Минхён встаёт рано, поэтому и завтракает раньше всех. Его перекусы всегда лёгкие, хоть диетологи и советуют делать завтрак плотнее. А ест он всегда интересно, как-то по-особенному. Может пить горячий кофе из трубочки и запивать молоком, потому что так на его взгляд вкуснее, нежели если смешивать две этих жидкости в одной кружке. Может намазать масло на хлеб, а потом случайно испытать на деле закон, говорящий о том, что бутерброд всегда падает маслом вниз. При этом парня совсем не волнует то, что поверх масла у него лежит сыр. Может пытливо нарезать колбасу тонкими ломтиками, попутно съедая неудавшиеся дубли, в результате уплетая половину каталки, так и не получив ни одного ровного кусочка. Может полчаса кропотливо срезать с яблока кожуру, а потом всё равно съесть её, так как там много витаминов. И Джохёну всегда интересно, что нового на сей раз придумает его донсэн, а потому он тоже встаёт ни свет ни заря и отправляется на кухню, коротая время за чашкой кофе и наблюдением за чужим завтраком.
Это утро не становится исключением. Маленькие красные кругляшки разных размеров компактно лежат в пластиковой упаковке, то и дело вытаскиваемые оттуда длинными пальцами и отправляемые в рот. Минхён и на сей раз себе не изменяет: каждый шарик зажимает зубами, аккуратно надавливает, из-за чего тот лопается, затем высасывает из него весь сок и мякоть, оставляя кожурку, которая следом будет проглочена. Джонхён поначалу и не соображает, что парень ест, но и спрашивать пока не хочет, так как отвлекать донсэна от завтрака — последнее дело. Но любопытство — вещь неконтролируемая. Поэтому спустя минут десять старший не упускает возможности спросить, пока очередная красная штучка не оказывается во рту Минхёна.
— Минхён-а, а что ты ешь?
— О, хочешь?
Маленький шарик отправляется путешествовать по столу, медленно катясь со стороны отправителя в руки получателю. Джонхён ловит его и поднимает на уровень прищуренных глаз, прокручивая в пальцах.
— Помидора?
Лидер морщит нос, ведь он терпеть не может этот овощ. Шарик катится обратно, а через секунду исчезает во рту у младшего.
— Это черри, хён. Маленькие помидорки. Ты не хочешь?
Минхён смотрит очень внимательно, замечая изменения на лице лидера.
— Ненавижу помидоры. — заключает, и Минхён пожимает плечами.
Джонхён отпивает кофе, продолжая наблюдать за парнем. Сочные красные черри одна за другой исчезают в его рту, оставляя после себя красный сок на губах и довольную улыбку. Минхён кушает медленно, стараясь впитать в себя вкус каждой помидорки: одна чуть кислее, другая же спелее, а оттого и слаще, третья почти безвкусная… Когда парню надоедает дегустировать, он просто закидывает в рот одну за одной. Тут уже дело не во вкусе, а в азарте. Лопнуть её языком, придавив к зубам, раскусить с одной стороны, с другой, затолкать в рот пять штук разом… Парень, увлечённый своим занятием, не замечает насмешливого взгляда старшего.
— Оскомину набьёшь.
— Это только от яблок, хён. — бормочет с набитым ртом. — А у меня помидорки, — улыбается Минхён, открывая холодильник, чтобы достать очередную упаковку черри и продолжить трапезу.
Когда парню надоедает, он убирает полупустую упаковку и, радостный и сытый, уходит заниматься своими делами. А Джонхён всё продолжает думать об этом любителе помидорок. Когда Минхён скрывается за дверью в свою комнату, лидер всё же встаёт с места, приоткрывает холодильник и достаёт один шарик. Долго сомневается, но всё же кладёт его в рот. Морщится: кисло.
***
— Хён, у меня язык болит, — скулит Минхён с дивана, заставляя проходящего мимо Джонхёна остановиться и невольно улыбнуться.
— А я тебе говорил, что оскомину набьёшь, а ты не верил.
Лидер тихо смеётся, ероша волосы парня. Тот недовольно надувает губы.
— Ну, хён…
— Дай посмотрю.
Джонхён приподнимает лицо парня за подбородок, и донсэн высовывает язык: тот всё ещё красный от сока. Видимо, младший продолжал злоупотреблять этими шариками, несмотря на явные покраснения болезненного характера.
— Сильно болит?
Лидер переводит взгляд на чужое лицо и замирает, продолжая придерживать парня за подбородок. В глазах Минхёна столько детскости, наивности и доверия, что Джонхён просто не может отвести взгляда. Минхён, придя в себя, наконец закрывает рот, с нескрываемым волнением продолжая смотреть старшему прямо в глаза, и еле-еле кивает. Джонхён улыбается и наклоняется ближе, ведомый мимолётным желанием. Он слегка чмокает мягкие губы и отстраняется, чувствуя лёгкий привкус черри на своих губах.
— Поболит и перестанет.
Он треплет младшего по волосам и выходит из комнаты, оставляя Минхёна в удивлении. Моргнув, парень прикладывает пальцы к губам, всё ещё ощущая тепло от прикосновения лидера, и на его лице расплывается смущённая улыбка, а щёки тут же покрываются лёгким румянцем.
***
Следующим вечером, решив выпить чашечку травяного чая на ночь, Джонхён заходит на кухню. Он ни чуть не удивляется, заставая там Минхёна. Тот сидит, поджав под себя ноги, а в руках держит наполовину пустой пластиковый контейнер со знакомым овощем. Лидер заваривает чай и присаживается напротив младшего.
— Что, язык уже не болит?
Минхён, в виду того, что его рот забит черри (видимо, парень измеряет опытным путём, сколько штук разом сможет уместить там), усиленно кивает головой, мол, не болит. Уголки губ лидера ползут вверх, демонстрируя милую улыбку, на что младший тоже улыбается, кое-как разжевав помидорки. Когда Джонхён наконец делает последний глоток чая, Минхён уже просто сидит на стуле, подложив ладони под подбородок, и смотрит на лидера во все глаза. Старший замечает это и думает, что парню, наверное, есть, что сказать.
— Что, Минхён-а?
— Спокойной ночи, хён.
Парень подрывается с места, перегибается через стол и прикасается к его губам, тут же неловко углубляя поцелуй. Он что-то проталкивает в рот старшему, быстро отстраняется и выбегает из кухни. Раскусив небольшой шарик, Джонхён, как ни странно, чувствует на языке сладкий сок. В голове мелькает мысль, что черри не так уж и плохи, особенно если кушать их вместе со своей личной помидоркой.
