Это нужно нам обоим.

- Армин, разденься. В голубых, чуть затуманенных глазах Арлерта не было ни капли понимания, и Жану Кирштейну пришлось повторить: - Сними рубашку, Армин. - З-зачем? - на парня устремился испуганный затравленный взгляд, и Кирштейн невольно вздохнул. - Я обработаю рану, дурак. - Последнее слово было явно лишним, ведь Армин обиженно отвернулся. Но разве не дурак? Да, Арлерт был отличным стратегом и замечательно соображал во всем, что касалось сложных, запутанных планов к наступлению, но вот в жизни он был наивным идиотом, иначе не скажешь. - Не надо, я сам... - Начал было он отпираться, но под строгим взглядом Жана сдался и начал расстегивать пуговицы рубашки одной, здоровой, рукой. Кирштейн уже вытянул руку, чтоб помочь ему раздеться, но тут же осекся, зная характер Армина - пытается сделать все в одиночку и ненавидит, когда к нему прикасаются. - Считай, что я делаю это для себя, - сказал Кирштейн, наблюдая за неловкими движениями Арлерта, - Не хочу остаться без напарника и сражаться с титанами в одиночку только из-за того, что ты из-за своих заскоков не хочешь, чтоб я тебе помог. Наконец с пуговицами было покончено, и Армин спустил рубашку с худых плеч, сжимаясь под оценивающим взглядом Жана и заметно краснея. "Он красивый, но вот... Слишком худой. Нежный, хрупкий, словно хрустальный", - успел подумать Кирштейн, прислоняя друга спиной к дереву. - Не дергайся. Но Армин не то чтоб дергаться, он даже шевелиться боялся. Зажмурившись то ли от боли, то ли от неловкости, он сжал кулаки так сильно, что костяшки тонких пальцев побелели, что не осталось незамеченным для Жана. - Тебе больно, Армин? - Нет... - Сквозь зубы прошипел он, хотя это явно обозначало противоположное. И Жан знал, что больно. Он неоднократно переносил неприятную процедуру на себе, и поэтому старался быть максимально осторожным, тем более, с Армином. Он казался таким беззащитным и хрупким, что, казалось, его легко было раздавить, просто обнимая. "А что будет, если его обнять? Покраснеет ещё сильнее, будет дрожать, а в конце концов прижмется, положив маленькие ладошки на спину, и затихнет, как котенок"- подумал Кирштейн, легко улыбнувшись своим мыслям. - Жжет? - Нет... Жан бинтовал аккуратно, почти нежно, изредка касаясь пальцами бледной, холодной кожи. "Такие, как он - худенькие, маленькие - всегда мерзнут. Эх, согреть бы его... " - с грустью подумал Кирштейн, зная, какая реакция будет у Армина. Сильный, независимый, он часто сам страдал от того, что боялся принимать помощь от других. Не из гордости, нет - ему было чуждо это чувство, он просто не хотел быть обузой и привлекать к себе лишнее внимание. "Позволил бы ты защищать себя - и я укрыл бы тебя от всех проблем, от боли, косых взглядов, от этих... " - Кирштейн со злостью вспомнил о тех, кто и нанес Армину эти раны, "От всего." - Только позволь мне... - Что? - опасливо спросил Арлерт, приоткрывая глаза и опускаясь взглядом к пальцам, теперь просто поглаживающих его по груди, и Жан вдруг понял, что последнее он произнес вслух, забывшись, и тут же подхватил край бинта. - Ничего. Руку подними. Армин снова зажмурился и чуть приподнял локоть, позволяя другу завязать узелок на бинте. - Не туго? - Нет... Можно подумать, Армин признался бы, что бинт жмет, чтоб доставить лишние, как он считал, неудобства, и Кирштейну пришлось самому проверить повязку, чтобы убедиться, что она не будет мешать маневрировать. - Не надо! - Арлерт испуганно дернулся, больно поцарапавшись открытой спиной о дерево и вдобавок стукнулся головой о так неудачно подвернувшийся сучок. В такой ситуации полагалось выругаться, но только не культурному, тихому, воспитанному Армину: он просто всхлипнул и прижал руки к лицу, полностью скрывая его вдобавок и длинными волосами. - Говорил же - не дергайся, - строго, но в то же время ласково сказал Кирштейн, не понимая, чего он так испугался, но Армин его уже не слышал. Его беззвучные всхлипывания выдавали только часто вздрагивающие плечи и сбивчивое дыхание. - Эй, Армин, ты чего? - спросил Жан уже взволнованно. Ответа не последовало, и Кирштейн, повинуясь секундному импульсу, взял худые плечи в свои руки и притянул к себе дрожащее тельце, обнимая. Армин, Армин... Кто бы мог подумать, что их первые