Время наоборот

Мужчина делает глоток любимого «капучино» и на секунду хмурится. Пытается сосчитать, сколько раз они вот так случайно встречались, проводили несколько незабываемых дней и ночей вместе, а потом терялись в будничной суете куда-то стремительно бегущих дней, месяцев, лет. Растворяясь в собственной жизни, они, казалось, навсегда выкидывали из неё друг друга. — 29 апреля 2008, если не ошибаюсь? — слышится мягкий женский голос сзади. — А я и не заметила, что уже шесть лет прошло. Нацу резко оборачивается. Несколько секунд неотрывно смотрит на женщину, с которой судьба его связала неразрывными нитями. С того самого момента, когда отец привел его, пятилетнего, в дом доброго дяди Джуда с его малюткой-дочкой, веселой, но определенно самой своенравной маленькой девочкой из всех, с кем он был и будет знаком, Нацу знал, что эта дружба на всю жизнь. Светловолосая женщина неторопливо приближается к столу и садится напротив. Ловко выхватывает из рук кружку с горячим напитком, делает глоток и растягивает губы в лукавой улыбке. А у Нацу внутри все переворачивается — как же так? Столько времени прошло ведь, а, похоже, ничего и не изменилось. Ни внешность, ни привычки, ни чувства. — А как же Лисанна? — спрашивает она, кажется, напрочь забыв убрать с лица улыбку. — Так же, как и Локки, очевидно, — тут же парирует Нацу. Несколько секунд неотрывно смотрят друг другу в глаза, пытаясь отыскать в пучине самых разных, самых противоречивых и ярких чувств, нужные слова. Ведь они понимают, что поговорить нужно. Это происходит не раз, и не два. И даже не три. Это то, чего быть не должно, но против чего они явно не настроены. И это пугает больше всего. Вызывает дикое отвращение друг к другу. К самим себе. Но... слова не находятся. Люси закусывает губу, усиленно стараясь отогнать дурацкое, так ненавистное ей, чувство вины, что каждый раз связано с этим нагловатым, неугомонным и испытывающим, кажется, еще сильнее, чем она, этот непреодолимый шквал ощущений, пареньком, который... уже давно не паренек. Да и она не ребенок. И решить со всем этим что-то нужно. Давно нужно было, но никто и шага вперед не делает. Не получается почему-то. — Люси, — шепчет мужчина. Просто так, ни к чему. Не начиная и не заканчивая. Просто, чтобы почувствовать на языке любимое имя, так давно выкинутое из жизни и, казалось бы, забытое. А чувствуется только облегчение, так удачно приправленное мягкой улыбкой. Не только его. Давно не молодая, но ни на секунду не утратившая своего странного, мало кому понятного, чарующего обаяния, девушка с покойной медлительностью изучает такие живые черты лица мужчины. Пухлые губы, которые раньше всегда были растянуты в широкой улыбке, сейчас поджаты. В некогда ярких розовых волосах слегка пробивается седина, но... черт возьми! Это все тот же Нацу! И озорной блеск в глазах, и вчерашняя улыбка, смех... Даже стены, выкрашенные собственной рукой в яркие, кричащие цвета, провокационные картины — все говорит об этом. А Люси!.. В голове Нацу ни на секунду не промелькнула мысль о том, что нежная забота в глазах поддельная; что искренние порывы души угасли; что мягкий трепет в голосе — это не ее. Нет, все было так же. Они не изменились. И на душе только хуже от этого. Тоска... невыносимая. Изменилось время. С последней встречи оно, как будто наоборот. Как будто они больше не растут, не стареют и не набираются мудрости. А будто еще чуть-чуть, и они детьми станут снова. Маленькими, глупенькими совсем и счастливыми. Счастливее, чем когда-либо. Люси встает, а Нацу отбрасывает дурацкие предрассудки, чувство вины, ответственности. Чувство, будто кому-то должен. Смущенно почесывает затылок и, заливаясь пунцовой краской, как подросток, впервые позвавший девушку на свидание, заикаясь, предлагает выпить кофе. Не сегодня и не завтра, а как-нибудь... Просто как-нибудь. А Люси задорно улыбается, машет рукой и выходит за дверь, определенно точно зная, что в этот раз собирается вернуться. Непременно.