Приквел к "...и я"

Бутылка дорогого коллекционного вина отправилась на стол, чтобы занять свое законное место между водкой и пивом с невообразимо яркой этикеткой. Я даже не знал, что такое бывает… Сквозь бьющие в грудь децибелы и потоки разноцветных бликов, льющихся с потолка от подвешенного там зеркального шара, ко мне шагнул черной бархатной пантерой Женя. - Привет, - Женькины губы уткнулись в мой висок, легко скользнув к кромке волос около уха, - Рад, что ты пришел. Я улыбнулся, делая незамысловатый жест плечом так, чтобы коснуться полуобнаженной груди моего друга. - Привет. Не похоже, чтобы по мне здесь кто-то скучал. Ждал ли я, что он ответит мне на эту фразу? Хотел ли услышать: «По тебе скучал я»? Наверное, нет - это было ни к чему, это походило бы на бульварный роман и мелодраматические сопли. И то, и другое я не переваривал ни в каком виде. Женя рассмеялся и отстранился от меня на расстояние вытянутой руки. Если бы он отошел чуть дальше, я бы его просто не услышал. - Ты ошибаешься, Егор. Я любил эту его улыбку: он становился похожим на хищника, кого-то очень опасного. Огонь, об который так хотелось обжечься, острые ощущения, адреналин, дуло пистолета, вычерчивающее на шее обжигающе-холодную линию… Разумеется, ничего серьезного. Просто игра на чужом поле, в которую мы с Женей периодически играли, пускаясь во все тяжкие. Потому что любви совсем не хотелось: любовь была злом – хотелось власти, обладания и твердой почвы под ногами. Никакое чувство, имеющее под собой романтическое начало, не могло дать того, что я бы хотел. Однако планы Жени, судя по всему, сильно отличались от моих: видимо, эта ночь не включала в себя совместное грехопадение. - У меня для тебя кое-что есть, - друг слегка наклонил голову и провел рукой по моим волосам, - тебе понравится. - Думаешь? – моя бровь скептически приподнялась. Я совсем не был уверен, что мне понравится это «кое-что»: обычно именно такими словами заканчивалась половина мимолетных интрижек. Впрочем, и не мимолетных тоже. - Знаю, - он выдохнул это почти в мои губы, но прежде, чем я качнулся вперед, желая получить поцелуй, Женя зажал мне рот ладонью, пресекая все возможные возражения, - Не сейчас. Это прозвучало как «не сегодня», вызвав досаду и что-то похожее на раздражение: он прекрасно знал, ради чего я проехал через весь город, и оказался в этом шумном, слишком ярком помещении. Но разве это не было подтверждением моих мыслей? Как же банально... Он мог просто позвонить, чтобы не тратить мое время. Я бы не стал убиваться, разыгрывая из себя истеричную барышню, готовую упасть в обморок из-за такого… пустяка. Такого неприятного пустяка… Заметив перемену в моем настроении, Женя еще раз рассмеялся: - Не сердись - это действительно нечто, ты оценишь, - он попытался пальцем разгладить морщинку, пролегшую между моими бровями. У него это не получилось: я тоже мог быть редкостным засранцем. Я не спешил соглашаться с произнесенным и Женя, пожав плечами, поманил меня за собой. Мы прошли через наполненную танцующими людьми комнату. Ко мне прижимались, касались моей спины, груди, бедер. И я даже кому-то улыбался, стараясь не думать, зачем моему другу нужно делать мне какой бы то ни было сюрприз. Когда мы оказались в коридоре, Женя уверенно зашагал по своей огромной фешенебельной квартире по направлению к кухне. Он прижал палец к губам, призывая меня сохранять молчание. И я не задал ни одного вопроса. Около огромного окна я увидел юношу. Огненно-рыжие волосы, темно-синяя рубашка, неприлично узкие брюки, которые ничего не скрывали, а только подчеркивали. Он стоял, опустив голову, раскачиваясь в такт музыке, и в руках у него был бокал с… с чем-то. Женя пересек кухню, и, оглянувшись на меня, опустил руку юноше на плечо. Тот медленно и очень плавно, повернулся. На меня устремился взгляд разноцветных глаз и улыбка, почти такая же хищная, как и у Жени, перечеркнула губы. Я потерялся и забыл, как дышать: на меня словно смотрел сам дьявол. Не хватало только рогов, копыт и прочей атрибутики, которая приличествовала бы существу из мест намного более горячих. Его взгляд обещал _все_ и я не мог оторвать глаз, словно загипнотизированный смотря на того, кто стоял рядом с моим другом. Женька довольно ухмыльнулся, и его рука соскользнула с плеча юноши, но тот даже не посмотрел в его сторону. Мой друг отстранился от рыжего, изящно отобрал бокал, и, обходя по дуге меня так, чтобы наши тела не соприкоснулись, вышел из кухни, закрывая за моей спиной дверь. Как я понимал, искать его _после_ не стоило. Мы