Танец Пепла

       Перед моими глазами мелькали лица. Знакомые и абсолютно чужие, они сменяли друг друга с быстротой перематывающейся кинопленки. Некоторые задерживались, будто рассматривали, но большинство просто пролетали мимо. А ещё голоса, сливающиеся в один монотонный гул, который заполнил всё вокруг, проникая во внутрь и обволакивая разум густым войлоком. Окружённая этой какофонией я чувствовала, что теряю силы и погружаюсь всё глубже и глубже в невидимое пространство. И тогда появился шёпот. Он сумел пробиться ко мне и перекричать этот рой звуков. Едва слышимый, он звал меня, не просил, но приказывал следовать за ним и запрещал уходить. Он был так настойчив, что я поддалась. Всё внутри моего существа тянулось к нему, и сознание стало постепенно выпутываться из войлока, ставшего вдруг вязкой паутиной, которая никак не хотела отпускать. Казалось, меня погрузили на дно колодца, откуда я теперь медленно карабкалась наверх. В какой-то момент шепот стал прерываться и затихать. «Нет! Нет, не уходи! Забери с собой, не оставляй здесь одну!» Меня охватила паника, а лица с новой силой замелькали перед глазами. Только теперь они были искажены гримасами страха, ярости, горя и печали. Сердце в груди болезненно сжалось, и мне вдруг расхотелось их покидать. «Ты нужна им», — прошептал кто-то совсем рядом. «Нет, иди ко мне», — шёпот вернулся, и неожиданно зазвучал отовсюду, наполняя меня лёгкостью и силой. И вот, я уже стремительно неслась вверх, отмахиваясь от гримас, как от надоедливых мух. Выше и выше, пока в лицо не ударил поток свежего воздуха. Мои лёгкие жадно втянули живительный кислород, глаза распахнулись, и я резко села. Поначалу я ничего не могла разобрать. Вокруг было светло и темно одновременно, и мне потребовалось несколько секунд прежде, чем мир принял более ясные очертания. Небо над головой всё ещё было чёрным и звёздным, хотя дальний горизонт уже стал сереть, предвещая рассвет. Моё тело, заботливо укрытое одеялом, покоилось на спальном мешке рядом с небольшим костром, вокруг которого вразнобой мирно сопели гномы. Блаженно потянувшись, я вдруг поняла, что понятия не имею как здесь оказалась. Последние связные воспоминания были о том, как мне пришлось пробираться по подземным лабиринтам логова гоблинов. А потом были лишь обрывочные образы и ощущения: гора, огонь, орки и чувство полёта. Полёт… Я вдруг похолодела и осмотрела себя. Мой камзол куда-то пропал, а наготу скрывала только побагровевшая от засохшей крови рубаха. Лёгкая ткань была вся изрезана в клочья на груди и рукавах, но на коже не было и следа. В голове отчаянно вертелась какая-то мысль, что никак не хотела оформиться в слова. Накинув одеяло на плечи, я медленно встала на подрагивающие ноги. Что же произошло? Чувствовала я себя так, будто по мне проехал скорый поезд… — Ты почему встала?! А ну ложись спать! — я резко развернулась в сторону яростного шёпота. У края обрыва сидел хмурый Оин. Гном уже поднялся на ноги и быстрым шагом направлялся в мою сторону. — Ну, что стоишь? Ложись немедленно, — от его командного тона я опешила и, не зная что ответить, послушно села обратно на спальный мешок. Тем временем, подошедший Оин дотронулся до моего лба и теперь, держа лицо за подбородок, разглядывал глаза. — Как ты себя чувствуешь? — наконец прошептал гном уже более миролюбиво. — Спасибо, хорошо. — Только честно. Не надо при мне храбриться, — он иронично изогнул густую бровь. — Слабость есть. А в целом, будто меня молотами били, — призналась я. — А что произошло? — Ты не помнишь? — был его удивлённый ответ. — Ну так… Очень смутно. — Ты почти умерла. Тебя кто-то очень хорошо порезал, пока ты над пропастью висела, — отрезал гном. — Над пропастью… — тут я всё вспомнила: обрыв, орки, варги, огонь, пропасть, боль и шёпот. Стало вдруг резко не хватать воздуха, а перед глазами всё поплыло. Гном успел ухватить меня за плечи, развернув к себе лицом. — Тихо, тихо. Ложись. Говорят же тебе, отдыхать надо, — Оин попытался уложить меня обратно на мешок, но вместо мыслей об отдыхе пришла паника. — Нет. Нет! Я не