Пастух и принцесса

Кейко. Кейко Осара. Ненавижу её. Она появилась ни с того, ни с сего, посреди года. Невероятно подозрительно. Так мне сначала показалось. Сейчас уже всё равно. — Кён, ты гляди, какая красотка! Это даже не А+! Это А+++! — громким шёпотом заливался Танигути. У доски рядом с Окабе стояла длинноногая девушка с медно-рыжими волосами и смотрела на класс ясным, пронзительно-жёлтым взглядом. Кён усердно силился стряхнуть с себя очарование. Однако, Танигути был чертовски прав. Даже Асакура… хотя, что там Асакура, даже Микуру (ой, крамола какая), пожалуй, уступала ей. Ни капли неуклюжести и моэ, наоборот, во всей её фигуре светилась полная уверенность в себе. Но не та самовлюблённость, сквозившая в каждом движении Судзумии. Просто осознание своих сил. Убийственных сил. Девушка заняла место прямо перед Кёном, слегка обдав его ароматом то ли духов, то ли шампуня. Парень невольно вдохнул поглубже. И получил по затылку тетрадью, плотно свёрнутой в трубку. — Не отвлекайся, нам следить за ней нужно, а не балдеть. Наверняка она ворожея из параллельного мира, — громко зашептали сзади. Кён напрягся. Вполне возможно, кстати, что ворожея. Он уже ко всему привык. И тут… О боги, тут Осара обернулась и тихо произнесла: — Послушай… У тебя нет записей с прошлого урока? Я не очень помню эру Мейдзи… — Д…да, конечно, Осара-сан, — Кён засуетился, даже не обратив внимания на тычок тетрадью в спину. Кейко взяла конспект и улыбнулась. — Спасибо… — она остановилась, ожидая помощи. — Его зовут Кён, — гаркнул сбоку Танигути, только бы обратить на себя внимание красавицы. — Спасибо, Кён-кун, — девушка одарила Кёна ещё одной улыбкой и принялась листать тетрадку. Парень стиснул зубы. Тычки в спину повторялись с завидной частотой. Хах… Сначала я уделяла ей не больше внимания, чем любой другой. Нет, разузнать про неё было необходимо, и чем скорее — тем лучше, но… Я не ожидала, что Кён, столькому у меня научившийся, так глупо поддастся… Впрочем, он ведь идиот. Кён так и застыл с палочками у рта. И не он один. Танигути с Куникидой тоже потеряли дар речи. — Ты мне очень помог, Кён-кун, — её губы дразняще коснулись щеки парня. — Можно теперь иногда брать твои конспекты, у тебя очень хороший почерк… — Разумеется, Осара-сан, — как ему только удавалось говорить с таким комом в горле? — Пожалуйста, просто Кеи, — устало проговорила девушка. — Договорились, — весело отозвался Кён, взяв, наконец, себя в руки. Осара упорхнула. — Кён, скотина, как тебе это удаётся?! Рядом с тобой и так всегда не меньше трёх девиц категории А! — прошипел Танигути и кинулся догонять Осару. — Осара-сан, посмотри, пожалуйста, мой почерк гораздо понятнее! *** Кён поднялся в клубную комнату. Щека ещё горела, как от ожога или пощёчины. Но тут, в кабинете команды SOS, всё было так спокойно. Юки увлечённо (насколько это возможно для Юки) листала увесистый фолиант, Микуру, одетая горничной, разливала чай, а вот Харухи и Ицки ещё не появились. Эх, самое мирное время И конечно, не успел Кён присесть, дверь распахнулась, и на пороге возник не кто иной, как Харухи Судзумия собственной персоной. — Ребята, мы выдвигаемся на дело! Кажется, никто не был в восторге. Харухи окинула присутствующих победным взором. — И?.. — убито протянул Кён, зная, что если никто не проявит интереса, интрига затянется, пожалуй, на целую вечность. — Мы будем исследовать дно резервуара Китаяма! Кён поперхнулся чаем. Микуру пискнула, роняя поднос. — Ч… Чего? Тебе не кажется, что это… — Потрясно, да?! Там ведь могут быть осколки древних цивилизаций, метеоритов или неизвестные бактерии! — С… Судзумия-са-ан, я боюсь, от меня не будет п-пользы, я… Харухи нахмурилась. — Я не умею плавать, — Асахина обречённо повесила голову. Размышления Харухи над решением проблемы были прерваны штатным организатором. — Я не помешал? — на пороге стоял улыбающийся