Через вселенную

And so this is X-mas I hope you have fun The near and the dear one The old and the young A very merry X-mas And a happy New Year Let's hope it's a good one Without any fear War is over over If you want it War is over now John Lennon. "Happy Christmas" 8 декабря 2013 года - Самое честное отражение - это отражение на дне бокала, - громко, на весь магазин прочел незнакомец. Он был единственным покупателем в этой обитой плюшем и пылью лавке у Карлова моста. Ни намалеванная мелом на черной доске весть о рождественских скидках, ни крохотная искусственная елка, точно воплощенная по образцам макабрических сказок братьев Гримм, ни рокабилли, доносившийся из проигрывателя, ничто не привлекало обернутых в полушубки, комбинезоны и пуховики стремящихся подальше от продуваемого с реки моста, прохожих. - Какой забавный совет, - воскликнул незнакомец и перевернув еще парочку страниц продолжил свое довольно досаждающее чтение вслух, - самые красивые девушки - это барменши, но любовь к ним грозит банкротством и циррозом печени, вы не находите, что эти цитаты не вполне способствуют рождественскому настроению? - Спросил он обращаясь к стоящей за прилавком продавщице. Та только пожала плечами: - У меня был выбор - закупить партию "Книжечек умиротворения", на них покупатели, как на мед обычно слетаются, или "Ста советов для неудачника в дождливый день", последняя показалась мне более актуальной, вот я и купила десять штук. Вам пробить одну? - Нет, нет, пока не нужно, я не уверен, что человек, которому я хочу купить ее в подарок будет рад подобному. - И что же это за человек, позволите спросить? - О! - Незнакомец замолк и пристально посмотрел на продавщицу, словно по количеству веснушек на ее бледной, заветренной коже пытался определить стоит ли посвящать ее в свои дела или же нет. - Извините, должно быть это не мое дело, - протянула девица и щелкнула самодельно расписанный масляной краской чайник на полу. - А знаете... - протянул незнакомец и оголтело улыбнулся. Потирая руки, он наклонился к ней поближе и сказал громким, несколько сиплым шепотом, - я хочу найти подарок для самого себя - будущего. Что бы вы посоветовали мне, как вам кажется? Вы только посмотрите на меня, явно не "Сто советов неудачнику", а? - Он сделал несколько шагов назад, поправил свою синюю галстук-бабочку и совершенно нелепо подмигнул. - В вашем случае я бы посоветовала вам "Книжечку умиротворения", чай с ромашкой и может быть визит к психиатру после праздников, - монотонно сказала девица и не удержавшись, прыснула в кулак. Незнакомец издал короткий смешок и уже более спокойно повторил свою просьбу. - Ну так что? Идеальный подарок для меня, на ваш вкус. Девица помедлила, покачала головой то ли в осуждении, то ли в замешательстве, сдвинула брови для приличия, но в конце концов вышла из-за прилавка и указала незнакомцу на большой стенд, хорошенько упакованный десятками виниловых пластинок, спрятанных в кое-где прорвавшуюся цветную бумагу. - Если вы любитель ретро, то здесь вы найдете все, что только сможете пожелать. - А "No Country For My Black Sweet Mama" Майкла Джексона у вас есть? - Но у Джексона нет такой пластинки... - Ах, черт, а ведь обещал, что как только выпишется из клиники - обязательно запишет. Вы даже не представляете, как ему понравилась эта песенка, что я ему напевал по вечерам, такая заводная и легкая, возможно он забыл и ему стоит напомнить?.. - Он же умер, - девица наморщила лоб в замешательстве - ей начинало казаться, что ее дурят, но внезапно опечалившейся вид незнакомца убедил ее в обратном. - Уже умер? - Да. Пару лет назад. - Какой сейчас год? - Что за вопросы? - Это вполне логичный вопрос, всегда задаю его вместе с: "А где ближайшее заведение, что подает рыбные палочки с заварным кремом?" - Вы еще скажите, что ваш DeLorean припаркован за углом и вам срочно нуден плутоний! - Со злостью произнесла она, но рот ее отчего-то смеялся, будто не над ней сейчас издевается этот странный, незадачливый