от этой кровати, этого дома и всей ерунды, которая творилась у меня в голове. В реальности я уже несколько часов тупо пялился в потолок, потому что, видимо, в переполненном странными переживаниями и жуткими мыслями организме для сна места элементарно не осталось. Мне было плохо: эмоционально и голова раскалывалась. Я никогда так много не думал. И впервые так сильно возненавидел тишину. Она не давила, она просто плавно несла меня по течению внутренних противоречий, которые медленно приводили к одной и той же мысли. И я её отвергал. Боже! Я приподнялся на локтях, посмотрел на парня, который без задних мыслей счастливо посапывал на полу, и откинулся обратно на подушку. Всё-таки, тишина иногда бывает слишком жестокой. И сколько бы я не повторял: «всё хорошо», - эти два слова просто терялись в ночном молчании. Я будто сам выплёвывал из себя то самое «хорошо», и мне становилось только хуже. После того, как Рёске меня окликнул, я ещё простоял в ступоре около минуты, а потом ринулся по лестнице наверх. Мне хотелось домой, мне хотелось успокоиться, но только в том, чего мне хотелось больше всего, я не мог себе признаться. Дверь я попросил открыть Ямаду, потом что мои руки тряслись хуже, чем старые оконные рамы от мимо проезжающего поезда. Он сначала на меня как-то подозрительно покосился, потом серьёзно задумался, будто я ему экзаменационный вопрос задал, но согласился. И только когда мы зашли, он спросил, почему я весь красный. Я и сам чувствовал, что мне не очень хорошо, но сказать, что меня возбудили два сосущихся парня, один из которых наш учитель… его пьяное сознание точно бы решило, что я долбанный педик. Поэтому, отмахнувшись словами: «Ты слишком тяжелый, теперь мне надо в душ», я помчался в ванную. Тогда я впервые был рад, что он пьян. Сейчас мне оставалось отлежаться ещё полтора часа до школы и прекратить думать об одной фразе, которая хуже задач по органической химии пожирала мой мозг. «Долбанный педик». - Знаешь, Юри, такое ощущение, что вчера пил ты, а не я, - бодрый Ямада весело тыкал карандашом в унылого меня. Мы сидели на последнем уроке, а он начал свои тыкания с самого утра, посчитав это почему-то забавным. Не удивлюсь, если на моей спине уже синяк. - Отвали, а… Я так и не смог уснуть. Поэтому старался подремать хотя бы в классе, но из-за этого придурка ничего не получалось. - Серьёзно, ты выглядишь ужасно. - Да знаю я, - мне даже голову с парты лень поднять. - Ямада-сан, Чинен-сан! - Да, да, извините. И до окончания урока Рёске больше не сказал ни слова. Но как только прозвенел звонок, он буквально за шкирку вытащил меня из школы и потащил в непонятном мне направлении. В любой другой день, я бы уже давно отцепился или хотя бы яростно сопротивлялся, но сегодня мне было слишком плохо. Силы оставили меня ещё ночью, пока я ворочался в душной комнате. Я тащился за ним по улицам, как собачка, только вместо поводка он крепко держал меня за руку. Изучая асфальт под ногами, я не слышал того, о чём он старательно рассказывал. Хотя, кажется, там было что-то про бейсбол. Мне было совсем не интересно, потому что мне действительно очень сильно хотелось спать. Я не мог толком сориентироваться в пространстве, и думал только о том, как бы глаза не закрылись надолго, погружая в желанное царство Морфея. К тому же меня тошнило. Если бы через пару кварталов мы, наконец, не остановились, то меня бы точно вывернуло прямо посередине следующего пешеходного перехода. - Теперь рассказывай. - А? – я устало потёр глаза и оглянулся. Мы стояли на какой-то заросшей зеленью площадке. Вокруг почти не было высоток, только одноэтажные дома. С противоположной стороны я заметил неширокую речку и пару маленьких мостиков, хотя даже я со своим ростом мог бы спокойной перепрыгнуть с одного края на другой. Всё это прекрасно, конечно, но что мы тут забыли? - Не смотри на меня таким взглядом. В детстве мы с отцом часто играли здесь в бейсбол, я же тебе по дороге объяснил. Аааа. Так это бейсбольное поле. - Сейчас оно выглядит так же хреново, как и ты, - он усмехнулся и опустился на нагретый солнцем бетон. - По-моему, сегодня ничего