хочу больше лежать, — прямо сопротивлялась я. — Пожалуйста. Гном тяжело вздохнул, махнув рукой: — Ладно, сиди. Вот, попей воды только, — я жадно припала к меху, только сейчас осознав, что во рту всё пересохло. — Расскажи, что ты ещё видел? Как я тут оказалась? — Не знаю. Когда меня разбудили, ты уже лежала здесь, у костра, причём вся порезанная, — он нахмурился. — Нам пришлось снять с тебя твой камзол. Гном вдруг поднялся и направился куда-то в сторону, но почти сразу вернулся и протянул мне что-то: — На вот, надень. Насколько я помню, от твоей рубашки тоже почти ничего не осталось. Негоже женщине полуголой ходить, а твоих вещей я нигде не видел. От осознания, что гном видел меня в таком виде, щёки невольно вспыхнули. Оин тактично отвернулся, пока я спешно стягивала с себя обрезки рубашки и надевала его широкую тунику, подпоясавшись ремнём. — Можно поворачиваться. Спасибо большое, — прошептала я, когда с переодеванием было покончено. — Ты отдохни, — похлопал он меня по плечу, снова поднимаясь. — До рассвета ещё часа два. Гном неторопливо вернулся на край обрыва и вскоре в воздухе почувствовался сладковатый запах табака. Спать совершенно не хотелось, и мне пришла мысль размять затёкшие ноги. Поэтому, оставив гнома спокойно курить в одиночестве, я решила пройти пару кругов вокруг костра и теперь медленно отмеряла шагами небольшое пространство, когда мой взгляд зацепился за спящего Гендальфа. Какое-то время я молча рассматривала его: маг выглядел осунувшимся, и даже во сне хмурил брови. Казалось, он заснул внезапно, ибо его дорожная сумка была небрежно брошена и раскрыта на земле рядом с посохом. Повинуясь странному импульсу, моя рука потянулась к волшебнику, но остановилась в нескольких сантиметрах от его лица. «Что ты делаешь? — вскричал в голове голос. — Да, что ты делаешь?» Я мысленно ухмыльнулась и, покачав головой, отдёрнула руку. Повернувшись, мой взгляд ещё раз скользнул по спящему старцу, когда невольно задержался на книге, вывалившейся на землю. Губы растянулись в невольной улыбке. «Да, уж. Ты даже в походе грызёшь гранит науки». Я сделала пару шагов, как вдруг замерла на месте. Моё сердце бешено забилось. Этого просто не могло быть. Наверное, привиделось… Но ноги уже несли меня обратно к Гендальфу, а глаза изумлённо уставились на книгу. Мои познания языков Средиземья пока ограничивались только сносным владением устной формы Всеобщего. Но я с лёгкостью прочитала тисненые золотом буквы. Название книги было на Русском. *** Гендальф резко проснулся от неожиданного ощущения чьего-то присутствия совсем рядом. Его рука сама взметнулась вверх, ухватив неизвестного за запястье. Маг подался вперёд и сразу встретился взглядом с её огромными расширенными глазами. Он держал её за правую руку, в которой была зажата книга. «Та самая книга», — обречённо успел подумать он, когда женщина со всей силы рванула на себя руку с фолиантом. — Ирина, оставь, — прошептал он, но Ирина только упрямо сжала губы. Волшебник сильнее сдавил тонкое запястье, и наконец, она, зашипев от боли, разжала пальцы, непроизвольно отступила, но тут же выпрямилась. — Отдай мне книгу, Гендальф, — прошептала Ирина сквозь стиснутые зубы. — Ирина, не сейчас. Ты только начала оправля…- но она перебила его на полуслове, отчаянно завертев головой. — Отдай мне книгу. — Нет, — он медленно поднялся на ноги и теперь нависал над ней. — Сейчас не время, — чуть громче добавил маг. В ответ Ирина сощурила глаза, и в них полыхнул огонь. — Отдай мне книгу. Сейчас же, — упрямо отчеканила она, отбрасывая шёпот в сторону. Спящие рядом с ними гномы завозились. — Нет, — отрезал он, делая шаг к ней навстречу. Её губы только криво усмехнулись, и, расправив плечи, женщина гордо вскинула голову. — Да. Слово резануло воздух, как металл по стеклу. Краем глаза Гендальф заметил, что Балин и Торин уже проснулись и теперь расширенными глазами смотрели на женскую фигуру и возвышающегося над ней мага. Вскоре к ним присоединился Оин, Двалин и Бильбо. Последний хотел было окликнуть её, но так и замер с открытым ртом. — Ирина, не