Синее пламя.

— Скука, — монотонным голосом протянул красноволосый демон, глядя в затянутое серыми облаками небо, стараясь проглядеть хоть лучик света сквозь непроглядную дождевую завесу. — Льет и льет как из ведра. Противно. Ненавижу. Черт, лучше бы все подыхали от жары. Кто вообще придумал дождь! Я найду и покараю его!  — Ты слишком шумный, — вздохнул в ответ лис, укладываясь прямо на полу в старом заброшенном доме, ставшем временным пристанищем для двух могущественных демонов. — Устраиваешь слишком много проблем из простого дождя. -Еще скажи, что тебе все нравится, — Акура-о разве что только ножкой не топал, вредничая. — Подумай только, если бы не этот дождь, мы бы уже сегодня были в городе!  — Успеется, — вздохнув, ответил лис, глядя на серые капли дождя, что быстро разбивались о зеленую листву вокруг домика.  — Зануда, — фыркнул в ответ красноволосый, садясь на деревянный пол там же, где стоял.        На время тишину прерывал лишь звук дождя. Капли воды шумно ударялись о поверхность крыши дома, листьев деревьев и травы. Томое лежал почти не двигаясь, глядя лишь вдаль на серый туман, что создавался от дождя, веющего свежестью и прохладой. Некая природная музыка порой успокаивала кого-то, ну, а кто-то просто не мог долго это слушать.        Акура-о поежился, кутаясь сильнее в свое кимоно. Точнее, кимоно было не его, а вновь нагло стащенное из гардероба лиса, но не в этом была суть.  — Томое, — протянул Акура, глядя на лиса. Однако демон даже ухом не повел, все так же глядя в туман. — Томое~        Акура недовольно прожигал взглядом своего напарника, возмущенный отсутствием внимания к его персоне. Он, по сути, не любил, когда его личность игнорируют, но когда это делают с таким безразличным лицом, Акуру-о раздражало еще больше, да еще и в такую погоду, когда ему самому скучно.  — Слушай сюда, белый ублюдок! — рявкнул Акура-о, вскакивая на месте, пальцем тыкая в лиса, лежащего перед ним.  — Да? — прикрыв безразличную улыбку веером, лис медленно повернул к демону свое лицо, глядя спокойно, словно его просто позвали.  — Хватит меня игнорировать! — прорычал в ответ Акура, садясь обратно и отворачивая свою обиженную мосю. — Мне скучно, а выходить отсюда, чтобы промокнуть, я не желаю. Придумай, чем можно заняться, пока не кончится дождь.  — Займи себя сам, — вздохнул Томое в ответ, укладываясь удобнее на полу, лишь бы не слышать, что говорит этот несносный демон и погрузиться в свои мысли. Уж они явно умнее думают.  — Томое, не будь вредным! Иначе я найду ту милую коробочку, что ты спрятал, и выброшу ее куда подальше! — Акура самодовольно усмехнулся, посчитав свою угрозу достаточно весомой для кицуне перед ним.  — Ты уже это сделал, не так ли? — в ответ лис окинул демона недовольно-злым взглядом, дуясь, словно ребенок. — Опять ты.  — Ладно, не вышло, — буркнул Акура-о в ответ. — Но мне все равно скучно!  — Замолкни, — фыркнул Томое в ответ, запуская мимо демона небольшой шарик лисьего огня. Синий огонь пролетел возле подола кимоно Акуры-о, улетая под порог возле деревянных лесенок в здание, поджигая рядом лежащие обломанные ветки.  — Ух ты, твой огонь горит даже в дождь, Томое, — радостно провозгласил очевидное Акура, завороженно глядя на яркий синий огонь. Но тут же огонек интереса в его глазах потух, и демон перебрался поближе к лису, подальше от холодных капель воды. — Только он не красный. Это не интересно.        Томое промолчал, в ответ лишь тяжело вздыхая. Кажется, что порой Акура-о очень надоедливый, особенно, когда ему скучно. Томое понимал это каждый раз, оставаясь с ним наедине. В его глазах Акура-о был не только сильным екаем и хорошим соратником, но и вредной, надоедливой, но такой близкой мозолью, без которой многое в жизни было бы совсем не так.  — Слушай, Томое, а я смогу сделать твой огонь красным? — буркнул Акура-о, глядя на лиса сверху вниз. Кицуне лишь пожал плечами, прикрывая глаза. — Он такой красивый.        Демон так и не сводил взгляда с лисьего огня, глядя, как тот догорает синим язычком. Он любил огонь, а лисий огонь он любил еще больше, потому тот особенно красиво загорался. Когда огня было много, его центр отдавал красным пламенем, а по краям он оставался синими языками. Акура-о любил это сочетание. Он любил то, как в этом огне горели люди. Но ему всегда было интересно, сможет ли он сгореть в этом синем огне.  — Томое, — протянул Акура после пятиминутного молчания, буквально ложась спиной на тело лиса. — А твой огонь, он горячий?  — Что ты имеешь в виду? Это же огонь, — кицуне приоткрыл глаза. Он только решил насладиться звуками дождя, как его неугомонный напарник опять раскрыл рот. — Любой огонь горячий, не так ли?  — А я сгорю в нем? — демон перевернулся на бок, глядя в сиреневые глаза спокойным взглядом. Казалось, он правда был серьезен, ничуть не смущаясь малого расстояния между их лицами.  — Вполне возможно. Лисий огонь сожжет все, — лис самодовольно усмехнулся, встречаясь своим взглядом со взглядом бешено-желтых глаз.  — А я не уверен, — буркнул Акура, в момент нависая над напарником, нахально усмехаясь. — Проверим, а? Лис слабо оскалился, подмечая ту самую искорку интереса. Если Акуре-о стало интересно, значит, он не остановится не перед чем, дабы узнать то, что хочется. Однако…  — Акура-о, мне по душе девушки, — вздохнул лис, коготками проводя по шее демона. — Мне не интересно твое тело, каким бы сильным оно не было.  — Обидно, Томое, — демон в ответ обиженно буркнул, приближаясь к лицу лиса вслед за его когтистой тонкой рукой. — Но ты же демон, ты должен попробовать все, что нельзя.        Акура ясно ощутил на своих черных губах острые клыки, с первого раза прокусившие до крови тонкую ткань кожи, придавая поцелую металлический кровавый привкус. Но демоны любили вкус крови. Вкус, что сопровождает их на протяжении всей жизни. А еще демоны не любили церемонии. К чему нужны были все эти долгие бесполезные ласки и нежности, когда они не давали желаемого? В целом, даже чье-либо согласие демону не нужно было, а уж ласки тем более.        Томое довольно ловко развязал пояс кимоно, что Акура вновь позаимствовал из его гардероба. Пусть Томое всегда и ворчал по этому поводу, ему нравилось смотреть на демона в кимоно. Оно и правда шло ему больше, чем самому лису. В целом, кицуне быстро пришел к выводу, что нет особой разницы будь то девица-тануки с улицы Красных фонарей или будь это демон-парень, действия все его мало чем отличались.        Томое больше дивился тому, как податлив был демон. Как легко позволил оставить себя без одежды и насколько легко получилось подмять его под себя. Нахальная усмешка не сходила с лица Акуры, он кусал в ответ губы лиса, руку запуская в длинные серебристые волосы, подталкивая на действия лиса.        Кицуне в свою очередь не терялся, оставляя на сильном теле екая кровавые царапины, что довольно быстро заживали от ускоренной регенерации, и почти сразу снова появлялись за черными когтями. Демон же в свою очередь быстро оголил плечи лиса, впиваясь острыми когтями в светлую кожу, принимая в себя его плоть, без всякого лишнего смущения заглушая стонами звуки дождя за окном, стонами, смешанными со сдавленным рычанием, с каждым толком сильнее и сильнее впиваясь ногтями в кожу лиса. Он делал это даже скорее не от боли, а от удовольствия, ему нравилось причинять боль лису, пусть и столь слабую.        Акура-о впервые ощутил себя на месте тех, кого имел сам. Не удивительно, но ему это нравилось. Раздирающее удовольствие, приносимое вместе с тупой болью. Он с каждым толчком чувствовал, как его анус расширялся каждый раз, позволяя члену лиса проникать в тело демона, буквально вталкивая в его тело удовольствие. Внезапно для себя, Акура почувствовал острую жгучую боль на своих ребрах, под лапами белого лиса. Он никогда не получал боли от огня, но ясно почувствовал, что это именно ожоги. Лис не поскупился, прожигая кожу демона. Сгореть в лисьем пламени, ведь именно этого он хотел, однако тело протестовало, показывая, что такие ожоги не получится быстро регенерировать. Вместе со стоном с тонких губ слетел приглушенный крик, как доказательство его боли, той боли, что он еще не получал никогда.        Внутри, в его теле словно зажегся такой же маленький синий огонек, разжигая пламя внутри него самого. Казалось, что его боль — это и есть его удовольствие, рождающее желание сгореть заживо, великолепное отчаянное желание. Томое своими укусами, жгучими царапинами на теле лишь добавлял больше боли, больше этого странного удовольствия.        В конечном же итоге, Томое буквально заставил демона кончить первым, нахально глядя в его глаза, покрывая искусанные до крови губы последним поцелуем, продолжая двигаться внутри тела демона. Лишь разрывая жадный грубый поцелуй, лис наконец кончит, вновь заставляя вскрикнуть демона, но уже более громко, доводя до пика удовольствия.        Так надоевший Акуре-о дождь кончился лишь рано утром. Акура с довольной улыбкой наблюдал за тем, как последние капли дождя падают с неба на листья деревьев. Он не любил дождь, но его окончание было для него неким особым моментом, когда наконец-то можно порадоваться, предвкушая что-то интересное. За всю ночь они так и не сомкнули глаз, наслаждаясь друг другом, зная, что после дождя им нужно будет передохнуть и отправиться в город, ведя себя так, словно ничего и не было. Они лишь демоны, и какая-то проведенная вместе ночь не могла повлиять на то, что они лишь напарники, прикрывающие спины друг друга в бою и ругающиеся между сражениями.        А к вечеру не станет еще одной маленькой деревушки. Слава этих демонов вновь возрастет в округе, а неутолимая жажда убивать притихнет на время.  — Томое, сожги тут все, — кровожадная улыбка коснулась черных губ, он довольно глядел на напарника, словно предвкушая нечто невозможное. — Пусть все горит лисьим пламенем. Помнишь, ты как-то обещал показать мне море лисьего пламени?  — Помню, только не кричи, ты такой шумный, — усмехнулся в ответ демон-лис, уходя из разграбленной деревеньки, оставляя за собой дорожку синего пламени, что так любил его напарник.        Море лисьего пламени, в котором медленно сгорали деревня за деревней.  — Ты не предашь меня, не так ли, Томое?  — Нет, не предам, Акура-о.