Коидзуми. — Ицки-кун, ты ведь умеешь плавать? — тут же переключилась Харухи. — Ну, разумеется, — с готовностью подтвердил Ицки, — Судзумия-сан, я достал всё необходимое для исследований. Кён осторожно высунул из-за спины Харухи кулак и недвусмысленно продемонстрировал его Коидзуми. Тот, как и всегда, не дрогнул. — Ты просто прелесть, Коидзуми-кун! Я назначаю тебя моим первым помощником! — просияла Харухи. — Харухи, ты уже назначала его первым помощником, — зевая, заметил Кён. На секунду бессменная глава бригады SOS растерялась. Но только на секунду. — Я назначаю тебя самым первым помощником, Коидзуми-кун! — заявила она. — Я польщён Вашим доверием, Судзумия-сан, — Ицки слегка поклонился. Кён не то вздохнул, не то зарычал. Неужели я только мучила его? Тяготила своими причудами… Зачем он тогда не сказал сразу? Четверо старшеклассников в гидрокостюмах стояли шеренгой вдоль берега водохранилища. — Итак, ваша задача — найти зацепки. Потом мы обсудим ваши находки и та, что покажется нам наиболее интересной, станет целью более подробного изучения! — победно завершила Харухи. Юки едва заметно кивнула. Коидзуми улыбался. Асахина, зажмурившись, дрожала от страха. Лицо Кёна не выражало ничего. — А теперь, погружаемся по моей команде… — Судзумия подняла руку и приготовилась махнуть. — С..Судзумия-са-ан, — прошептала Микуру. — Эй, Харухи! — М? — Харухи затормозила. — Почему бы тебе самой не полезть в воду посреди октября? — Кён-кун, это сейчас не совсем кстати, — едва слышно пропел сзади Коидзуми. Кён, однако, не слушал. — Разве Микуру неясно выразилась? Она не умеет плавать, понимаешь ты это своей безмозглой башкой?! Ты что, хочешь, чтобы она утонула? Харухи упрямо глядела в сторону. — Ты, конечно, можешь и дальше витать в облаках, или где ты там витаешь, но придётся учесть: если Микуру утонет, она уже не выплывет, ты больше никогда её не увидишь и не нарядишь горничной, потому что она умрёт! — Хватит, идиот! Я что, по-твоему, ребёнок? — вспылила Харухи. — Да ты хуже ребёнка! Ему, если объяснить, что тыкать дяде в глаз нехорошо, потому что дяде будет бо-бо, он хоть запомнит! А на тебя же это не действует… — Кён-кун, не надо… — робко пискнула Микуру. — Ну нет, если уж я начал, я договорю. Ты, Судзумия, просто самовлюблённая… — Прекрати, Кён, — едва удерживая улыбку на лице, проскрежетал Ицки. — …глупая, инфантильная эгоистка… — Кён, — бесцветно отчеканила Нагато. — … и ничего больше. Харухи вперилась взглядом в плечо Кёна и молчала, плотно сжав губы и скрестив руки на груди. — Я думаю, на сегодня сбор окончен, — процедила она спустя полминуты. Кён развернулся и отправился к кабинке для переодевания, где остались его вещи. Когда он вышел, у двери его ждал уже переодетый Коидзуми. — Невежливо уходить по-английски, — с улыбкой произнёс он. — Плевать. Достало. — Должен напомнить тебе… — мягко начал Ицки. — Заткнись, Коидзуми. Ты вечно мне что-то втолковываешь. Позволь, теперь я тебе кое-что объясню: я устал геройствовать. Если эта вздорная дура уничтожит мир — пускай. Мне всё равно: что жить так, что вовсе не жить. Тебе ясно? — Кён, ты всё-таки не до конца осознаёшь… — Дискуссия окончена, — грубо оборвал экстрасенса Кён. — Ты нужен ей, — крикнул ему вдогонку Ицки, и Кён не почувствовал в его интонации улыбки. — Ей нужен хороший психиатр! — проорал Кён в ответ, да погромче, авось и предмет обсуждения услышит. *** Следующее утро оказалось серым и мокрым. Кён тащился в гору под зонтом и в который раз проклинал Северную Страшую. — Доброе утро, Кён-кун! — раздался сзади радостный голос. — На доброе не похоже, Кеи-тян, — как можно дружелюбнее проворчал Кён, не оборачиваясь. Осара поравнялась с ним, и он с ужасом увидел, что она идёт без зонта, мокрая до такой степени, что, отжав её волосы, можно было напоить всех детей Эфиопии. — О..