Amor omnibus idem

Алли очнулся в темной маленькой комнате. Окон в помещении не было, его освещал позолоченный канделябр. Прочих атрибутов мебели кроме жесткой кровати и деревянной тумбочки не было. Только после того, как глаза окончательно привыкли к полумраку, он заметил того самого брюнета, сидящего на каменном полу в углу комнаты. Мужчина не спеша потягивал трубку и с интересом разглядывал парня. Лишь Алли встретился с ним взглядом, мужчина спросил: - Как самочувствие? – и тут же сказал, - не бойся. Брюнет встал с пола. Аллимириэль резко сел и попытался как можно дальше отодвинуться от незнакомца, но с кровати не слез. Присевши на левый уголок, парень поджал разутые ноги и исподлобья посмотрел на мужчину. Он же, докуривая свой табак, сел напротив. Брюнет смотрел на парня, чуть задрав нос, в глазах читалось большое самолюбие и презрение к сидящему напротив. Он сидел ровно, закинув ногу на ногу, держа благородную осанку. Лишь сейчас Алли сумел рассмотреть лицо незнакомца. Даже сама внешность преподносила его, как аристократа: правильность черт его лица подчеркивали чуть пухлые губы, и большие, светло - голубые глаза. Аккуратные брови были посажены низко к глазам, иссиня – черные волосы, длинною до пояса, свободно лежали на плечах. - Да что тебе от меня надо?! - выкрикнул парень. Брюнет, ничего не сказав, встал с кровати. Обойдя ее с другой стороны, он положил трубку на тумбочку и снова посмотрел на парня, сидящего перед ним. Не отводя взгляда от его глаз, мужчина медленно сначала присел на кровать, потом чуть подался вперед и уперся руками. Алли хотел выиграть время, оттолкнув его, что бы успеть выскользнуть в приоткрытую дверь и сбежать. Парень тоже чуть подался вперед, он был уже готов вырубить мужчину, как тот схватил его за волосы и прижал лицо к подушке. Ловким движением он запрыгнул на Алли и придавил его своим весом. Заломив руки, он связал их мокрой веревкой. Парень поначалу барахтался, но потом силы просто вытекли из него, как вода из худого горшка. Мужчина слез с него и встал возле кровати. Алли перевернулся на спину, но на то, чтобы встать у него было сил. Тут же дверь в комнатку распахнулась. В нее вошла девушка. Каштановые волосы струились по плечам, девушка была невысокой, с красивой фигурой, лишь кожа была мертвенно - белой, губы были потрескавшимися и сухими, а глаза стеклянными. Алли сразу понял, что девушка ходить уже как бы не должна, но почему-то все еще ходит. Потревоженная, она стояла словно кукла на шарнирах, а её взгляд был направлен куда-то в пустоту. Брюнет поспешил выпроводить посетительницу. Аллимириэль лишь успел крикнуть в след: - Как тебя зовут? Мужчина ненадолго остановился в проеме, загораживая девушку от любопытных глаз, и сказал: - Амаэл. После этих слов дверь с треском захлопнулась, задув несколько свечек. Алли оставили одного в полумраке наедине со своими мыслями. Он попытался освободить руки, двигая запястьями. Но необычная веревка, которой его связали, лишь еще туже затянулась. Запястья жгло от трения и желчи, выделявшейся из неё. Сладковатый запах гнили и мертвечины разносился по всей комнате. Парень понимал, что паук, животное из чащи и веревка, источающая вонь и высасывающая силы, были делом рук некроманта. Дурманящий запах гнили был настолько острым, что глаза начинали слезиться. По полу стелился зеленоватый дымок. Голова парня начала кружиться, а в глазах потемнело. Он погрузился в сладкий сон. *** Тележка, поскрипывая, тащилась по каменистой дороге, то и дело подпрыгивала на очередном камушке. Лишь Алли разлепил веки, как ему в глаза ударил тусклый, но яркий свет. Кисти были связанны все той же злополучной веревкой, голова кружилась и болела, ни ноги, ни руки не хотели двигаться, казалось, что все тело налито свинцом. На губах парень почувствовал солоноватый вкус запекшейся крови. Тоненькое одеяльце, которым с головой накрыли Алли, совсем не грело измученное тело, а мышцы все ныли. Каждый камушек на дороге оплачивался ударом затылка о деревянную стенку ветхой телеги. Аллимириэль, сквозь чувство тошноты, вяло смотрел на мелькавшие мимо безжизненные пейзажи: редкие, покрытые инеем, сухие деревья возле дороги, прошлогодняя трава присыпанная порошей, а дальше – глухая снежная пустыня, без единой капли зелени и жизни. Лишь вдали виднелись зыбкие горные хребты, такие же безжалостные, как и край, в котором очутился юноша. Но через пару часов исчезли и они. Остались лишь холодные, хищные скалы, покрытые льдом. Свинцовые тучи, затягивающие небо, несли