Всё как всегда В этом пасмурном отражении: Та же вода, Те же тени, глаза, движения. Словно скучный балет, Как таблица для умножения – То же небо, тот же кофе, Та же музыка с дымом сигарет. Tequilajazzz – Меня здесь нет.
POV Aoi Боль… Она не бьёт в лоб, не сбивает с ног, не кричит на весь мир о своём присутствии… Она подкрадывается бесшумно, не причиняя каких-либо неудобств. Она даёт привыкнуть к себе. Так ненавязчиво… Жизнь идёт своим чередом, ничего ровным счётом не меняется. Всё как всегда… Вот только начинаешь почему-то постепенно отказываться от шумных посиделок в баре с друзьями, со всех праздников стараешься смыться пораньше и почему-то совершенно нет желания устраивать какие-то вечеринки дома… На все вопросы отвечаешь дежурным: «Всё в порядке, правда. Я просто немного устал». И все верят в эту ложь… Или только делают вид, что верят… Или только делают вид, что слышат свой вопрос и мой ответ… Боль… Нет, она не ждёт меня дома, не пытается напасть внезапно из-за угла, как об этом любят писать в книгах… Она не становится моей тенью… Не грызёт меня изнутри… Она по-прежнему не причиняет мне неудобств… И я к ней нисколько не привык… Просто боль – это я. А я – это боль… Боль… Это не безответная любовь… Не горечь утраты… Не разочарование… Это одиночество… Безнадёжность… Отчаяние… Стена… Стена, которой я отгородился от остального мира… Или это мир отгородился от меня? Когда у человека появляются такие мысли, он наверняка становится потенциально опасен для окружающего мира… И мир защищается… Боль… Это бессонница… И горькие от сигарет мысли… Когда сидишь на балконе и стараешься не думать ни о чём… Но разве это возможно, когда в твоих пальцах дымится знаменитая ментоловая отрава и так тянет пофилософствовать… Когда от возможности взлететь тебя отделяет только шаг, но тебе никогда не хватит духу его сделать… И ты не признаешься в этом даже себе, а будешь придумывать пафосные фразы о долге перед родными, одногруппниками, фанатами… О том, что ещё не сделал всего, что хотел в этой жизни… Nakigahara… Странно, но мне всё чаще кажется, что жизнь моя оборвётся так же внезапно, как голос Руки в этой песне… Может, я наберусь смелости прекратить всё сам, а может, кто-то сделает это за меня… Раньше эта песня ассоциировалась с чувством светлой грусти, а теперь – скорее, с чувством безысходности, от которого перехватывает горло и становится трудно дышать… Как вот сейчас… Боль… Это она просыпается утром от сигнала будильника, идёт в душ, пьёт кофе и едет на репетицию… Это её глаза смотрят на вас со всех фотографий за последние пару лет… Ребята говорят, что я повзрослел, стал более серьёзным, но… Это просто боль… Боль… Она почти никогда не приходит одна… Одиночество приходит вместе с ней… Как странно… Почему одиночество тоже не бывает одно, само по себе? Почему оно тянет за собой отчаяние? Одному быть хорошо – никто не надоедает, не докучает своими разговорами, когда тебе совсем не до этого... Никто не просит внимания к себе, заботы, ласки… Никто… Никто… Никто… Прохлада ментола на губах вместо сладости поцелуя… Неужели привычка к уединению стоит того, чтобы всю жизнь, ночь за ночью, сходить с ума от боли?.. Да-да-да, я никому ничего не должен, и чаще всего по вечерам предоставлен самому себе, но… Наверное, гораздо легче коротать ночи вдвоём… И не так больно, наверное… А может, совсем не больно?..Is there anybody out there? Is there anybody out there? Is there anybody out there? Is there anybody out there?
* * * * *
POV Kai Что с ним происходит? Нет, он никогда не жалуется на какие-то проблемы, старается вести себя как обычно, но я же вижу, что он именно СТАРАЕТСЯ. Что-то изменилось в нём – так незаметно, хотя вроде бы мы достаточно много времени проводим все вместе. Наверное, надо бы с ним поговорить, возможно, даже предложить помощь, хотя… Он наверняка откажется. Слишком гордый. Слишком независимый. Слишком уверенный. И слишком одинокий… Что-то я в последнее время подозрительно часто о нём думаю. Нет, я, конечно, Лидер и должен поддерживать ровную атмосферу в группе и всё такое, но он же не создаёт никаких проблем, не то что некоторые пернатые. Или брутальные дрессировщики этих самых пернатых. Тоже мне, развели тут мексиканские страсти: то ссорятся, то мирятся – и всё это на виду. На публику работают, что ли? У нас и так рейтинги – выше некуда. А мелкий на правах старого друга и заслуженной жилетки старается как-то урегулировать их отношения. Но, по-моему, это уже стало у них вроде ритуала: после каждой ссоры они бегают к нашему малышу по очереди и выплакивают ему свои обиды. Вылив на Руки весь свой негатив, эта парочка благополучно мирится, объявляя начало очередного своего медового месяца, а эмоционально изнасилованный вокалист пишет новую песню. Аой, как обычно, впадает по этому поводу в задумчивость, а на следующее утро приносит эту же песню, отредактированную так, что меня просто подмывает настоять на том, чтобы сделать из неё