Осара, ты что, рехнулась?! — Кён схватил девушку за плечо и затащил под зонт. — Бронхит схватить хочешь? — Не беспокойся, Кён-кун, я быстро высохну и согреюсь, — Кейко тщетно пыталась вырваться. — Что ты несёшь, Осара, да одни твои волосы будут до вечера сохнуть! — негодовал парень, спешно срывая с себя пиджак. — Я же просила, просто Кеи-тян, — тихо проговорила девушка, с наслаждением закутываясь в горяченную после пронизывающего ветра ткань пиджака. Шли молча. Капли ударялись о купол зонта и, шурша, скатывались к краю. Вдруг сзади послышались звучные шаги, и мимо промаршировала Харухи. Её волосы гневно развевались. — Знаешь, ты мне очень нравишься, — произнёс Кён, ощутив, как у него внезапно пересохло во рту. Осара осторожно взяла его под локоть. *** Кён и Осара вошли в класс за полминуты до звонка, уж очень много времени пришлось потратить, чтобы хоть как-то привести Кейко в божеский вид. Кён ожидал увидеть, в принципе, что угодно, любую реакцию со стороны Судзумии, но, к его удивлению, Харухи отсутствовала. Зато настоящее бешенство излучал Танигути. — К-к-кён, скотина! — горячо шептал он другу, — Ты и её окучил! Совсем стыд потерял?! — Это ты, по-моему, стыд потерял, такие вещи болтать! — беззлобно парировал Кён. Однако руку с талии Кейко убрал. — Кто ещё кого окучил, — весело вторила ему Осара. Прозвенел звонок, и в кабинете появился Окабе. *** Ко второму уроку неожиданно подтянулась Харухи. Такой убитой она не выглядела уже давно. Вплоть до обеда она, подперев рукой подбородок, глядела в окно, не двигаясь и будто бы даже не дыша. Кён решил упорно не обращать на это внимания. Пару раз в его голове мелькнула мысль, что Осара — засланный казачок, вроде Асакуры, чья задача перетрясти Харухи все внутренности и поглядеть, что будет. Но сейчас он был так зол на Судзумию, что даже это не имело для него значения. Надоело крутиться вокруг этой самовлюблённой девчонки. Стоит отвлечься от её затей — и уже оскорбление. К тому же, Осара действительно ему нравилась, а обычную свою застенчивость удавалось побороть желанием сделать Харухи больно. Совесть его, правда, всё равно немного беспокоилась за завесой слепого гнева. Мучимый водоворотом этих мыслей, Кён вдруг услышал тихий, обыденный звук: Осара уронила ластик. Кён быстро наклонился и дотянулся до кусочка резинки одновременно с Кейко. Их пальцы на секунду соприкоснулись. Когда парень вновь облокотился на спинку стула, все нервные размышления словно рукой сняло. Это секундное прикосновение горячих пальцев девушки, какое-то детское чувство смущения под ложечкой и нечаянный пугливый взгляд… Так спокойно, так по-домашнему ощущал себя Кён рядом с Осарой, что всё остальное тут же уходило. *** А что я? Меня душила злоба… Он знал её второй день, но уже готов был предать всех своих друзей, тех, с кем он столько пережил… Предать меня. А что я? Что я для него? *** Третий день шёл дождь. Всё вокруг было серым. Третий день Харухи не появлялась в клубной комнате. Третий день в школе отсутствовал Коидзуми. За всё это время Юки и Микуру ни словом не обмолвились с Кёном. Третий день парень уходил из кабинета через час, не выдерживая напряжённого молчания. И внизу его ждала Осара. Они вместе шли вниз с горы, под одним зонтом, в неловком молчании взявшись под руки. И Кён чувствовал упоение рядом с совершенно обыкновенной старшеклассницей. Он, наконец, перестал бояться каждого куста. Наконец перестал просыпаться и засыпать с молитвой о том, чтобы Харухи в этот день ничего не учудила. Осара ездила в школу на электричке. До дома Кён не решался провожать девушку, но на поезд сажал исправно. — Твой подходит, Кеи-тян, — сказал Кён, вставая со скамейки. — До завтра? Осара тоже поднялась и на секунду отвела глаза. — До завтра, Кён-кун, — девушка подалась вперёд и поцеловала его. Не осознавая, до какой именно степени он счастлив, Кён неуверенно прижал её к себе, обняв за талию. Осара едва успела вскочить