с собой ледяную метель. Когда рассыпающаяся телега поворачивала на крутую горную дорогу, снег пошел крупными хлопьями. Снежный покров медленно устилал каменный лабиринт из бездонных ущелий и узких проходов. Поднимающийся ветер покачивал пропадающие из вида немногочисленные остатки растительности в виде сухих кустиков карликовых елей, которые каким – то чудом сумели вырасти в этом ледяном аду. Через гул в ушах Алли смутно слышал фырканье лошадей и стук копыт. Запах от веревки все еще дурманил голову, но на свежем морозном воздухе, щипающем за щеки, было легче его переносить. Сивер ревел в расщелинах и безжалостно сковывал полуживого эльфа. Глаза слезились от сильного порыва ветра. Одеяло покрылось коркой льда, сковав парня под собой. Алли перебрал в голове все молитвы, какие только знал, вспомнил имена всех богов и божков. Он не знал, вернется ли он домой, обратно в свой лес, не знал, куда и кто его везет, а когда вспоминал свой родной уголок, на глазах у него навернулись слезы. Но вдруг телега остановилась. Возница спрыгнул с облучка и направился к задней части телеги. Обходя ее, он пнул ногой по старому колесу и что – то промямлил себе под нос. Обойдя кибитку, ездовой остановился сзади, скрестив руки на груди. Им оказался тот самый мужчина – Амаэл. Брюнет выдвинул щеколду, и задняя стенка старой повозки с грохотом открылась вниз, больно ударяя по вискам своим шумом. Амаэл неаккуратно подтащил полумертвое тело и небрежно закинул его на плечо. Алли повис мешком, даже не желая сопротивляться. Каждый шаг мужчины отдавался болью в висках, из носа потекла теплая струйка крови, парня сильно тошнило. Когда брюнет поравнялся с лошадиными мордами, Аллимириэль нашел в себе силы посмотреть вперед себя. На облучке сидела та самая девушка. Она восседала ровно, держа осанку и слегка наклонив голову в бок. На ней не было ни шубы, ни какой – либо другой одежды, лишь легкое белое платьице, покрытое инеем, и потускневшие золотые украшения. Глаза ее все по - прежнему были затянуты белой кисеёй и смотрели в никуда. Парень безнадежно опустил голову вниз. На затылок начало давить, а мех на воротнике одежды мужчины щекотал нос и лез в глаза. Морозный ветер забегал под негреющее покрывало и, уже покрытую в некоторых местах льдом, все ту же легкую одежду. Вдруг Алли услышал скрип досок и звон старых, больших цепей, а потом грохот, так сильно отдававшийся в висках острой болью. Сквозь затуманенный рассудок он слышал бряцание многовекового механизма. Хруст снега под ногами сменился жалобным стоном старого дерева. Смотря через щели полусгнивших мостовин, он увидел черную пропасть. Где бы он ни был – отсюда уже не сбежишь. Скрип снова сменился хрустом, но уже не пушистого снега, а хрустом тонких маленьких косточек о корку льда. Хрупкие кости были густо раскиданы по оледеневшей земле, там были и маленькие звериные черепки, и маленькие человеческие ручки, с не разложившейся до конца от холода плотью, и оторванные стопы, и прочие составляющие набора человеческих костей, преимущественно детские. Пройдя через ворота, они вошли во внутренний двор. Он был наполнен застывшей грязью, навозом и многочисленными замершими отпечатками сапог. Мужчина пересек его наискось и начал подниматься по большим каменным ступеням. Когда он преодолел последнюю ступень и остановился, перед Алли раскинулся захламленный, загаженный хозяйственный дворик. На высоких стенах и возле ворот, не шевелясь, стояли живые скелеты. Они молчаливо несли свой дозор, словно статуи. Пока Амаэл что – то неразборчиво говорил охраннику при входе, Алли увидел спрятавшеюся за разбитой колонной, бледную и худую женщину. Она смотрела на него с сочувствием и жалостью. Из - за ее юбки выглядывал ребенок лет шести – семи, такой же худой и бледный, как его мать. Получше рассмотрев двор, он понял, что даже несмотря на то, что он не ухожен он постоянно используется. По двум сторонам от входа вверх, на стену, поднимались узкие лестницы, заставленные и заваленные щитами, нагрудниками, мечами и прочими предметами военного обихода. В стене против ворот был коридор, с массивными резными, каменными колоннами, потрепанными временем. По левую руку от нее, в стене были конюшни. В них были в основном загнанные, старые клячи, лишь в двух из них отдыхали с огромные, черные скакуны, походившие на призраков настоящих боевых коней королей древности. В противоположной стене стояли старые, разваливающиеся, телеги и лишь одна - единственная карета средней паршивости, отделанная старым, потрепанным