Второй шанс

Я понял, что оставил свой телефон в машине Накагавы Рю, только когда оказался перед дверью квартиры Новаки. Поздравляю, Хироки Камиджо, забыть мобильник в машине у незнакомца — просто верх безалаберности. Завтра необходимо в срочном порядке заблокировать его. Накагава, конечно, не показался мне бандитом или там боссом мафии и вообще не производил впечатление человека, связанного с преступностью. Но люди бывают разные, поэтому перестраховаться не помешает. Дверь открыта, я разуваюсь и прохожу в комнату. Новаки сидел, уткнувшись в какие-то свои документы. Как я и ожидал, он даже не собирался идти за мной. Думается мне, что вся эта ситуация должна была немного охладить мой пыл. Не сказав Новаки ни слова, я прошел мимо него в другой конец комнаты, где лежали мои вещи. Не удостоив его даже взглядом. Надо как можно быстрее уладить ситуацию с жильем, а пока вести себя максимально отстранено в отношении Новаки. Надеюсь, что справлюсь лучше, чем в прошлый раз. Я собрал вещи, накинул на плечо полотенце и пошёл в ванную. После ванной я почувствовал себя лучше, несмотря на то, что усталость ощущалась острее. Новаки сидел на диване и смотрел телевизор. Бесцеремонно спихнув его с дивана, я выхватил пульт и выключил телек. — Я собираюсь спать, и мне плевать, что ты там хотел посмотреть, — заявил я, укладываясь. Новаки пожал плечами и ушёл в свою комнату. Хорошо, что мероприятие будет только вечером, я смогу хорошо отдохнуть, привести себя в порядок. В конце концов, поищу себе жилье. Несколько минут я лежал с закрытыми глазами, а потом сам не заметил, как заснул. Проснулся я утром, точнее утром, уже переходящим в день. Чувствовал себя отдохнувшим и как-то посвежее, что ли. Новаки уже не было, в квартире тишина такая, что я слышал собственное дыхание. Я готов был ко всем событиям и чувствовал, что справлюсь со всем, что готовит мне этот день. И первый сюрприз ждал меня внизу, когда я спустился на площадку перед домом, чтобы вынести мусор. На почтовом ящике лежал конверт, на котором крупным и аккуратным почерком было выведено «Хироки Камиджо». Естественно, как учитель и литератор, я не мог не отметить этот красивый почерк. После того, как я вынес мусор, я взял конверт и поднялся обратно в квартиру. Я сел на диван и распечатал конверт, тут же мне в руку выпал мой телефон. Также в конверт была вложена записка. "Извините, что оставил конверт на виду, но я не смог найти таблички с вашей фамилией. Надеюсь, что он дойдёт до адресата. Спасибо большое за помощь. И простите за наглость. Накагава Рю." Наглость? Интересно, про что это он? Ну, у каждого свои тараканы в голове. Я решил проверить свой телефон и уже через несколько минут понял, что именно имел ввиду Накагава. В своем списке контактов я нашёл новый номер с подписью: «Рю Накагава. Незнакомец, потерявший посреди ночи собаку». Я улыбнулся, пожалуй, такую наглость я могу простить. Надо позвонить ему и поблагодарить. Я набрал номер, гудки прекратились, и я услышал сонный бас: — Накагава слушает. — Добрый день. Это Хироки Камиджо. Я хотел поблагодарить вас за то, что так быстро вернули мне телефон. Спасибо большое, — странно, но это смущает. Или я отвык от общества нормальных людей. Мда уж, если часто общаешься с Ё Мияги, то можно забыть такие слова, как «извините», «спасибо», да и вообще все правила приличия. — Никаких проблем, мне показалось, что Вы из тех людей, кому такие вещи дороги. И решил как можно быстрее вернуть. Правда, я не нашел вашей фамилии… — На данный момент я живу у друга, — перебил я. — Извините, что я так оставил конверт, на виду. Я не придумал ничего другого, — раскаивался искренне, судя по голосу. — Все нормально, — я бесцельно бродил по комнате, стараясь хоть чем-то себя занять на время разговора. — Сейчас я собираюсь на прогулку с собакой, не хотите составить мне компанию? — мне необходимо было немного проветрить голову, и я решил, что это неплохая идея, только ненадолго. — С удовольствием составлю компанию, — произнес я, на ходу одеваясь. Договорились встретиться в парке, в котором вчера ловили эту несчастную псину. Надеюсь, на этот раз не придется ловить её по всему городу. Нет, конечно, я люблю животных, ровно до того момента, как они начинают причинять вред имуществу, гадить где ни попадя и разбрасывать шерсть по всему дому. Я очень люблю животных. Когда я пришёл, Накагава был уже в парке, а Мики радостно возилась неподалеку от него. При моём появлении он встал и пожал мне руку. — Долго ждал? — поинтересовался