У каждого своё счастье

Она прекрасно делала минет — заглатывала глубоко; знала, когда облизнуть, а когда прикусить; умело посасывала яички и небрежно царапала их короткими ногтями. У Минсока сносило крышу, когда она стояла перед ним на коленях в школьной форме и пошло причмокивала, играясь с покрасневшим членом. И каждый раз, доходя до пика, он ещё крепче наматывал на кулак длинные волосы и толкался вглубь чужой глотки, кончая бурно, до судорог. А когда она слизывала с щеки каплю его спермы, ему хотелось рухнуть рядом с ней на колени и больно ударить — потому что нельзя оставаться такой оттраханной и невинной одновременно. Минсок был преподавателем математики в элитной гимназии Сеула. Ученики его любили и уважали, учительницы души не чаяли, и даже строгая директриса не отказывала себе в удовольствии потискать за пухлые щёки «талантливого молодого специалиста». Сам парень не был доволен своей внешностью — ростом не вышел, лицо ничем не примечательное, ещё и на диете приходилось вечно сидеть, а то циферблат весов начинал показывать поистине ужасающие значения. Мало кто знал, чем занимался милый стеснительный математик после уроков. Ученики привычно желали ему удачных выходных, перед уходом складывая на его столе листки с тестом, а Минсок уже в нетерпении потирал ладони и поглядывал на мобильник, куда минутой ранее пришло сообщение от лучшего друга Лухана. В этом клубе они ещё не были. «Тебе должно понравиться, извращенец!» — написал Лу. Тихоня и отличница Хо Рам сдала тест последней. Молча поклонилась и неслышно вышла из кабинета, а обрадованный Минсок наспех скидал учебники в портфель и, по дороге к раздевалке, набрал номер Лухана. Ему нравилось трахать её в зад — грубо поставив на четвереньки и больно ударяя ладонью по нежным ягодицам. Она никогда не сопротивлялась, послушно выполняя приказы Минсока, и стонала так сладко, будто сама получала от этого удовольствие. Он смеялся, когда после таких утех, она с трудом вставала и пошатываясь шагала в душ, цепляясь за стенки расслабленными пальцами. По бёдрам стекала сперма, иногда вперемешку с кровью, и Минсок довольно откидывался на подушки, чувствуя себя полностью удовлетворённым. Он сильно удивился, когда увидел Хо Рам в том самом клубе. Заметив учителя, девушка попыталась скрыться за ширмой, но Лухан успел её заметить и призывно щёлкнул пальцами. — Лу, это моя ученица! — сдавленно шепнул Минсок, когда Хо Рам, понурив голову, медленно к ним приближалась. — Да ладно? — насмешливо фыркнул друг. — Давай попросим надеть её школьную форму, чтобы твой стояк стал каменным? — Дурак! — закатил глаза Минсок и невольно смутился, избегая прямого взгляда Хо Рам. На удивление, Лухан смог разговорить девушку, и напряжение вскоре спало. Выпитое вино расслабило молодых людей, и Хо Рам не отказалась продолжить свой вечер в компании математика и его друга. Только однажды Минсок разрешил Лухану к ней прикоснуться. Всю ночь просидел в кресле, тихо дроча, глядя на то, как лучший друг трахает его ученицу. Она пошло стонала, закинув на его плечи длинные ноги; закатывала от удовольствия глаза; кусала губы и мелко дрожала, когда оргазм прошивал насквозь. Вот только под утро, когда Лухан спал без задних ног, а сам Минсок задремал в том же кресле, он услышал тихие всхлипы из-за приоткрытой двери в ванную. Она плакала? Шлюхи не должны быть сентиментальными. С момента встречи в клубе, где во внеурочное время работала Хо Рам, в школьных стенах ничего не поменялось. Девочка всё так же училась на «отлично», тесно общалась с парой подружек, от остальных привычно держалась в стороне. Ни взгляда, ни намёка — Минсока это вначале устраивало, а затем начало злить. Может, именно поэтому он наведался в этот клуб ещё раз. А потом ещё. И ещё. Без Лухана. Кажется, она прекрасно выучила предпочтения Минсока в сексе и делала так, как нравилось ему. Он любил, когда она надевала школьную форму и белые чулки — и она облачалась в них. Ему нравилось трахаться без презерватива, и она послушно глотала противозачаточные таблетки. Он мечтал избить её плёткой и приковать наручниками к батарее — и вскоре эти игрушки она притащила на одну из их встреч. Такая послушная, мягкая и наивная. В его руках. Доверившаяся полностью. Открытая. Они редко разговаривали. Первое время только трахались, затем спали, а на утро разбегались. Но со временем Минсоку стало мало секса, и он