покупатель. - О, так старик Земекис все-таки воспользовался моей идеей и поставил свой фильм, вот, чертяка! - Вновь развеселился незнакомец и принялся рассматривать верхний ряд пластинок. - Литтл Ричард или Элвис Пресли? - Пресли, - уверенно сказала она, - Джон Леннон говорил, что до Пресли не было ничего, - она сделала акцент на последнее слово и резко замолчала, скрестив руки на груди. - В этом он не прав, у Вагнера есть очень неплохие вещицы, а уж булочки с кунжутом в его исполнении просто шикарны. - Вы бы прекратили издеваться, - сухо сказала продавщица. - Простите - не хотел вас обидеть. - Да нет, - она смешалась и, почувствовав себя виноватый, попыталась объяснить, - просто сегодня день... памятный, понимаете. Незнакомец только покачал головой и поставил назад диск Литтл Ричарда. - Джона Леннона, - он встала на цыпочки и достала самый крайний диск с левой стороны стенда. На черно-белой затертой обложки виднелись четыре мужских лица и громогласная надпись "Revolver" прорезала замысловатый рисунок по горизонтали, - Леннона застрелили ровно тридцать три года назад. На миг на лице незнакомце отразилась тень понимания и странного узнавания, как обычно проскальзывает на лице очень старых людей, в тот момент, когда им напоминают о произошедшим в их такой давней, почти мифической юности. - Вы знаете это чувство... когда скучаешь по кому-то с кем даже знаком не был? И ты даже не можешь объяснить почему бывает так плохо из-за одного только отсутствия этого далекого тебе человека? Он же мог сделать еще столько всего, он мог сделать намного больше. Я думаю каждый на пороге смерти думает, сколько он не успел сделать, но в случае с Ленноном это правда, - она замолчала, тряхнула головой, точно сбрасывая с себя этот внезапно осевший на ее голове груз, - извините. Она взяла из рук незнакомца пластинку Пресли и унесла ее, пробивать на кассу. - Постойте, - незнакомец распрямился и вновь окинул ее этим оценивающим взглядом - ее невысокую, молодую фигурку, конверсы с налипшими комками грязи на подошвах и лицом истукана-Бэтмана на носках, бежевую футболку с красноречивой цитатой Оскара Уайльда на груди: "Все популярное - ложь". Позади нее, на изъеденном молью кресле, лежала отороченная мехом накидка без рукавом с красноречивой биркой Primark на рукаве и тяжеленная связка ключей с прицепленным к ним ворохом фигурок из Звездных Воин, явно доставшихся ей из яиц Киндерсюрпризов. Кажется, такого буйства эклектики он не не видел с его знакомства с Дэвидом Боуи времен Зигги Стардаста. - У меня к вам предложение от которого вы не сможете отказаться, незнакомец подошел ближе и, оперевшись о деревянную стойку, сделал то самое предложение, - что вы ответите если я приглашу вас проведать Джона Леннона в том же самом дне, в том же самом восьмом декабре только тридцать три года назад и сделать так, чтобы он дожил до девятого числа? Словом, согласитесь ли вы прогуляться со мной в прошлое, чтобы мы вместе спасли Джона Леннона? Девица села. Отставив кружку с чаем в сторону, она поджала губы, точно предвосхищая нервическую истерику и, откашлявшись, спросила: - Да кто ты такой? - Я - Доктор. - А я - Курильщик. - Это потому что ты много куришь? - Нет, это потому что у меня рак легких. - Мне жаль. - Я пошутила, я просто дымлю, как паравоз. А ты случайно путешествуешь не на желтой подводной лодке? *** 8 декабря 1980 года - Значит мы убьем Чепмена? - Поинтересовалась Курильщик, когда они вышли из ТАРДИС в самом центре Манхэттена. - Нет, нет, - всполошился Доктор и замахал руками, точно таким способом можно было вымести саму мысль об убийстве из головы Курильщика. - Тогда может хотя бы ногами его изобьем? Кеды мне не жалко, я все равно после Рождества собиралась купить новую пару с черепашками-ниндзя. - Нет, конечно же, нет, ничего такого мы делать не будем, мы не будем убивать или бить его, он больной человек и мы поможем ему избежать ошибок. - Тогда каков наш план, мистер Фикс? - Курильщик облокотилась