99 Problems

Для Кастиэля стало настоящим открытием то, что Дин смог подружиться с Джо и Чарли. То есть не просто общаться в его присутствии, делая вид, что все в порядке и они друг друга не раздражают, а по-настоящему подружиться — со всеми этими доброжелательными приветствиями и «Дай пять!» при любом удобном случае. Более того, спустя пару дней их первого нормального общения, Дин и Чарли вовсю обсуждали какой-то неизвестный Кастиэлю сериал и даже договорились как-нибудь вместе его посмотреть. Кас, разумеется, надеялся, что его друзьям Дин понравится, ведь прежде Дин из всей школы общался только с Кроули, Бенни и Азазелем, о разговорах про сериалы с которыми не могло идти и речи. Кастиэль прекрасно запомнил, что нравится парням вроде них: выпивка, громкая музыка, секс и травка. Прямо девиз восьмидесятых. Дин стал как-то добрее, что ли, меньше источал сарказм и иронию и улыбался по-настоящему, по-человечески — добродушно и даже мило. Кастиэлю это доставляло просто невероятное удовольствие — смотреть, как Дин улыбается, что стало для него еще одним неожиданным открытием. Просто как-то раз, после ночи в кровати Дина, когда они вернулись из «Дома у дороги», Кас лежал у себя в кровати, закинув руки за голову, и вдруг подумал, что неплохо было бы провести с Дином если не всю жизнь, то еще очень долгое время. Они могли бы поездить по Штатам, посмотреть океан; когда им это надоест, они осядут в любом штате на их выбор, возьмут в аренду небольшой домик и будут просто обычными людьми. Кастиэль будет писать книги — делать то, что хотел примерно лет с тринадцати, а Дин устроится детским врачом. Кас уже твердо решил, что во что бы то ни стало поможет ему с поступлением в приличный колледж, если Дин не передумает к следующему году. Вообще, Кастиэль все еще не достаточно хорошо разобрался в том, что у них с Дином за отношения такие; с одной стороны, это было похоже на дружбу — они ходили гулять, разговаривали о всякой ерунде, играли в приставку и смотрели фильмы, прямо как самые обычные подростки, как Люк и Сэм, или Джо и Чарли, или кто угодно из их школы. Но в то же время все было совершенно по-другому, нежели с тем же Бальтазаром — Кас с Дином были куда ближе, и порой вся их хрупкая видимость дружбы легко рушилась, в минуты, когда Дин давал Кастиэлю едва заметные знаки глазами — долгий-долгий неотрывный взгляд — и они шли в мужской туалет на переменах. Там они закрывались в одну из кабинок, пока никто не видит, и Дин переступал грань между «приятели» и «любовники» — и Кас с радостью ему это позволял, отвечая на объятия, поцелуи и укусы в шею. И каждый раз это все казалось максимально правильным, будто по-другому быть не может, будто бы они не могут быть никем, кроме любовников. Каждую чертову минуту в туалет мог зайти кто угодно, от обычного школьника до профессора, и это не обернулось бы для них ничем хорошим, однако все как-то само собой отпадало, особенно когда Дин наваливался всем телом и придавливал к стенке кабинки — в такие моменты Кас обнимал его за талию, проводил руками от лопаток до задницы, и все приобретало совсем иной смысл. Иногда Кастиэль хотел просто поставить игру на приставке на паузу, или прервать их беседу, или нарушить их тишину, или остановить их поцелуй, чтобы сказать, что Дин прекрасный и очень ему нравится, и еще он хотел бы все время быть с ним вместе, потому что, кажется, они идеальная пара. Они оба любят бургеры, любят гулять по ночам, любят играть в приставку — разве этого недостаточно? Но всегда, когда Кастиэль собирался осуществить это желание, что-то внутри него надламывалось и появлялось гнетущее ощущение страха перед человеком, о чувствах которого к себе он не имел никакого