инструменталку. Умеет Аой выражать все чувства и эмоции музыкой, что и говорить. Талант. Хотя в последнее время все вроде как стали серьёзнее. Наверняка это старость подкрадывается незаметно, как полярная лисичка. Иначе откуда бы это у меня, всегда такого жизнерадостного, вдруг на всех фотосессиях стало отмечаться такое глубокомысленное выражение лица?! Дааа, роденовский «Мыслитель», ничего не скажешь... Раньше такое лицо у себя я видел только в отражении на стеклянных поверхностях собственной кухни в самые ответственные моменты приготовления какого-нибудь архисложного блюда. А вот теперь складывается впечатление, что я постоянно пытаюсь вспомнить что-то важное – и это незамедлительно отражается на моей выразительной физиономии. Нет, я отвлёкся. Думаю, всё-таки стоит поговорить с Аоем. Может, напоить его? Хех, с его-то закалкой, скорее, это он меня напоит. Мне до состояния балласта много и не надо. А на трезвую голову он вообще разговаривать не будет. Пожмёт плечами и скажет что-нибудь привычно-дежурное. Как всегда. Надо что-то придумать. Желательно, чтобы выглядело это спонтанно, а не как тщательно продуманный ход хитрого и вездесущего Лидера. Ладно, подумаю об этом завтра. А сейчас – спать, спать, спать…* * * * *
…I can feel one of my turns coming on. I feel cold as a razor blade, Tight as a tourniquet, Dry as a funeral drum… Pink Floyd – One of my turns
POV Aoi Ночь. Комната, погружённая в темноту. Свет не включен – незачем. Отблески фонарей на потолке. Ощетинившаяся горой окурков пепельница. Тени, затаившиеся по углам. Тонкий силуэт человека на фоне окна. Дымящаяся в длинных пальцах сигарета. Гитара в кресле. Тишина. Затяжка. Пауза. Выдох. Все движения привычны. Всё как всегда. И нет причины что-то менять. Ничто не вечно? Бред. Вечно человеческое одиночество. Кто это сказал, что время лечит? Никогда. Затяжка. Пауза. Выдох. Тени шевельнулись, поднимаясь. Человек у окна вздрогнул. Малодушно потянулся к выключателю. Нет. Не сейчас. Не успею. Затяжка. Пауза. Выдох. Ментоловым холодком по лёгким. Лгать. Глупо. Тем более себе. Тени на стене. Ближе. Всё равно. Затяжка. Пауза. Выдох. Когда нет сил. Когда нет слёз. Когда нет слов. А только боль. То что тогда? Стена. Затяжка. Пауза. Выдох. Я. Не. Выдержу. Так. Больше. Ночь бесконечна. Как одиночество. Снова. Боль…* * * * *
Оглушительно противный звонок мобильного разорвал тишину. Какого чёрта? Кому не спится в ночь глухую? - Да? - Доброе утро, Юу! - Лидер-сан. Неожиданно. - Утро добрым не бывает. - Чувствую себя так, словно по мне бодро промаршировала вся японская армия. Бессонница, мать её… - Ты не мог бы подъехать в студию? - А… Что-то не так? – Никак не могу проснуться. - Да нет, собственно, просто мы тебя уже час ждём. Я уж подумал, не случилось ли с тобой чего. Как час??? Я что, проспал??? А будильник??? Так и знал, что ничему в этой жизни доверять нельзя… - Аой? Ты меня слышишь? - Да. Извини, я просто проспал. Сейчас буду. – Отключаюсь. С ненавистью смотрю на невинно тикающий будильник и с трудом подавляю в себе желание долбануть его об стену. Собираюсь со скоростью панической мысли. Как добрался до студии – не помню. Всё на автомате. Влетаю в студию, пытаюсь перевести дыхание. Недовольные лица согруппников. Руки открыл было рот, чтобы морально убить меня ещё у дверей, но я решил его опередить: - Така, я всё о себе знаю. Разборки потом – сейчас работать надо. Народ потянулся за инструментами. Начали. Но… Похоже, Така, ты действительно опоздал – я давно убит. Только не тобой, а своей болью. Хотя… Я бы, наверное, предпочёл смерть из твоих рук… Да что же я несу-то?! Незамедлительно сбиваюсь. Душевный мат Рейты не заставил себя долго ждать. Виновато опускаю голову. Рейта уже стоит передо мной и отчаянно жестикулирует. Да понял я уже, понял. Больше не буду. Рейта возвращается на своё место, бубня себе под нос что-то малоцензурное про всяких там ритм-гитаристов, пугающих своей гитарной какофонией его робкую басовую Музу. Продолжили. Всласть набубнившийся Рейта периодически пытался взглядом прожечь во мне дырку. Фигушки, басюга, я огнеупорный. Мысленно показав злобному басисту язык, я невпопад проехался по грифу, но осознал это слишком поздно. Если бы Руки мог раздавить меня взглядом, он бы сделал это, не задумываясь, не оставив от меня даже маленькой кавайной лужицы на память потомкам. Я судорожно сглотнул. Дааа, похоже, сегодня я отсюда живым не выйду… В общем, следующую мою лажу со всем своим пылом откомментировал Утка. Вот уж кто бы крякал, но только не это пернатое недоразумение, гордо носящее титул секс-символа и, по совместительству, лид-гитарист The GazettE. Я покорно промолчал, принимая критику прямодушной молодости, дабы не усугублять ситуацию. Через некоторое время я понял, что лажаю просто безбожно. Но понял я это какой-то отстранённой частью своего сознания. Сделать с собой я ничего не мог. Репетиция откровенно не клеилась. Внутренне напрягшись, я стал