Пока дышу, надеюсь

До чего же странная штука – жизнь. Неудачи сменяются везением, черные полосы – белыми, а на смену подавленности приходят радость и спокойствие. И все происходит так неожиданно, так спонтанно, закручивается в пестром вихре дней, событий и встреч. Почему так? Незначительное решение может изменить всю жизнь; взгляд, случайно брошенный на магазинную вывеску, становится решением проблемы. Наверное, все дело в предопределенности, словно кто-то наверху заранее расписал мою судьбу, а теперь время от времени подкидывает стрелочки-подсказки, как в компьютерной игре. Думать, что кто-то переживает обо мне, выводит из темноты неопределенности, очень приятно. Ведь, если кому-то небезразлична твоя судьба, это служит хорошим стимулом, разве нет? Тихо скрипнула калитка, бесшумно открылась входная дверь. Ну вот я и дома. Немного неловко оттого, что я живу у Остина на птичьих правах, но это лучше, чем ничего. Хозяин дома ждал меня в гостиной, он приветливо улыбнулся, когда я вошел, и негромко спросил: - Ну, как все прошло? Я помахал в воздухе новеньким паспортом и плюхнулся на диван. - Лучше не бывает. Паспорт мне выдали, на подработку устроился. - Да? И куда же это? - У вас тут неподалеку цветочная лавка есть. Буду там работать. - Ага, - задумчиво протянул омега. - А что такое? - Да все в порядке. Думаю, для тебя это и вправду неплохой вариант. Ты же к Алексу устроился? А он человек хороший, не обидит. Только если кто скажет, что омега работать не должен и все прочее, ты внимания не обращай, живи себе, как нравится, – Остин помолчал, словно собираясь с мыслями, - так что не бойся никого, поступай как знаешь. Вот. - Спасибо, - я смущенно улыбнулся. Этот, казалось бы, совершенно чужой человек, подбадривал меня, как родного, и сквозь его сбивчивые наставления можно было без труда разглядеть истинную обеспокоенность. Я был признателен ему за все, что он для меня сделал, поэтому осознание необходимости благодарности все никак не хотело отпускать. В итоге я решил порадовать старика чем-нибудь вкусненьким. - Остин, а как Вы относитесь к пирогам с жимолостью? Я просто в саду куст видел, вот и подумал… - Хорошо, хорошо, мой мальчик, - заулыбался он, - моя кухня и сад полностью в твоем распоряжении. Можешь брать что угодно, совершенно не смущаясь. Только приготовь мне что-нибудь по–настоящему вкусненькое. Сказано – сделано. Взяв глубокую пластиковую чашку, я направился в сад, прямиком к огромному кусту с темными ягодами. Прежде чем наполнить ее, я наелся до отвала. В городе мне лишь раз удалось попробовать этой кисло-сладкой ягоды, но ее вкус запомнился надолго. Только в этот раз что-то было иначе. То ли сорт был другой, то ли память за годы притупила краски, но эта ягода казалась намного слаще. Когда же я, наконец, набрал полную чашку, то вдохнул полной грудью свежий воздух и от души улыбнулся, прежде чем войти в дом. В приготовлении выпечки нет ничего сложного, все, что необходимо – это качественные продукты и нужный рецепт. Просто следуешь инструкции и в итоге получаешь вкусное блюдо. Почему в жизни не так? А ведь кто-то писал эти рецепты, мучился, повторяя свои ошибки из раза в раз, пока не нашел идеальной пропорции. Каково это, тыкаться носом в пустоту, словно новорожденный котенок? Хотя, зачем я задаю этот вопрос? Ответ уже давно получен мной. Заводить тесто не сложнее, чем строить пирамидку: нужно без спешки выполнять заранее прописанные действия. Замешать основу из яиц, молока, сахара и масла, присыпать все рыхлой, белоснежной мукой, перемешать, добавить разрыхлителя и ванилин. А затем – куда проще – половину массы вылить на противень, присыпать ягодой, сахаром, накрыть второй половиной теста, поместить в духовку и ждать. Ожидание при этом – не вынужденная необходимость, а предвкушение. Пирог получился довольно неплохо, если не брать в расчет то, что я добавил слишком мало сахара. Остин отметил, что сахар – сладкая смерть, поэтому перебарщивать с ним не стоит, а затем попросил меня набрать еще ягоды, чтобы заморозить впрок. И вот я, вооружившись небольшим ведром, снова атакую куст. Мне всегда нравилась монотонная работа, когда не надо никуда торопиться и можно подумать о чем-нибудь отстраненном, поэтому я сразу же согласился. Синие ягоды будто сами просились в руку, поэтому я увлекся процессом настолько, что не заметил, как меня окликнули. Когда же я поднял голову, то увидел Алекса буквально в паре метров от себя. - Тебя прям не дозовешься. Замечтался? – иронично спросил он. - Нет, увлекся, - улыбнулся я. - Неужели живешь у дядюшки Остина? Вот уж не думал тебя здесь встретить. - Ага. Мы с ним совершенно случайно познакомились, а потом он мне предложил у себя пожить, – я повертел ведро в руках, а затем снова заговорил, не желая обрывать диалог, - почему ты тоже зовешь его дядюшкой? - Тоже? – Альфа приподнял брови, чуть удивившись. - В полицейском участке один человек тоже так его звал. - Ааа… Ну как-то так повелось, - Алекс пожал плечами, - он очень добрый, ко всем тепло относится, словно люди вокруг его заботят, как родные. Вот и прилипло это «дядюшка». - Ясно. Теплый порыв ветра