summons.

Когда Сехун вернулся в общежитие, время приближалось к часу ночи. Прошел тихо, на цыпочках, боясь разбудить кого-нибудь, боясь быть замеченным. Менеджер разрешил тренироваться в зале сколько душе угодно, но вот взволнованный лидер всегда отпускал на ночь лишь Чонина. Просто легче голову об панельные стены разбить, чем спорить с младшим, а вот Сехун всегда был более покладистым. Тихонько открыв дверь, макнэ заглянул в темную комнату, прищурил глаза, прошел внутрь, обнаружил, что в комнате была занята кровать лишь Кенсу. А потом младший услышал звук воды и понял, что Чонин тоже не спит. Скинув сумку на свою кровать, он глубоко выдохнул и размял напряженную шею. Сердце пропустило странный удар, потому что меньше всего он хотел видеться с Чонином. Его и так было слишком много в его пространстве, от совместной подготовки к камбэку и прочих шоу, до совместного проживания в одной комнате. Чонин всегда для всех выглядел расслабленным, иногда открытым, улыбающимся, он даже больше походил на ребенка, чем сам макне. Это обаяние и детская улыбка, заставляющая улыбаться в ответ, этот игривый взгляд, который заставляет смотреть только на него. Но стоит камерам отключиться, стоит Сехуну остаться с ним наедине, над ними сразу нависает что-то наэлектризованное, глаза Чонина чернеют, взгляд гаснет, улыбка пропадает, Чонин превращается в холодного Кая. Они ровесники, должны много времени проводить друг с другом, но как-то не сложилось. Компания Кенсу и Чанеля всегда казалась старшему куда интереснее Сехуна, по крайней мере так думал сам младший. А он уже устал думать и устал гадать, почему Чонин такой лицемерный. Этот чониновский взгляд всегда прожигал насквозь, оставляя ожог на сердце и где-то в середине души. Отчего Сехуну было так больно? Да он сам не знает, поэтому, чтобы не чувствовать ничего подобного, старается лишний раз не попадаться на глаза. Сняв с себя толстовку, прихватив полотенце, Сехун отправился на звук воды. Уткнувшись лбом в дверь, за которой мылся Чонин, горячий воздух снова тяжелым комом вырвался из горла. Кожа на голове начала гореть, а в глазах бегали какие-то цветные пятна, которые и вовсе стали черными. Голова пошла кругом и Сехун спустился на колени, обхватив ладошками виски. Усталость давала о себе знать, а ночные тренировки не достаточно разгоняли кровь внутри макне. «Тебе просто нужно переспать с кем-нибудь, сразу полегчает», - Сехун отчего-то вспомнил слова Чанеля и уголки губ двинулись вверх. Как ни странно, врачи говорили то же самое. Анемия слишком часто напоминала о себе, заставляя ноги Сехуна подкашиваться. Он сел на пол, облокотившись спиной о холодную стену. Чонин всегда купался как-то слишком долго, но Сехун не может лечь спать в таком виде после упорной тренировки. Он закрывает глаза и пытается вспомнить, когда в последний раз он с кем-нибудь спал. До дебюта этот мальчишка был еще тем развратником, а вот после… - Если не помню, значит, пора? – спросил сам себя младший и усмехнулся, поднимая один уголок губ кверху. В голове вырисовывался образ бывших девушек, но сердце парня продолжало биться одинаково ровно, вспомнил секс с одной, с другой, аппетитные формы и размеры, длинные волосы, которые постоянно щекотали кожу, женские пальчики, которые ловко пробирались под одежду. Но сердце и низ живота оставались непоколебимыми. Сехун вообще ничего не испытывал сейчас, сплошное равнодушие, которое смешалось с толикой злости, стоило лишь вспомнить пафосное лицо Ким Чонина. И Сехун решил дальше отдаться фантазиям, вспоминая обнаженный пресс Кима. Его тело, которое всегда заставляло восхищаться, выпирающие косточки, ключицы, кадык, который так соблазнительно двигался, когда Чонин что-нибудь пил. А еще его взгляд, который именно сейчас начал заводить младшего. Сексуальный? Ладошка легла на пах, а воздух вновь рвано