Я пришёл за тобой Джефф

В моём горле был ком, именно это и происходит когда плохо пережёвываешь еду, слюны не хватает, а проклятая эволюция не задумалась о двух горловых каналах вместе одного. Но когда наступает облегчение, я наконец то могу думать здраво, мимо меня проносятся фонарные столбы, деревья неприветливым шипением встречают меня на тёмной дороге. Луна режет мне глаза своим светом, моя железная обитель рвётся вперёд, но паранойя тянет меня назад на заднее сиденье ожидая, что там меня будет ждать злобная зубастая рожа жаждущая моей крови. Но каждый раз не доверяя зеркалу я оборачиваюсь и понимаю, что там никого нет, образ монстра с поникшей головой, немытыми патлами и злобной мордой, он смотрит на меня из всех зеркал, именно он отразился в глазах проститутки которая так и не вышла из гостиничного номера, а ещё она так и не получила моих денег. Наверное после этого её ребёнок оставшийся с нянькой больше её не увидит, не велика потеря. Но в этот прекрасный желтоглазый образ абсолютно зла вклинилось нечто, тот кто посмел заменить меня на моём пьедестале. Отвратительная смазливая детская морда нацепившая на себя маску хладнокровного бездушного убийцы, облачённый в белое ангел смерти с застывшими на веки глазами и жаждущей улыбкой. Он так боится своей человечности, что осознанно отверг её ради получения жалкой уверенности в собственной сверхъестественности. Никогда не любил выскочек, но они есть везде и мои руки станут слишком грязными от крови если я решу вскрывать грудную клетку каждому уроду возомнившему себя выше меня. Но это особый случай, никто не смеет портить образ абсолютного зла увиденный мной, никто не смеет извращать моё лицо одевая его на себя, не один жалкий сопляк недостоин даже бегло взглянув на мой образ хоть немного скопировать его. После этого мои руки вжимаются в руль, дорогу перебегает собака и я совершенно инстинктивно поворачиваю руль в сторону, резкий скулёж похожий на мольбу о пощаде, я подпрыгиваю в кресле останавливаясь. Перехожу на заднюю скорость, меня слега приподнимает, потом я снова еду вперёд, кажется я слышу тяжёлое дыхание. Выйдя из машины я вижу это, один глаз свисает из глазницы, задние лапы сломаны а кости оголены, в некоторых местах шкура вместе с кожей порвалась обнажив мышцы, эта тварь ещё жива. Меня переполняет злость и я бью собаку ногой по голове, с таким остервенением, как скинхед забивающий до смерти студента по обмену из Африки, я пытаюсь проломить череп, что у меня получается. Кажется мозги забились мне в пространство подошвы, я возвращаюсь в салон, в нём воняет гамбургерами из кафе "Fridays" и спиртом. Куча пакетов из разного рода забегаловок валяется на подножном коврике соседнего сиденья, я выдыхаю и на мгновение я улавливаю вальяжно развалившийся за заднем сиденье образ монстра, огромные жёлтые глаза, деформированные рот до ушей застрявший в вечной улыбке с зубами больше похожими на широкие зубочистки, мы так похожи в этот момент, не будь я им я бы наверное подумал, что мы братья. Но образ пропадает так же быстро, как и появляется. На мгновение меня окатывает холодом, как будто мокрый нос упёрся мне прямо в сердце, я закутываюсь в чёрную лёгкую куртку чем то напоминающую китель, машина вновь трогается и я устремляюсь во тьму. Именно этот маршрут я помню из своего сна, порой во время дня делая что либо, я вспоминаю, что уже делал это во сне или припоминая что либо, я понимаю, что это мне уже снилось. Этот город вызвал такие же ощущения, небольшой городишка доехать до пригорода которого не составило труда. Счастливые семьи, белые заборчики, голоса за консерваторов и 99% белого населения, но это идеальный инкубатор для абсолютного зла. Рано или поздно этого голубоглазого святого ангела именуемого благополучием начинает тошнить, он блюёт смесью дерьма, крови и желудочной кислоты, а после этого смачно обсирается матеря на чём свет стоит ту испорченную просфору, что съел на воскресном причастии. Именно так рождаются души таких, как я, мы блевотина райских существ, мы родились во тьме кишок чего то прекрасного, что бы выйти на свет, как нечто