расстались. Но Женя оказался прав: мне действительно понравилось. Я действительно оценил… Юноша встряхнул головой, отбрасывая огненную прядь со своего лба, и громко произнес: - Чем же ты так провинился, что Жека познакомил тебя со мной? - Кто ты? – это был единственные слова, которые я был в состоянии сейчас произнести. Рыжий развел в стороны руки: - А на кого я похож? Его пальцы подрагивали и сквозь них были видны огни города. - На бабочку. Это вырвалось у меня прежде, чем я смог подумать о том, что говорю. Мне показалось, что на лице юноши мелькнуло удивление. Но даже если это и было так, он очень быстро справился с собой. В его длинных пальцах появилась сигарета, и я даже не заметил, откуда он ее извлек и как зажег. Она просто появилась, и я принял это, как данность. Юноша затянулся и, медленно сцедив сквозь зубы дым, сощурил глаза. Смотря на меня, оценивая... - С насекомым меня еще никто не сравнивал, - сигарета отлетела в сторону и слабо зашипела, соприкоснувшись с влажной поверхностью раковины. Рыжий шагнул к столу, взял с него початую бутылку вина, достал из кармана небольшой пакетик и высыпал его содержимое в пустой бокал, перед тем, как наполнить. Темно-красная жидкость вспенилась, юноша качнул бокал, держа его за толстую короткую ножку. - Будешь? Я мотнул головой. Мне неожиданно стало жарко. Рыжий оскалился: - Зря, - и залпом выпил налитое. Его глаза закатились, исчезая под веками, верхняя губа еще больше поднялась, обнажая ряд ровных белых зубов. Бокал выскользнул из длинных пальцев и разлетелся по полу множеством сияющих осколков. Я не мог оторвать взгляда от стоящего передо мной человека. Кадык юноши дернулся, тонкая рука взметнулась вверх, оттягивая ворот рубашки. Когда рыжий поднял веки, его зрачки были расширены, а разноцветные глаза потемнели, почти сравнявшись в своем цвете. - Иди ко мне, - прохрипел он. И я шагнул. Пол качнулся, и комната на секунду потеряла четкие очертания. Он развернул меня и прижал спиной к стене. - Кто ты? – повторил я, закрывая глаза, чтобы не видеть, как искажается лицо стоящего рядом. - Илья – меня так зовут... Звали… с утра… но сейчас ты можешь называть меня просто – бог. Я криво улыбнулся, и он впился зубами в мои губы. И время заискрилось, понеслось разноцветным калейдоскопом, ударяясь о стенки моей черепной коробки. - Как… как… тебя… зовут? – шипел Илья, сдирая с меня пиджак, разрывая рубашку. Я пытался ему помогать, постоянно натыкаясь на влажные ладони. Он обхватывал кисти моих рук, сжимал их в своих пальцах до боли, отпускал и снова начинал рвать на мне одежду. - Как?! – это было уже рычание зверя, я оттолкнулся спиной от стены и мы закружились по кухне, словно в танце. - Егор, - наконец, выстонал я свое имя. Это удивительно совпало с моментом, когда одна из рук Ильи оказалась у меня в брюках. - Хороший мальчик, - темные, нереальные глаза рыжего смотрели на меня с каким-то нездоровым обожанием. - Мне… тебя… подарили? – я выдавливал из себя по слову, и все они оседали на губах Ильи. Рыжий немного отстранился. Но руку из моих брюк не убрал… а… даже… наоборот… - Подарили? – я и не подозревал, что улыбка чеширского кота способна перерезать человеческое лицо от уха до уха, - Не-ет, мой хороший. Илья с силой толкнул меня к кухонному столу. Ему все-таки пришлось отпустить меня. Жаль… Его рубашка полетела в сторону. И я сомневаюсь, что хотя бы одно ателье в городе возьмется зашивать _это_. Я оперся руками о край стола, сжимая прохладную поверхность ладонями. Чуть раскачивающейся походкой, словно на море в шторм, Илья медленно приблизился ко мне. - Меня не подарили тебе. Меня никогда – запомни – никогда и никому не дарят, - рука рыжего смахнула со стола все, что на нем стояло, когда Илья наклонился ко мне, - Но я сам… Его расширенные зрачки затягивали, словно черные дыры, лишая последних остатков самообладания. - …сам я… могу… - Что? – я в отчаянии вцепился в обнаженное плечо юноши. - Могу подарить себя-я, - Илья снова впился в мой рот поцелуем. Музыка просачивалась из коридора под закрытую дверь, ползла вертлявой змеей, изгибаясь, извиваясь, взбираясь вверх по разгоряченному телу. Я не мог открыть глаз, я не мог вздохнуть, чувствуя во рту металлический вкус крови. Руки Ильи гладили, щипали, встряхивали меня, вжимая все сильнее в край стола, наклоняя над ним до тех пор, пока я не застонал от боли. Рыжий немного отстранился и несколько секунд пытался сосредоточиться на выражении моего лица. Когда у него это получилось, он усмехнулся: - Ты что? - Что? – я моргнул, откровенно не понимая