вылетал из грудной клетки. Слегка поглаживая свой член через спортивные штаны, Сехун откинул голову назад, представляя, как те самые капли, которые слышались за стенкой, скользили по идеальному темному телу. Он даже не понимал, откуда берутся эти картинки в его голове, но один миг, и он видит его своими глазами, видит, как Чонин с вызовом смотрит на него, словно чего-то ждет. А потом представляет, что это именно чониновская рука уже пробралась под штаны, нащупывая пальцами горячую головку. И именно он делает незамысловатые движения рукой, которые заставляют Сехуна хныкать от подступившего удовольствия. Он чувствовал как кровь била куда-то в голову, которая в один момент стала очень тяжелой. Как пульсировали виски и как шумно билось его сердце из-за этих ощущений. Движения рукой стали жестче, грубее, потому что в голове виднелся образ пухлых губ, которые целовали его член, смачно вбирая в рот. А руки блуждали по ягодицам младшего, отчего тот уже начал давиться воздухом. Разрядка подходит к концу и Сехун успевает схватить белое полотенце, не оставляя нигде лишних следов. Слышит, как вода перестает течь, щелчок замка, шаг Чонина. А затем поднимает голову вверх и испуганно смотрит, боясь, что тот мог его услышать. - Чего такой красный? – спрашивает Ким и внимательно разглядывает лицо макне. - Температура, - младший встает и буквально залетает в ванную, сильно хлопнув дверью прямо перед лицом Чонина. А ноги тут же подкашиваются, потому что после случившегося, парень еще не успел отойти. Только и делает, что включает холодную воду, раздевается и становится под ледяные капли. Такие успокаивающее и такие приятные, заставляющее горячую кожу, наконец-то, остыть. - Ну и зачем, Сехун? – говорил сам себе парень, не в силах даже взять гель и шампунь, чтобы нормально помыться. Он замечает боковым зрением чужие вещи и вспоминает, что футболка принадлежит Чонину. Мокрыми руками схватил ее и потащил к себе, чувствуя запах его одеколона, едва уловимый. Сехуна бросило в дрожь и он мигом отшвырнул эту футболку куда-то в сторону корзины с бельем. Грудь болела, а разум, казалось покидал, потому что он до сих пор не мог понять, почему так нервничает и почему так возбудился, представляя голого одногруппника. Да еще и какого? Того самого, который постоянно игнорирует и смотрит как на ничтожество. В такие моменты младший всегда чувствовал себя особенно убого. А когда Чонин еще до дебюта говорил, что в нем ничего, кроме внешности нет, хотелось плакать. Навзрыд, сидеть и реветь и ни с кем не разговаривать. В отличии от Чонина, который натягивал на себя детскую улыбку, равнодушие на лице Сехуна всегда было настоящим. Ему просто не хотелось улыбаться… Только тренироваться столько, сколько понадобится, чтобы получить от Чонина хотя бы один комплимент. Сехун прошел в комнату и лег под одеяло, в надежде, что он уснет быстро, но было слишком стыдно и противно на душе. А когда он почувствовал горячую ладонь на своем лбу, то замер и сердце замерло, а потом забилось с новой силой, а сам медленно повернулся, встречаясь в полумраке с чониновским взглядом. - Слишком холодный, - тихо произнес Ким, боясь разбудить Кенсу. - Душ… Был… Холодный, - медленно проговаривал каждое слово, так как воздуха в легких не хватало. - Идиот, - коротко ответил Чонин и вернулся на свою кровать, поворачиваясь к стенке. А Сехун забыл, что нужно дышать и в глазах вновь начало темнеть от непонятных эмоций. Тренировочный зал и Сехун снова забывает о внешнем мире, погружаясь в музыку, отдавая свое тело движениям, которые появлялись совершенно спонтанно. Он внимательно посмотрел на себя в зеркале, а в колонках заиграла совсем не танцевальная мелодия. Хотя Кай легко бы сделал даже из такой скучной и медленной песни, танец, на который дрочить можно днями и ночами. Именно поэтому Сехун попытался сделать