Ce qui me touche C'est toi Et le bruit de tes pas Ce qui fait mal c'est toi Quand tu es loin de moi
Что меня трогает — — это ты И шум твоих шагов Что делает больно — это ты Когда ты далеко от меня.
(Из мюзикла Клеопатра).
Примечание: Здесь у главных героев нет имен, он всегда Он, она всегда Она. И курсивом. Сегодня был тяжелый день. Ей так казалось. А сейчас Она просто шла, не считая шагов и прохожих, ни капли не обращающих на неё внимания. Она просто шла, уже практически забыв, куда идет. А Она идет к нему. Девушка сжала в кармане ключи. Он сказал, Она может. Он так сказал, а Она дала себе слова не воспринимать это всерьез. Ни тогда, ни сейчас. «Наше соглашение, оно странное и одностороннее. Ты просто позволяешь себя любить. Ты просто позволяешь и не даешь мне ничего взамен. Просто позволяешь любить. Я хочу так считать. Я хочу считать, что ты разрешила мне любить себя». «Я не беспокоюсь о том, воспользуешься ли ты ими хоть раз, я просто хочу, чтобы они у тебя были. Если ты позволяешь мне любить себя… ты должна взять. Возьми». Она же взяла. Она же согласилась с его любовью. Из искреннего и больного чувства вины. Она пришла в его жизнь и всё испортила. Она отняла у него всё, чем Он жил. Она не подумала о дистанции. Она позволила ему узнать себя. История, в событиях которой Она принимала живое участие, не укладывалась в рамки её идеологии. В рамки её жизненных принципов. Этого не должно было случиться. Она не могла так поступить. Он не должен был полюбить её, потому что уже любил. Девушку, превосходящую её саму в сто крат раз. Так Она уверяла себя, лишь раздразнивая чувство вины. Он же уже любил. Эту девушку. Свою жену.***
- У Юли истерика. Он снял кольцо. - Прости, что?! - Он подает на развод. Никто не может понять. Никто и не предполагал, что у него есть другая. Что-то явно не так. Ничего не предвещало... Пара секунд, чтобы снять пальто с вешалки, и Она уже на улице позволяет ветру портить свою прическу.***
- Что ты наделал?! Он лишь улыбается, а Она пытается восстановить сбившееся после бега дыхание. - Ты сделала всё, чтобы я тебя возненавидел. Но у тебя не вышло. Твоя реакция… - Моя реакция здесь и сейчас. - На новость о моем разводе? - Я… - Ты тут ни при чем, - коротко бросил Он, - Я просто не могу больше жить с человеком, к которому нет больше чувств. Никаких. Юля не должна жить с тем, кто её предал. Предал? Он же ничего не сделал?! - Это не значит… - Ничего. Ты права. Мне нечего приобретать, но и нечего терять. Но я буду бороться.***
Так Она стала той, кем никогда не хотела быть. Той, кто строит счастье на чужом горе.***
Методы, которыми Юля пыталась его не отпустить, не отличались оригинальностью. Истерики, обмороки, ложная беременность. Последняя была особенно интересна, при полном нежелании детей на протяжении пяти лет их брака. Юля тогда пришла к ней. Все рассказать. Задеть за живое, разбудить совесть, ткнуть лбом в грязь. То, что эту новость, Она узнала из первых рук и первой, минуя отца ребенка, было первым звонком. Вторым, то, что на вопрос о сроке, Юля замялась и ответила лишь с помощью справки. Может, ей тогда помогла профессиональная выдержка психолога, но новость Она приняла с холодным сердцем и, как ни странно, спокойной совестью. Проверить информацию не стоило труда.***
- Юля беременна. Воду в пластиковом стаканчике держали твердо. Девушка не обернулась, на брошенные ей слова. - Я уже знаю. - Я теперь тоже, - Он был в замешательстве. Немного. Страдать? О, Боже, Он не должен! Это не новость для страдания! Девушка в связи с последними событиями уже не верила в стереотипы. Все считают, что в данной ситуации есть единственный выход, так нет уж, черта с два! В тот момент, что-то в ней тоже решило бороться.***
Юля рыдала. Девушка ждала, пока та успокоиться. Сострадание куда-то делось. Демон, всегда спавший в ней, сейчас пел победные песни, а Она пыталась заставить его замолчать. Но Юля не успокаивалась. Она подошла к ней. -Скажи ему, - начала девушка и сама испугалась своего голоса, - Скажи ему это сама. Юля подняла на неё глаза. - Скажи ему, - продолжила девушка, - Я очень люблю его и не хочу, чтобы Он разочаровался в девушке, что была его женой. Дверь аккуратно закрылась. - Она, Она страшный человек! – прошептала Юля, глотая слезы.***
Сейчас Она перед его домом. Вопрос идти или не идти уже не стоит. Она здесь. Ключ в замке поворачивается, Она входит бесшумно. Он удивлен? Нет, Он уже не удивляется ей давно. - Я пришла вернуть тебе это, - Она аккуратно вкладывает в его руку ключи, - Мне не нужны они. Лучше ты будешь пускать сам, - Её глаза смотрят прямо и честно. Дьяволу внутри неё очень трудно играть такой взгляд. Но он старается. - Пришла узнать, призналась мне Юля или нет, - Ему практически смешно. Она же в смятении отступает на шаг назад. - Как, как ты узнал? - Юля честная, она рассказала. Я ещё раз убедился в том, что мое сердце не ошиблось. - Вот как. А я надеялась. - Надеялась, что все можно повернуть вспять? Когда ты поймешь, что это бесполезно? Девушка улыбается кончиками губ, Он ненавидит такую усмешку. Это, пожалуй, единственное, что в ней его пугает, но еще её поступки, иногда. И слова. - Я расторгаю соглашение, - Она абсолютно серьезна. Он бледнеет. Она решила уйти. Он же с самого начала знал, что Она не готова его любить. Он сознательно шел на это. Он понимал, как рискует. У него не было гарантии, что Она останется с ним. Что Она захочет. Быть. С ним. «Ты позволишь мне любить себя и решишь сама отвечать мне взаимностью или нет». Его слова. Он их единоличный владелец. Это был односторонний контракт, где каждый из них формально свободен и может уйти. Она свободна, Он нет. Он был свободнее в браке. Он был бы свободнее в тюрьме. Не зная её. Но Она здесь. В его жизни. Он молчит. Она говорит с легким оттенком вины в голосе: - Юля очень сильно тебя любила… - Зачем ты говоришь мне это? Девушка подходит и медленно обвивает руки вокруг его шеи. - Я хочу любить сильнее…