Тихони тоже могут влюбиться

Погода ухудшается, под стать настроению девушки. Китнисс бежит, не разбирая дороги. Насколько же тяжело ей все это дается. Быстро снимает с себя обувь, и, не здороваясь ни с кем из своей семьи, забегает в комнату. Свернувшись калачиком лежит на своей кровати и тихонько всхлипывает. Как ей хочется стать бабочкой, будто она сейчас, словно маленькое насекомое, раскроется и улетит навсегда в другие места и в другую жизнь. Не то, что бы она не привыкла к тому, что над ней постоянно надсмехаются, нет, просто на сердце от этого ужасно тяжело. И ведь она ничего не может с этим сделать. Ужасное чувство беспомощности. За своими мыслями девушка не замечает, как к ней подходит Прим. Маленькое зернышко доброты в этом жестоком мире. Светловолосая девчушка, всегда открытая и видящая в людях только хорошее. Ради ее улыбки стоит жить. Только с ней Китнисс ведет себя открыто. Тихо, на носочках, сестра подбирается к Эвердин-старшей, словно боясь спугнуть. Кладет свою маленькую ладошку ей на плечо и улыбается своей искренней улыбкой. - Китнисс, не плачь, ты же знаешь, как я это не люблю, - Прим садится рядом со своей сестрой на кровать и начинает тихонько поглаживать, - моя сестра не должна реветь по каждому пустому слову глупых людей. Ты должна быть сильной, слышишь меня? Светловолосой девочке рано пришлось повзрослеть, после гибели отца, около четырех лет назад, мать замкнулась в себе, и две, тогда еще маленькие девочки, были предоставлены сами себе. И вот сейчас, самая младшая научилась выживать в этом мире, а старшая же, подобно матери, слишком сильно изменилась. Везде видеть только самое хорошее – вот ее девиз. На унынии и грусти дорогу в будущее, увы, не построишь. Уже не выдержав, Прим заставила свою сестру сесть и обхватила ее лицо ладонями. - Китнисс Эвердин, прекрати сию же минуту, - тон Эвердин-младшей был как никогда серьезен, явно давая понять, что она не шутит, - да что же ты ведешь себя как... я не знаю… как тряпка. Ну же, хватит. - Прим, не стоит… - голос темноволосой был хрипл от долгих всхлипов, она не была настроена на эти бесконечные споры с сестрой. Может быть, она и пыталась изменить что-то в себе, в своем характере, да все никак не получалось. - Не стоит!? Ты говоришь не стоит!? Да сколько же можно! Я не понимаю, чего ты этим добиваешься, да посмотри ты на себя! – не унималась младшая. - Прим… - голос все еще хрипел, но всхлипов уже почти не было. - Все, хватит, ну пожалуйста, - тон был уже мягче, - встань. И Китнисс повиновалась. Она встала с кровати, и в ту же секунду попала в сильные объятья своей сестры. Они безумно любили друг друга, Китнисс делилась всеми секретами с Прим, а сестра же в это время усердно пыталась помочь побороть ту часть сероглазой девушки, которая превратила ее в такую размазню, боящуюся собственной тени, наверное. - Ты знаешь, как я тебя люблю? – шептала младшая в плечо своей сестры. - Конечно знаю, точно так же, как и я тебя, - Эвердин-старшая попыталась улыбнуться, но распухшие и красные от слез глаза полностью загораживали это подобие улыбки. Прим усадила свою сестру, а сама села перед ней на колени на той же кровати, держа за руки. - Пообещай, что больше не будешь плакать, - шептала девчушка, смотря прямо в глаза своей сестры, - и сними, наконец, ты уже эти очки. - Прим, но я же не вижу… - договорить ей не дали. - А для чего по-твоему люди придумали линзы? – младшая потянулась к лицу сестры, чтобы снять очки, но сделать ей этого не дали. Китнисс перехватила ее руки. - Нет, - строго проговорила старшая, - это не будет обсуждаться, я их не сниму. - Ну, как знаешь, - и Прим опять бросилась в объятья своей сестры, она безумно ее любила, и терпеть не могла, когда та была в плохом настроении. Этот вечер сестры провели вместе, младшая часто оставалась со своей сестрой в комнате, она пыталась перенести все ее заботы на себя, а Китнисс от этого чувствовала себя лучше, зная, что рядом есть человек, который в любой момент поможет. Пит же в это время все еще не спал. Он пытался продумать, как же ему