движение пластичней, медлительней, выгибая спину и как можно мягче двигал руками. В отражении он напомнил себе Чонина, поэтому мгновенно остановился, переводя дыхание. Вспоминая его бедра, которые плавно двигались и подавались вперед, дрожь забирала тело в свои объятия. Именно из-за того, что ему это нравилось, было очень больно на сердце, в голове, на коже. Его словно размазали по пыльному асфальту, а маленькие камушки пробирались через ранки на коже, все так же ныло и щипало, а вдобавок, противно жгло. Щеки покрылись красным румянцем, потому что рука Сехуна вновь потянулась к спортивным штанам, обхватывая всю длину члена, массирующими движениями, надрачивал вновь и вновь. Стоять было невозможно, поэтому он быстро прижался пятой точкой к полу. Прикусил и без того погрызенную нижнюю губу и промычал от результата. Возбуждение накрывало с головой, но вдруг послышались чужие шаги и О замер, успев убрать руку. А в зал прошел именно тот, о ком он думал мгновенье назад. -Отдыхаешь? Я не сомневался, – Чонин прошел, разминая руки и плечи на ходу, - возвращайся в общежитие, мне тоже нужно тренироваться. - Не пойду, - а Сехун опять весь красный, не знает куда деть свой взгляд и молится на то, чтобы Чонин не спросил зачем он держит свою кофту у себя между ног. - Уходи, - приказным тоном продолжал Ким, - болеешь тем более. - Сам решу, что мне делать, - макне осмелел, - я надену наушники и отойду к другому зеркалу, чтобы не смущать Ваше высочество. Парень злился, поэтому возбуждение получилось хоть как-то успокоить. Он достал телефон, вставил в него наушники, кинул в карман своих штанов и продолжил танцевать, просто импровизируя под случайную музыку в плей листе. А краем глаза все равно посматривал на Чонина и вспомнил поговорку о том, что кто-то там сам себе могилу рыл. А ведь действительно, смотреть на движение Чонина было слишком опасно. Этот пронзительный взгляд в зеркале, выражение лица, словно он сошел с обложки модного журнала, эти угольные волосы и темная кожа. Сехун даже рассмотрел капельку пота, которая скатилась по шее и он невольно облизнулся, а потом заметил, что Ким остановился. - Что? - Что? Что? - Чего так уставился на меня? – Чонин удивленно смотрел и по всей видимости этот пристальный взгляд начал его раздражать. Сехун тяжело взглотнул, потому что отвечать правду ему не хотелось, особенно когда Чонин начал приближаться. Слова просто пропали, а с губ срывались лишь междометия. - Завидуешь? – с издевкой спросил Чонин, сокращая расстояние, - только не сглазь меня. А Сехун снова забывает о таком элементе как воздух, и что его нужно вдыхать, чтобы как минимум не упасть в обморок. Голова вновь потяжелела, а перед глазами затуманилось. Сехун зажмурил глаза и ждал, когда пройдет. - Эй, - Чонин обхватил пальцами подбородок младшего и повернул его к себе, - ты чего? - Завидую? – О пришел в порядок быстро, - в последнее время ты как-то паршиво двигаешься, вот стою и злорадствую, - парень нагло усмехнулся. Бровь Чонина изогнулась в удивлении, рот слегка приоткрылся, а глаза покраснели. То ли от злости, то ли от обиды, хотя скорее первое, потому что как этот придурок вообще посмел сказать такое? - Если что-то не нравится, можешь у меня отсосать, - огрызнулся Чонин, но Сехун воспринял это как вызов. Он ловко схватил Чонина за руку, как только тот собрался уходить. Так же ловко потащил его на себя и впечатал в стену, заставляя вскрикнуть от неожиданности. - И что будешь делать, если я правда тебе отсосу? – Сехун усмехнулся и схватил танцора за воротник с злостью сжимая ткань футболки в пальцах. Чонин не мог поверить своим ушам, да еще и глазам, макне, словно съехал с катушек, прижал его к стене и в самом деле хочет ему… - Отвали, - Чонин толкает в грудь, но Сехун возвращается обратно, прижимаясь всем телом к брюнету. Уперся пахом меж ног