Близкий друг

      Не было и дня, когда Джеймс, Джереми и Ричард не cсорились, не припирались и не вели себя как дети. И вот очередное задание, гонка до границы Мексики и оставшийся в проигравших Хаммонд. Расстроенное выражение лица Ричарда нисколько не задело его товарищей за душу. Конечно, ведь это не им придётся оставлять предсмертную записку переходя через границу. Но, как потом выяснилось, у Ричарда было немного времени на то, чтобы вернуть свою машину в строй, собрать вещи и к девяти утра быть уже в Мексике. Поэтому, первое, что решил сделать Хаммонд - это уничтожить своих, так называемых, друзей.       Но Ричард будет не Ричардом, если у него всё пойдет по плану. Благодаря хитрому и, конечно же, "идеальному" плану отель, в котором остановились товарищи потерпел мелкие, но довольно таки серьезные убытки, такие как: трещина в окне номера с наилучшим видом на город, протёкший потолок, плюс затопленные постояльцы снизу и опрокинутые горшки с кактусами у стойки администрации. Но Хаммонд так и не смог отомстить друзьям. А когда он использовал свой план "Б", пострадала его же машина. Тогда, нервов Ричарда не хватило, он зачем-то накричал на попавшегося под ноги официанта и заперся в комнате. Джеймс и Джереми искренне сожалели другу, видя в каком он состоянии. Пообещав друг-другу лечь спать и завтра же утром поговорить с товарищем и вымолить у него прощение.       Кларксон сдержал обещание и отправился к себе в номер, откуда вскоре можно было услышать еле заметный храп. И Мэй не собирался нарушать то, о чём они договорились, но проходя по коридору мимо двери Ричарда он остановился. Сделав пару-тройку не слышных шагов к двери Хаммонда Джеймс припал ухом к деревянной, чуть шершавой поверхности двери. Разумеется, Ричард не спал. Судя по звукам, он сидел, как часто это делал в трудные для него времена и, обхватив колени руками и навалившись спиной на стену раскачивался со скоростью улитки из стороны в сторону. И хотя Мэю стало стыдно за его поведение и отношение к товарищу, в его голове промелькнула мысль, "интересно, он сильно расстроен? А вдруг плачет? Нет, он же мужик! Хотя.. это ведь Хаммонд. Думаю, стоит его проведать, всё равно спать не хочется"       Ни разу не постучавшись Джеймс надавил рукой на ручку двери и та, тихо скрипнув, приоткрылась. Джеймс, стараясь особо не шуметь, хотя о его присутствии уже узнали, прошёл к центру комнаты. Оглядевшись, Мэй отметил для себя аккуратность номера, что не было свойственно для постояльцев со столь бурным характером как у Хаммонда. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать с деревянными ножками и спинкой. Напротив неё была дверь в ванную комнату, в которой вряд ли можно найти саму ванную. На противоположной стене от выхода в коридор было не большое окно, завешенное тёмными занавесками. Но сквозь них было возможным заметить несколько огоньков ночного города. В углу, справа от двери, стояло кресло, а позади него торшер, который не слишком то ярко светил. В комнате преобладали оттенки коричневого, бежевого, ощущался уют. Света было немного и Джеймс вынужден был приблизиться к Хаммонду, чтобы увидеть его лицо.       А лицо Ричарда было закрыто руками. Джеймс не спеша приземлился у стены рядом с товарищем, затем повернулся к нему и отвёл руки Хаммонда от лица. Не было слёз, "и слава богу", - подумал Джеймс. Зато глаза Ричарда выражали огромнейшую грусть. А вскоре послышался всхлип. Мэй, слегка удивившись внезапно объявившейся у него доброте крепко обвил друга руками и прижал к себе. Ричард уткнулся лицом в мягкую клетчатую рубашку Джеймса и всхлипнул тому в грудь. Мэй, которого совершенно невозможно было назвать здравомыслящим в данной ситуации начал поглаживать друга по голове, иногда зарываясь в, с виду острые, торчащие как ёжик, но такие мягкие, волосы.       Из-за далеко не длинного тела Ричарду было крайне не удобно тянуться через тушу товарища, поэтому особо не раздумывая Хаммонд перебрался в несколько иное положение и, усевшись между ног Джеймса обнял того за плечи и вновь спрятал лицо у того на груди. Выражение лица Мэя ненадолго стало слегка задумавшимся, но следом вновь приобрело оттенок умиротворения. И Джеймс, лишь крепче обняв Хаммонда зашептал какие-то успокоительные слова, сам не осознавая их смысл.       Горячее дыхание Ричарда приятно согревало шею Джеймса и заставляло покрыться мурашками. Дыхание первого, изначально бывшее не спокойным и тревожным, прерывавшимся редкими всхлипами полностью выровнялось и Мэю стало ясно, что его друг уснул. Стараясь не особо тревожить спящего Ричарда Мэй попробовал приподнять его, что далось ему довольно легко и перенести Ричарда на кровать. Откинув мягкое одеяло тёмного кремового цвета Джеймс уложил спящее тело на правую сторону кровати и, присев на другую, аккуратно укутал Ричарда в спасающую от холода кондиционеров материю. Тихо вздохнув Джеймс собрался направиться к себе в номер и уснуть, как внезапно ему не дали этого сделать.       Ричард, почти не открывая глаз схватил друга за запястье и резко уложил рядом с собой, а Джеймсу оставалось только удивляться, откуда у его маленького товарища такая сила. Услышав лишь кроткое и тихое, "не уходи" от Хаммонда Джеймс не стал сопротивляться и смиренно улёгся рядом с Ричардом, укрыв обоих заново одеялом.       Конечно же друзья не собирались спать в одежде, в которой приехали, они давно переоделись после пыльной дороги. Джеймс был лишь в спальных, серого цвета штанах и рубашке, которую никуда кроме царства Морфея уже не оденешь. Ричард же был в шортах, чуть выше колена и белой майке, которую на нём можно увидеть довольно часто.       Несмотря на "двуспальность" кровати, её размеры были крайне не большими, ширина одеяла лишь оставляла желать лучшего, а подушки, казалось бы, являлись просто замаскированными тоненькими салфетками. И Ричард, уже давно спящий не хотел мирится с этакой несправедливостью. Джеймс слегка вздрогнул, когда ощутил на груди небольшой вес и, уже знакомое ему горячее дыхание друга. Затем одна нога Ричарда не поленилась преодолеть некоторое расстояние, оказавшись между ног Мэя, а рука уже давно прижимала его к себе за талию. Волосы на голове Ричарда слегка щекотали нижнюю часть лица Мэя. Одна рука Джеймса довольно давно покоилась на пояснице, а вторая на затылке Хаммонда.       Джеймс чуть сильнее прижав Ричарда к себе, оставил тихий, незамеченный посапывающим другом поцелуй у того на макушке.       И, несмотря на яростную работу кондиционеров и далеко не идеальную ширину одеяла, тепло двух тел и биение их сердец отлично согревали души обоих друзей.