понятия. То, что Дин отсосал ему в Топике, еще не являлось признанием в любви. Тем не менее, что бы там ни чувствовал к Дину Кас, у них по-прежнему не было ничего, кроме дрочки или минета, и это его вполне устраивало. Конечно, попробовать нечто новое было весьма заманчивым предложением, и Дин просто не мог не возбуждать, и Кас даже задумывался о том, чтобы наконец переступить ту самую черту — ведь, очевидно, Дин тоже был не против наконец-то поэкспериментировать. Но что, если еще рано? Что, если через пару дней вся эта эйфория закончится, и они будут жалеть о содеянном? Что, если Дину не понравится? Ведь он наверняка был опытным в этом деле парнем (о чем Кастиэлю по какой-то неизвестной причине ужасно не хотелось думать), а он — по-прежнему девственник. * Когда Кастиэль зашел за Дином перед школой в среду, тот вышел из дома с хмурым выражением лица и поджатыми губами, не ответив даже на приветствие. Закрыв за собой дверь, Дин просто спустился с крыльца, сунул руки в карманы и уверенно зашагал в сторону школы. — Дин? Когда Дин хмурился с самого утра и не здоровался, это обычно означало, что он чем-то недоволен или его что-то раздражает. Кас начал перебирать в голове прошедшие несколько дней, чтобы извиниться или посочувствовать, но ничего такого обидного не припомнил. Даже когда они дошли до парка, через который ходили в школу (и целовались в самой нелюдимой его части), Дин продолжал молчать, забив, по-видимому, на их утренний ритуал поцелуев. — Дин, — громче позвал Кас; Дин ничего не ответил. — Дин! — он обогнал его и остановил, положив руки на плечи. — Я что-то сделал не так? Дин уставился ему в глаза каким-то раздраженным взглядом и скинул его руки со своих плеч, взбрыкнувшись, как маленький ребенок. — Скажи своему тупому братцу, чтобы он не приближался к Сэмми, — только и рыкнул он, обходя Кастиэля и снова устремляясь вперед. Ну, конечно. Кастиэль со вздохом усмехнулся — как он мог забыть о том, что Сэм буквально поднял скандал в семье Винчестеров (хотя, точнее сказать, скандал поднял Дин), когда сказал, что собирается брать у Люцифера дополнительные уроки физики — другими словами, Люк согласился предоставлять младшему брату Дина бесплатные внешкольные занятия по такому непростому предмету, а тот видел во всем двойной смысл. Вообще, Кастиэль не мог понять, какие у Дина мотивы ненавидеть его старшего брата; в конце концов, Люк относился к нему вполне терпимо и никогда не начинал спор первым. Но Дин почему-то был уверен, что Люк слушает тупую музыку, смотрит тупые фильмы, играет в тупые игры и, как само собой разумеющееся, имеет скрытый умысел. — Боже, Дин, — усмехнулся Кас, перегнав его и повернувшись спиной к дороге, чтобы видеть лицо Дина. Они были одного роста, поэтому его глаза всегда находились на уровне глаз Кастиэля, что делало их взгляды какими-то более интимными — только для них двоих. — Я уж подумал, ты меня бросаешь. — Я брошу через плечо твоего долбанного братца, — фыркнул он, все так же злобно, но ненависть на его лице выглядела скорее забавной, нежели обидной, и Кастиэль позволил себе облегченно выдохнуть и расслабить напряженные плечи. — Он меня уже достал. — Он бывает надоедлив, — стараясь разрядить обстановку, подыграл Кас, но Дин не оценил, продолжив хмуриться, словно ребенок, которого обделили мороженым, что само по себе выглядело довольно весело. — Чем же он не угодил тебе на этот раз? Дин просто посмотрел на Каса уничтожающим взглядом, в который была вложена вся его ненависть к Люциферу и всему, что с ним связано. — Тем, что он приближается к моему младшему брату, — сквозь зубы процедил Дин. Кас фыркнул, чем, видимо, задел его. — Сэму тринадцать! — прикрикнул он в свое оправдание. — В его