спорь со мной! — в голосе волшебника зазвучала неприкрытая угроза. — Я с тобой не спорю, — деланно улыбнулась она. — Просто прошу отдать мне книгу. Что может быть плохого от прочтения «Истории Земли»? Ведь так? Теперь и у неё зазвучали угрожающие нотки. В руках Гендальфа откуда-то оказался посох и он раздражённо стукнул им по земле. — Нет! И не спорь со мной! Иначе… — за спиной волшебника стала сгущаться тьма, а сам он, казалось, прибавил в росте. Голубые глаза грозно засверкали. Теперь уже все участники похода были на ногах, в полном безмолвии наблюдая за волшебником и молодой женщиной. Маг явно начинал злиться, и зрелище это было угрожающим, поэтому гномы поспешили отойти на безопасное от них расстояние. Однако Ирина ничего этого не замечала, и продолжала, не мигая, смотреть Гендальфу в глаза. — Иначе что? — прозвучал её ироничный вопрос. — Ударишь посохом? Превратишь в лягушку? Сотрёшь в порошок? — её голос стал набирать обороты. — Эта книга написана на моём языке. — Это ещё ничего не значит, — перебил её маг. — Ничего не значит?! Эта книга по истории Земли, не Средиземья! Или думаешь, я не заметила? — она тяжело дышала, а над уступом поднялся ветер. — Что там может быть такое написано, что ты это скрываешь? — Гендальф попытался дотянуться до её плеча, но она отпрянула. — Ты обещал, что не будешь больше врать и утаивать, — её голос дрогнул. — Ирина, пойми… — но она его не слышала. — Ты обещал мне! Я имею право знать правду! Сколько мне ещё бродить здесь в потёмках?! — её крик эхом раскатился над горами, а пламя костра вдруг взвилось вверх изумрудными языками. Она решительно протянула руку вперёд. — Отдай мне книгу, Гендальф, — уже чуть тише добавила она. Волшебник, закрыв глаза, обречённо опустил голову. Устало опираясь на посох, он поднял фолиант и вложил его в её ладонь. — Я не хотел, чтобы это было так, — прошептал он ей вслед, но Ирина лишь покачала головой и, прижав книгу к груди, уже отвернулась от мага. Ни на кого не обращая внимания, она села у костра, и вскоре её глаза жадно забегали по пожелтевшим страницам. Гномы и хоббит какое-то время молча наблюдали за женщиной и волшебником. И если первая теперь никого не замечала, погружённая в чтение, то Гендальф сидел, опираясь на камень, и не сводил с неё мрачного внимательного взгляда. Участники похода переглянулись, и решив, что сейчас им никто из этих двоих всё равно ничего не объяснит, снова вернулись на свои места, досыпать оставшиеся до рассвета часы. *** Это утро было хмурым. Небо заволокло тучами, скрывая горные пики в тяжёлых облаках, а солнце лишь изредка мелькало над головами блеклой сферой. Им надо было спешить, потому что если начнётся дождь, спускаться по узкой горной дороге будет трудно и опасно. Как только все проснулись, первым к Гендальфу подошёл Торин, которому маг лаконично изложил события прошлой ночи: женщину принёс орел, и волшебнику, с помощью Оина и Бильбо, удалось залечить её ранения. О том, что именно произошло на обрыве, Майа знал ровно столько же, сколько и сам король. Торин задумчиво посмотрел на сидящую у костра женскую фигуру. Казалось, её поза нисколько не изменилась с того момента, как она получила в руки эту странную книгу. Их попутчица никого не замечала, жадно глотая страницу за страницей. Иногда она лишь бегло пробегала глазами и быстро перелистывала какие-то части книги, но порой надолго замирала над некоторыми листами. Гномы кидали в её сторону озабоченные взгляды, но не решались приблизиться. Что-то им подсказывало, что сейчас её лучше было не трогать. Единственным, кто не побоялся отвлечь Ирину, оказался Бильбо. Зажав краюху хлеба в руке, он решительно направился к ней и попытался окликнуть по имени, но безрезультатно. В конце концов, он просто присел с ней рядом и легко дотронулся до плеча. Она дёрнулась, словно прикосновение обожгло её, и резко развернулась, но тут же расслабилась, слегка улыбнувшись. Бильбо молча протянул молодой женщине хлеб, на что она лишь отрицательно покачала головой, но хоббит не собирался отступать. В итоге Ирина сдалась, отломив