о дверь ТАРДИС. Она чувствовала, как подрагивали ее колени, так и не понимая, что было этому виной - путешествие ли во времени в конце двадцатого века, сама ли невозможность ситуации или же Доктор с его раздражающим наивным оптимизмом, подтяжками на брюках и синей полицейской будкой, что внутри была больше, чем снаружи. - Все элементарно просто, согласно газетам в четыре часа дня Чепмен, поджидая у дома Леннона, попросил его оставить автограф на его альбоме "Double Fantasy", откуда потом Леннон направился в студию звукозаписи. После этого самого автографа мы вылавливаем Чепмена, а дальше уже как получится. - Мне не нравится этот план, - только и покачала головой Курильщик и подожгла сигарету, - он непродуманный. А если я здесь буду курить сигареты двадцать первого века, то не случится коллапс пространственного континиума и мы не взорвемся? - Вскользь поинтересовалась она. - Послушай, ты не в компьютерную игру играешь, все что ты видишь перед собой, - Доктор обвел рукой тарахтящие по проспекту автомобили, рекламные щиты воспевающие прелести Кока-Колы и только что вышедших "Челюстей", - все это реально. А план прост, потому и красив - будем действовать по ситуации и просто не подпустим Чепмена и близко к Леннону и его семье. И кстати, нам бы нужно поторопиться, - лицо Доктора всколыхнулось, так что на нем за раз проступило несколько диаметрально противоположных эмоций вроде напряжения и ажиотажа, - потому что сейчас уже четыре. У Курильщика изо рта выпала сигарета и та поспешила затушить ее каблуком. Нижняя губа ее задрожала, а лицо скривилось в практически детской обиде. - И что мы будем делать? - Бежать! - И улыбнувшись, Доктор схватил ее пахнущую никотином и масляными красками руку и потащил вверх по проспекту. Возможно Доктор знал краткий путь, возможно после перемещения во времени, у Курильщика совершенно сбились внутренние био-часы, а возможно в восьмидесятых время шло гораздо быстрее, лунной походкой и под панк-рок ритмы, но они выскочили к дому Леннона не более чем через четверть часа, как раз в нужный момент, чтобы застать удаляющуюся несколько сгорбленную спину низкорослого, пухлого мужчины в сторону безликого спорт-бара неподалеку. - За ним, - шепнул ей на ухо Доктор, и они последовали вперед за Чепменом, сквозь широкие деревянные двери бара. В помещение горели редкие, неперегоревшие лампочки, из музыкального автомата доносился нахальный и шалой голос Мика Джаггера, и в комнате даже не пахло, а воняло пивом и кислой капустой. - А теперь предлагаю дать ему в лицо с ноги, - проворчала Курильщик и направилась к стойке на которую уже облокотилось тучное, с мокрыми пятнами в районе подмышек на клетчатой рубашке тело Чепмена. - Не глупи, - придержал ее за локоть Доктор и несколько вальяжной походкой человека изо всех сил старающегося не показать свою заинтересованность в определенном субъекте, направился вместе с Курильщиком к стойке. - Хотите мы с подругой угостим вас чаем? - Предложил тому Доктор, опередивший Курильщика на один-единственный шаг. - Нет, - сухо ответил Чепмен и отвернулся от Доктора. На его лице были нацеплены крупные очки в дешевой, пластмассовой оправе, а на высоком стуле рядом с ним висела старая кожаная куртка и небольшая, набитая под завязку сумка. Курильщик вздрогнула и громко сглотнула, боясь представить что в этой сумке лежало. - Анархия в Великобритании! Вернее в США! - Пошутил Доктор и по-дружески пихнул Чепмена локтем. Тот еще сильнее нахмурился и отодвинулся в противоположную от незнакомцев сторону. Пластинка сменилась другой - из автомата как некстати полился легко узнаваемый голос Леннона, распевавший о каких-то мандарановых деревьях и Люси под алмазным небом, разгуливающей между ними. - Классная песня, - вновь попытался завести разговор Доктор. - А я ее ненавижу, - наконец подал голос Чепмена и отхлебнул от своей кружки с пивом. - Почему? - Спросила Курильщик. - Они продались. С этого альбом The Beatles уже продались, - ответил