ужасное. Лес белых кольев представляющих из себя заборы благополучных семей наконец то заканчивается сменяясь деревьями, заброшенным парком и давно забытыми беседками, раньше тут была жизнь но стоило ангелу изрыгнуть то, что в нём накопилось, подобно раковой опухоли тьма выжгла это место. В каждом таком городе есть страшная история, в одном добрый дядя Уэйн убивал молодых мальчиков перед этим выворачивая им своим хером кишки наизнанку, в другом городке добрая миссис Смит заставляла свою дочь трахаться с её парализованным отцом, что бы родился новый мессия, а в прекрасном европейском городе дорогой мистер Фишер хлестал маленьких мальчиков по задам огромной деревянной дубинкой, что бы их мясо стало мягче. После чего отправлял мясо в духовку покрыв его беконом для сочности, самое странное от этого во мне возбуждается аппетит, на удивление не только аппетит, я не замечал у себя таких наклонностей. Но от прекрасных мыслей о кулинарном искусстве меня отвлекает то, зачем я ехал сюда, дом. Я паркую машину под одним из окон, здание двухэтажное, обычный жилой дом, раньше тут было много таких, но время беспощадно. Они превратили это место в парк, а дом в аттракцион с одним уродом который всё равно сбежал, но есть одно но, всем плевать на городские легенды, а интернет тогда популярен не был. Вот так и начинается мой сон, каждый раз, я делаю шаг в темноту дома, слышу скрип под собственными ногами, мертвую тишину и шаги, они не мои, мои ботинки имеют твёрдую не гнущуюся подошву, она вообще не вызывает никаких звуков кроме веса самого тела. Я слышу шаги наверху, оно не подготовлено, как хищник который не ожидал, что его добычу придёт забрать кто то другой. От этой мысли у меня начинают теч слюни, я иду наверх, в моей голове прокручивается миллиард песен которые я хотел бы сейчас слышать, но в голову приходит или совершенно пошлая уличная музыка которая смешивается в бешеный набор слов или медленные растянутые детские песенки. Я поднимаюсь по лестнице, раз, я пришёл за тобой Джефф, два, мои сны никогда не врут, три, бог сновидений стоит слева от меня, четыре, моё настоящее лицо будет смотреть на тебя. Так и произошло, моё лицо сдавила материя ставшая второй кожей, желтизна глаз разрывает абсолютную тьму нарушаемую редким лунным светом продирающимся сквозь трещины. Пять, я не пойду спать Джефф, шесть, я вижу тебя, семь, ты ссышься под себя. Вот он, сон ставший реальностью, какова вероятность? Тот, кто убивал тут много лет назад вернулся сюда вновь? Длинный коридор потрескавшихся стен, закрытые на века двери, покрывшийся пылью порванная полицейская лента и окно. Окно, луна смотрит на него из меня, лунный свет подобен нежным рукам похотливых призраков, такое бывает только во сне, когда возбуждено не только тело, но и душа, каждая клетка тела находится в экстазе, тысячи миров которые луна показывает мне, тысячи существ живущих в ней раздираемые вечным желанием шепчут мне "убей!" "убей!" "убей!" и "трахни!". Я не из тех кто делает всё в правильном порядке. Он стоит там, он ниже меня ростом, может на пол головы или меньше, что странно так, как я никогда не отличался высоким ростом. Луна стоит за ним и образует вокруг его головы бледный нимб из света, уродливое лицо которое так похоже на моё, только это не маска. Обычный зубы, разрезанный рот до ушей, как провинившийся перед бандой, глаза круги под которыми превратились в мешки, а мешки в провалы, в провалы в воронки. Вот оно, существо которое...которое... I, I feel like a monster. I, I feel like a monster. это последнее, что пронеслось у меня в голове перед началом. Он кинулся на меня, как ребёнок который хочет отнять у брата отобранную игрушку. В его руке был нож, обычный кухонный нож. Таким орудовала моя мать когда резала яблоки на яблочный пирог, на мгновение я почувствовал запах яблок и корицы, а потом жалкую ярость. Я поднимаю руку, она вертикально проходит закрывая мой подбородок от удара а потом горизонтально встаёт над моей головой, удар сверху силён но согнутая рука подобна арматуре. Лезвие не добралось до головы, схватив его руку я тяну вперёд и он по