ждать жёстких и решительных действий со стороны грозного Лидер-сана, потому как от остальных я уже узнал о себе много нового, интересного и познавательного. Ооо, как я ошибался, говоря, что всё о себе знаю! По лицу Рейты явственно читалось его желание живописать моё генеалогическое древо, используя всё богатство родного японского языка со всеми его лингвистическими тонкостями и метафорами. И, клянусь, он бы сделал это, если бы не долгожданные «жёсткие и решительные действия» Лидера: - Перерыв! Всем успокоиться, собраться с мыслями и настроиться, наконец, на работу! Первым из студии вылетел, конечно, я. Оставаться там было реально опасно. Наш доблестный басист был взвинчен до состояния огнедышащего дракона и смотрел на меня как-то уж очень кровожадно. За процессом усмирения взалкавшего моей крови басиста я наблюдать не решился.* * * * *
Выкурив пару сигарет, чтобы успокоить расшатанную за сегодняшнее утро нервную систему, я решил выйти на улицу – проветриться. И заодно собраться с мыслями, следуя совету Кая. Как хорошо, что Лидер у нас такой выдержанный и тактичный. А может, ему просто уже нечего было добавить к той убийственной характеристике, которой меня наградили остальные согруппнички. На улице было относительно тихо. Небо подозрительно хмурилось, готовое вот-вот пролиться дождём. А вот и первые тяжёлые капли расцвели на асфальте. Время остановилось. Огромный город перестал существовать. Тишина гулко отстукивала в висках. Стена была рядом. Кажется, протяни руку – и дотронешься до неё. Пустота. Страх. Боль. Я схожу с ума – медленно, тихо, изматывающе. Холодные камни Стены впитали в себя миллионы капель дождя – того самого, тёплого и весеннего, который иногда здесь идёт. Но если бы они стали от этого чуть теплее… Я снова один на один с пустотой. Жизнь похожа на замкнутый круг. И любое начало – всего лишь начало конца. - Эй, Аой, ты меня слышишь? Опять ты. Лидер-сан. Чего ты хочешь? - Что с тобой происходит? Может, расскажешь мне? Ты действительно хочешь это знать? Хочешь, чтобы я рассказал тебе, как каждую ночь я срываюсь с холодных камней Стены вниз, на растрескавшуюся землю, оставляя за собой кровавый след, чтобы завтра начать всё сначала? Хочешь, чтобы я рассказал тебе, как мой крик застывает в пустом равнодушном небе? Хочешь, чтобы я рассказал тебе, что такое отчаяние? Ты уверен, что хочешь это знать? Ты вообще знаешь, что это такое? Сможешь ли ты меня понять? Дай мне знать, если я для тебя что-то значу… - Перерыв закончен. Пойдём. Все уже ждут. – Повернулся и ушёл внутрь здания. Я ошибся. Ты лжёшь. Простите, парни, мне сейчас не до репетиции. Не до вас. Ключи в кармане. Домой.* * * * *
POV Kai Слышу рёв мотора. Неужели… Выбегаю на улицу – так и есть. Аой уехал. Не сказав ничего, не предупредив, не извинившись, в конце концов. Сказать, что я был зол – значит, скромно промолчать. Но… С ним действительно что-то происходит. Что-то космических масштабов. Сначала опоздал на репетицию, что с ним бывает крайне редко. Потом всю репетицию лажал, но на замечания ребят отмалчивался, что тоже странно. Потом стоял на улице, глядя застывшим взглядом куда-то вдаль. Если честно, мне показалось, что он видит что-то, чего не видит никто больше. Стоп. Это уже тянет на шизофрению. Может, Аой устал? Нууу, мы все устали, но всё же адекватно реагируем на окружающую действительность. Нет, здесь всё не так просто. Надо поговорить с менеджером – несколько дней отпуска пойдут нам всем на пользу. Глядишь, Аой отдохнёт, успокоится, и всё наладится. Эх, тяжела ты, лидерская доля…* * * * *
And if the dam breaks open Many years too soon And if there is no room Upon the hill And if your head explodes With dark forebodings too I’ll see you on the dark side of the moon. Pink Floyd – Brain damage
POV Aoi Луна. Выползает из-за дома напротив – огромная, жёлтая, маслянистая. Разбухает на глазах, стремясь заполнить собой всё небо. Всё ближе и ближе. А ещё у луны есть лицо. Она смеётся. Надо мной. О чём она думает? Мне страшно. Я жалок. Одинок и жалок. Тревога. Мысли путаются. Зачем ты смеёшься? Мои страдания – это смешно? Тебе смешно. Я это вижу. Сигарета сегодня не спасает. Оранжевой звездой летит в пепельницу. У луны ямочки на щеках. Как у тебя. Ложь. Всё ложь. И твои ямочки – тоже ложь. Ты не узнаешь. Незачем. А помнишь… Нет, нельзя вспоминать. Так будет только хуже. Все события дня затягиваются дымкой. Пропадают. Как будто их не было. И сегодняшнего дня тоже не было. Есть только боль. Хочется уйти – туда, где луна не будет смеяться так жестоко. Только нет сил оторваться от её лица. Я слаб? Истерзанный болью, раздавленный одиночеством, сломленный отчаянием – всё это Я? До чего я опустился… До чего…* * * * *