ей Чепмен. У него были темные, как и у самого Леннона, глаза, непроницаемые, слегка припухлые от тяжелых век над ними, но в самих глазах читалась бесповоротная пустота, безумие... и слабость. Это были глаза человека способного выкинуть все что угодно, и беспричинное убийство человека у его дома, на глазах у его семьи, а после чтение романа Селинджера у фонаря, было отнюдь не самым страшным в списке. - Я бы не был так категоричен, - холодно прокомментировал это заявление Доктор и протянул руку за пиалой с просоленными фисташками, и то ли случайно, то ли специальным маневром, Курильщик этого так никогда и не поняла, перевернул пиалу вместе с полупустым бокалом Чепмена. Тот громко выругался, привлекая внимание бармена и редких посетителей, пока желтоватая, пенистая струя пива пролилась на его рубашку и брюки. - О, простите, я жутко неуклюжий, мне очень, очень жаль, - засуетился Доктор, и подобрав с другого конца барной стойки салфетки принялся было оттирать пятна с одежды Чепмена, но тот только махнул рукой и в развалку поспешил к закутку с туалетами. - Да, да... я такой неуклюжий, - словно эхо повторил Доктор и, вежливо покивав бармену и всем остальным случайным зрителям этого незамысловатого представления, аккуратно подобрал сумку с чужого сидения и заглянул в нее. С тщательностью частного детектива он достал из нее допотопную копию "Над пропастью во ржи", несколько шариковых ручек, клубничный детский Dirol и небольшой проспектик с бродвейского представления "Человек-слон" с Дэвидом Боуи в главной роли. - Это все? - Заранее зная ответ спросила Курильщик. Доктор был серьезен и, держа сумку на весу, так что сквозь ее матерчатые края проступал рельеф последнего оставшегося предмета, покачал головой. - Нет, но я не позволю тебе смотреть на это. Курильщик не стала протестовать и только отстраненно смотрела, пока Доктор засовывал эти ничем не примечательные вещи назад в сумку. Когда на стойке оставался один проспект, дверь туалета отворилась и из нее вышел Чепмен, в абсолютно промокших брюках и рубашке, все с тем же мутным и пустым выражение лица. Слишком резким и спешным движением Курильщик схватила проспект и смяла его в кулаке, но Чепмен этого и не заметил. Что-то буркнув им двоим, нечто между прощанием и угрозой, Чепмен закинул сумку на плечо, и подцепив куртку, направился в сторону выхода из спорт-бара. Дверь за ним противно пискнула и встала на место. - Не думала, что эта мразь еще и театрал, - с отвращением бросила Курильщик, рассматривая проспект, - еще и имя Боуи зачем-то подчеркнул, небось фанат, - ее голос дрогнул и сорвался на последнем слове, - Доктор, что это значит? Тот только пристально посмотрел на обведенное жирным кружком имя Боуи. - Ну конечно, - Доктор запнулся. - Доктор объясни мне, пожалуйста, объясни мне... - Ты знаешь, что случилось с храмом Артемиды в Эфесе? - Что? Причем здесь храм? - Ответь мне, ты знаешь? - Да, да, его сожгли. - Дело не в том, что он фанат, Курильщик! Вернее дело не только в этом. Герострат под пытками признался зачем на самом деле он сжег храм, он сжег его, дабы навсегда увековечить себя в мировой истории. Ему было совершенно все равно, что жечь, храм не был целью, - взгляд Доктора потух и он отвел глаза, - он был всего лишь слабым, маленьким человеком, который хотел прославиться. И Боуи... Ни Леннон, ни Боуи не являются объектом его ненависти, как таковые, если он не убьет одного, так убьет другого. Палачу личность своей жертвы никогда не была интересна, - Доктор положил проспект на стойку, наблюдая, как бумага налипает на клейкую от пива деревянную поверхность. Нам остается лишь сообщить в полицию о том, что нам известно. - И что мы им скажем? - Курильщик передернула плечами. - Скажем, что тот признался в разговоре с нами о двух планируемых убийствах. - И с чего ты взял, что они тебе поверят? - Резко отозвалась она. - Они поверят, - с нажимом ответил Доктор. - Возможно. Но я не собираюсь доверяться какой-то вшивой нью-йоркской