объятия будут такими? Жан всегда мечтал подойти к нему со спины и обнять тихо, нежно, заставляя улыбнуться и загореться голубым глазам, таким красивым, словно в них отражалось небо. А сейчас он обнимает Арлерта, тщетно пытаясь его успокоить и не выпустить из объятий своё хрупкое счастье. Армин перестал вырываться, но так и не убрал рук от лица, так что Кирштейн, боясь напугать, осторожно взял его за тонкие запястья, заставляя открыть лицо, и Арлерт зажмурился, ведь скрывать было что. Глаза покраснели, из-за слез лейкопластырь на щеке отклеился и небольшая царапина снова стала кровоточить, и кровь была размазана по лицу. Армин медленно открыл глаза, затравленно глядя на Кирштейна небесными глазами. - Прекрати так смотреть. - Жан достал из кармана платок, осторожно вытирая лицо друга; сейчас он был так близко, что Армину ничего не оставалось сделать, как обвить ручками шею Кирштейна, глядя ему в глаза. - Спасибо, Жан... - выдохнул он. Молча кивнув, Кирштейн снова обнял друга, но теперь, чувствуя прикосновение его маленьких теплых ладошки, смелее и крепче. "Ну и разве я был не прав? Обнимет, расслабится - точно котенок. И боятся не стоило..." - улыбнулся про себя Жан, перебирая желтые мягкие волосы. Армин совсем перестал сопротивляться, и, казалось, уснул, так что Кирштейн вдруг, скорее всего, не понимая, что делает, коснулся губами его затылка. В один миг перед ним пронеслась вся жизнь с момента, как он встретил Арлерта. Первая встреча с этим мальчишкой, который вечно ходил за Джагером и Аккерман, затем - частые ссоры и взаимные подколы, а позже - первые теплые чувства, которые он к нему испытал, беспокойство, желание вечно находиться рядом и защищать, и, наконец, служба в Легионе разведки. Он вспомнил, как завороженно смотрел на Армина, когда он, такой сосредоточенный и уверенный, рассказывал о новом стратегическом плане, как радовался, когда их назначили работать в паре, радовался тому, что он сможет защищать и поддерживать его: Армин был сильным стратегом, но для сложных маневров у него не хватало силы. - Жан? - тихий голос вывел его из оцепеняющих мыслей: Арлерт смотрел на него спокойным взглядом снизу вверх, прижавшись к груди Кирштейна. Голубоглазый, светловолосый, так по-детски припухшие губы - сейчас он, как никогда, был похож на ангела. Не удержавшись, Жан взял его лицо в свои ладони и легко, почти невесомо, поцеловал в висок, в лоб, в щеку, в нос, и, наконец, в губы. Целовать мягкую кожу любимого, желанного человека было высшим наслаждением, которое можно представить. Кирштейн боялся, что ему может быть неприятно или даже больно, но он так давно мечтал хоть раз прикоснуться к Армину, что сейчас просто не мог сдержать чувств. - Жан, не надо... - Армин мягко и явно нехотя отстранил его от себя, положив маленький пальчик ему на губы. "Я и так зашел слишком далеко...", - промелькнуло в голове у Кирштейна, когда он посмотрел на сильно покрасневшие от смущения щеки Арлерта. "Но все-таки он прекрасен..." Закрыв глаза, Армин, краснея сильнее, потрогал тонким пальцем щеку Жана и коснулся её мягкими влажными губами, оставив горячий след от нежного поцелуя и не видя, как удивленно расширились глаза Кирштейна. - Не сейчас, Жан. Мы и так очень отстали от строя. Нужно догнать всех и вернуться в штаб, а потом... - наконец открыв глаза, он посмотрел на улыбку своего...друга? Любимого. - Нам сейчас главное - найти остальных и...выжить. Кирштейн согласно кивнул, помогая Арлерту подняться и одеться. Когда он заботливо начал застегивать пуговицы его рубашки, Армин лишь смущенно опустил голову - казалось, краснеть дальше ему некуда. - Это нужно нам обоим. - Жан поверил его привод, поправил крепление на ремнях, осмотрел повязки прежде чем отпустить его к лошади, и Арлерт покорно стерпел все это. И сейчас, сидя на лошади и глядя в спину Армина, который ехал чуть впереди, Кирштейн решил, что сейчас ни за что в жизни не должен умереть сам и позволить умереть своему счастью. Сейчас, как никогда раньше, он не был рад, что выбрал местом службы именно Легион, что ему приходится сражаться с титанами бок о бок с Арлертом, и он был уверен, что обязан победить в этой жестокой схватке человека и титана ради их с Армином будущего. Потому что это нужно им обоим.