не может выглядеть хуже меня. Ямада улыбнулся и резко потянул меня к себе. Я податливо рухнул вниз и оказался совсем рядом с ним. Он закинул руку мне на плечо, притягивая ближе, а другой по-дружески потеребил волосы. В голове было совсем пусто, а мне абсолютно всё равно. - Честно, всё нормально, я просто… - почему-то устал, - …хочу спать. Время, на удивление, тянулось очень медленно, а я думал о том, что Ямада поступил правильно, притащив меня сюда. Здесь было очень спокойно. Свежий воздух наполнил лёгкие успокоением, и внутренняя тревога как-то сама собой рассеялась. Мне стало просто хорошо. Мы оба сидели плечом к плечу, изучая голубое небо. Такое чистое и пустое. Оно словно гипнотизировало и заставляло всматриваться глубже, будто мы могли бы увидеть звёзды днём. Хотя, одну действительно могли, но из-за её яркого света мне только больше хотелось спать. Вчерашний вечер ничем не напоминал о себе, и я просто наслаждался тишиной, пока мой голодный желудок не издал жалобное урчание. Я смутился и притянул к себе колени, надеясь, что это не даст Ямаде повода подколоть меня в очередной раз. Хотя бы сегодня. Рёске усмехнулся, но молча полез в сумку и достал аппетитный домашний онигири: - Держи, - я моментально среагировал, не думая отказываться, и, быстро раскрыв шуршащую упаковку, впился в долгожданный обед. - Спасибо. Ямада откинул сумку и улёгся на пыльную траву, закинув руки под голову. Я мысленно пожалел его белую школьную рубашку, но потом снова вернулся к обозрению далёкого пространства над головой и продолжил уничтожать рисовый шарик. - Слушай. - Мм? - Это последний год… ты думал, что делать дальше? – я чуть развернулся к нему. Возможно, чтобы увидеть какие-нибудь эмоции на его лице, но Ямада почти уснул. - Нет ещё, и не хочу. - Ясно. - А ты? – он приоткрыл правый глаз и улыбнулся. - Я тоже. - К чему ты вдруг заговорил об этом? – Рёске приподнялся на локтях и взглянул в мои глаза. Взглядом я ответил, но из-за неожиданной суматохи в груди, на вопрос ответить не смог. - Эй, ты слышишь меня? - А, да, - я поспешил отвести взгляд и заглотил остатки онигири, - просто думал, что было бы неплохо и дальше учиться вместе. - Об этом я тоже думал, - он уже опирался на ладони, и мы снова оказались плечом к плечу. Мимолётными прикосновениями я ощущал его тепло. - Иногда мне кажется, что мы всегда будем вместе, - не знаю почему, но слова непроизвольно слетели с языка. Я осмелился снова на него посмотреть. - Может нам пожениться? – весело улыбаясь, Рёске коснулся моей щеки. Что он сказал? Я опешил, отвернулся и… покраснел. - Иди в жопу, идиот. - Да ладно, - у него прекрасный смех и это я знал, - я же пошутил. - Ты со своими пидорскими шутками уже достал. Что бы я ему не говорил, Ямада прощал мне всё. - Ахаха, у моей будущей жёнушки ПМС? - а вот я нет. Какого хрена он несёт? Я разозлился и обернулся, уже замахиваясь для удара, но в следующую секунду оказался на земле, стиснутый и прижатый к горячему телу. Я неуверенно посмотрел на его лицо. Этот придурок сделал вид, что спит. Я ухмыльнулся. Мне удалось мельком пробежать взглядом по его напряжённым губам, прикрытым глазам, аккуратному носу и скулам. Я в очередной раз согласился с самим собой: он всё-таки очень красивый. И только эта мысль пришла мне в голову, я почувствовал, как кровь снова прилила к щекам, и был уверен, что покраснел, как идиот. Мне ничего не оставалось, только стыдливо уткнуться носом ему в плечо и прикрыть глаза. «И почему я жёнушка?» - это было последнее, о чём я подумал, перед тем, как окутанный спокойствием, уснул рядом с Рёске. Мне было по-настоящему хорошо. Мне с ним всегда было так по-настоящему хорошо. Хотелось улыбаться, прижиматься ближе и знать, что он никогда меня не отпустит. Но подобные мысли одновременно и пугают. В них есть что-то странное и ненормальное, то, из-за чего Ямада мог бы меня уже ненавидеть. И что-то внутри подсказывало, что на этом старом, заросшем весенней травой бейсбольном поле наши дружеские отношения подошли к концу, потому что перед тем, как закрыть глаза, я впервые захотел поцеловать своего лучшего друга.