полиции, которая даже убийцу Кеннеди так и не нашла. Откуда мне знать какие у них там методы были тридцать три года назад. - А у тебя есть альтернативный план? - Да, - она затушила очередную сигарету о краешек пиалы с орешками, - мы поедем на студию и сами все Джону объясним. К его предупреждению они прислушаются с гораздо большей охотой нежели к твоему, ничего личного, Доктор, но он чертова звезда двух последних десятилетий, а ты всего лишь безликий парень, сколько бы тебе лет и не было, представься ты им хоть и главой ФБР. - Ты просто хочешь увидеться с Ленноном лицом к лицу, - на лице Доктора появилась ухмылка, тут же сменившаяся радостным предвкушением, - впрочем, с кем-с кем, но с Ленноном ТАРДИС меня еще не сводила, так что... - Бежим? - С надеждой подала ему руку Курильщику. - Бежим, - согласился тот и взял ее. *** Курильщик дремала, щекой приложившись к слегка вибрирующему автомату с газировкой и шоколадными батончиками, в приемной студии звукозаписи. Секретарь ловко щелкал по клавишам пишущей машинке, а по комнате разливался запах черного кофе и сигарет. Постепенно, с каждым часом Курильщик все больше уверялась в полнейшей невозможности происходящего - все было слишком пропитано Джармушем, увядающим движением хиппи, холодной войной, мир кипел, умирал и рождалась каждую секунду, двигался вперед и порабощал новые измерения, при этом точно застыв в ожидании чего-то громадного и глобального. Возможно, он ждал прорыва в информационных технологиях. Возможно, очередного полета к Луне. А возможно, и банально нового тысячелетия. И если в первые минуты пребывания на студии Курильщик и вертела головой, выискивая в каждом проходящем мимо мужчине, черты Джона Леннона, то сейчас, спустя пять часов, с запропастившемся куда-то Доктором, в существовании которого она успела усомниться в своей полудреме, разворачивающееся перед ней восьмого декабря было близко ко сну, к наркотическому трипу, к фата-моргане, настигшей Курильщике прямо на рабочем месте у Карлова моста. - Вы извините?.. - Чей-то мужской голос окликнул Курильщика, заставив встрепенуться и, нахмурившись, отодвинуться от автомата. Не до конца проснувшись, она вяло смотрела перед собой, машинально отмечая полы безразмерной кожаной куртке на жилистых плечах мужчины, неровно остриженные темные патлы и жилистые, бледные руки. Наконец мужчина обернулся и завалился на ту же скамейку, где и сидела Курильщик, левой рукой поддерживающий пластиковый стаканчик с растворимым кофе. Мужчина поправил слегка сползшие к носу круглые очки, и шмыгнув носом, медленно провел правой рукой по лицу, как обычно делают смертельно-уставшие люди, не спавшие нормально уже, как пару дней. - Бурда страшная, - сказал Джон Леннон куда-то в пространство и с явным удовольствием сделал глоток, - может ты тоже будешь? У меня как раз есть пара центов, а я терпеть не могу складировать мелочь в карманах. Курильщик кивнула. - Я обычно пью кофе с двойным сахаром, но этой тупой машине плевать на мои желания, - усмехнулся он, облокотившись об автомат. - Я тоже, - тихо произнесла Курильщик. - Что "ты тоже"? - Не понял Леннон, видимо совершенно погруженный в собственные мысли. - Я тоже люблю кофе с двойным сахаром. И чай с молоком. - Я пил чай с молоком, когда жил в Англии. Здесь это было не принято, вот я и бросил. А когда Джордж тогда вытащил меня в Индию, поддавшись этой шаре с Махаришей, там я пил чай с соевым молоком. Знаешь, я тогда и не понял разницу между соевым молоком и прокисшим молоком. Бери, - он засмеялся своим воспоминаниям и подал Курильщику стаканчик. - И тогда ты написал "The Continuing Story Of Bungalow Bill". - Ага. Тогда, - он вновь улыбнулся, смутно и почти незаметно, как улыбаются люди тому, что могут понять только они сами, как они улыбаются самим себе - в прошлом. Курильщик поймала себя на мысли, что видела эту улыбку ранен сегодня, но у кого-то другого, - после "Белого альбома" мы ничего лучше так и не записали. "Let It Be" был ночным