в закрывающиеся двери поезда. *** Близкий к тому, чтобы задохнуться от восторга, Кён не спеша возвращался домой. Прямо у ворот его поджидал Ицки. Парень бы ни секунды не удивился, если бы не одно обстоятельство: Коидзуми полулежал, прислонившись к бетонному столбу, у его рубашки отсутствовали оба рукава, а всё его лицо сияло синяками и кровоподтёками. От такого зрелища с Кёна в секунду слетело всё опьянение. — Давно не виделись, Кён-кун, — прохрипел Ицки и сплюнул неслабый сгусток крови в близлежащие кусты. Кён, не говоря ни слова, помог Коидзуми подняться и повёл (чтобы не сказать поволок) в дом. Дома, к счастью, никого не было, так что объяснять ничего не пришлось. Стряхнув полуживого экстрасенса на свою кровать, Кён придвинул стул и сел рядом. — Кто тебя так? — как можно безразличнее спросил Кён. Ицки усмехнулся и тут же закашлялся кровью. — Я три дня безвылазно находился в закрытом пространстве. Не скажу, что это очень полезно для здоровья, — с трудом проговорил он, глядя в потолок. — И сейчас ты хочешь, чтобы я пошёл исправлять ситуацию? — Кён отвернулся. — Нет. Я хочу, чтобы ты подумал сейчас об Осаре-сан. Кён застыл. — Ты-то откуда в курсе насчёт Кейко? — глухо произнёс он, всё ещё не глядя на Ицки. — Не притворяйся дураком, Кён. Прекрасно знаешь, что Корпорация не спускает с тебя глаз. Кён в бешенстве вскочил со стула. — Пусть Судзумия разнесёт этот мир к дьяволу, — со злобой отчеканил он, — только бы все вы от меня отвязались. — Эти три дня ты действительно был счастлив, — невозмутимо продолжал Коидзуми. — Но представь три тысячи таких дней… — Чем хуже пятисотлетнего августа? — парировал Кён. — Вспомни, ведь кроме августа было ещё столько приключений, Кён. Вспомни. — Да. Их хватило бы на три жизни. И теперь я имею право жить спокойно. Ицки сел, затем медленно поднялся на ноги. — Любопытно, найдёшь ли ты силы жить спокойно… Подумай об Осаре-сан, — с улыбкой шепнул он, обернувшись в дверях. *** Я уже всё поняла. И всё равно жду, как дура, что он придёт и скажет: «Прости меня, Судзумия. У меня нет никого дороже вас четверых». А потом… Он… Что я несу? Вот бы ей кирпич на башку свалился. *** Кён стряхивал с зонта дождевые капли. Поезд Кейко вот-вот должен был подойти. Он не спал полночи. Думал. Но не об Осаре, как советовал Коидзуми. Кён думал о Харухи. Вряд ли она ничего не заметила. Если так, то почему несчастная маленькая планетка в Солнечной системе ещё жива? В конце-концов, почему она не захотела отправить Осару туда, откуда она взялась? Почему Нагато не отловила его поздним вечером и не завалила кучей непонятных слов, объясняющих настоящую сущность Кеи-тян? Почему всё так хорошо и спокойно? Двери поезда распахнулись. — Доброе утро, Кён-кун, — Осара соскочила на платформу. Кён поднял глаза и опешил. Волосы, глаза, кожа и одежда девушки были серого цвета. И не только они. Кён словно попал в чёрно-белый фильм. Конечно, первое, о чём он подумал — закрытое пространство. Но в них серыми были лишь декорации, не люди. Парень решил не подавать виду. — Привет, Кеи-тян, — тепло улыбнулся он и, вешая ей на плечи свой пиджак, спросил. — Опять без зонтика? — Да у меня его и нет, — отмахнулась Кейко. Кён прижал её к себе и раскрыл зонт. *** Харухи пришла в школу уже полчаса назад. Дождь за окном её откровенно утомил. Внизу муравьиной цепочкой тянулись ученики Северной Старшей. Все серые и одинаковые. Причём серые в прямом смысле этого слова. С самого утра всё вокруг Харухи посерело. Вот идёт серый, как мышь, Куникида. А ему такая расцветка даже идёт. Вот ей в окно приветливо машет серенькая Микуру-тян. Ну, эту ничто не испортит. А вот идёт грязно-серого цвета Окабе, словно откатанный из асфальта. Сразу за ним… ярко-белое пятно. Кён в одной только летней рубашке. Рядом с ним, упакованная в его пиджак, опустив голову и внимательно его слушая, идёт Осара. Харухи хотела отвернуться, но не могла. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела, как Осара поднимается на цыпочки, Кён чуть наклоняется к ней и касается её губ. А потом…, а потом Харухи вскакивает и, опрокинув стул, несётся вон из школы, толкнув по дороге входящего в дверь Окабе и задев зонт Кёна. Прочь отсюда, куда угодно, прочь! *** Кён оторвался. Ничего. Он не почувствовал ни-че-го ровным счётом. Перед ним стояла потрясающе красивая девушка, мечта половины школы, пусть в серых тонах, но всё же ни капли не потерявшая по шестибалльной шкале Танигути. Девушка, которая ему нравилась, и которой нравился он. Далеко не глупая, обаятельная и добрая. И такая обыкновенная. — Что-то не так? — спросила она обеспокоенно. Кён взял себя в руки, улыбнулся и, покачав головой, закрыл зонт. Тут мимо кто-то пробежал, чуть не выбив его из рук парня. Харухи… *** И пусть. И плевать. Он мне кто? Мама? Старший брат? Парень? Не реветь… Не… *** — Харухи! Она не притормозила. Не обернулась. Не услышала? — Харухи, стой! Кён беспомощно взглянул на Осару. Та упёрлась взглядом в ручку его зонта. Потерянная и какая-то… Убитая. — Прости, Осара-сан, — шепнул Кён и, отшвырнув надоевший зонт, бросился догонять Судзумию. *** Да… Сейчас мне уже всё равно. Какая разница, что будет со мной теперь? Ведь его больше нет рядом… Какая разница? *** Она сидела, поджав колени, на трибунах школьного стадиона, где в Танабату они с Джоном отсылали послания инопланетянам с Веги и Альтаира. Она не хотела плакать, но всё равно плакала. Кён, задыхавшийся от долгого бега, мокрый насквозь, сидел на той же скамейке, в метре от неё. — Прости меня, Харухи, — хрипло начал он. — У меня нет никого дороже тебя. — Не надо меня жалеть, Кён. Я ведь так изгаляюсь над вами. Всё правда. Я самовлюблённая, глупая, инфантильная эгоистка… А ты наконец счастлив… Кён притянул к себе Судзумию и поцеловал её, потому что не мог больше слушать эту ересь. — Да, я наконец счастлив, — Кён засмеялся. — Я люблю тебя, Харухи. Спрятав лицо на его плече, она судорожно всхлипывала. — Тише, Харухи… Всё хорошо… Твой Джон Смит вернулся… На секунду притихнув, она вдруг окончательно разревелась. Парень неуверенно теребил её волосы и глядел, как мир обретает краски. Дождь закончился. *** — Дурак ты, Кён! Выбрать Судзумию, эту бешеную эгоистку… — Танигути набил рот рисом. — Кён-кун, можно тебя на секунду? — послышался за спиной тошнотворно-сладкий голос Коидзуми. Кён вылез из-за стола, и оба парня отошли к окну. — Всё закончилось, Кён, — улыбнулся Ицки. — Да, теперь ты можешь не беспокоиться. — Беспокоиться за вас уже не моя забота… — Только не говори, что Корпорация намечает смену караула, — зверея на глазах, проскрежетал Кён. — Упаси Боже, — замахал руками Ицки. — Просто Судзумия-сан больше не представляет для нас интереса. Удивление на лице Кёна начало принимать масштабы неописуемого. — Судзумия-сан лишилась своей божественной силы, — торопливо объяснил Коидзуми. — То есть? — История завершилась там же, где и началась. Вега и Альтаир встретились. — Выходит, Корпорации больше нет? Ты — обычный старшеклассник, Асахина-сан вернётся в своё время, а Нагато дезактивируют за ненадобностью? — молниеносно оценил последствия парень. — Фактически — это было бы разумно. Однако, до окончания Северной Старшей мы вас точно не бросим на произвол судьбы. Асахина-сан действительно планирует возвращаться, я, скорее всего, никуда не исчезну, да и Нагато-сан незачем покидать нас. — Значит, теперь всё можно рассказать Харухи? — спросил Кён. — Думаю, не стоит… — начал было Ицки. — Что ты там не хочешь мне рассказывать, Коидзуми-кун? — лукаво поинтересовалась глава Команды SOS, выглянув из-за плеча Кёна. — Э-э-хэх, — протянул Ицки, очаровательно улыбнувшись, — Мы с Кёном нашли кое-что на дне водохранилища! Кён выразительно вскинул бровь. У Харухи в глазах забегали черти.