Если где-то есть она,рядом с ней есть он.

Солнце село окончательно, когда я вошел в комнату. Она лежала на спине, ровно, руки вдоль тела. Ее освещала маленькая лампа на тумбе возле кровати. Я боялся подойти к ней. В этом свете она казалась неживой, сделанной из чистой бронзы. Губы ее были чуть раскрыты, изгиб шеи переходил в плавный изгиб тела. Грудь медленно вздымалась и опускалась. Черные ресницы дрожали. Я осторожно, стараясь не потревожить ничем этот сказочный покой, подошел к ней и опустился на колени. Ее лицо оказалось вровень в моим. Я хотел взять ее за руку, но не смог. Она была неприкасаема даже сейчас. В лунном свете, лившемся с шумных улиц. Мы были одни. И все-таки я не мог. На лице ее был несмытый макияж. Мягкие черные стрелки на недвижимых веках, ставшие длинными ресницы из-за дорогой, фирменной туши, тронутые блеском губы. Она спала и вся ее стервозность улетучивалась. Она была беззащитным ребенком, которого я был обязан защитить. На губах у нее появилась улыбка. Она содрогнулась всем своим телом, существом и проснулась. -Ты, милый? -Да. Она обхватила руками мою шею и часто задышала мне в волосы. Я прикрыл глаза, впитывая всю любовь до единой симпатии, которую она мне дарит, которой она обращается.