Осветить твой путь

Он смотрит на своё лицо, или на человека, у которого его лицо, тот улыбается рядом с Капитаном Америкой. Они счастливы. Счастье – это эмоция, а эмоции – это… Он не знает, почему спас Капитана. Он никогда не проваливал заданий, а Капитан был его заданием и, возможно, его задание до сих пор. Он – оружие, неуловимость и секретность, и он не знает, как искать, не разрушая. Он делает записи. Ставит жучки в доме, что принадлежит Сэму Уилсону и где теперь живёт Капитан. Это… проливает свет. . Он приходит в Смитсоновский музей каждый день и смотрит на своё лицо, на человека с его лицом. Маленький мальчик в синей футболке со щитом Капитана перехватывает его взгляд. Он прижимает палец к губам и мальчик убегает в слезах. . Он может быть где угодно, Стив… Не думаю, что он ушёл далеко. Он больше не твой друг. Он мне не враг. (Иногда ему приходится отключать прослушку, слишком сложно вынести искренность в голосе Капитана). . Он едет в Бруклин. Согласно материалам музея и скудным сохранившимся файлам, Джеймс Бьюкенен Барнс родился в Бруклине. В это трудно поверить; он – оружие, а оружие не рождается. Оно куётся, выплавляется из крови и боли, но возможно, в конечном итоге он не сильно отличается от людей, так же созданных, возникших из крови и боли. Он идёт на кладбище. Здесь покоится Мэтью Роджерс, рождённый и умерший. Здесь покоится Джозеф Роджерс, из 107го. Здесь покоится Сара Роджерс. Семья грешного и совершенного героя, и самое меньшее, что можно сказать… Он идёт дальше, и здесь покоятся Джордж Барнс и Уинифрид Барнс, и души праведников в руках Господа. Он не знает, что значит быть праведником. Александр Пирс часто говорил о таких вещах, как будто его заботило хоть что-то, кроме миссий. . Он возвращается в Вашингтон и проводит выходные, слушая жучков. Сэм Уилсон и Капитан едят пиццу и идут на пробежку. Сэм Уилсон и Капитан собираются посетить госпиталь ветеранов. Сэм Уилсон и Капитан славно ладят, они смеются и шутят, и он пытается это понять. Сэм Уилсон и Капитан покидают Вашингтон, отозвавшись на вызов рыжеволосой русской. . В Бруклине боль была рассеянной, как в фантомной руке, Манхэттен же становится мигренью из цвета и шума. Сэм Уилсон и Капитан находятся в Особняке Мстителей, и Зимний солдат знает: туда ему путь закрыт. У него было задание, несколько десятилетий назад. Он повредил тормоза. Этого показалось недостаточно. Этого всегда недостаточно, когда он не видит белки их глаз. Тем не менее, Говард и Мария Старк мертвы, как и все эти кости на Кладбище Святого Креста. Они так же гремят, эти мёртвые кости. Энтони Старк никогда не был заданием. Он сидит за уличным столиком в кафе рядом с Особняком и ему улыбается симпатичная официантка. Она ничего не говорит о его длинных рукавах в такую жару и перчатке на его левой руке. Он заказывает американо и наслаждается иронией. Он открывает небольшой блокнот и не сводит с высотки глаз. . Манхэттен – это виски в тёмном баре в районе Hell’s Kitchen и оборудование прослушки, переплетённое с оборудованием неизвестного происхождения, похороненного в глубине мрачных воспоминаний. У него нет ни знаний, ни навыков, чтобы обойти искусственный интеллект Старка, но он не единственный, кто хочет послушать. ЦРУ и остатки ЩИТа всегда слушают Старка, а он слушает их. . Мария Хилл способная женщина, безоговорочно преданная Николасу Джей Фьюри [местонахождение неизвестно]. Сейчас она работает в Старк Индастриз. Возможно, он и пустой сосуд, но даже он знает, что она до сих пор работает на Фьюри. Он гадает, как бы всё изменилось, будь он оружием Фьюри, а не тузом у Пирса в рукаве. Фьюри безжалостен, но не лишён человечности, а ему хочется понять человечность. . Там Баки. Как думаешь, стоит вынести ему блюдце с молоком, Кэп? (Ему не слишком нравится Старк. И похоже, Капитану он тоже не нравится). . У него был сон. Может, это и есть человечность. . Он живёт (кажется, это называется жить) на заброшенной конспиративной квартире Гидры, в тени чудовища Старк Индастриз. Мы все здесь герои, с дуговыми реакторами и интернетом, или без них. (Ему нравится интернет. Там есть фотографии котов с мотивационными лозунгами). . Шэрон Картер, или Агент 13, работает в ЦРУ. У неё до сих пор