Чонина, и двинулся вперед, накрывая желанные губы своими. И снова сопротивление. - Струсил? – Сехун засмеялся и почему-то был доволен такой реакцией своего одногруппника, но позже он почувствовал, как чужая ладонь обхватила его шею и Сехуна вернули в прежнее положение. Чонин вцепился в его губы с силой, нажимая пальцами на сехуновские щеки, заставляя рот открыться. Проник влажным языком быстро, встретился с чужим, медленно облизал его, делая круговые движение, а Сехун, словно сорвавшись с цепи, начал углублять его как можно больше. Чувствуя все возбуждение Чонина, Сехун промычал в губы и заскулил от удовольствия. Как часто он начал представлять подобные сцены в своей голове? А как часто хотел, чтобы они воплотились в реальность? Сон или снова воображение? Нет, Чонин был здесь, такой горячий и страстный, такой… что ни с каким воображением не сравнится. Удовольствие от поцелуя было настолько сильным, что Сехун обвил руками шею Чонину, выгибая тело к нему навстречу, пальцами перебирая удивительно шелковистые и мягкие волосы. Фонтан эмоций вот-вот выберется наружу. Хотелось кричать, то ли от счастья, то ли от удовольствия. Рука Чонина ловко пробралась под мешавшуюся красную футболку Сехуна. От ощущения его прикосновений к обнаженной коже, пульс вновь пустился вскачь. О был мягким и шелковым, а еще сладким, слишком сладким для Чонина. Томный взгляд младшего заставлял желать о большем, хотелось прижимать сильнее к себе, хотелось мять в руках эти соблазнительные белые бедра и сходить с ума вместе с ним. Рука поднималась все выше, и Сехун почувствовал, как брюнет провел большим пальцем по соску, заставляя отвердеть. Тихий и до боли сексуальный стон раздался по залу, а макне тут же почувствовал слабость от наплыва желания. Он поцеловал танцора в огненную шею, плавно перемещаясь вниз, с силой снимая с него футболку. Спустился к прессу и облизывал кожу, от чего живот Чонина начал содрогаться и реагировать на действия младшего. Сехун вцепился в резинку спортивных шорт и стянул вниз , а после сильно удивился, обнаружив, что танцор был без нижнего белья. Он обхватил член одногруппника, почувствовал, как пальцы Чонина перебирали его волосы, почувствовал, как он сам навел его голову и губы на уже давно стоящий член. Чонин сам вставил его в чужой рот и толкнул слегка бедрами, тяжело вдыхая воздух от таких приятных ощущений. А Сехун не совсем понимал, что нужно делать, потому что у него это впервые. Он просто заглатывал головку, слегка причмокивая, слегка всасывая, словно хотел испить из нее все соки. А потом почувствовал, как кончик члена добрался до его глотки, понял, что Ким захотел большего, понял, что ему стоит расслабить горло. Чонин стонал тихо, каждый раз то запрокидывал голову назад, то вновь возвращал свой взгляд на Сехуна, потому что картина была слишком очаровательной. Прекрасные раскрасневшиеся губки, блестящие глаза, Чонин засмотрелся, а потом начал толкаться в него с новой силой, потому что чувствовал конец всего этого представления. Чувствовал, как руки Сехуна обхватывали его бедра, гладили спину, было настолько приятно и жарко, что дыхание стало прерывистым, а голова начала кружиться от таких перемен ощущений. Внутри все бурлило и казалось разбивалось на части, потом снова собиралось и снова разрывалось. Последний толчок и Чонин изливается в рот Сехуна, взмокший, с трудом стоящий на ногах, смотрит ему в глаза и младший поднимается с колен, и приближается. Смотря в глаза Чонина выплевывает его же сперму в стену и вытирает губы ладонью. - Перед уходом не забудь убрать, - Сехун накидывает на себя кофту и выходит из зала. Идя до общежития, он с трудом сдерживает слезы. Слишком стыдно, слишком было грубо, он лишь хотел припугнуть Чонина, чтобы тот лишний раз не огрызался с ним, но он лишь воспользовался случаем и оттрахал его рот, словно