решил узнать Хо Рам поближе. Так как поговорить в кровати не получалось и дело неизменно сводилось к одному, они решили встретиться на нейтральной территории — в кафе. Каждый смущённо размешивал сахар в чашках, сосредоточенно жевал пирожные и больше внимания уделял сидевшим за соседними столиками, чем друг другу. — Почему ты работаешь хостесс? — Минсок решился заговорить первым. — Потому, что не хочу выглядеть нищенкой на фоне моих одноклассников, — глухо отозвалась Хо Рам. — А что, более приличного способа заработать не нашлось? — Минсок не смог удержаться от колкости, даже пирожное в миг стало слаще, чем прежде. — Решил в психолога и пациента поиграть? — рассердилась девушка. — Так я тебе и без того скажу, почему ты, такой милый и ответственный учитель математики, трахаешь свою ученицу! Потому что только рядом с ней ты не чувствуешь себя закомплексованным чмом! Хо Рам швырнула скомканную салфетку в Минсока и, прихватив тонкое пальтишко, выбежала на улицу. Он не пошёл следом. После той ссоры ущемлённое самолюбие Минсока не давало ему покоя, и он решил её наказать. В следующую их встречу привязал наручниками к кровати и как следует отходил плёткой по спине, оставляя кровавые отметины на позвоночнике. Когда она шипела от боли, он получал удовольствие. Когда просила о пощаде, ударял ещё сильнее. Щипал за затвердевшие соски. Жадно кусал сухие губы. Трахал безжалостно — то фаллоимитатором, то своим членом. А она лишь плакала, но покорно принимала его волю. Когда в один из дней в школу устроилась молодая преподавательница английского, Минсок почувствовал, как его мозг сходит с орбиты и отправляется в свободный космос. Он жил от перемены до перемены. От понедельника ко вторнику. И так до бесконечности. Боялся на неё посмотреть и лишь косился тайком, когда никто не видел. Когда она пыталась с ним заговорить, мучительно краснел и заикался. — Какой вы милый! — улыбалась девушка. А Минсок хлопал ресницами, восхищённо глядя на неё, и чувствовал себя самым счастливым на свете влюблённым дураком. — А вы разбираетесь в технике? — как-то спросила у него прекрасная учительница. — Немного, — смутился Минсок. — Может, заглянете вечером, посмотрите мой ноутбук? А я вас чаем с тортом угощу! Нельзя сказать, что Минсок стал более нежным, но он перестал оставлять засосы на светлой коже, да и игрушки пылились в коробке под кроватью. Приходить к ней он тоже стал реже, но каждый их раз затягивался отныне на целую ночь. И она сама готова была его провоцировать на грубость и злость, лишь бы выбить из него эту счастливую ванильную херню, из-за которой он походил на опьяневшего от любви мартовского кота. — Скажи, а ты когда-нибудь любила? — спросил Минсок однажды утром, безуспешно пытаясь найти завалившийся куда-то носок. Они встали рано и спешить было некуда. Можно было даже спуститься на первый этаж мотеля и позавтракать. — Любила, — натягивая колготки, отозвалась Хо Рам. — И как? — поиски носка провалилась, и теперь парень задумчиво чесал затылок. — Никак. Общались полгода, потом он нашёл себе девчонку, на том и расстались. — Общались? — Ну да. Познакомились в Интернете. В реале встречались раза два, и то по моей инициативе. Знаешь, я была от него без ума! Мне тогда было пятнадцать, он года на два старше. Да если бы он захотел, я бы с крыши спрыгнула, — задумчивая улыбка коснулась губ Хо Рам и тут же растаяла. — Недавно видела его с той самой девушкой. Смотрела на него и не понимала, как ещё пару лет назад не представляла без него своей жизни. Ничего не болело, не саднило и плакать не хотелось. Даже не подумаешь, что я когда-то дышала этим человеком и была так глубоко в его душе, что, кажется, знала все его сердечные лабиринты. — А не пыталась продолжить с ним общение? — Минсок даже про носок забыл, заслушавшись рассказом Хо Рам. — Нет. Зачем? Оно ему было не нужно. Я и отпустила. Я верю, что у каждого из нас есть своё счастье, просто нужно его дождаться. И даже если ты встречаешь кого-то невыносимо хорошего и, вроде бы, твоего, нужно уметь отпускать, если он тебя своим не считает… — Ты носок не видела? — Минсок бесцеремонно прервал девушку и вновь полез под кровать. — Дебил, — фыркнула она, запершись в душе. Со временем она стала для него не просто способом снять напряжение, но ещё и тем, над кем можно ставить эксперименты. Уложив её на кровати и широко раздвинув худые ноги, Минсок