Очередное омерзительное утро. Всё как всегда: оглушительно вопящий телефон. И твой голос. - Доброе утро, Юу. Чёрт бы тебя побрал, внимательный ты наш. - Что хотел? – Я никогда не отличался любезностью с утра. Сегодняшнее утро – не исключение. - Ты вчера так неожиданно уехал… - И нисколько в этом не раскаиваюсь. Доволен ответом? - Ты не дослушал. Нам дали недельный отпуск. - Какая любезность! Я должен благодарить за предоставленный отдых тебя, правильно? - Юу, ну что ты такое говоришь! Я… - Спасибо, что сообщил. И за отпуск спасибо. А теперь дай мне возможность им спокойно насладиться. Без тебя и твоей чёртовой заботы!!! Телефон летит в стену. Что ж, пусть будет так. Тишина… Душ – кофе – сигарета. Всё как всегда. А я скотина. Вот зачем я так с Ютакой? Он же не сделал мне ничего плохого. Ну и хрен с ним. Так даже лучше. Обидится и не будет донимать своими звонками. Спасибо тебе, Лидер-сан. За 7 дней ада…* * * * *
POV Kai Ндааа… Не ожидал… Аой, ты – скотина. Мог бы быть и полюбезнее. Вот не позвонил бы я тебе – и ехал бы ты в студию и лобызал закрытую дверь. И сам бы позвонил. Мне, разумеется, а кому же ещё… Вот ребята были более благодарными. В отличие от тебя. Рейта с Урухой как-то одновременно оживились и так же одновременно что-то задумали. Сдаётся мне, что они делят друг с другом не только радости и горести, квартиру и еду, но и мозг. Один на двоих. А в больших серьёзных глазах Руки при слове «отпуск» появилось такое мечтательное выражение… Наверняка перед его мысленным взором предстали километры витрин, призывно мигающих разноцветными огоньками и забитых всякой всячиной; тонны сладостей, которые можно будет беспрепятственно лопать, не опасаясь моего взгляда профессионального диетолога и откровенных подначек Рейты по поводу его округлившейся талии… И вообще, целых СЕМЬ дней без фирменного пейринга УруРей – вот истинный отдых измученной душе!!! Вот это я понимаю – благодарные одногруппники. А ты??? Да что я тебе сделал?! А если задуматься, то… Это я скотина. Свинья с лидерскими замашками. Я же видел, что с тобой что-то не так… Там, на улице… В твоих глазах было сомнение. Если бы я, идиот, не взял этот официальный тон, а хотя бы просто прикоснулся к тебе – молча, без слов – ты бы наверняка рассказал мне, что тебя тревожит. И эти семь дней не представлялись бы для меня такими, как сейчас – мучительными…* * * * *
And if the cloud bursts Thunder in your ear You shout and no one seems to hear And if the band you’re in starts Playing different tunes I’ll see you on the dark side of the moon. Pink Floyd – Brain damage
POV Aoi …Обезумевшая толпа пыталась прорваться сквозь огромные ворота, скованные цепями. От ударов цепи натягивались, и было видно, что долго они не смогут сдерживать натиск толпы. Когда людская волна чуть сдавала назад, цепи с обессиленным лязганьем безвольно соскальзывали, чтобы в следующее мгновение вновь натянуться до предела… Это повторялось раз за разом, и я знал, что когда толпа сломит сопротивление железа, произойдёт что-то страшное. Ощущение надвигающейся катастрофы висело в воздухе, заставляя холодеть, но отчаявшийся найти хоть какой-то выход разум не давал возможности сдвинуться с места… Страх накатывал, сковывая движения и перехватывая дыхание… Дышать становилось всё труднее и труднее… Я проснулся в холодном поту. Так это сон… Со стоном откинулся на подушку и закрыл глаза. Попробую уснуть… … Цепи натягивались, и звук металла, трущегося о металл, отдавался в ушах. На звеньях цепи появились трещины… Каждая трещина сочилась кровью… Кровь собиралась каплями в углах звеньев и брызгала в разные стороны от очередного удара толпы… Трещины удлинялись, сплетаясь в болезненно-причудливые узоры на поверхности железа… Боль цепи чувствовалась всё яснее… Страх обволакивал каждую клеточку кожи, норовя забраться внутрь меня – и поглотить… Навсегда… Я вскочил на кровати, переводя дыхание. Сон?.. Пытаюсь привести сердцебиение в норму. Сон… Всего лишь сон… … Цепи начали поддаваться. Я видел их напряжение. Чувствовал, как угасают силы сопротивляться… Толпа безумствовала. Подобно хищнику, она уже ощущала в воздухе пьянящий вкус близкой победы. Ещё совсем немного – и она прорвётся через эти ворота, сорвав измученные цепи, и следующей её жертвой стану я… Надо было бежать, но я не мог. Я был куколкой в коконе страха – куколкой, которой никогда уже не стать бабочкой… Цепи натянулись в последний раз, пытаясь сдержать одержимую животными инстинктами толпу – и лопнули, разлетаясь на рваные осколки… И крик… Мой крик… Я проснулся от собственного крика и сел на кровати. Глянул в окно, чтобы отогнать жуткий сон и вызванный им страх. Луна смеялась. Она смотрела прямо на меня – и смеялась. Значит, моими снами правишь ты… Понятно… Кое-как добравшись до кухни, я вытащил из холодильника банку пива и осушил её. Страх отступил. Можно было остаться в кухне или пойти в комнату, но мне было необходимо вернуться в спальню. Там была луна. Сидя на подоконнике, я курил и разговаривал с ней. Она смеялась. И у неё были ямочки на щеках. И твой смех… Почему, Ютака? Я нужен тебе? Зачем? Ты не узнаешь… Я хотел найти в любви покой. Я думал, что любовь – спасение. Только почему я схожу с ума? Почему мне всё больнее и больнее?* * * * *