кошмаром, - он театрально передернул плечами. - Я люблю "Across The Universe", - Курильщик пододвинулась ближе к Леннону, крепко сжимая в руках стаканчик, то ли грея об него руки, то ли пытаясь найти материальную точку опоры, которая только и может удержать ее в сознании при столкновении с осколком прошлого, которое она всегда так тщетно мечтала постичь. - О, я тоже! Не сомневайся. Они рассмеялись. - Я помню, как придумав эту строчку, рассказал о ней Йоко, и она тогда сказала мне, что я обязательно должен вставить ее в песню. На самом деле это так забавно... некоторые соседи даже называют меня мистер Оно, а самое забавное, что мне это так нравится, - он развел руками, точно подтверждая перед самим собой, что, да, да, ему это нравится, что ему это так чертовски нравится, - выходит, что Шон у нас единственный в семье с фамилией Леннон. - Ты здесь кого-то ждешь? - Спросил он после непродолжительного молчания. - Да, - Курильщик дернулась всем телом, наконец вспоминая зачем она здесь, и едва не пролила обжигающий кофе на колени, - я пришла сюда моим другом Доктором. - Доктором? Доктором Чего? А впрочем не важно, раз он Доктор, то я - Сержант Пеппер. - А я тогда милая Рита. - Ну уж нет, ту сладенькую песню написал Пол! Они вновь рассмеялись, а коридор рассмеялся вместе с ними, донося до них знакомый Курильщику голос и еще один - хмурый и несколько пропитый, но тоже весьма отдаленно знакомый. - О, Курильщик, познакомься, это мой давний друг - Лу Рид, он тоже курит не переставая, так что я думаю, вы сойдетесь на этой почве. А вы Джон Леннон, я полагаю? - А вы - Доктор? - Леннон дотронулся до протянутой руки, приноравливаясь пожать, но Доктор дрогнул и тут же высвободил пальцы. Он прищурился, и достав из-за пазухи, небольшое, мигающее зеленым светом устройство по типу пластиковых шариковых ручек, продающихся в Диснейленде, провел им у лица Леннона. - Доктор, что это? - Это моя звуковая отвертка, как помада, только для Тайм Лордов, - скороговоркой ответил Доктор и, нахмурившись, сделал пару шагов назад. - Да что вы рассматриваете меня, как музейный экспонат? - С любопытством спросил Леннон. - О, а вы недалеки от правды. - Что происходит? - Тихо спросила Курильщик и схватила Доктора за рукав, - что не так? Я же вижу, что что-то не так. - Послушай, - Доктор понизил голос и усадил ее на всю ту же скамейку, - есть вещи, которые никто не может изменить, которые даже я не могу изменить. Это как иголки у мореплавателях на картах, если изменить траекторию одной, то вся остальная картинка начинает рушиться. - Доктор. - Дослушай меня. Такие иголки на моем языке называются фиксированными точками во времени, ничто и никто не должен вмешиваться в них, иначе за последствия ручаться будет решительно не возможно. - Доктор... - И смерть Джона Леннона в четверть двенадцатого вечера восьмого декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года - одна из них. - Но ты же Доктор!.. - Курильщик схватила его за руку и больно сжала ее, - ты же путешествуешь во времени, - она побледнела, а губы ее поджались, в этом очень детском и женственном жесте, - ты же обещал, то мы спасем Джона Леннона. - Курильщик, я ошибался. Мне жаль. Мне так жаль. - Но ты не можешь... - тут она выдернула свою руку из его пожатия. - Я могу, - мягко возразил Доктор, - если мы спасем Леннона, то и Боуи и еще много кто погибнет. Это как тот глупый коллапс во времен континиуме, который придумал Земекис, в природе его не существует, но его можно спровоцировать. - Но ты не знаешь наверняка. - Я никогда не знаю наверняка. Но я уверен в том, что любое изменение фиксированной точки во времени обрекает последующую временную линию на ужасающие изменения, и ты должна мне поверить, - с нажимом на последние слова произнес Доктор, - мне действительно жаль, - и с расстановкой добавил, мне жаль его. А когда они обернулись на Леннона, тот почему-то предложил самое болезненное и непосредственное, что могла предложить жертва будущего преступления, еще