он шлюха какая-то. Боль прожигала все органы и единственное чего хотелось, так это умереть, или же убить Чонина, третьего не дано. Просто макне подумал, что все началось прекрасно, только вот закончилось позорно. Остается надеяться, что тот ничего никому не расскажет и будет дальше его игнорировать или вообще забудет про его существование. Только на камеру, только ради фансервиса, только ради фанатов, все будет хорошо. Никому не нужно знать что творится внутри. Хотя он сам все еще не понимал, почему так неожиданно влюбился в этого мудака. Он всего лишь первый, кто попался под дурацкое воображение. Приняв душ, Сехун даже не стал ничего есть, несмотря на то, что Кенсу и ему оставил порцию риса и хороший кусок куриной ножки. В горло ничего не лезло, даже вода. Он просто лег на кровать, с головой укутался в одеяло, прижал коленки к груди и чувствовал себя разбитым. Снова это щипание и отвращение от самого себя. Пытался уснуть, а в голове лишь образ Чонина и его огромного члена, который так нагло проникал в его рот. - Да что б тебя, - прошипел младший. - Меня? – шепотом переспросил Чонин и младший убрал одеяло с лица, не веря своим глазам. - Давно тут сидишь? - Не знаю, минут десять, - Чонин улыбнулся и стащил с макне одеяло, осторожно взял за руку и потащил на себя, от чего тот привстал. - Чего тебе? Кай ничего не ответил, лишь обхватил бедра О, усадил на себя и встал вместе с ним, отчего тот рефлекторно обнял его шею и обхватил ногами спину. Чонин прошелся вместе с ним по общежитию доходя до ванной. Открыл дверь, так же закрыл, проверив еще раз замок и поймал сехуновский взгляд, который был сейчас слишком непроницаемым. - И куда ты ушел? - все так же шепотом говорил Ким. - От тебя подальше, - обиженно ответил макне. - Это было не честно, - Чонин поцеловал младшего в щеку, - не надо было уходить, - губы спустили к скулам. - Почему это? Чонин продолжал целовать лицо Сехуна, нежно, невесомо, совсем легко, а потом наткнулся на губы и дотронулся своими, ожидая, что чужие разомкнутся. - Потому что теперь тебе придется сдерживать свой стон, чтобы никого не разбудить, - и вот, от удивления, рот, наконец-то открывается и Чонин пользуется случаем, просовывая свой язык меж сладких губ. Обхватывает ладонями бедра, спуская домашние шорты с Сехуна. Кладет свою руку на его член и медленно, томительно двигает кистью вверх, вниз, обхватывая колечком. Сехун тяжело дышит и тут же отвечает на поцелуй, цепляясь в оголенную спину отросшими ноготками, вызывая дрожь по всему телу. Все, что чувствовал Сехун - нарастающее томление. Легкость прикосновений брюнета, горячий язык на его шее, блуждающее, горячие пальцы на его теле. Все замерло. Низ живота стягивало приятной болью и О пришлось прикусить указательный палец, чтобы сдержать свой стон, когда почувствовал эти пухлые губки Чонина на своем члене. Он целовал его от головки до основания, проводил пальцами, заставляя того дергаться от желания. Вбирал в рот немного, а потом на всю длину, и вновь чуть-чуть, и снова до конца. Еще немного и Сехун до крови прогрызет свой палец, потому что ощущения были неописуемые. Он вцепился в угольные волосы и прогнулся в спине, иногда толкаясь, так как не мог контролировать свое тело. А Чонин начал целовать его бедра, создавая цепочку из поцелуев прямиком до колена, от чего эмоции Сехуна стали невыносимо тяжелыми, и все казалось пыткой. О задыхался и все-таки издал один хриплый, но громкий стон, когда все-таки кончил Чонину в рот, точно так же как и он. Тогда Чонин встал и точно так же приблизился к нему, демонстративно громко глотая всю сперму, что была во рту. - А ты оказывается извращенец, Ким Чонин, - Сехун тянет его к себе в объятья, откидывая не нужные мысли в сторону и радуется, что принял все как вызов, иначе кто знает, сколько бы он еще дрочил на этого жгучего танцора.