я для поддержания разговора. — Нет, сам только пришёл, — улыбнулся Рю, — прогуляемся? Я лишь кивнул и позволил этому парню вести меня, куда ему захочется. — Мне показалось, что ты не отсюда, я прав? — начал разговор он некоторое время спустя. — Да, а как ты догадался? — неужели меня выдал говор? Или одежда? — Мы прошли всего три квартала, а ты уже озираешься по сторонам в попытках запомнить дорогу, — усмехнулся Накагава. — Правда что ли? — если я и делал это, то совершенно неосознанно. Но мне ведь надо будет потом как-то выбраться из этих каменных джунглей? — Да, — подтвердил он, я невольно улыбнулся, отмечая наблюдательность этого парня. А ещё при свете солнца я обнаружил, что даже со спины его едва ли можно принять за Новаки. Видимо, вчера я просто выдал желаемое за действительное. — Я приехал сюда по работе, — ответил я на его вопросительный взгляд. По какой-то причине мне удалось понять, что именно он хотел спросить. — И кем ты работаешь? — Накагава пытался сосредоточить на мне свой взгляд, но все равно отвлекался наблюдением за неугомонной собакой. — Заведую кафедрой литературы в университете, — гордо сообщил я. — Камиджо-сенсей? — пропищал он, очевидно, передразнивая ученика. Я воздержался от того, чтобы настучать ему по тыкве, но вот усмешку сдержать не смог. Он действительно напомнил мне некоторых учеников. — Типа того, а что насчет тебя? — спросил я. — Ты имеешь ввиду работу или место проживания? Или и то и другое? Учти, у тебя не получится меня ограбить. — Больно надо, — смутился я, пытаясь вспомнить, как мы вышли на эту совсем мне незнакомую улицу, и как вернуться обратно. — На самом деле я тоже не отсюда, — всё же решил ответить он, — сестра попросила приехать на пару дней, присмотреть за домом, пока она в отпуске. Пришлось оставить ради этого работу, лишь бы не слушать её упреки, мол, я тридцатидвухлетний бездельник, не могу родной сестре помочь, — вздохнул Накагава, хотя было видно, что он не злится, а просто ему надоело выслушивать одно и то же. — О, так мы одного возраста? — спросил я. — Тебе тоже тридцать два? — удивился Рю, даже споткнулся о ступеньку, что неожиданно заставило меня рассмеяться. — А что, не похоже? — улыбнулся я. — От силы дал тебе двадцать семь, — произнес он, пристально меня разглядывая. — Типичный бабский разговор, — усмехнулся я, Рю со мной согласился, и мы сменили тему. Я рассказал ему, что собираюсь вечером на конференцию. И совсем неожиданно для меня, Накагава стал проситься пойти туда вместе со мной, объясняя это странное внезапное желание искренним интересом к современной литературе. Его натиск и упрямство в этом вопросе вынудили меня согласиться. Наверное, именно таким способом этот парень всегда получает то, что хочет, а именно своим упорством. Он весьма целеустремлённый и явно не из тех, кто бросит свою работу ради нескольких дней безделья. Поэтому мне было непонятно — или он настолько любит свою сестру или она настолько проела ему мозг, что он решил — проще согласиться. Я склонялся ко второму варианту, но спрашивать не стал. По истечении часа я сослался на неотложные дела, и Накагава вызвался проводить меня, чтобы я не заблудился. Естественно, я сначала отказывался, и Рю решил просто пойти за мной и посмотреть, что из этого получится. Но после четвёртого поворота, который оказался тупиком, я нехотя признал своё поражение и позволил ему проводить меня. У подъезда мы попрощались, и я поднялся в квартиру. Первым делом я решил разобраться с проживанием. Пока я исследовал бесчисленное множество интернетного шлака, я буквально чувствовал, как надо мной висит тяжёлая тень Новаки, хотя его самого дома не было. Я уже жалел, что согласился на проживание с ним, мне не хотелось вечером оставаться с Новаки один на один. При этом ощущал какую-то странную вину, что решил жить у него с тайной надеждой на возвращение былого. Я возложил всю ответственность на Новаки, но на самом деле тем, кто строит воздушные замки, был именно я. Вчера мне казалось, что все беды мира рухнули на мою голову, что по какой-то причине вся небесная кара пала именно на меня. А на самом деле это был просто крах моих собственных иллюзий. Однозначно, я не хотел ни на минуту больше задерживаться в этой квартире. Но судьба показала мне огромный фак — я нашёл отличное жильё на некоторое время, но поселиться там я мог только со следующей недели. Мне ничего не оставалось, кроме как коротать вечера в компании Новаки и бороться со своим тихим отчаянием. Перспектива так себе. Но, ничего