не зная о нем: - А давайте я вас подвезу. *** Автомобиль был просторным, так что они без труда в нем разместились - Леннон устало откинулся на сиденье между Доктором и Курильщиком, покрепче запахнув свою тонкую кожанку. - Вы же приезжие, что вы делаете в Нью-Йорке? - Наконец спросил Леннон, когда их автомобиль в очередной раз застрял на светофоре. - Приехали проведать кое-кого, - осторожно подбирая слова, сказала Курильщик. Ее голос вновь приобрел эти нотки отчуждения, с которыми она говорила с Доктором в магазине виниловых пластинок или с Чепменом за барной стойкой, - нашего друга. - Надеюсь с ним все хорошо. - Если честно, то не очень. Он на грани смерти, - Доктор сделал предупреждающей знак, но Курильщик слегка отвернулась, не замечая его или же не захотев заметить. - Простите, мне очень жаль. Но ведь надежда есть? - Я думаю, что есть, но вот Доктор мне не верит. - Что же, в таких делах доктора всегда знают лучше, но я надеюсь, что в этот раз он ошибется, - сочувственно улыбнулся ей Леннон. Курильщик почувствовала, что плачет, еще до того, как на глазах выступили слезы и предусмотрительно завернулась в собственную накидку. - А что бы ты сделал, если бы знал, что умрешь сегодня? - Проконтролировав, чтобы голос не дрожал, спросила Курильщик. - Я бы... - Леннон передернул плечами, как обычно делают люди, когда смущаются или же боятся сказать глупость, - я бы сказал людям, который люблю, что я их люблю. Вряд ли есть нечто большее, что я бы смог для них сделать. Вот даже Пол вчера неожиданно позвонил. Тысячу лет не звонил, а тут набрал и назначил встречу на завтра в Ритце. В этот момент я и понял, насколько скучал по нему, или хотя бы по воспоминаниям о нем, о моем Полли. - Боже, я так больше не могу, - скороговоркой, извиняясь то ли перед Доктором, то ли перед самой собой, произнесла Курильщик, и резким движением, передвинувшись к Леннону, зачастила, ребячливо и отчаянно, - послушай, мы с Доктором - путешественники во времени, и мы отправились именно в этот день, чтобы спасти тебя, понимаешь? Тебя должен убить один сумасшедший фанат, который и ногтя твоего не стоит. - Замолчи сейчас же, - прошипел Доктор и, перегнувшись через Леннона, попытался зажать ей рот рукой. - Но Доктор боится, что все это вызовет апокалипсис в будущем, но я уверенна, что есть лазейка, по которой... - Дорогая, довольно, - голос Йоко прозвучал в машине первый и единственный раз. Оправив солнцезащитные очки, она обернулась и смерила Курильщика внимательным взглядом, в котором не было подозрительности или злости, напротив, только холодное любопытство и быть может удивление. - Но я говорю правду, - начало было Курильщик, но замолчала - Джон все также устало полулежал на пассажирском сидении. Его куртка распахнулась, обнажая обычную черную водолазку с коротким горлом. Его очки были нацеплены на лбу, так что всем остальным было легко и просто проследить за взглядом его широко распахнутых глаз. Леннон смотрел сквозь лобовое стекло машины, смотрел куда-то дальше и выше небоскребов, расположенных по обе стороны дороги, смотрел куда-то в самую глубь неба, в само пространство и время, туда, где не летала даже ТАРДИС. И тогда он заговорил, пока все и вся в машине молчало, и Курильщику на один долгий момент показалось, что сама вселенная замолчала и остановилась, в этой непроницаемой тишине, слушая его слова: - Бог - это концепция, которой мы можем измерить нашу боль. Я повторюсь, бог - это концепция, которой мы можем измерить нашу боль. Я не верю в магию, я не верю в Книгу Перемен, я не верю в Библию, я е верю в таро, я не верю в Гитлера, я не верю в Иисуса, я не верю в Кеннеди, я не верю в Будду, я не верю в мантру, я не верю в Божественную Песнь, я не верю в йогу, я не верю в королей, я даже уже не верю в Элвиса, - он усмехнулся - вновь - своим воспоминаниям и продолжил, - я не верю в Циммермана, я не верю в Битлз, и уж прости, друг, но я не верю в тебя - я не верю в Доктора, - и он встретился взглядом