низкий ранг, и это абсурдно. Он видел кадры с её приёмами рукопашного боя, когда взрывался ЩИТ. Её верность Капитану восхищает. Возможно, он и пустой сосуд, но даже он знает: она до сих пор работает на Фьюри. Похоже, ЦРУ заслуживает доверия меньше, чем Старк. Он видит её на полигоне, и она смертоносна. Она идёт на чашку кофе с Капитаном и он не знает, что чувствует по этому поводу. Они улыбаются друг другу и Капитан мило краснеет. . Ему снится сон. Он бьёт кого-то до тех пор, пока кости не застревают в его металлических костяшках, лицо противника (его жертвы) становится неузнаваемым, кровавое месиво, сгустки зубов и крови. На шее противника цепочка, и его пальцы дрожат, когда он вытаскивает плашку личного знака. [Барнс, Джей Б] Он просыпается в холодном поту. Я думал, ты… Я думал… . Он возвращается в кафе. Там хорошо думается. Город гудит вокруг и не замечает его. Его до сих пор трясёт после сна; электрические искры дрожат под кожей. — А раньше был таким неуловимым. Он вскидывает голову – рыжеволосая русская садится напротив. (Романова, Наталья Алиановна). — Если бы не шрам, я бы решила, это всё мои фантазии, — у неё теперь короткие волосы, как у мальчишки, а полные губы кривятся в ухмылке, как ему кажется, характерной. Он гадает, что за женщина станет фантазировать об убийцах. — Ты сильно ударилась головой, — его голос почти не слышен. — Вполне возможны побочные эффекты. — Ты не эффект, — отвечает она. — И ты пришёл. — Не в ЩИТ, — он быстро поднимается. — Ты разве не слышал? — она тоже встаёт, чуть согнувшись: тело готово к побегу – или драке. — ЩИТа больше нет. — Чудная сказка, Чёрная Вдова, — отзывается он. — По-твоему, я вчера родился. — А это как посмотреть, — она суёт руки в карманы толстовки. — Но тебе всё-таки стоит заглянуть. Ты заставляешь Старка нервничать. — Это закаляет характер, — отзывается он. Он учится юмору. Юмор – это… . Они ступают на территорию Старка, и тут же взвывают сирены и падает клетка. Он рычит, пригибается и сердце молотом бьётся в груди, может быть, это страх. Он не уверен. Прошло слишком много времени с тех пор, как он чувствовал что-то подобное. (Когда его загоняли в криокамеру и он инстинктивно тянулся к стеклу, сопротивляясь непримиримому холоду). . Они сцепляют руки ему за спиной. Он может с лёгкостью сломать наручники, но не произносит ни слова. — Ну, — говорит Старк, — значит, ты давняя страсть Кэпа. Он уверен: Капитан всегда светился искрой в его синих сенсорных хрониках. — Что мы знаем о нём? — Восстановлен Гидрой в 45м, тренировали русские, — отвечает Чёрная Вдова. Должно быть, она права. — Ручной убийца при Александре Пирсе последние лет двадцать-тридцать. Наверно, ему не стоит говорить Старку, что его родители кричали, но умерли быстро. Такие вещи успокаивают? Он не знает. — Что ты помнишь, Барнс? — спрашивает Старк. — Барнс, — имя звучит чужим в его устах. Здесь покоится, здесь покоится… — Капитан – моё задание. Взгляд Старка становится острым: — Ты здесь, чтобы убить его, Барнс? Мы тебе не дадим. Мы, знаешь ли, к нему привязались. Он трясёт головой: — Он… Я с ним. — Вы – банда, я понял, — говорит Старк. Не понял. Ничего он не понял. — Где Капитан? — Где-то на западном побережье со своим пернатым зверинцем. — Ты отправил его в погоню за дикими гусями, — произносит он потеряно. Капитана здесь нет. — Неплохая реплика, пусть Коулсон и не гусь. — Когда он вернётся? . — Мария Хилл до сих пор работает на Фьюри, — говорит он. — Как и Шэрон Картер. — Так, ребята, раз уж отмороженный убийца это вычислил, нам стоит пересмотреть наше определение «секретных миссий». — Говори за себя, Директор Старк, — отзывается Чёрная Вдова. — Комбез в облипку – не залог секретности, — парирует тот. Он моргает, переводит взгляд с одного на другого. — Старк Индастриз – прикрытие ЩИТа? — Технически, Старк Индастриз это Старк Индастриз. Мы просто сдаём ЩИТу площадь в аренду. — А ты директор? — Знаешь… нам нужна была реорганизация. Ты, похоже, удивлён. Почему этот парень удивлён? Разве он не держал руку на пульсе 21 века? Он держал руку на глотках, пережимая сонные артерии. — Не думал, что у тебя найдётся время на ЩИТ, Старк. . Штука в том, что Тони Старк развил определённую любовь к наследию. . Возвращается