Дочь ветра

Она стояла на вершине скалы. Ветер трепал густую копну рыжих волос, подол короткого платьишка. И, казалось, никакая сила не могла оторвать ее от камня, она сама казалась продолжением этого камня. Но вот ветер утих, и она стала спускаться по узкой тропинке в деревню. Деревня, где она родилась, была бедной. Голод, неурожай были обычными гостями там. Но не из-за суровых зим, не из-за каменистой почвы, а из-за ужасных ветров, гулявших в этой местности. Один ураган мог легко сдуть всю почву вместе с посевами. Но жители не роптали, они вообще не привыкли жаловаться. Они снова приносили землю из долины и заново засевали свое жалкое поле. Почему же они продолжали жить там, среди неприветливых скал? Почему не спускались в долину, к плодородным почвам, подальше от злых ветров? Они знали, что люди, которые живут внизу, сильнее их. В лучшем случае их прогонят, в худшем - убьют. Поэтому они продолжали трудиться на своих полях ради скудного урожая. Они были трусливы, эти трудолюбивые землепашцы. Они умели работать, но не умели бороться. Она была другой, совсем другой. В деревне ее не любили. У нее были отец и мать, но она не была похожа ни на отца, ни на мать. Она не любила и не хотела работать. Никогда бы из нее не вышло хорошей жены своему соседу. Но когда все прятались от ветра в своих хижинах, она влезала на скалу и стояла там, пока ветер не утихнет, самая каменная из всех скал. Однажды на деревню налетел сильный ураган. Черные вихри взвились над полями. Все поспешили спрятаться в домах. Мать успела схватить ее за руку и затащить в хижину, но она вырвалась и убежала, распахнув хлипкую дверь. С трудом борясь с порывами ветра, она карабкалась по узкой тропинке на вершину скалы. Она замерла там, сильная и несгибаемая, как горы. Она стояла долго. Пока не почувствовала, что не может больше сопротивляться бешеным порывам. Тогда она протянула к ветру руки и крикнула: "Ветер! Отец мой! Унеси меня! Забери меня отсюда! Я хочу быть свободной, как ты!". И в то же мгновение порыв ветра подхватил ее, легко, как пушинку, и бросил на камни. И долго еще над ущельями стоял ее последний крик - не крик ужаса, но крик восторга.