с ним - Доктор выглядел устало, даже старо и опечаленно, но он слушал. Доктор слушал и ждал, что дальше скажет Джон Леннон. - Я верю только в себя, Йоко и себя. И это реальность. Мечта закончилась, - он только всплеснул руками, - что я могу сказать? Мечта закончилась. Вчера я был мечтателем, но сегодня я переродился. Я был морж, но сейчас я Джон, - машина остановилась в квартале от их дома. Неподалеку виднелись двери все того же спорт-бара, оттого знакомого, что Курильщик с тоской подумала, как быстро она привыкла к этому старому-новому времени. - Итак, дорогие друзья, нам всем просто придется продолжать жить дальше, потому что мечта закончилась. Доктор тихонько открыл дверь машины, словно тоже боясь потревожить тишину, установившуюся после монолога Леннона, и, тронув Курильщика за плечо, позвал ее: - Пойдем. - Пойдем, - просто согласилась она и они вышли. Тогда Джон Леннон вновь устало им улыбнулся, и Курильщик поняла, кого его улыбка ей так напоминает. - Он улыбается, как ты, - сказала она, не смотря на Доктора, провожая взглядом удаляющуюся машину, - у него тоже старые глаза. - Они у меня такие, потому что я много читаю, - то ли в шутку, то ли всерьез ответил Доктор. - У него другая причина, - вдумчиво сказала Курильщик, - сколько сейчас время? - Без десяти одиннадцать, - честно сказал Доктор, - давай я тебя обниму, - сказал Доктор и сделал это, позволяя Курильщику вдоволь намочить его пиджак застоявшимися у нее в глазах слезами, - хочешь заткнуть уши? - Нет, - она уверенна покачала головой и крепче обхватила его за плечи. Ровно в квартале от них раздался выстрел. А потом еще четыре. *** 8 декабря 2013 года - Вот ты и дома, - улыбнулся Доктор, когда ТАРДИС приземлилась прямо у кассы винилового магазина Курильщика. Все те же замерзшие и застигнутые ветром Влтавы врасплох люди проносились мимо витрины ее магазина "Феликс Гласс", все тот же декабрь две тысячи тринадцатого, все та же непробитая пластинка Элвиса на кассе. - Вот я и дома, - пожала плечами Курильщик и по привычке щелкнула чайник. - Ты его сама расписала? - Спросил Доктор, рассматривая паутинки и лепестки тюльпанов на керамическом боку чайника. - Да. Чай будешь? С молоком и двойным сахаром? - Знаешь, я бы рад, но я боюсь, что мне уже надо улетать. Дела, понимаешь, - Доктор несколько неловко поправил свою покосившуюся на бок бабочку и попятился в сторону ТАРДИС, - мне действительно жаль, что так вышло, но если ты заглянешь за порог, то возможно с большей радостью примешь мои извинения. - О чем ты? - Посмотри и узнаешь, - уже донеслось откуда-то из-за двери будки, и та тут же начала мигать, постепенно выцветая и исчезая из этого пространства и из этого времени. Тогда Курильщик, в который раз подтверждая свое прозвище, подожгла сигарету, покрепче закуталась в накидку и отворила входную дверь. Колокольчик коротко звякнул и замолчал, оставляя Курильщика под аккомпанемент топота бесконечных ног прохожих, наедине с ее рождественским подарком от далекого Доктора. На коврике стояла объемная, высокая коробка, уже открытая и с бесстыдной припиской: "Позаимствовал со склада Санты, если обо мне придут дознаваться эльфы прямиком с Альфы Центавры (ты кстати не знала, что этот вид произошел именно оттуда?) не сдавай меня. Доктор". Опустив в коробку руку, Курильщик нашарила одну из тысячи "Книжечек умиротворения", которые в качестве подарков так любители закупать несчастные влюбленные и директора психиатрических клиник. - Nothing's gonna change my world, - сказала самой себе Курильщик и с диковатой, идущей вразрез со всем, что произошло в последние часы, улыбкой, направилась к рабочему телефону, в конце концов, сама она эту коробку внутрь не втащит. Instant Karma's gonna get you Gonna knock you right on the head You better get yourself together Pretty soon you're gonna be dead What in the world you thinking of Laughing in the face of love What on earth you tryin' to do It's up to you, yeah you John Lennon. "Instant Karma"