подступить к этой неприступной Эвердин, но с каждым часом все больше понимал безысходность своего положения. Он ведь действительно совсем не знает Китнисс, а поступать с ней, как с любой другой девушкой, вешающейся на каждого встречного совсем не то, эта девушка была совсем не такая. Так он и просидел в своих мыслях чуть ли не до рассвета, рисуя при этом различные пейзажи. Чем она увлекается, что она любит, как она проводит свое свободное время – неизвестно. До школы оставалось всего ничего, а плана еще не было. В школе конечно же заметили усталость Пита, но списали все на очередную бурную ночку. Как бы ни так, а ведь у Пита серьезных отношений то еще не было, но на что не пойдешь ради популярности. На этом все и строится в школе, пускают лживые слухи, и все уже идет так, как надо тебе. Китнисс пришла на учебу самой первой, это уже вошло у нее в привычку, и, пока все медленно подходили, она продолжала сидеть уткнувшись в книгу. Неожиданный хлопок учебника о парту привел ее в чувство, немало испугав при этом. Это был Гейл, сегодня он опять сел к Китнисс, а уж она то думала, что парень одумается и поймет, что Китнисс здесь никто, и с такими как, она лучше не водиться, себе дороже. Но, как видно, она ошиблась. И что только ему от нее нужно? - Привет, - радостно сказал парень. - Привет, - буркнула девушка в ответ, стараясь не потерять строчку, на которой она читает. Отвлекаться на бессмысленные диалоги она сочла глупым. - Что читаешь? – продолжал Хоторн. - Не важно, - все тем же тоном отвечала Эвердин. - Ну как же это не важно, может я тоже это читал? Вот и найдем общие темы для разговора, - усмехнулся Гейл. Только Китнисс хотела что-то ответить, как ее перебил входящий в класс учитель. Урок начинается и отвлекаться она не собирается. Если первая половина урока и была более менее спокойной, то вторая была уже адски невыносима. Поначалу Китнисс пыталась просто игнорировать все эти записки от Гейла с просьбой встретиться после школы, позже она все-таки начала отвечать на них письменным отказом, но когда Гейл начал уже говорить вслух, пусть и шепотом, Эвердин уже не выдержала и крикнула на весь класс. - Гейл, нет, - Китнисс разрывало от злости. Слишком много внимания, слишком непривычно, да и не любила, когда ее отвлекали от занятия. Учитель бросил на парочку злой взгляд, ну правильно, кому понравится, когда его прерывают во время объяснения новой темы, а весь класс в недоумении уставился на Эвердин, пытаясь понять, что же все-таки заставило эту девушку показать свой голос, когда обычно, она не то что мало говорит, она может вообще несколько дней молчать, если ее не заставят. Один лишь Пит ехидно усмехался, ведь он догадывался, что же могло послужить такой бурной реакции. Остальные уроки прошли спокойно, если можно так говорить. Хоторн может и продолжал сидеть с Эвердин, но все равно старался не отвлекать ее, дабы не разозлить еще больше. После учебы Гейл все же опять попробовал пригласить ее куда-нибудь, на что опять получил отказ. «Ну же и упертая, будет не так просто, как я предполагал» - думал про себя Хоторн. Пока сама девушка еще не ушла, к ней быстрым шагом подошел Мелларк. Китнисс мысленно проклинала про себя этот день, да что вообще за день такой, сумасшествие на сумасшествии и им же подгоняет. Откуда столько внимания к ее незначительной персоне, что ей даже деться некуда, да, и, признаться честно, она ужасно боялась и чувствовала себя неудобно. Но все оказалось куда проще, после чего она облегченно выдохнула. - Эвердин, сейчас поедем ко мне, нам нужно подготовиться к практике, - холодно проговорил Пит, и словно ничего и не было, пошел дальше. Он не собирался светиться в школе, все-таки общение с этой мышью скажется на нем не так положительно, а многие и просто засмеют. Его поле боя снаружи. Девушка покорно кивнула, конечно, ее немного напряг тон парня, и то, что он не спрашивал, а, приказывал что ли. Но после учебы ей действительно никуда не нужно, а разводить лишние скандалы было не по ней. Но как бы она заговорила, если бы знала, что на уме у Мелларка.