половину, и снова погрузилась в чтение. Ему ничего не оставалось, как вернуться обратно к гномам. — Она так и молчит? — спросил Кили. Бильбо только утвердительно кивнул. — А что это за книга? — поинтересовался всегда тихий Ори. — Не знаю. Этот язык мне незнаком, — прошептал хоббит, потупив взор. — Так надо Гендальфа спросить, — оживился Фили, и взгляды гномов, всех как один, вопросительно устремились на мага. Но тот и не шевельнулся, всё так же мрачно наблюдая за одинокой женской фигурой. — Она не двинулась с того момента как начала читать, — заметил кто-то. — Угу. Непривычно видеть её такой тихой, — пробурчал Двалин. — Перед бурей тоже всегда наступает затишье, — неожиданно отрезал волшебник, и все невольно вздрогнули. — Нам пора уходить.  Гномы утвердительно закивали и направились собирать свои оскудевшие после гоблинов пожитки. Гендальф тоже поднялся и, опираясь на посох, приблизился к женщине. — Ирина. Пора в путь, — не удостоив его и взгляда, она молча поднялась и, пройдя мимо, отошла к гномам. Её руки с ревностью прижимали книгу к груди. Маг хмуро проследил за ней и тяжело вздохнул. Всё вышло не так, как он хотел. Да и зачем он вообще взял это с собой? Но теперь уже было поздно. Изредка переговариваясь, отряд Дубощита медленно спускался по узкой горной тропе. Ирина шагала в самом конце, безучастно скользя взглядом по окрестным каменным склонам. На ней был её потрёпанный тёмно-зелёный плащ и одолженная Оином коричневая туника, подпоясанная ремнём с кинжалом. Лицо было бледным, распущенные волосы то и дело развевал ветер, а глаза болезненно блестели. Оин время от времени кидал в её сторону хмурые взгляды, но ничего не говорил, до тех пор пока она в очередной раз не пошатнулась. — Скажи Торину, что нам надо сделать привал, — прошептал он шедшему впереди Балину. Тот вопросительно посмотрел на Оина, который только кивнул головой в конец отряда, намекая на неважное состояние идущей позади женщины. — Да и Торину нужен отдых. Пускай ранения и не глубокие, но рисковать не стоит, — Балин понимающе кивнул. Когда они дошли до очередного широкого выступа, было решено остановиться на короткий отдых. Балин с Оином осмотрели раны короля-под-горой, кто-то делился оставшимся провиантом. Маг опять молчал, наблюдая. А она снова сидела и читала. — Что это за книга? — наконец не выдержал уже и Торин, остановившись рядом с Гендальфом. — История, — выдохнут тот. — Тогда почему ты так пристально следишь за ней? — гном никак не мог понять, что может быть такого в книге по истории, если конечно это не история чёрной магии и колдовства. — Потому что не знаю, как она отреагирует, когда дочитает до конца, — удивил его ответом волшебник. Торин нахмурился, но, видимо, Гендальф не собирался вдаваться в подробности и, как всегда, отвечал загадками. Поэтому он оставил мага в одиночестве и вернулся к остальным. Потом они снова шагали вниз по склону, окруженные всё тем же монотонным каменным пейзажем. Под вечер им пришлось сделать последний привал в горах, хотя до подножия оставалось совсем немного. Из-за сгустившихся облаков рано стемнело и, после недолгого обсуждения, решено было заночевать в небольшой пещере, что попалась по дороге. Помня недавний печальный опыт, гномы сначала тщательно изучили углубление в скале на предмет неожиданных входов и выходов, и только потом развели костёр. Женщина отказалась от еды, и когда хоббит попытался настоять, молча встала и вышла из пещеры и, повернувшись к ним спиной, снова села читать. В ответ на это Бильбо только сокрушённо покачал головой. — Она читает, как будто её жизнь зависит от этого. А ей осталось-то всего ничего. — Всего ничего? — переспросил Гендальф. — Да. Там совсем немного страниц… Он оказался прав. Гномы только закончили ужин и принялись раскуривать трубки, когда она молча зашла в пещеру и остановилась перед Гендальфом. Книга глухо упала ему на колени. — Как давно ты знал об этом? — её голос звучал глухо и натянуто. Маг, не мигая, смотрела ей в глаза. — С Ривенделла, — выдохнул он. — Почему ты мне не рассказал? — прошептала