Капитан, с Сэмом Уилсоном, оперативником Хоукаем и агентом Коулсоном. — Баки, — говорит он. — Ты… ты здесь. — Баки? — переспрашивает агент Коулсон. — Барнс? — Расслабься, Коулсон, — говорит Старк, — твои карточки ещё чего-то стоят. У этой вообще бешеный пробег. Водитель был на редкость аккуратным. — Старк, — слабо говорит Капитан, — заткнись. Капитан смотрит на него так, будто никогда не видел такого, как он. — Баки. Я искал тебя. — Я знаю. Я следил. — Как-то это всё неловко, — замечает Сэм. . — Я не знаю, кто я, — говорит он. — Ты Баки, — отвечает Капитан, его голос срывается. — Я не знаю, кто я, — повторяет он снова, — но я, кажется, знаю, кто ты. Наши семьи похоронены на одном кладбище. Капитан кивает, резко, быстро. — Кажется, я следовал за тобой, — говорит он. — О да, — отвечает Капитан, — очень часто. Он улыбается. Что ещё лучше, Капитан улыбается в ответ. . Ему снится сон. Он бьёт кого-то и обе руки у него в кровь разбиты. Боль замечательная. Найди себе равного. . Он просыпается, подрагивая, и идёт в гостиную. Было решено, что здесь он в безопасности, как и любой другой мужчина или женщина в здании. Раз Стивен Стрэйндж говорит так, значит, так и есть. — Что если я никогда не вспомню? Капитан запрокидывает голову взглянуть на него: — Ты вспомнишь, — отвечает он с такой уверенностью, что дыхание перехватывает. — Хочешь посмотреть фильм? За окнами мог рушиться мир, а он был бы не в силах отвернуться. — Конечно, — говорит он беспомощно. Улыбка Капитана ослепительна даже в мерцающем свете телеэкрана. . — Что если я никогда не вспомню? — Готов поспорить, для Стива солнце по-прежнему будет сиять из твоей задницы. Ему нравится Сэм Уилсон. — Ты любишь его? — спрашивает он. Сэм закашливается. — Не пойми превратно, друг, я б скорее сдох, чем отказался от такого… но нет, — жмёт плечами. — Всё ещё привязан к мёртвому парню. Всё повторяется. . Они идут на пробежку в Центральный парк. Они обгоняют Сэма дважды, с обеих сторон («я слева», «я справа»), и тот чертыхается. . — Мне кажется, Сэм запал на Наташу, — говорит он. — Мне кажется, Наташа запала на Шэрон, — говорит Стив. — Поверить не могу, что наши девяностолетние бойцы такие чёртовы сплетники, — говорит Старк. — А я могу, — говорит Хоукай. . Он видит сон. Он целует кого-то. Он… . Он просыпается и это нечто новое. Он не был создан для соблазнения или самопознания. Его щёки пылают, когда он проходит в гостиную после быстрого душа. Капитан смотрит телевизор и одновременно играет с планшетом. — Привет, Баки, — говорит он, — как насчёт кино? Он вдруг гадает, бывают ли у Капитана сильные желания. . — Ты моё задание, — говорит он Капитану как-то утром за завтраком. — И мы сейчас не о военном деле, верно? — встревает Старк. — Иногда, — говорит Капитан, — ты мне ужасно не нравишься, Тони. . — Иногда мне хочется к тебе прикоснуться, — говорит он однажды. Капитан краснеет. — Иногда ты мне снишься, — продолжает он. — Мы целуемся и трогаем друг друга. Мне нравится. — Мы делали это. Раньше. Пока все не умерли. Здесь покоится, здесь покоится… — Может, это не сны, — говорит Капитан. — Может, это воспоминания. Нам бы стоило сверить. Едва ли тоска в голосе Капитана ему чудится, но в этом мире перемещений и переиначиваний сложно сказать наверняка. — Я знал тебя, — говорит он. — Я никого не знал до тебя. — А я не знал никого так же хорошо, как я знаю тебя, — отвечает Капитан с виноватой поспешностью. И прикасается к его щеке так мимолётно, что, возможно, он больше воображает, чем чувствует; он был бы рад выгравировать отпечатки пальцев Капитана на своём лице. . — Серьёзно? — говорит Старк. — Может, лучше купишь футболку? Он вспоминает мальчика в Смитсоновском музее, который убежал в слезах. — Нет, — решительно отвечает он. — Ну, по крайней мере, это лучше, чем тату, — замечает Старк. — Конечно, если ты уже не обзавёлся такой меткой. «При обнаружении просьба вернуть Капитану Роджерсу». Не самая плохая идея. . Капитан видит на его руке новую звезду, окружённую синим, белым и красным кругом, и теряет дар речи. — Я не знаю, кто я, — говорит он. — Но я знаю, кто ты. — Ты Баки, — сдавленно говорит Капитан и не в силах удержаться – прикасается. — Ага, — соглашается он. — Хорошо.