годы я водился с чуваками, которые были хотя бы одного со мной возраста. — Вот именно, Дин! Сэму УЖЕ тринадцать! — поморщился Кас, с сожалением понимая, что ссора неизбежна. А он так хотел сегодня сходить с Дином в кино. Даже фильм уже выбрал. — Он может позаботиться о том, с кем ему дружить, ладно? — сказал успокаивающим тоном, словно пел колыбельную. — Ладно? Старик, твоему гребанному братцу, на секундочку, восемнадцать! Это, если ты вдруг позабыл к черту всю арифметику, — на ПЯТЬ больше чем ТРИНАДЦАТЬ. — И что ты хочешь этим сказать? — всплеснул руками Кас, озлобленный, что все эти проблемы Дин решает через него. Он, черт подери, не мог повлиять на Люцифера, просто не мог! Если Люк хотел дружить с Сэмом — он будет дружить с Сэмом. Конец истории. — Они же просто займутся физикой! Люк не собирается совращать твоего брата! Дин ничего не ответил, только ощетинился, как кот, и вновь прошествовал вперед, не сказав больше не слова. Кастиэль вздохнул, тут же почувствовав и вину, и обиду одновременно. — Это из-за Аластара, так? — крикнул он Дину вдогонку. Тот остановился где-то в десяти шагах от него и обернулся, будто Кас кинул ему камень в спину. Ощутив вину, Кас тут же стушевался. — Я имею в виду... Он же был старше тебя. То есть, я хочу сказать... — Заткнись, — оборвал его Дин. — Аластар тут нахрен не при чем. Понял? — Дин... — Опоздаем. Кастиэль тяжело вздохнул и последовал за Дином, который всю дорогу пытался вырваться вперед. * * * В среду у них обычно была совместная биология и физкультура. Придя в школу, Кас ушел в противоположную от Дина сторону, напоследок сжав руку на его плече, будто бы извиняясь. Он обещал не поднимать тему Аластара и нарушил слово. Очевидно, что у Дина вспоминать о нем, как минимум, не было никакого желания. Кас не должен был давить на него, не должен был обвинять в чем-то. Если Дин видел в Люке Аластара, а в Сэме — себя, это давало ему веские основания мешать их общению, причины были чисто на подсознательном уровне. Инстинкт защиты дорогого человека. Насколько Касу было известно, у Дина с Алом не сложилось. На латыни, куда он ходил вместе с Чаком и Джо, Кас хмуро пялился в свои конспекты, ничего так и не записав за весь урок. Ему нужно было как можно быстрее пересечься с Дином, чтобы позвать его в туалет и там все обсудить. За сорок пять минут урока и беспрерывной монотонной лекции профессора, Кас понял лишь то, что Дин пытался найти у него поддержку в вопросе с отношениями его младшего тринадцатилетнего брата и взрослого парня, любящего выпить на выходных и материться. И неважно, что отношения — это просто дружба и приятельские разговоры о пустяках. Если Дин видел в этом угрозу, нужно было не обвинять его, а просто попытаться убедить в добропорядочности Люцифера. Перед экономикой Кастиэль постарался найти Дина у шкафчиков, но у него предсказуемо ничего не получилось. Удалось только зацепиться взглядом за знакомый рюкзак, но и тот, впрочем, тут же скрылся из виду вместе со своим хозяином, растворившимся в толпе школьников. — Ты сегодня рассеянный, — хмыкнул Бальтазар, облокотившись о свой шкафчик и держа в руках папку с конспектами. — Все нормально? — Нормально, — отмахнулся Кас, закрывая дверцу своего шкафчика и на всякий случай еще раз оглядываясь вокруг. — Просто не выспался. — Выглядишь так, словно поссорился со своим парнем, — Бальтазар криво усмехнулся в ответ, заставляя Каса нахмуриться. — То есть? — О, боже, Новак, — фыркнул Бальт, — ты просто омерзительный лжец, честное слово. — Я не понимаю, — держал оборону Кастиэль, хоть и знал, что Бальтазар обо всем просек. Да все уже, наверное, все поняли — что Дин и Кас не друзья, а любовники, и что Кас познакомил его со своей