POV Kai Я пытался дозвониться до тебя, но ты упорно не брал трубку. Тогда я решил пойти проверенным нашей группой путём: завалиться к тебе домой и за бутылочкой чего-нибудь покрепче разговорить тебя. Прихватив с собой спиртное, я поехал к тебе. Конечно, ты был дома. И даже открыл дверь. В это трудно поверить, но ты даже позволил мне зайти в квартиру. Сочтя это маленькой, но победой, я без лишней скромности прошёл в комнату. И вот тут выяснилась причина твоего радушия: впечатляющая батарея бутылок спиртного разной крепости и один стакан. Тааак… Напиваешься в одиночку? Это не шизофрения, это – алкоголизм. - Позволишь присоединиться к твоей компании? - Раз я пустил тебя в квартиру, значит, позволяю. - Отпуск отмечаешь? – Я откровенно выпендривался перед Аоем. Не всё ж ему. - Ух, какой ты догадливый! А ты чего всухую? - Не умею пить в одиночку. Решил прийти к тебе. Вдвоём же веселее. - Ну-ну. А мне, как видишь, и одному не скучно. Я сделал вид, что принял это за шутку и даже улыбнулся. После второго тоста я сделал попытку выяснить то, для чего, собственно, пришёл. Но Аой с потрясающим упорством говорил о чём угодно, только не о том, что мне хотелось знать. Это напрягало. И настораживало. Померещиться мне не могло – значит, ему есть что скрывать. Ну почему он не хочет рассказать о том, что его тревожит? Так. Будем рассуждать логически. Для его отмалчивания нужны веские причины. Отношения у нас с Аоем всегда были хорошие. С ним я проводил времени больше, чем с остальными участниками группы. Мы могли разговаривать о многом и довольно искренне. Что могло случиться? Где я прокололся? А может… - Слушай, Аой, а между нами никогда ничего не было? - В каком смысле? - Нууу… Мы же не спали, нет? - Точно нет. Вот точно. Я отвечаю. - Ты уверен? А по пьяни? - Да ты гонишь, Кай! По какой пьяни? Ты наши пьянки-то помнишь? Пока мы с парнями занимаемся вливанием инвестиций, ты – уже недвижимость. Хммм, а ведь Аой прав. Так и было. И когда я сползал под стол, не забыв перед этим вежливо попрощаться с парнями, они были ещё относительно трезвые и вполне уверенно держались на ногах. - А может, ты воспользовался моей невменяемостью и беспомощностью… - Не, Лидер-сан, ты реально гонишь. Ты ж балласт в таком виде, нафига ты мне сдался? Ну, посуди сам, какое удовольствие всё делать самому, без отдачи со стороны партнёра? А наутро партнёр просыпается с головной болью и не только, бьёт тебе морду от избытка чувств – и ты ещё виноватым оказываешься. Неее, так не пойдёт. Я – за демократию. И в сексе тоже. И ещё за мир во всём мире. О! Какой тост! Наливай! За это надо выпить... Спорить было бесполезно. Аоя несло. Блин, но я же не напиваться сюда пришёл! Я хотел знать, что с ним происходит. Мне было не всё равно. - Но ты же меня домой отвозил, да? - Ну да. Привозил, раздевал, укладывал в постель и уезжал. И что? - И тебе в голову никакие мысли не приходили? - Приходила одна. Причём всегда одна и та же. - И какая? – Я похолодел. Значит, у него были поползновения в мою сторону. Хотя бы в мыслях. - Что пить тебе категорически запрещено. Вот гад! Опять уравнение с теми же неизвестными, что и в начале. Да он, по ходу, издевается! Ладно, я тебе это припомню. Но не сейчас, а чуть позже, когда ты дойдёшь до нужной мне кондиции. Я-то пью мало и вполне себя контролирую и за действия свои отвечаю, а вот ты… Ты напивался методично, явно преследуя какую-то цель. Если не присматриваться, то это сошло бы за способ расслабиться, но тебя выдавал странный блеск в глазах. Что-то было не так. И я хотел это выяснить. Когда очередная бутылка, опустев, покатилась по полу, а ты снова застыл, как тогда на улице, я решил, что пора действовать. Притянув тебя к себе, обнял, поглаживая по волосам, успокаивая и пытаясь расслабить. - Юу, ну что с тобой происходит? Почему ты молчишь? Расскажи мне, я постараюсь тебе помочь. Мы же не чужие друг другу. Мы все уже как семья, как братья. И мы переживаем за тебя. Правда переживаем. Почему ты не веришь? Это же я, Ютака, можешь мне довериться. Если честно, я ожидал всего, чего угодно, но только не того, что ты сделал. Ты отстранился от меня. Не вырвался, не заорал, что я слишком много себе позволяю – нет. Но то, что ты сказал… - Нееет, ты – не Ютака. Ты – Кай. Лидер-сан. Ютаке я бы мог рассказать многое, я бы даже мог ему поверить. Тебе – нет. Уходи. Пытаться поговорить было бессмысленно. Ты закрылся от меня. И действительно, за весь сегодняшний вечер ты ни разу не назвал меня моим настоящим именем – только сценическим. Почему? Почему ты мне не веришь? Что я делаю не так? Где ошибаюсь? Одеваясь в прихожей, я всё-таки не выдержал и спросил: - Юу, ну почему? - А ты сам подумай. Дверь закрылась. Я остался один. Без тебя.* * * * *
Oooh Babe, Don’t leave me now. How could you go? When you know how I need you… Oooh Babe, Why are you running away? Pink Floyd – Don’t leave me now.