она. — Ирина… — начал было он. В голове вертелось столько ответов, но она остановила его жестом, грустно улыбнувшись. — Не надо врать. Ты просто не захотел. Молодая женщина развернулась и, покинув пещеру, снова села на обрыве, уставившись вдаль. Бильбо хотел подняться, но Гендальф опустил ему руку на плечо. — Нет. Оставь её сейчас, — взгляд мага был печален. Рано утром они двинулись в путь. Ирина снова шла в конце отряда сразу после Двалина и молчала. Её лицо не выражало никаких эмоций, что гномам, привыкшим за время похода к её взрывному темпераменту, казалось странным и немного подозрительным. В этот день решили обойтись без обеда. И не только потому, что хотели как можно скорее спуститься вниз, сколько из-за отсутствия провианта. Последние запасы были съедены за завтраком, а пополнить их посреди каменного лабиринта было нечем. Солнце стояло в зените. Отряд как раз миновал одну из глубоких трещин в скале, когда гора вдруг протяжно застонала. Гномы замерли, оглядываясь. Откуда-то сверху посыпались небольшие камни, но каменных великанов, к счастью, нигде не было видно. — Осторожно! Прижмитесь! — скомандовал Торин. В следующее мгновение гора дёрнулась и дорога, на которой находился отряд, ощутимо задрожала. Теперь сверху полетели камни побольше. Гномы, маг и хоббит, все как один, прижались к скале, подальше от летящих с высока увесистых каменных осколков. — Иди сюда! — прогремел голос Двалина. Все невольно оглянулись в его сторону и замерли. Ирина так и осталась стоять на дороге и, задрав голову, смотрела на камнепад. Казалось, её это забавляло, потому как на губах играла странная улыбка. — Ты с ума сошла?! — крикнул Гендальф, но она даже не посмотрела в его сторону. И тут гора ещё раз содрогнулась. — Что ты делаешь?! — отчаянный крик Бильбо утонул в раскатистом грохоте. Хоббит с ужасом наблюдал, как один из каменных уступов над тропой треснул и угрожающе накренился прямо над головой женщины. Твердь под их ногами заходила ходуном. В последний момент Двалин рванулся вперёд, и схватив Ирину за руку, дёрнул к скале. Почти одновременно с этим кусок горы с оглушающим рёвом упал на тропу, где только что стояла её фигура. Земля ещё несколько раз дрогнула, и все прекратилось так же резко, как и началось. — Ты чокнутая! Ты что, потеряла все остатки разума? Почему ты там замерла? Я не собираюсь тебя спасать каждый раз, как ты захочешь посмотреть на падающие камни! — взревел Двалин, прижимая её бледное тело к скале. Женщина ещё какое-то время продолжала смотреть на кусок антрацитового монолита на дороге, перед тем как медленно повернулась лицом к разъярённому гному. — Я не просила тебя меня спасать, — её голос, тихий и совершенно спокойный, прорезал наступившую тишину, и от него невольно пробежал холодок по спине. — Что ты несёшь?! — прошептал он, чуть отступая. Гномы смотрели на неё широко раскрытыми глазами, и только Гендальф шагнул навстречу. — Ирина… — её взгляд метнулся к волшебнику, и в до этого абсолютно холодных глазах полыхнул огонь. — Что?! Мне больше нечего терять! У меня вообще ничего нет! — она почти срывалась на крик и, продолжая пятиться назад, подходила всё ближе и ближе к обрыву. — Ирина, остановись! Ты сорвёшься! — пытался вразумить её маг, но она его не слышала. По бледным щекам заструились слёзы, а взгляд стал отрешённым и безумным. — Оставь меня, Гендальф! Может я этого и хочу! — она вдруг резко развернулась к пропасти и шагнула в бездну. — Нет! Пронзительный крик Бильбо разнёсся над ущельем. Маг метнулся к обрыву и успел схватить её в последний момент. Молодая женщина яростно вырывалась, но освободиться из стальных объятий волшебника ей не удавалось. Когда Гендальф отошёл на безопасное расстояние от пропасти, то развернул её к себе лицом. Ирина со всей оставшейся мощью била его кулаками по груди, но он только крепче прижимал её к себе. Постепенно силы стали покидать ещё не оправившуюся от ранений женщину, и удары становились всё реже и реже. В какой-то момент она ухватилась пальцами за его плечи и, уткнувшись лицом ему в грудь, отчаянно разрыдалась. Гендальф