компанией не просто так. — Понимаешь, — настоял Бальт. — Скажи, только честно? Кас вздохнул и повернулся к другу, держа в руках учебник и свою черную папку с записями по экономике. — Мы опоздаем. — Ты спишь с Винчестером? — все-таки озвучил свое предположение Бальтазар, смотря на Каса так, будто от его ответа зависела вся его жизнь. Отпираться, конечно же, было бессмысленно. Они не спали, но по крайней мере встречались (ну, Кас надеялся, что это по-прежнему так и с утра ничего не изменилось), и вряд ли его трепетные взгляды в сторону Дина были кому-то непонятны. Так что Кас просто пожал плечами. — У тебя с этим проблемы? — равнодушно поинтересовался он. Лицо Бальтазара помрачнело, но он не успел что-либо сказать, потому что их обоих оглушил звонок, и Кас помчался на биологию. На которой, к слову, Дина не оказалось. К концу дня, когда Дин не появился и в мужской раздевалке перед физкультурой, Кас начал нервничать. Он пару раз набрал номер Дина, но тот никак не отвечал — либо звук был выключен, либо Дин намеренно игнорировал его. Думать о последнем ужасно не хотелось, так что Кас просто списал все на рассеянность Дина: в конце концов, тот мог и не заметить, куда кинул телефон. Может, у него разболелась голова и он просто ушел домой пораньше? Кас надеялся, что так оно и было. — Эй, Новак, ты сегодня нападающий, — раздался мужской голос из противоположного конца раздевалки, в котором Кас почти сразу признал голос их тренера, мистера Сингера. Мистер Сингер был хорошим другом Винчестеров, так что пару раз Кас встречался с ним, будучи на прогулке вместе с Дином. — Да, сэр, — на автомате отозвался он. — Мистер Сингер, вы не знаете, где Дин? Его здесь нет. — Да пес знает этого парня, опять прогуливает, — отмахнулся тренер, что-то заполняя на листике, прикрепленном к планшету. — Хейердал на ворота! Кастиэль озадаченно нахмурился. — Но Дин никогда не пропускает футбол, — озадаченно, скорее самому себе, пробубнил Кас. Все в его голове смешалось в одну единую кашу, и он почувствовал себя еще более виноватым. Неужели он виноват во всем этом? Вдруг в мозгу что-то щелкнуло. — Постойте, Хейердал... — Парни, забыл сказать, — крикнул мистер Сингер, перебивая его, а вместе с ним еще и весь их коллектив. — Наши ряды вновь пополняются! С этого дня к нам возвращается наш старый боевой товарищ. Вы уже все поздоровались с Аластаром? Да? Отлично, тогда поднимайте свои задницы и марш на поле! Кастиэль вспомнил, где слышал эту фамилию — Аластар Хейердал. * * * Сразу же после школы Кас решил направиться к Дину. Было ясно, как божий день, что именно сейчас он должен с ним поговорить — и ни днем позднее. Если Аластар вернулся, значит ли это, что именно из-за него Дин сегодня ушел с уроков? И если да, то о чем это говорит? Он не хотел его видеть или просто не мог набраться смелости вновь заговорить? Что, если возвращение Аластара Хейердала подразумевало возобновление их с Дином отношений? Что, если Аластар вернулся к нему? Кастиэль старался все это выкинуть вон из головы — это же полная чушь, просто фееричная несуразица! Дин сам не хотел говорить о нем, Дин не хотел думать о нем, Дин не хотел иметь с ним ничего общего — следовательно, он ни за что не решится на продолжение их «дружбы». В конце концов, он же уже встречается с Касом! Они ведь целуются, обнимаются, гуляют, смотрят фильмы, едят бургеры — все, как полагается, все, как и должно быть. Аластар опоздал. И если он решил, что, вернувшись, легко сможет заполучить Дина обратно — пошел он к черту. Кастиэль почти бежал к дому Дина; почему-то ему казалось, что Аластар тоже отправится к нему, раз не удалось перехватить его в школе. К слову, Кастиэлю удалось лишь краем глаза увидеть этого