POV Aoi Зачем ты приходил? Чтобы выяснить, спали мы или нет? Нет. Не спали. Никогда. Я тебе соврал. Я хотел тебя. И сейчас хочу. И я пользовался твоей невменяемостью и беспомощностью. Я тебя целовал. Ну и ладно. Свинарник в комнате можно убрать и завтра. А сейчас… Меня ждут. Луна привычно заглядывала в окно спальни. Но она не смеялась. Почему тебе не смешно сегодня? А что тебе нравится? Тебе нравится, когда я лгу, да? Тебе нравится, когда я притворяюсь? А я сегодня честный. И пьяный. Не нравится? Да плевать я хотел на тебя! И на твою улыбку – тоже! И на твои чувства! У тебя их нет… Пустота за твоей улыбкой. Пустота… Юта, вернись… Не оставляй меня одного… Ты снова ушёл – как тогда… Почему? Ты же обнимал меня сегодня… Так нежно… Я не могу больше… Ванная. Горячая вода. Так будет лучше. Я вытравлю из себя все мысли о тебе. И боль исчезнет. Тонкое лезвие по руке – так изящно. Слегка касаясь кожи… Словно гладя… А если чуть поглубже? По едва намеченным линиям – PAIN… Боль вытекает… Медленно, по каплям… Осторожно… Is there anybody out there? Is there anybody out there? Is there anybody out there? Is there anybody out there? Так легче… Это игра… Я не самоубийца… Это просто игра… Я знаю, когда нужно остановиться… Когда кровавые росинки погаснут в неживом свете ламп… Когда остынет вода… Когда я проснусь…* * * * *
POV Kai Проснулся я в паршивом настроении и с головной болью. Бесцельно побродив по квартире до обеда, я так и не нашёл для себя занятия. Готовить было откровенно лень, и я решил прогуляться до кафе, которое мы с ребятами давно облюбовали. В кафешке я обнаружил Таканори, сидящего за дальним столиком и вкушающего пирожное. Если честно, мне всегда нравилось наблюдать за тем, как вокалист расправляется с десертом. Я бы, например, это пирожное просто съел. Аой бы его слопал. Рейта – сожрал. Уруха, попричитав для приличия, схомячил. Руки же священнодействовал… Внимательно осмотрев вожделенное пирожное со всех сторон, вокалист поднёс его к губам. Но он не торопился… Чувственно провёл язычком по загорелому тельцу, слизывая выступивший крем… Мягко прикусил заварную кожицу… Отстранился, облизывая испачканные кремом губы… Чуть откинул голову, томно глядя из-под длинных ресниц… Тонкие пальцы нежно поглаживали аппетитную плоть… Така распалял в себе желание… И если бы только в себе… Я уже был готов заорать на всё кафе: «Да жри ты его уже скорее!!! Или…» Но я не успел продолжить мысль, потому что… …Руки, словно услышав мою немую просьбу, начал действовать. Приблизив чудо кондитерского искусства к жадно приоткрытым губам, Таканори оттянул зубами гладкий бочок и юркнул язычком в манящую глубь кремового великолепия… Насладившись в полной мере сладким безумием, вокалист отправил в рот последний кусочек и откинулся на спинку стула, блаженно прикрыв глаза… Кончив… тьфу, блин, закончив наблюдать за действиями вокалиста, я решил всё-таки подсесть к нему. Мне срочно требовалось прийти в себя после увиденного. Я подошёл к столику Руки. Он открыл затуманенные страстью к сладкому глаза и приглашающе улыбнулся. Мы мило болтали какое-то время, пока Така не задал вопрос: - Кстати, ты не знаешь, что с Аоем? Я звонил ему, но он не берёт трубку. - Он расслабляется. Сам понимаешь, ему не до разговоров сейчас. – Я подмигнул. Така понимающе улыбнулся и защебетал о своих новых покупках. Я соврал ему сознательно. Просто скажи я Руки, что Юу плохо, он непременно бы помчался к нему выяснять причины и помогать изо всех сил. Он так привык. Или Рейта с Урухой приучили… Я же хотел, чтобы Юу делился своими переживаниями и страхами, мечтами и надеждами только со мной. И ни с кем больше. Так эгоистично – и так приятно… Никто из группы не должен был видеть Аоя в таком состоянии. Для них он должен оставаться таким же, как всегда – сильным, уверенным, спокойным. А все его слабости – только для меня. Все его истерики, страхи, боль и тревоги – должны были принадлежать мне. Так же как и нежность, забота и ласка… Мне. Одному. Единственному. Не это ли он имел в виду вчера?* * * * *
POV Aoi Весь день я пытался вымотать себя так, чтобы вечером бессонница просто постеснялась бы ко мне даже заглядывать. Мобильный я, разумеется, разбил. Домашний же я просто отключил. Не хочу никого слышать. И видеть – тоже. Пытался писать музыку, но получался такой депрессняк, что я испугался и бросил это занятие. Решил, что нет ничего лучше, чем генеральная уборка во всём доме. Не ограничившись банальным сбором и утилизацией оприходованных мною вчера бутылок, я с маниакальным тщанием не только пропылесосил все обнаруженные мною поверхности, но и вымыл их, не поленившись добраться до самых отдалённых уголков. Однако силы вовсе не были на исходе, как можно было предположить. Я задумался… Стирка!!! Гениально!!! Как всегда, Аой… Чего уж скромничать… Стирка завершилась через пару часов, а силы продолжали настойчиво теплиться во мне. Сидя с сигаретой на кухне, я пытался сообразить, что бы ещё такого сделать… Ну, чтобы устать наверняка. Очередная гениальная идея налетела, подобно цунами, на мою голову. Если я попытаюсь приготовить поесть (желательно побольше и, по возможности, повкуснее), то наверняка устану с непривычки. А ежели потом ещё и помыть за собой всю посуду, которую я использую (то есть почти всю, что имеется в доме), то мой коварный план по борьбе с бессонницей даст положительные результаты. Если бы я знал, что слово «положительный» происходит от слова «положить»… Тем не менее, за готовку я принялся со всем усердием, на которое был способен. А способен я был, как выяснилось, на многое, судя по горе грязной посуды, напоминающей Фудзи… Вечером, сидя сытый, усталый, но жутко довольный, блаженно скармливая организму очередную дозу никотина, я был чрезвычайно горд собой. Ну-с, бессонница или как-тебя-там, со всей своей братией, я хочу СПАТЬ!!! С наслаждением растянувшись на кровати, я закрыл глаза и с чувством выполненного долга заснул.* * * * *
Do I have to stand up Wild eyed in the spotlight What a nightmare? Why? Don't I turn and run There must be some mistake I didn't mean to let them Take away my soul. Am I too old is it too late? Where has the feeling gone? Will I remember the songs? The show must go on! Pink Floyd – The show must go on
