Танец

Прием по случаю встречи Пяти Каге медленно, но неуклонно скатывался в унылое нечто. Вопрос обсуждался важный, кто бы спорил, но второй час кряду наблюдать постные физиономии и слушать треньканье сямисена Узумаки было уже невмоготу. Саке было мало, поэтому светская беседа то и дело глохла, а уж о безумных пьяных выходках в исполнении кого бы то ни было оставалось только мечтать. Небольшое оживление наблюдалось только в том конце, где сидела Цунаде: уж она-то позаботилась о достаточном количестве "горючего" и теперь страстно, хотя пока еще негромко, обсуждала что-то с Райкаге. Наруто обвел взглядом присутствующих. Большинство шиноби он не знал лично, а те, кого знал… Хьюги являли собой образец аристократизма и добропорядочности; Цучикаге клевал носом и норовил вот-вот упасть лицом в тарелку; Мидзукаге без особой надежды на успех строила глазки Би, а тот, в свою очередь, зачитывал ей свой новый рэпошедевр. Молодежь была бы и рада повеселиться, но протокол, приличия… Дайме всех пяти стран сбились в стайку и щебетали о чем-то своем, важном и государственном. Какаши читал, ухитряясь, не снимая маски, таскать палочками креветки с общего блюда. Наруто задержал взгляд на Копирующем - в последнее время им так редко удавалось увидеться и почти никогда - поговорить. А сказать хотелось так много. Словно уловив его мысли, Хатаке поднял голову и встретился с Наруто взглядом. Сощурил видимый глаз в улыбке. Едва заметно пожал плечами, мол, скучно, знаю, но что поделать? А потом вдруг подмигнул и снова уставился в книжку. Узумаки будто вицей хлестнули: что ж, если он не может с этого приема сбежать, то он хотя бы сделает его не таким унылым и пафосным, а заодно и с Какаши пообщается. Уже через минуту гости могли наблюдать, как Наруто бесшумно поднялся, подошел к музыкантам и начал что-то объяснять, причем лицо их руководителя с каждой минутой все больше бледнело, а глаза грозили вот-вот вылезти из орбит. Наконец Узумаки замолчал, а музыкант отрицательно помотал головой, причем так интенсивно, словно ему предложили что-то крайне непристойное. Узумаки принялся объяснять второй раз. Музыкант вцепился себе в волосы, испуганно таращась в сторону дайме. На этот раз Наруто не стал ничего говорить, а ухватил оркестранта за ворот изысканного кимоно, при этом глаза его стремительно желтели, зрачок вытянулся, а на веках проступила характерная окраска. Несчастный музыкант задрожал, как осиновый лист, и обреченно кивнул, выражая согласие. Довольный Узумаки сразу же выпустил свою жертву и даже аккуратно расправил складки на одежде. Какаши, похоже, был единственным, кто наблюдал эту сцену от начала до конца. Он не очень понимал, чего же добивался его неугомонный ученик, но уже не удивился, когда сямисен, жалобно взвизгнув струнами, замолчал, а потом вдруг по залу полилась совершенно другая мелодия. В исполнении традиционных инструментов она звучала странно, но все же была узнаваема. Очень хорошо узнаваема. "Пам-пам-пам-пам, па-ра-ра-ра-ра-рам-пам-пам-пам…" Узумаки заказал танго. Внимание всех присутствующих тут же обратилось на нарушителя спокойствия. Большинство выражало удивление, а Цунаде уже потирала руки в предвкушении развлечения. "Ну-ну, Наруто, посмотрим, что ты собрался сделать", - подумал Какаши за секунду до того, как Узумаки оказался рядом с ним и галантно пригласил на танец. Согласиться на подобную авантюру было чистой воды бредом, поэтому Хатаке немедленно согласился. Едва его пальцы коснулись ладони Узумаки, как тот рывком выдернул его из-за стола и, закрутив, притянул к себе. Какаши едва не охнул вслух, оказавшись в плотном кольце рук Наруто, ощущая спиной тепло его тела, а затылком - дыхание. Узумаки перехватил его руку поудобней и едва-едва коснулся губами кончиков пальцев. По залу прошелестел вздох, и все разговоры как-то разом затихли, но Наруто уже раскрутил сенсея обратно и встал в стойку. Рука в руке, щека к щеке. Шаг, шаг, еще шаг, поворот. Снова шаги. Какаши недоумевал: откуда Узумаки все это знает? Он же всю жизнь то на тренировках, то на миссиях, то в госпитале - когда ему было танцам учиться? Ан нет - ведет, да как уверенно. Держит бережно, двигается - стремительно. Полы плаща то и дело взлетают и закручиваются вокруг ног. Сердце стучит совсем рядом, в ритме танца, в унисон с его, Хатаке, сердцем. Танго - танец двоих, танец страсти и огня, и Какаши чувствовал именно это: страсть, чувственность, неутоленную жажду - ими было пропитано каждое па. Почему Наруто выбрал именно его для своей сумасбродной выходки? Мелодия слегка изменилась: чуть плавнее, чуть медленнее, чуть больше страсти. Поведение Узумаки тоже стало другим: объятия крепче, хватка сильнее. Прижимается тесно, глаза горят, на губах - улыбка лисья. Вот потянулся рукой - Какаши не сразу понял, куда и зачем, и едва успел поймать - пальцы только скользнули по краю маски. Но Наруто так просто не отстанет - вон, тянется другой рукой. И эту поймать. Какаши вдруг понял, что ведет теперь он. Что ж, так непутевому джинчурики и надо, сейчас он ему покажет, как сенсея на танцы приглашать! Копия на то и Копия, чтобы в движениях не путаться - теперь он сам Наруто куда захочет закрутит. Шаг, шаг, еще шаг, поворот. Движения слаженные, четкие, словно всю жизнь они вместе танцуют. Шаг, шаг, шаг… Замереть на месте, наклониться, заставить податься назад, прогнуться в пояснице. А Узумаки - вот шельмец! - ногу ему на бедро закинул и охотно демонстрирует чудеса гибкости. Маску зубами подцепил, вот-вот стянет совсем, а взглядом дыру в своем учителе прожигает. Хатаке и рассердиться не успел - Наруто маску отпустил, снимать до конца не стал, может, и не заметил никто. Какое там "не заметил" - десятки пар глаз, и все только за ними и наблюдают. Хорошо, что танец не может длиться вечно. Жаль, что танец не может длиться вечно. Последние аккорды, последние па. Теперь уже Какаши провожает Узумаки на место. Вернулся сам, сел, уставился взглядом в книжку. На секунду в зале воцарилась абсолютная тишина, а потом раздались одинокие хлопки. О, Ками, это же Хьюга Неджи! А за ним, словно очнувшись от забытья, принялись аплодировать и остальные. И не слышно среди оваций одиноких возмущенных возгласов: - Что этот мальчишка себе позволяет?! - И это его прочат в Хокаге? Прием был безнадежно испорчен. К Наруто подлетела Сакура, хотела привычно по голове стукнуть, да он легко увернулся. Тогда она его за грудки схватила: - Почему, Наруто?! Почему ты танцевал не со мной?! А действительно - почему? Наруто молча отцепил Сакуру от себя, улыбнулся, пожал плечами, мол, извини, а сам все мимо нее смотрит. Какаши поймал его пристальный взгляд и понял, что их разговор, начатый в танце, еще не закончен. Значит, они непременно продолжат его чуть позже, когда разойдутся гости, когда рядом не будет Сакуры, когда никто не сможет им помешать. Они продолжат свой разговор. И свой танец.