самого Ала Хейердала, высокого стройного юношу со шрамом на брови, черными растрепанными волосами, тонкими губами, сжимающими сигарету. Аластар стоял с Кроули и Бенни, когда Кастиэль уходил на литературу. Бальтазар куда-то пропал после их небольшой беседы с Касом — и теперь даже отвлечься было не на кого. Кас подошел к дому Дина, обрадовавшись, что успел так быстро, и уже даже в голове отрепетировал речь, которую собирался сказать. Весь его энтузиазм сдулся, как воздушный шарик, когда он наконец заметил, что его опередили. Ни Дин, ни Аластар, по-видимому, не видели его из-за дерева, но слышимость была прекрасная, особенно если учесть, что улица по-прежнему была словно вымершей. — Да брось, Дин, — закатил глаза Аластар, говоря это своим странным глубоким-глубоким голосом, словно из недр Ада. Голос у него был чуть хриплый из-за сигарет, и время от времени Ал сверкал белоснежными зубами в неприветливых улыбках. — Разве так встречают старых друзей? Я разочарован. — Вали отсюда по-хорошему, — Кас легко узнал голос Дина, с облегчением услышав в нем стальные нотки. — Пока я тебе снова нос не сломал. — А ты по-прежнему такой боевой, да? — догадливо хмыкнул Аластар, поиграв бровями. Он стоял неподалеку от Дина, метрах в двух, но все равно Кас чувствовал напряжение, затопившее весь воздух вокруг, и ему казалось, что два метра — это чертовски близко. — Кроули рассказал, ты уже нашел тут себе нового ухажера. Не то чтобы я надеялся на верность — верности тебе всегда не доставало. Но услышать такое было немного обидно. Дин проигнорировал его провокацию, только больше нахмурившись и скрестив руки на груди. — Я не обязан был ждать тебя, ты, придурок, — фыркнул он как само собой разумеющееся. — Конечно, не обязан, — поморщился Аластар, — но почему-то мне казалось, ты попытаешься сдержать свое слово. — Я тебе ничего не обещал, — снова оборонился Дин. Кастиэлю с каждой секундой все больше хотелось выйти и врезать этому сукиному сыну Хейердалу. Что, еще непонятно, что он свой поезд упустил? — Разумеется, — согласился Ал, — я и не надеялся, по правде говоря. Так, смутно предполагал. — Тогда какого хрена ты тут забыл? Аластар усмехнулся, пожав плечами. — Решил проведать свою первую любовь, — легко отозвался тот. Дин закатил глаза и собирался закрыть дверь с другой стороны. — Суровый как кремень, — прокомментировал Аластар. — А ты все меньше становишься похож на сопливую влюбленную девчонку. Даже как-то жаль. — А ты все такой же ублюдок, — выплюнул Дин, хотя было видно, что он собирался уходить. Что-то его все равно держало. — Станешь тут ублюдком, — Аластар хохотнул. — Ты меня закалил, детка. Сложно остаться добрым малым, когда твой парень раздвигает ноги под каждым твоим другом. — Он смотрел прямо в глаза — Кас знал — а Дин никогда особо не любил взгляд «глаза в глаза». Это было для него слишком интимно. Сейчас Аластар цеплял его именно этим, удерживая на месте без применения силы, заставлял стоять и не шевелиться. Потом едко поинтересовался: — Болячка еще не зажила? Кас не понял, о чем шла речь — какая такая «болячка»? — но решил, что это странное выражение входит в список того, о чем Дин ему не рассказывал и не хочет. — А твои ребра как, целы? Это поправимо. — Как мило, что ты заботишься обо мне, — елейно пропел Ал. Кастиэль видел, что Дин на грани срыва — он вот-вот врезал бы ему, даже не задумываясь, что их может кто-то увидеть — поэтому он просто вышел на тротуар и приблизился к крыльцу, прерывая их странный диалог. Теперь Кас наконец смог разглядеть Аластара вблизи — темно-серые глаза, неисчезающая ухмылка, прямой нос с маленьким бугорком — видимо, от травмы. Не знай он, какой Аластар Хейердал мудак, Кас смог бы легко