Проснулся я от ощущения, что Стена здесь. Сна не было. Луны тоже. Я почувствовал себя маленьким, беспомощным и брошенным. Правое плечо болело. Странно… Стена приближалась. Я отчётливо видел каждый камень на её серой безжизненной поверхности. You better run like hell… Бежать. Бежать. Бежать. Пока Стена не сомкнула кольцо вокруг меня. You better run all day and run all night And keep your dirty feelings deep inside… Я рванул в кухню, попутно включая везде свет. Стена испугается света и не посмеет высунуться из спальни. Как я раньше до этого не додумался? Стоя на кухне с банкой пива в руках, я пытался прийти в себя и трезво оценить ситуацию, но… Я же не пьян. По крайней мере, сегодня. Да что такое с плечом, а? Неее, мне явно надо в душ. А то вечером я туда даже не заглядывал. Заодно и мысли прояснятся. Сняв футболку, я глянул на себя в зеркало. Дааа, ну и морда… В гроб краше кладут. Стоп, а это что ещё такое? На правом плече настойчиво алело – PAIN. Так. Почему я не заметил раньше? А, ну да, с похмелья мне не до самокритики. Значит, так я пытался избавиться от боли. Понятно. Я поднял глаза на своё отражение. Это неправильно. Логическая цепочка должна быть продолжена. Как там – The show must go on? Точно. Представление. Должно. Продолжаться. Я сам начал эту игру. И сдаваться – не в моих правилах. Ну что, поиграем? Боль… Что там следует по логике? Правильно, Юу, – одиночество. Loneliness. И снова – аккуратными прикосновениями. Сначала набросок – лезвием. И – глубже, Юу, глубже… Как двусмысленно… Плевать. Всё равно я никогда не услышу этого от тебя… Никогда. Что ты так испугался, а? Испугался услышать, что мы спали? Какой ты пугливый… Нет, не так. Ты – не такой. Ты – трепетный… Нежный… Единственный… И моё одиночество – лишь подтверждение этому. Алые капли – по руке. Вниз. Расчерчивая извилистые дорожки. Стоп. Ты. Есть. В моей жизни. И в моей боли. И в моём одиночестве. То есть, ты есть во мне? А где же печать принадлежности? Я хочу знать, что я – твой. Только твой. Значит… YU-TA-KA. Пусть по-английски. Это же не меняет сути. На левом плече. С той стороны, где сердце… Сердце, в котором ты…* * * * *
POV Kai Утром мне позвонил Таканори, чтобы пригласить на прогулку по магазинам с последующим обмыванием этого дела в каком-нибудь уютном ресторанчике. При условии, что платит за всё, естественно, тот, кто приглашает… Я решил не отказываться. Халява обещала быть сладкой. Однако мой энтузиазм начал стремительно угасать после пяти часов победного шествия Матсумото по супермаркетам нашей славной столицы. Я взмолился о пощаде, плюнув на всякую гордость живущего в каждом нормальном японце самурая. Я устал и был голоден. Таканори же, как назло, был бодр и свеж, словно огурец. Ещё с полчаса я сверлил его спину тяжёлым взглядом, пока он, наконец, не сжалился надо мной. Уже сидя в кабинке ресторана и глядя, как я, с жадностью неделю не кормленного мамонта, поглощаю заказанную еду, Руки озабоченно спросил моего мнения о покупках: - Как ты думаешь, Аки с Койю понравится, а? - А при чём здесь они? Ты же не им, а себе покупаешь. - Нууу… Я покупаю себе, но как бы для них, понимаешь? Если честно, я ни хрена не понимал. Так. Где там наша логика включается? То есть Руки хочет сказать, что купил все эти шмотки, чтобы понравиться нашей сладкой парочке??? Но зачем??? Судя по всему, прозорливый вокалист прочитал эти вопросы по моей выразительной харизме, потому что пустился в объяснения: - Ну понимаешь, Кай, мне хочется им нравиться. Мне приятно, когда они делают мне комплименты, кормят всякими вкусностями, а Койю даже цветы дарит… - ЧЕГО?????!!!!! – Услышанное никак не укладывалось в моём сознании. Я лично видел всему этому только одно возможное объяснение. Или я уже совсем испорчен этой индустрией? – Ты хочешь сказать, что СПИШЬ с ними??? - Ой, Кай, ну что ты такой грубый! И почему у тебя сразу секс на уме? Мы просто очень близки… Шизятник на выезде. Точно. И я, получается, главный врач этого дурдома??? Господи, куда я попал?! Така же продолжал вещать: - Когда им хорошо, я к ним не лезу. А когда им плохо, они сами лезут ко мне. Ну не могу я отказать никому из них. Понимаешь, если бы я отдал предпочтение кому-то одному, это было бы нечестно по отношению к другому. Мы же вместе уже много лет. Такое явное предпочтение кому-либо из них с моей стороны было бы обидным. А так – все довольны, все смеются. Разве нет? Раздался громкий стук. Така вздрогнул. Я же спешно поднимал с пола упавшую челюсть. Я фигею в этом зоопарке… А я-то, наивный идиот, думал, что Руки – пострадавший. А он, оказывается, получает нехилую долю удовольствий от общения с нашим «фирменным пейрингом» и помогает им в очередной раз воссоединиться совсем не безвозмездно. Отмиявьте меня семеро, но… - Така, это же ненормально! Это же бред какой-то! - Юта, для нас это нормально. И для группы – тоже. - Но зачем??? Почему бы им не сходить налево, не используя тебя для этих целей? - А зачем искать приключений на свои аппетитные половинки, когда можно всё решить полюбовно, не выходя за пределы нашего круга? - Треугольника, - машинально поправил я. - Важна не форма, важно содержание! – Таканори встал в позу античного философа. Его фигура приобрела классическую стать. Он даже стал выше ростом. Я мельком подумал, что на нём шикарно смотрелась бы тога, как у древних греков или римлян (фиг их, этих гайдзинов, разберёт). Мдааа, оказывается, ни хрена я не знал о группе, в которой являюсь Лидером. Значит, так. Больше отпуск я этим извращенцам не дам! Пусть вкалывают, чтобы головы глупостями не забивали! И чтобы меньше сил оставалось на всякие подвиги. А Руки – молодец! Половой гигант! Ты смотри – маленький да удаленький. Ну даёт… Вернее, ему дают… Может, записаться к нему на мастер-класс?* * * * *
But it was only a fantasy. The wall was too high, as you can see. No matter how he tried he could not break free And the warms ate into his brain. Pink Floyd – Hey you!