инерции летит дальше. Нож отлетел в сторону, я не даю ему встать, удар, ещё удар, на моих руках боксёрские бинты но я всё равно понимаю что костяшки разбиты о его зубы. Один из передник зубов ввалился внутрь, я вижу отколовшийся корень и гримасу злобы и боли и кажется, стон. Вот после такого я постоянно проклинаю себя за любовь к джинсам. Я хватаю его за грудки и швыряю в одну из дверей, он встаёт но не на долго, получив удар в грудь ногой он влетает в стену на которой располагалась стальная основа для книжкой полки, кажется я проткнул ему бок, и порвал не маленький участок кожи, белая толстовка на нём чернеет. "НЕТ! Ты мой и только мой! Ты не встанешь! Я тут босс!" я кричу, как одержимый, сев на него сверху я бью вновь и вновь и хватаю его за горло и начинаю сильно сжимать. Он не человек, я понимаю это точно, трахея, кадык и прочее у него человеческие, но он сам, это демон из глубин преисподней, один из тех, что живут в каждом из нас. Такой же, как я, поэтому он и бесит меня, это мой мир и только я в нём настоящий. Его жизнь утекает сквозь пальцы и наконец я вижу его истинное лицо, на мгновение окровавленный рот пропадает, воронки вокруг глаз разглаживаются, а грязные патлы вновь чисты и подстрижены. Даже комната стала той которой была раньше, я вижу бейсболистов на плакатах, фигурки супергероев, микромашинки среди книг на той самой полке из за которой его жизнь утекает из тела ещё быстрее. Яркое солнце светит в окно, но самое главное это он, испуганное детское лицо, то самое, до того как демон зовущийся подсознанием овладел им, испуганный мальчик с правильными чертами лица, из его глаз текут слёзы, его руки тонки и слабы, лишь психическая сила его внутреннего зверя ещё заставляет его сопротивляться, но даже он не всесилен. Кажется мгновенно я вижу всю его жизнь, она проносится и перед его и моими глазами тоже, боль, страх, непонимание, наплевательство родителей, жестокие сверстники, мешанина кровавого мяса после того, как он стал тем кем он есть. Тут я понимаю на сколько мы похожи и понимаю на сколько эта маленькая тварь мне противна. Ты копировал мою жизнь больной ублюдок! Ты копировал моё лицо, а сейчас твоя шея скопирует мои пальцы! Вот он момент истины, его жизнь утекла, он замолчал он так сильно извивался подо мной, что вся его толстовка изнутри пропиталась потом, теперь он уже не страшный убийца из детских кошмаров. Психопат сотню раз бежавший из мест заключения, бездушный ублюдок несущий смерть, теперь он всего лишь маленький мальчик убитый 28-ми летним ресторанным критиком из Нью-Йорка. Любящим диетические хлопья и вегетарианскую пиццу. Но, что то не так, я чую ещё что то, кажется как будто подвешенный к механизму на потолке человек со стальными спицами вместо ступней сейчас стоит сзади меня. На мгновение я думаю, что это не такой уж и абсурд, а ещё это очень возбуждающе так, как мои штаны вот вот были готовы порваться ещё во время удушения этого смазливого ублюдка. Он мой! Ублюдок! Я должна была это сделать! Грязный французский кусок говна! Наблюдение на будущее, закрывать машину перед тем, как входишь в чей то дом, а ещё убрать с машины проклятую табличку с моим именем и номером телефона на случай если я поставлю её в неположенном месте. Но думать об этом буду позже, я не стал долго раздумывать, мгновенно отвлёкшись от убитого мною великого страшного маньяка и перешёл на его подружку. Очень на любителя честно говоря, но в этот момент я бы трахнул и собственную бабушку, мёртвую, уже третий год, покрытую червями, вот на сколько я был возбуждён. А тут такой прекрасный момент, наверняка она тоже знала, что он будет здесь. Тут моя сонная память вновь овладела мной, помимо него я помню смутную тень, теперь я знаю хозяина этой тени, но это вечное правило, тени слабы. На то они и тени, что бы быть лишь отражением чего то более великого. Она не стала исключением, прижать её к столу, задрать платье и начать показывать ей режиссёрскую версию последнего танго в Париже, оказалось ещё проще чем напороться на трансвестита в Таиланде. Только вот сливочного масла у меня не было, но к счастью я уже