вооружался распечатками и приступал к непростому делу — кунилингусу. Посасывал так, как было написано в тексте, спрашивал об ощущениях, начинал заново, в итоге бесился, выкидывал листы и приходил к выводу, что главное не умение, а чтобы сделано было с душой. — Хо Рам, как тебе? Девушка даже опешила, когда ей в ладошку опустилась бархатная коробочка. Руки предательски задрожали, и даже тот факт, что они находились в пустом классе, куда в любой момент мог кто угодно зайти, не остановил её. Внутри лежало обручальное кольцо, поблёскивающее в свете искусственных ламп. — Как тебе? — нежно улыбнулся Минсок. — Прекрасно! — прижав коробочку к груди, выдохнула Хо Рам. — Отдай, это не тебе! — нахмурился парень. — А кому? Ей? — холодно поинтересовалась девушка. — У вас что, всё настолько серьёзно? — Серьёзнее некуда! Дай сюда! — Да пошёл ты! Швырнув коробочку в стену, Хо Рам выбежала в коридор, а Минсок остаток перемены ползал на коленях, пытаясь найти закатившееся куда-то кольцо. С ней всё было не так — Минсок слишком любил её, чтобы причинить боль. Но и секса без боли уже не представлял. Ему не хватало прошлой любовницы, её покорности и трепещущих в предчувствии оргазма ресниц. Поэтому и наведывался в клуб, так как на уроках она давно не появлялась, а позвонить ей домой он просто не решался. Ругался с охранниками, не пускавшими его в клуб; обрывал её телефон; а потом возвращался в квартиру к своей улыбчивой возлюбленной и занимался такой пресной, но нужной любовью. — Я всё узнал. Минсок встретился с Луханом утром до уроков — друг как раз возвращался с очередной попойки. По просьбе старшего, он наведался в то место, где работала Хо Рам, ибо его лицо ещё не успело настолько приесться охранникам, как рожа Минсока. — Она уволилась. — Уволилась?! — Ага. Они немного покурили в тишине, и Лухан уже хотел уходить, как Минсок схватил его за руку. — Скажи, как думаешь, она может рассказать о наших встречах? — Хотела бы, так уже давно рассказала. — Ну, не знаю. Не хочется должность терять. Да к тому же, я сейчас человек несвободный, мне не нужны лишние слухи. — Зачем же ты тогда ходишь в клуб? Что ищешь? Лухан так и не дождался ответа. Улыбнулся на прощание и, что-то насвистывая под нос, направился к автобусной остановке. Она приходила к нему во снах, как наваждение. Юная, обнажённая, желанная. Жадно вылизывала его шею, поцелуями-укусами спускалась по груди, щипала низ живота, а затем осторожно касалась языком покрасневшей головки. И Минсок комкал простыни, стонал и просыпался в насквозь сырых от спермы трусах, прислушиваясь к тихому дыханию справа от него. И быстро, пока любимая не проснулась, бежал в душ, чтобы смыть следы своего позора и измены. Ему начало казаться, что он почти излечился от мучительного наваждения, когда Хо Рам появилась на пороге класса. Не обратив на него внимания, прошла за свою парту и спокойно раскрыла учебник на нужной странице. А Минсок, вместо запланированного семинара, устроил внеплановую контрольную и на протяжении сорока минут мучительно размышлял, что делать. Если бы только кто-то помог ему с выбором. Притянул или оттолкнул. Сказал, что хорошо, а что плохо. Жизнь — она ведь не уравнение. Здесь слишком много неизвестных, ответ предугадать невозможно. Ни один закон или теорема не имеют силы, а количество переменных измеряется числом ударов сердца в минуту. В конце урока мобильник в кармане завибрировал и Минсок устало за ним потянулся во внутренний карман пиджака. «Дорогой, приходи быстрее. Я приготовила пиццу с морепродуктами, как ты любишь:)». Улыбка озарила усталое лицо, и он даже не услышал звонок с урока. Как-то внезапно навалились заботы, и Минсок принялся поспешно искать список продуктов, который вручила ему утром подхватившая простуду любимая. Ученики тем временем сдавали листки с решением и прощались до понедельника. Хо Рам, по обыкновению, выходила последней. Грустно улыбнувшись своим мыслям, положила листок в общую стопку и неспешно направилась к выходу. Сердце гулко забилось в груди, но Минсок остановил себя от глупой затеи побежать следом. Уже в учительской, разбирая контрольные, он уронил на пол верхний лист и потянулся за ним. Он был совершенно чистым, лишь в углу было выведено полное имя Хо Рам. Оглядевшись по сторонам, развернул его и прочитал одну строчку, выведенную ровным почерком отличницы: «Жаль, что я не стала твоим счастьем».