что-то шептал, прижавшись щекой к её волосам. Его глаза были закрыты, а сам маг выглядел уставшим. Гномы молчали, тактично отвернувшись. *** — Ирина, — его голос был одновременно мягким и настойчивым. «Как тот шёпот», — подумалось мне. — Посмотри на меня. Сил сопротивляться не осталось, и я неуверенно встретилась с ним взглядом. Передо мной стоял Олорин. В его голубых глазах отражалась печаль, смешанная с болью. Мне стало вдруг неловко, и первой реакцией была попытка отвернуться. Но он поймал мой подбородок, заставляя смотреть прямо на него. — Выслушай меня, — как может одна фраза быть приказом и просьбой одновременно? — Я не хотел от тебя это утаивать, лишь боялся того, как ты отреагируешь, — он помедлил, и уже чуть тише добавил: — Меньше всего я хотел причинять тебе боль, хотя и знал, что это будет неизбежно… — он тяжело вздохнул. — Прости меня, — я спешно опустила веки, чувствуя как наворачиваются предательские слёзы. — Посмотри на меня, — его пальцы скользнули по моей щеке. — Пожалуйста, — пришлось заставить себя снова открыть глаза. Теперь в его взгляде отражалось беспокойство. — Скажи хоть что-нибудь, — но я только покачала головой. Да и что я могла сказать? Мой мир рушился, унося с собой остатки рассудка. Когда минутами ранее меня охватило безумие, и я чуть не спрыгнула с этой проклятой скалы, мне казалось это самым верным и единственным решением. В тот момент боль и обида заглушили всё вокруг, и я готова была на всё, только бы избавиться от разрывающей меня на части агонии. До того момента где-то в глубине души теплилась надежда, что всё это только большое недоразумение, но перед глазами сразу всплывали слова, строки и абзацы, которые, как камни, разбивали эту призрачную иллюзию. Самое страшное было то, что я знала. Да, я знала, что это правда. Части головоломки, раскиданные в разных частях Средиземья, складывались в единую картину: мой язык, песня с потерянными словами, загадочные слова моего невидимого собеседника. Внутри образовалась чёрная зияющая пустота. Мне нечего было ему сказать. — Посмотри мне в глаза, — почему я не могла противиться его голосу? Я снова встретилась с ним взглядом. — Пообещай мне, — он замер и его благородное красивое лицо исказилось от боли, — пообещай мне, что больше не попытаешься лишить себя жизни. Помедлив несколько мгновений, я утвердительно кивнула. — Нет, скажи это, — настаивал он. — Обещаю, — мой собственный голос показался мне чужим и далёким, словно эхо. Олорин облегчённо выдохнул, крепче прижимая меня к себе. — Я знаю, ты чувствуешь, что всё потеряла. Но у тебя есть жизнь и ты сама, а значит ты можешь ещё всё найти. Слова показались мне знакомыми, будто я уже слышала их где-то раньше. Олорин неотрывно смотрел мне в глаза. В голове промелькнул было вопрос о том, почему он мне сейчас виделся именно в этом облике, но мысли почти сразу исчезли где-то в глубине его глаз, куда я сейчас стремительно погружалась. Он чуть наклонился ко мне, и теперь я ясно ощущала его горячее дыхание на своих губах. В его потемневшем, как штормовое небо, взгляде плескалась какая-то странная яркая эмоция. Но прежде чем я смогла её распознать, всё исчезло. Резко вздохнув, Олорин прикрыл глаза и легко коснулся губами моего лба. Какое-то время мы просто стояли в полном безмолвии, пока его ровный голос не нарушил молчание. — Нам надо идти. Ты сможешь? — я снова кивнула. Он выпустил меня и чуть отступил, тревожно вглядываясь в лицо. — Я смогу, — сказал мой отчуждённый голос. Олорин повернулся к остальному отряду, собравшемуся в стороне, и распорядился отправляться в путь. Гномы кинули задумчивые взгляды в мою сторону, но ничего не сказали. Наверное во мне они сейчас видели обезумевшую женщину, которая постоянно путается под ногами. Я их понимала и не винила. По одному они стали медленно спускаться вниз по тропе. Олорин подождал пока последний прошёл мимо и протянул мне руку. Это было странно. Но решив, что он просто хочет предотвратить мой очередной съезд с катушек и последующее падение вниз, я взяла его за руку, и мы зашагали вниз.