не поделаешь. Пришло время готовиться к конференции. Конечно, я испытывал волнение относительно того, как пройдёт этот вечер. Во-первых, я не знал, чего ожидать от моего нового знакомого, во-вторых, я не знал чего ожидать от Новаки, явится ли он снова, как в прошлый раз. Из-за этого, уже на самой конференции, мне было довольно нелегко сосредоточиться на работе. Я всё время выискивал взглядом Новаки, а натыкался на взволнованного Накагаву Рю. Да и вообще, весь вечер натыкался на его изучающий взгляд, чувствовал рядом его присутствие, хотя он сам находился в другом конце зала. За весь вечер мне удалось уделить ему совсем немного времени, но было видно, что он не переживал по этому поводу. — Работа — есть работа, — тихо сказал он мне и улыбнулся. К тому же, я заранее предупреждал, что, в отличие от него, приехал работать, а не развлекаться, поэтому не смогу уделить ему много времени. Как выяснилось позже, он совсем не переживал по этому поводу, и вечер ему очень понравился. Это немного воодушевило меня, я увидел, что человеку, не связанному с литературой узами работы, тоже интересна эта безумная деятельность. Сей факт не мог меня не радовать. После этого вечера я стал всё больше времени проводить с Накагавой Рю и всё больше сторониться Новаки. Выяснилось, что Рю интересный собеседник, несмотря на его работу, которая совсем не располагает к чтению книг, он всё же довольно много читает. Казалось, что я могу разговаривать с ним абсолютно обо всем, будь то работа или обсуждение архитектуры или что-нибудь еще. Даже банальный разговор о погоде он мог превратить в оживлённую беседу. Да, с ним мне было гораздо легче найти общий язык, чем с Новаки. И чувствовал себя я более непринуждённо, Рю умел располагать к себе. По утрам, если я был свободен, то ходил вместе с ним выгуливать собаку. Часто бывало, что я забывал про время рядом с ним, и мне приходилось бежать обратно и наспех собираться, чтобы не опоздать. Рю по-прежнему рвался со мной на все мероприятия, и, в итоге, я сдался. Он был там, рядом со мной, и я чувствовал его поддержку, которая была мне необходима. С Новаки ситуация становилась всё хуже. Я старался как можно реже бывать с ним наедине, но если не получалось, то часто вечер заканчивался перебранкой. Если же нет, то атмосфера накалялась настолько, что я чувствовал напряжение в воздухе. Это действовало так угнетающе, что казалось, словно ещё немного, и я задохнусь. И готов был бежать оттуда куда угодно, настолько это было невыносимо. Мы даже перестали здороваться друг с другом. И виной было не только моё раздражение, сам Новаки вёл себя крайне странно. Источая такую злость, которой раньше никогда не было, он просто сверлил меня взглядом, словно хотел проделать дыру или вовсе испепелить меня. Я не выдерживал и просил его высказать претензии, если они у него есть, и перестать так на меня смотреть. Но он молчал, что ещё больше меня огорчало, злило, причиняло боль. Я не мог сказать ему многого о том, что чувствую, так же, как и он не мог выплеснуть на меня свои чувства. Не знаю, в чем была причина его поведения. Было ли это из-за работы или из-за каких-то личных проблем - неизвестно. Но с каждым днём мне становилось всё труднее жить в такой атмосфере, не говоря уже о работе. Спустя несколько дней я переборол себя и смог холодно попрощаться с Новаки. Я забрал свои вещи и на прощание просто махнул ему рукой, не сказав ни слова, ушёл. Невероятным усилием я заставил себя не оборачиваться до того момента, пока не повернул за угол. А обернувшись, не почувствовал совершенно ничего, кроме всепоглощающей пустоты. И ничего больше. Казалось, что с каждым шагом я оставляю позади кусочек себя, неразрывно связанный с Новаки. Безжалостно отрывал от себя, чтобы больше никогда не возвращаться. И когда я вошёл в свой новый временный дом, я понял, что больше нет той части меня, которая цеплялась за Новаки, как за последнюю надежду человечества. И теперь осталась только пустота, холодная и тёмная. Единственным человеком, который мог хоть немного её заполнить оказался Накагава Рю. Когда Рю предложил мне встречаться, это показалось совершенно логичным шагом. Вдвоём нам было хорошо, так почему же не попробовать начать жить по-другому? Почему не с ним? Я согласился и чувствовал себя живым в его уютных объятиях, что так бережно и крепко прижимали меня к себе ночами. Надежда затеплилась маленьким угольком. Может, теперь я не повторю прошлых ошибок. Может, не всё ещё потеряно. И я ещё смогу стать счастливым.