разметал мои волосы и унесся прочь, шелестя листвой. Далеко впереди разливалось закатное солнце, окрашивая небо в алые тона, покрывая позолотой низкие облака. Когда я отвлекся от картины захода, то заметил, что Алекс разглядывает меня в упор с выражением заинтересованности на лице. Наши глаза встретились лишь на секунду, но этого было достаточно: я вдруг почувствовал себя так, словно меня окатили ледяной водой. Страх и отвращение накатили тяжелой волной, заставляя уйти прочь, оказаться как можно дальше от этого альфы. Не давая ему больше сказать ни слова, я спешно попрощался и поспешил укрыться в доме. Как только входная дверь закрылась, я сел прямо на пол, обняв колени руками. Меня била крупная дрожь, а в сознании против воли всплывал образ кричащего мужа. Я закрывал лицо руками, спрашивал сам себя, почему сравниваю этих двух людей, и не находил ответов. В голове кружилось: ужас, ужас, ужас… Подобные мысли на грани истерии продолжали виться в моей голове до тех пор, пока не настала ночь. Лишь перед самым сном я подумал, что, возможно, повел себя слишком уж глупо. *** Установилась знойная и сухая погода, каждый день солнце вставало в четыре утра и медленно всходило на небосклон. Часов с двенадцати начиналась невыносимая жара, сходившая на нет лишь к вечеру. Работа в магазине была абсолютно не тяжелой: в день заходило от силы два человека, поэтому основная моя забота заключалась в уходе за растениями. Раз в три дня заходил Алекс, спрашивал, как идут дела, и приносил новые цветы. Мои дни шли неспешно и тихо – единственным звуком, нарушавшим тишину магазина, был шум работающего кондиционера. Я не читал книг на работе – любимые романы вызывали лишь стойкое отвращение, а идти в местный книжный не было желания: пришлось бы встречаться с заинтересованными взглядами, возможно, даже заводить знакомства. Поэтому я просто сидел на своем рабочем месте и пялился в пустоту, размышляя, мечтая, создавая в голове целые сюжеты для книг, которые никогда не будут написаны. И в этом одиночестве, в постоянной меланхолии было какое-то свое очарование. И вот, в тот день, когда моя вторая рабочая неделя подходила к концу, мой молчаливый покой был нарушен резким звоном дверного колокольчика. Алекс ворвался в магазин, впуская с собой последние лучи уходящего солнца. - Ну что, ты еще не оброс плесенью? – глаза альфы лучились каким-то непонятным энтузиазмом, но мне казалось, что весь заряд его бодрости проходит мимо меня, совсем не трогая, не задевая. - Обрастаю понемногу, - я поднял равнодушный взгляд от стеклянной вазы и уставился ему прямо в глаза, - а что? - Закрывайся давай, посетителей сегодня уже не будет. Пойдем скорее, покажу тебе что-то. Пожав плечами, я вылез из-за прилавка и направился мимо альфы к двери. Привычно задержать дыхание, незаметно выдохнуть спустя три шага – немного глупый ритуал, который я обязал себя выполнять после того, как случайно почувствовал аромат этого альфы и понял, что мне понравилось. - Может, прекратишь это делать? - Ты о чем? – я спиной почувствовал, как он усмехнулся, но все же сделал вид, что ничего не произошло. - Задерживать дыхание каждый раз, как проходишь мимо. Это как-то невежливо. - Извини, больше не буду, - механически, чисто на автомате. - Эй, чем я заслужил такое отношение? – он вдруг подошел со спины и взял меня под локоть, - может, объяснишься? - Я не хотел тебя задеть, - тяжело вздохнув, я попытался отстраниться, - просто я всегда такой. Не люблю, когда меня трогают. - Врешь же. - И вовсе не вру. Отпусти меня, пожалуйста. Алекс тяжело вздохнул, но руку выпустил: - Что же с тобой такого сделали в прошлом, что ты таким стал? - Не понимаю, о чем ты, - чтобы хоть как-то занять себя, я принялся поливать цветы, буквально кружа по магазину. - Не прикидывайся. Просто так от людей не шарахаются и в себе не замыкаются. Невооруженным глазом же видно, что у тебя что-то произошло. - Извиняюсь, что такой читаемый, - я наклонил голову, пряча горькую ухмылку, - ты, кажется, куда-то спешил? - Спешил. И ты идешь со мной. Хватит заниматься ерундой, фиалки ты поливал вчера, бросай эту лейку и закрывай магазин. Я даже остановился от такой наглости. Так и стоял, глядя на альфу перед собой. - Все-таки одиночество хреново на тебя влияет, - Алекс раздраженно вздохнул, забрал лейку из моих рук и потащил меня к выходу. Я послушно стоял на улице, глядя на то, как он закрывает магазин, проверяет замки, прибирает ключи. Интересно, что же он задумал? Когда мне в руки лег шлем от мотоцикла, в голове промелькнула первая догадка. - Мы куда-то поедем? – прямо спросил я. - Ага. Одевай его и садись. Предупреждаю сразу, поедем быстро, так что держаться придется крепко. С этими словами Алекс сел за руль мотоцикла и завел его. Чертова железяка сорвалась с места так быстро, что я чуть не упал, поэтому мне пришлось крепко вцепиться в спину альфы. Мотоцикл буквально летел по пустой дороге, ветер хлестал по голым рукам, холодя кожу. Мы ехали прямо на запад, туда же, куда так стремительно падало закатное солнце. Буквально за считанные минуты мир вокруг окрасился в оранжевые тона, утопая в ласковом свете.