бархатом и витыми позолоченными украшениями, с которых эта самая позолота почти осыпалась. Амаэл долго беседовал на повышенных тонах с охраной, но вскоре ему наскучило спорить и он, сначала прикрикнув, а потом просто растолкав незадачливых, по услышанной нечленораздельной речи не весьма живых, дозорных. Мужчина с силой толкнул двери рукой, и они послушно открылись. Как только Алли очутился внутри, в нос ему ударил густой запах плесени и сырости. Первое и единственное, что увидел Алли – это был пол. Он был выложен странной мозаикой, с сотней, нет, с тысячью разнообразных элементов, переплетающихся в неповторимый узор, но время не пощадило его. В некоторых местах плитка откололась, оставляя голый стесанный камень, где–то выбитый орнамент просто стерся. Аллимириэля пронесли вверх по лестнице, на которой, к слову, лежала красная ковровая дорожка, где–то порванная, где–то запачканная кровью или грязью. Пройдя по левому крылу, уставленному каменными статуями, Амаэл ввалился в последнюю дверь и неосторожно сбросил с плеча еле живого эльфа. Алли больно приземлился на отбитый в дороге бок и сразу перевернулся, на не менее украшенную синяками, на спину. После он услышал противный звон маленького колокольчика. Из двери тихо вышла тоненькая, маленькая девушка. Она, опустив голову вниз, быстро прошмыгнула к парню и мазнула под носом чем–то дурно пахнущим. От сильного и едкого запаха неизвестной зеленоватой жижи глаза блондина закатились, судорога пробежалась по всему телу, изо рта пошла пена. Но через секунду припадок прекратился и Аллимириэль, измученный и изморенный, растекся на холодном полу. Тут же, из неоткуда, появились двое слуг и, подхватив эльфа под руки, унесли его за дверь. Служанка выскользнула за ними. В комнате остались двое: Амаэл и непонятное существо за канцелярским столом напротив. Мужчина стоял посреди импровизированного кабинета, сложив руки за спиной. То, что до этого шаркало гусиным перышком по большому листу бумаги, сложило письменные принадлежности в аккуратную баночку и быстрым движение рук закрутило маленькую бутылочку с черными чернилами. После этого оно с грохотом выдвинуло один из ящичков и, долго перебирая стеклянные флакончики, достало оттуда небольшую скляночку с розоватой, мутной жидкостью. Кряхтя, существо спрыгнуло с высокого стула и, топая короткими ножками, направилось к мужчине. Внешне оно не было похоже ни на женщину, ни на мужчину, ни на человека вовсе. Ростом оно было не выше груди, очень плотного телосложения и с большим горбом на спине. У него были маленькие, короткие ручки и пальчики, которые были похожи на маленькие сосиски. Все тело было окутано в старые, где–то порванные, сальные тряпки, испачканные в самые разные, не весьма приятные, жидкости и смеси. Лысая голова была неправильно круглой и большой, по отношению к телу, а лицо маленьким. На мертвенно–бледной коже черные, поросячьи глазки казались двумя пуговичками, большой, курносый нос был похож на пятачок, губы были узкими и сухими. Существо почти вплотную приблизилось к Амаэлу, но из–за тошнотворного запаха он сразу же отстранился. Оно смотрело на него жадно, хлопая свиными глазками и нервно облизываясь. - Это был последний. Я пришел за обещанным, – зажимая нос рукой сказал мужчина. - Непременно, непременно, а где ты его нашел, а? В лесу, да? А, а он, он точно эльф, а? Ты проверял? Ты уверен? – нервно переспрашивал лысый. - Да, а теперь отдай поскорей то, что пообещал, - уже кашляя от запаха, исходившего от существа, напористо сказал Амаэл. - Нет, я… я должен проверить, должен убедиться…- начал уже лысый, как мужчина схватил его за грудки и, отводя от себя его подальше, сказал: - Я обещал тебе невест, ты мне склянку. Я выполнил свою часть сделки. Теперь твоя очередь! – Ладно! – завопил лысый, - только не бей. Мужчина отпустил существо и оно, словно мешок, с грохотом упало на пол. Неуклюже встав, оно сначала довольно долго ворчало, потом отряхивалось, будто неизвестно зачем тянуло время. Нервно перебирая толстыми пальчиками, и стуча острыми коготками по бутылочке, оно протянуло ее Амаэлу. Тот резко выхватил ее и направился к выходу. Как только он покинул кабинет, лысый пискляво крикнул: - Раб! Где тебя черт носит!? Раб! – в дверь тут же вбежал худенький мальчик, одетый в старые тряпки. - Да, господин, - со страхом и дрожью, произнес паренёк. - Надо отзываться, когда я тебя зову! – срывая голос, проорал на мальчишку лысый. – Принеси мне парадную робу и туфли! Я пойду знакомится с новой невестой…