обильно протёк во всех местах так, что это не стало проблемой. Я не помню, что она там говорила, для меня весь мир превратился в нечто прекрасное. Вселенная в форме анального кольца, а я был лучом божественного света пролетающим насквозь через это великолепие, кровоточащие звёзды, и бесконечная чернота космоса сотканная из тьмы этой комнаты. Но потом моё тело сковало нечто, где то спустя пару секунд я понял, что это боль. Видимо ей не понравилось, что я перед этим не обмазывал её ароматными маслами, а только плюнул ей на анус для лучшего проникновения но, что поделать, в таких ситуациях сложно оставаться романтиком. Пока я предавался сладким фантазиям о ебле вселенной своим божественным световым хером я и не заметил, что она как цирковой карлик крутанусь на моём члене и всадила мне в плечо тот самый чёртов нож который этот урод оставил в коридоре после того, как выбил своей башкой дверь. Боль была адской, только в фильмах герои способны выдержать кучу попаданий пуль и ещё смело идти на противника пафосно подыхая, когда в тебе проделали новую дыру, боль отдаётся не только в ней но и во всём теле. Такое ощущение, что твой организм орёт на тебя, за то что ты трахаешь его не туда куда надо. Я сделал шаг назад, вот это была панорама. Её озлобленное лицо из под фарфоровой маски которая съехала в бок, лицо было столь знакомым, что когда я понял на кого она похожа я наплевав на боль раскатился громогласным смехом. Бледная кожа фарфоровой куклы, тонкие едва заметные губы, чёрные глаза, а нос был таким, что я едва мог его различить, я трахал Воландеморта, мой психиатр будет в восторге. Неудивительно, что ей для колорита нужна была маска нормального лица, её платье помялось и покрылось пылью, под задницей растеклась липкая лужа семени которая наверняка оставит белковое пятно на ткани. Самое смешное я до сих пор продолжал кончать, с расстёгнутой ширинкой с голым членом на перевес я крушил стены громогласным смехом наплевав на боль не понимая того, что равновесие давно потеряно, я буквально бегу спиной назад в объятия тому, кто я думал давно мёртв. Время замедлилось ещё больше и я услышал его слова. Прости, Джен...я... Я уверен он мог бы разойтись философской тирадой, так как то, что с ним произошло наверняка отрезвило его на всегда. Демон управлявший им не выдержал такого, покинул его тело оставив его таким какой он есть. Всё было бы ещё лучше если бы я не сшиб его и мы весело окружённые феями из осколков стекла не полетели вниз. Мне повезло, я упал на мягкое, а именно на него. Его затылок был разбит, под головой натекла целая лужа крови буквально за несколько секунд, в лунном свете кровь была под цвет его волос, она блестела как огранённый алмаз. Честно говоря мне хотелось поцеловать его, с языком, так что бы даже у мертвеца встал, но я уже кончил так, что это желание отошло на второй план и гетеросексуал во мне наконец то проснулся выдав мысль "это слишком по гейски Ален". Мне было тяжело стоять, я не знал умер ли Джефф окончательно, но меня это не волновало, я слышал кашель его подружки, она наверняка ещё не пришла в себя до конца. Я не мог упустить такой шанс, моя походка была подобная Чарльзу Буковски под алкогольным вдохновением но я всё же подошёл к своей машине и достав оттуда канистру с торчащей из неё тряпкой специально для такого случая, поджёг её и швырнул в дом. Старая халупа начала сильно дымить и загорелась. Я залез в машину и завёл её, убедившись в том, что тело всё ещё лежит неподвижно, а кашель и ругательства озаряют ночь я дал по газам. Буквально через несколько минут меня там уже не было, спустя ещё 10 минут я увидел пожарную машину, ещё 20 минут и я уже вне города. Всё моё тело болит, член ободран от отсутствия смазки, в плече зияет дыра которую я уже залил дешёвым портвейном и точно не получу заражение. Но я счастлив, на меня в зеркало заднего вида смотрит зубастый демон, моё истинное лицо, я победил. Я победил не тело Джеффа и его подружки, я победил их внутренних демонов. Какой я всё таки хороший человек. Залившись адским смехом я уже предвкушаю вредную еду, травку и горячую ванну.