Святой.

Кхм. Ну привет, что ли. Меня зовут Святой Без-Кишок. Ну, то есть, меня зовут по-другому, но какая, к черту, разница? Хоть дерьмом собачьим назовись - ты останешься тем, кем был. Ну а я покровитель мастурбации. Ха-ха. Черный юмор - тоже юмор. А в этом гадюшнике по-другому нельзя. Все мы здесь стали жертвами собственной тупости/жадности/эгоизма. Самый большой враг человека - это он сам. Я это узнал еще в тринадцать лет. Но, в общем-то, еще одной отличительной чертой людей является бесконечное повторение своих ошибок. Я честно не знаю, какого черта остальные творят все это с собой. Может, все действительно ради наживы, славы. Но ведь в них такие же писатели, как с меня жертва ожирения. Ха-ха. Что касается меня, то мои отрезанные пальцы - это вовсе не стадный инстинкт или там стремление быть большей жертвой, чем остальные. Это просто отличный способ самобичевания, на который никто не обратит внимания, который можно будет скинуть на ужасные пытки мистера Уиттиера. Это не я, меня заставили. Кажется, даже мистер Уиттер не ожидал, что мы будем такими ебанутыми. Ха-ха. Ну то есть, что мы себя искалечим, он-то как раз знал. Но вот такого конца он уж точно не предвидел. Иначе зачем было корчить такое удивленное лицо закрывающейся двери. Честно говоря, я с самого начала понимал, к чему приведет. Поэтому поехал. Типа дофига талантливый поэт, ага. Но на самом деле я просто хотел проверить, насколько я везучий. Ну или покончить с собой. Как повезет. Ну то есть, люди и так пытаются покончить с собой изо дня в день. Сами того не понимая. Даже в то время, пока ты ешь чипсы - ты кончаешь с собой. Когда идешь по улице с оживленным движением транспорта. Когда пьешь пиво. Когда лечишься антибиотиками. Все это шаг за шагом приводит тебя к смерти. Просто, конечно, отрезание пальца - больше похоже на суицид, чем выкуренная сигарета. Мать-Природа сидит рядышком и что-то шепчет мне на ухо. Тихо, едва различимо. То ли чтобы добавить интимности в наши "отношения", то ли потому, что от голода и потери крови у нее не осталось сил говорить громче. Нас осталось трое. Нас скоро спасут. А я еще жив. Что ж за невезуха такая! У Матери-Природы глаза горят алчным огнем. Даже не слушая ее, я знаю, что она бормочет что-то про то, что мы победили, что еще немного и нас спасут, мы станем героями. Куча денег, блаблабла, популярность, телевидение, интервью, счастье. Ха-ха. А я думаю о том, что я, наверное, такой худой, что душа во мне просто не держится. Как джинсы. Я сижу и думаю: да кому мы будем потом нужны! Ну помусолят эту тему месяца два, а потом кто-то придумает себе трагедию получше, чем мучения в заброшенном театре и вырванные ногти с каннибализмом. А я ведь даже пожрать нормально не смогу на каком-нибудь благотворительном вечере в честь нашего чудесного спасения. Ну просто никакой выгоды. Камера. Мотор. Снимаем. Идет замедленная съемка. Мать-Природа шепчет ему что-то про заделывание ног. Святой Без-Кишок поворачивает голову. На его губах расплывается глупая нелепая улыбка. Он смотрит на обезображенную женщину. И смотрит. И смотрит. Отличный актер. Прекрасно сыгранная роль. Мать-Природа отводит глаза и отворачивается. Улыбка так же медленно сползает с губ Святого. Стоп. Снято. На самом деле меня это уже не очень интересует. Просто нужно доиграть свою роль озабоченного извращенца. Все привыкли видеть этакого придурка. Ну а я-то что? Мне не трудно. Ну, я правда писал стихи. Мне кажется, не так сложно догадаться о чем они. Вообще, влюбиться в Мать-Природу я решил потому, что посчитал ее самой адекватной из всех. Кхм. Она даже как-то просила написать для нее стихи. Ну а я-то что? Мне не трудно. *** Когда дверь открыли, я уже стоял на пороге и улыбался. Спасатели светили в меня фонариком и звали врачей. Где-то на заднем плане я заметил старческую голову мистера Уиттера. Моего палача. Ох, только бы не забыть всю эту историю. Я мысленно прокручиваю в голове мифологию себя. Врачи суетятся вокруг меня, тащат в машину. А я улыбаюсь. - Кхм. Привет, что ли, - говорю я. Слишком тихо, чтобы меня услышали. - Меня зовут Святой Без-Кишок. Ну то есть, конечно меня зовут по-другому. Но я бы хотел, чтобы это стало моим сценическим именем. Ну, "Святой" как минимум звучит круто. Ага, покровитель мастурбации. Ха-ха. А знаете, почему "без кишок"? В тринадцать лет я совершил самую дебильную ошибку в своей жизни. Из меня вытянуло почти все семь метров моих кишок. В бассейне. В отверстие фильтра. Осталось только шесть дюймов. Только не спрашивайте меня как это произошло. Я все напишу в своей автобиографичной книге. А вы знали, что кишки на вкус, как кальмары? Ха-ха. А еще я не могу есть мясо. Оно убивает меня. Но задница Товарища Злыдни была очень даже ничего. Хоть и жестковата. - Я пытаюсь вырваться из рук врачей и кричу: - Меня пытали! Подвергали ужасным мучениям! Искалечили! Это все мистер Уиттер и миссис Кларк! Они чудовища! Они убили их всех. Остался я один. Они убили мою невесту! - Мой крик не громче шепота, я сжимаю кулаки, которые еще помнят шею Матери-Природы, пульсацию ее крови по артериям. - Я должен издать свой сборник стихов. Я талантливый поэт. Я пишу о любви. Самой честной. Я должен дать интервью журналистам! Они должны знать правду! Весь мир должен знать, что со мной произошло. И меня полюбят. Все. Правда? Меня будет любить весь мир. Ну пожалуйста... Полюбите меня... Прошу вас. Я ведь... заслужил?