Потухшая скрипка

      Халпас, как и все, был демоном странным и по-своему невозможным. А еще гордым до невозможности и честным. Обещания давал он редко, но обязательно выполнял. Однако, больным был герцог, сутками в доме сидящим. От опиумного дыма разглядеть что либо было невозможно практически. Запах приторно-сладковатый, с примесью иногда запаха крови. Тошнотворное сочетание. Ему не привыкать.       Снова приступ кашля: на руках остается вязкая практически черная кровь. Смеется надрывно, хрипло, словно приступом охваченный. Бледный, если не сказать что серый; щеки впалые, глаза покрасневшие, и круги темные. Демонам сон не нужен практически, но не в его положении. Вельзельвул ругается дико, но ничего сделать с этим упрямцем не может. Раз Халпас решил, что помощь ему не нужна, и умереть лучше будет, то пусть так. Преисподняя ничего предпринять не может, а гримуар его найти нереально будет.       Демон в кресло садится, дрожащими руками тянется к кальяну, курит медленно. Расслабленный, с полуулыбкой на губах, растрескавшимися пальцами ведет по подлокотнику. Одному умирать страшно, а Мая там, в Среднем мире, решила найти-таки гримуар его. Глупая, наивная.       Сам за скрипку берется, под шершавыми пальцами гладкое дерево, холодное, неживое. Рука к груди тянется, замирает, дотрагивается. Надрывно бьется сердце, в агонии словно, и дышать труднее становится. Смычок во вторую руку, глаза закрыть ненадолго и начать играть, душу в мелодию вкладывая. Льются звуки, и легче становится. Ненадолго, конечно, но пускай и так.       Под потолком самым сквозь дым контуры печати проглядывают, лиловым светом наливаются. Халпас инструмент откладывает, усмехается горько. Снова. Он не уверен, что вернется.       Подушечки пальцев в кровь. Не чувствуется даже. Многое не чувствуется.       В помещении запах сырости и плесени. Полумрак, от свечей пахнет дико-неприятно, как всегда много людей, уепи держат. Будто сбежит иначе. Хотелось бы. Печать под ним переливается, и герцог не может сдержать горькой усмешки. Черт с ними.       Тусклым усталым взглядои смотрит вокруг себя. Орудия пыток не привлекают такого внимания как лица сектантов. Будут просить, пытать: все как всегда. Ничего нового. Демон с хрипом выдыхает, мучителей своих не слушает. Гордый. Пускай, немного осталось.       Раз..два..три.. Глухо, гулко бьется человеческое сердце. Болью удар каждый отдается.       Халпас смеется надрывно, истерично практически. Теперь-то точно все.