его вопроса. - Думал, что я отымею тебя прямо тут? - Была надежда. Илья мотнул головой и его руки сомкнулись на моей шее. - Меня еще не настолько несет, - прошипел он, поглаживая пальцами мой кадык. Я нервно облизнулся. - А что надо сделать, чтобы тебя начало нести настолько? - Дать мне еще немного дури? - Я думаю, что тебе уже хватит. - Ты слишком много думаешь. - В этом вся моя проблема. - Определенно. Илья качнулся назад, отпуская меня, разворачиваясь на пятках так, что мне показалось, что он сейчас упадет. - Мы поедем к тебе, - он констатировал факт. Он приказывал. - Мы поедем ко мне? - Мы поедем к тебе. По лицу рыжего прошла судорога, и он схватился руками за волосы, нагибаясь вперед. Разноцветные глаза сверкнули белками, сосредотачиваясь на мне: - Не заставляй меня повторять… когда… я… тако-ой. Кисти рук бессильно упали. Передо мной встал зверь. Так похожий на меня самого… Его слова были похожи на молитву, заговор, пока он тащил меня за руку прочь из квартиры моего _бывшего_ друга. Я подчинялся, и мир начинал опасно сужаться до размера игольного ушка. Такое иногда случалось со мной: все раскачивалось, накалялось и меняло свое предначертание. Нервные губы Ильи искали выхода в поцелуях-укусах, и что-то рвалось прямо за грудиной, захлебываясь кровью. До моего дома мы не доехали. Мы вообще не доехали... Все предложения рыжего начинались на букву "с" и ею же заканчивались. Тонули не сбывшиеся удары сердца в волнах мутного стекла желаний. Мне было так хорошо, что становилось плохо. Пальцы мучным следом мазали по впалым щекам, и ощеривалась хищным зверем моя улыбка - я становился сумасшедшим. И ничего не мог с этим поделать: Илья заражал меня безумием, обнажая натянутые струны нервов. - Ты можешь сравниться со мной? – слова стекали по губам и капали на обнаженную грудь рыжего. Широко раздвинутые ноги упирались в крышу моей машины, руки скользили по мягкой обивке заднего сидения и стоящий колом членом упирался мне в бедро. Какие еще доказательства мне были нужны? Какие жертвы?.. В такие моменты я хотел убивать. - Есть сомнения? – язык Ильи обжигал мою кожу, делал чувствительной каждую клеточку, медленно наливающегося тяжестью тела. - Нет, - выдохнул я, наклоняясь совсем близко к его лицу. Проникая в него, просачиваясь сквозь поры и… заполняя полое пространство. - Кто из нас обдолбанный, мой хороший? – улыбка танцевала на припухших окровавленных губах. Он не знает. - Это не… - …не то, что я думаю, - Илья выгнулся дугой, насаживаясь на меня, - В мои планы не входило это. - Теперь входит, - прошептал я, слизывая кровь, закрывая глаза, проваливаясь в горящий ад. Рыжий коротко хохотнул, произнесенному каламбуру и громко застонал от очередного яростного толчка в раскаленные тесные внутренности. Если я когда-нибудь избавлюсь от своих навязчивых состояний, то стану черной водой, наполню легкие и въемся в чужие взгляды, разъедая объективы зрачков. Свет, сокрытый в слабых телах, в последних пульсациях вен, начинает выцарапывать путь наружу. Кто из нас заслужил право на жизнь? Кто из нас заслужил стать _кем-то-кроме_ ? Я не знаю. Говорят, что сказки живут вечно. Даже сказки со страшным концом, безжалостным жалом, осиной раскраской и матовым блеском остывающих фасетчатых глаз. Разноцветных фасетчатых глаз. Мир не собирался возвращаться в свое обычное состояние даже тогда, когда Илья все-таки оказался на моем месте, причиняя боль и разрывая меня на части. - Мы идеально подходим друг другу, - шипел он. Идеально как складывающиеся пазлы. - Мы… идеально… - живот скручивало спазмами рвущегося наружу нечта, оформляясь в дикое желание истреблять. Я поднял руку и положил ладонь на бледную щеку рыжего. Пальцы скользнули по искусанным губам, пробираясь в рот. Пока еще не поздно – убей... - …меня… Илья слегка отстранился, выпуская мои пальцы из своего рта. - Кто из нас обдолбанный? – повторил он свой вопрос и его глаза были неимоверно серьезны. Я улыбнулся и выдохнул: - Я. …Он вылез из моей машины, оставив меня. Кажется, он что-то говорил, пока я тупо пялился на дорогу, вцепившись руками в руль. Подойдя к дверце с моей стороны, рыжий наклонился, внимательно всматриваясь сквозь тонированное стекло внутрь. Мне стоило определенных усилий выдержать этот взгляд. Потом Илья оскалился и прижался губами прямо к стеклу, смачно целуя его напротив моего лица, оставляя безобразный след. Рыжий отступил от машины на несколько шагов, наклонил голову и медленно поднял руку. Длинные пальцы сложились в известный жест. Я улыбнулся и повернул ключи, заводя мотор.