сказать, что он вполне симпатичный дружелюбный малый. Дин едва слышно цокнул, поняв, что Кас все слышал. — О, так это ты, да? — слишком приветливо поинтересовался Аластар, повернувшись к Касу всем корпусом. — Как же тебя звать? Погоди, я сам вспомню, старина Кроули говорил мне твое имя. Кас хмуро глядел на него, стараясь понять, шутит тот или нет. — Ты Гас, верно? — Аластар протянул руку для рукопожатия. На его запястье была странного вида татуировка, напоминающая голову козла. — Кас. Кастиэль, — исправил тот, все-таки протягивая руку — чисто из вежливости. Хотя по взгляду Дина, наполненному ненавистью и презрением, легко можно было предположить, что ни о какой вежливости не могло идти и речи. — Точняк! — хлопнул себя по лбу Аластар. — Кастиэль! Бенни говорил, ты славный малый. Я смотрю, у Дина бзик на странные имена, как думаешь? Аластар, Азазель, Кроули, Виктор, Кастиэль... Чертов пунктик просто! — Слушай, ты... — Дин схватил его за ворот куртки, встряхнув, и постарался ударить, но Кас успел перехватить его за запястье. — Думаю, тебе пора, — тем же стальным тоном проговорил Кас, сжимая запястье Дина и не отпуская его. Аластар хмыкнул. — Что ж, наверное, — он поправил куртку. — Увидимся, Кас? Мы теперь в одной лодке. — Я не совсем понимаю, о чем ты. — Я тебя умоляю, — фыркнул Ал, подмигнул ему и, развернувшись, зашагал прочь. Дин высвободил свою руку, ни слова не сказав, и направился в дом. * * * Они почему-то пошли в парк — Кас не знал, почему. Просто Дин зашел в дом, взял куртку и спустился вниз по ступенькам, кивая Касу, тем самым прося идти за ним. Они шли молча, до самого Синего фонаря, пока Дин не приземлился на скамью и не закурил. Кас сел рядом, не смея сказать ни слова. Он что, уже потерял его? Дин решил вернуться к Аластару? Вся напускная ненависть — это только способ забыть? На душе сразу стало паршиво. Они просидели в тишине полчаса. За это время Дин успел выкурить три сигареты и бесчисленное количество раз докинуть камешки до пруда. — Ты вернешься к нему? — все-таки озвучил Кас свою догадку — потому что, черт, не было больше никаких объяснений его поведению. Он просто хочет вернуться. Конец истории. Дин повернул к нему голову, смотря прямо в глаза. — Чего? — К Аластару, — с готовностью приговоренного повторил Кас. — Ты ведь хочешь вернуться к нему? Поэтому ты так не хотел говорить о нем? Надеялся, что он вернется? Дин долгим взглядом следил за его лицом, прежде чем громко фыркнуть, пугая своей неожиданной реакцией. — Боже, Новак, ты иногда просто невероятный придурок, — заявил он, наконец-то улыбнувшись. Кас выдавил несмелую улыбку. — Вот, чем ты занимался все это время, а? Сидел придумывал всякое дерьмо? Чува-а-а-ак. Я думал, ты мегаумный. — Так и есть, — отбил Кас, все еще чувствуя себя неуверенно. — Так ты не хочешь... — Не хочу, — оборвал его Дин. — Слушай. Мы и правда встречались, окей? И я просто к черту охренел, когда этот мудак заявился в школу сегодня днем. Но что бы там у нас ни было — это было год назад. Чертову тучу времени назад. Я теперь вроде как поумнел и не западаю на ублюдков. — По тебе и не скажешь, — после недолгой паузы усмехнулся Кас, и Дин ткнул его локтем в бок. — Мне воспринимать это как комплимент? Дин прыснул со смеху и, повернувшись, взял обеими руками его голову, чтобы притянуть к себе и поцеловать. — Ты, эм... Прости, — выдавил он — извиняться всегда было не лучшей способностью Дина. — Я сегодня вел себя, как полный затупок. Не принимай на свой счет. Вся эта хрень с Сэмом и Люком, и еще этот ублюдок объявился... Просто слишком много всего для одного дня. Прости. Кастиэль улыбнулся. — Может, выплатишь мне моральную компенсацию? Дин фыркнул, но на поцелуй ответил.