POV Aoi Стена медленно сжимала кольцо своих каменных объятий. Здесь всё по-другому. Даже время. Небо. Издевательски-голубое. Циничное. Холодное. Выжженная земля. И пустота. Hey you! Out there in the cold Getting lonely, getting old, Can you feel me? Ютака ушёл. Мне остались воспоминания. Помню каждое прикосновение. Каждый вздох. Каждый поцелуй. Куда мне деть исколотую память? Сколько мне осталось жить? Сколько боли осталось? Сколько? Hey you! With your ear against the wall Waiting for someone to call out, Would you touch me? Свернулся, сжался на кровати – одинокий, брошенный, забытый… Молчащий телефон. Никому не нужные ноты. Горькие мысли. И – комок в горле. Юта, мне плохо без тебя! Невыносимо… Hey you! Out there beyond the wall Breaking bottles in the hall, Can you help me? Алкоголь противен. Сметаю бутылки – прочь, на осколки. Ненавижу! Ненавижу… А может, жизнь – всего лишь фантазия? Чувствуй одиночество. Мне не уйти от него. Никогда. Hey you! Don’t help them to bury the light Don’t give in without a fight. Я не могу так! Не могу! Разбежаться – и прыгнуть. На Стену. Разбивая в кровь руки. И бессильно сползти к её подножию. Как всегда. Hey you! Would you help me to carry the stone? Open your heart I’m coming home. Ютака, я хочу верить тебе. Хочу, чтобы ты меня понимал. Я просто устал. Я не хочу быть чьей-то тенью. Всё уходит. А боль остаётся. Никто не верит. Почему? Стена. Hey you! Don’t tell me there’s no hope at all Together we stand, Divided we fall. Мир разделился на части, И я – в меньшинстве. …Здесь, за Стеной, небо точно такое, как там. Время давно не у власти – В моей западне Так равнодушно проходят часы и века. Солнце палит беспощадно, И жизнь сожжена. В полном безветрии гибнет от жажды земля. Как воплощение Ада – Глухая Стена. Как воплощение Рая – на шее петля. Ютака, вернись… Обними меня… Скажи, что будешь со мной… Пожалуйста… Юта…* * * * *
POV Kai Я хотел сегодня побыть один. Подумать над словами Аоя и решить, что же мне нужно от жизни в целом и от него в частности. Однако мои размышления были прерваны, едва начавшись. В дверь звонили. Настойчиво и нетерпеливо. Мысленно пожелав нежданному гостю провалиться, я распахнул дверь. На пороге стоял Таканори. - Привееет, слааадкий! – Пропел вокалист. Даже так? Ну ладно… - И тебе привет, сложный коктейль вкусовых ощущений! – Я испытал прямо-таки садистское удовольствие, глядя, как прифигел блондин. Не ожидал? То-то же. У меня чувство юмора тоже есть, между прочим. Пока я радовался своей изобретательности, Така нагло двинул в гостиную. Теперь прифигел я. Вокалюга-то совсем оборзел… Руки поставил на столик пару бутылок вина и повернулся ко мне, радостно лыбясь. Он что, споить меня решил? В моём же доме? Тааак… - Вообще-то я пришёл не один, а с сюрпризом, - Така весь искрился. Однако я его энтузиазма не разделял. - А сюрприз где? - Так щас будет! Словно в подтверждение его слов, раздался звонок в дверь. Руки властным жестом остановил меня: - Сиди. Я сам открою. Ой, да пожалуйста! Не очень-то и хотелось… Из прихожей донеслись звуки возни, шёпот и странные смешки. Он что, компашку целую с собой привёл? Ну Така, ну вредитель, держись… Я повернул голову в сторону источника шума. Ох, ёпт… В гостиную медленно и величественно вплыл Рейта. На руках он нёс Койю, рыжие перья которого были украшены игривым золотым бантом. Уткинс улыбался своей самой обворожительной улыбкой. Процессию замыкал по-прежнему искрящийся Таканори. Приблизившись ко мне, Рейта с надменным выражением лица пересадил пернатый подарочек на мои колени и скромно отошёл в сторону, сдерживая рвущийся наружу вздох облегчения, чтобы не испортить торжественность момента. Я тихо охренел. Урупон, не переставая обольстительно улыбаться, обвил мою шею своими цепкими ручонками и, ничтоже сумняшеся, воззрился на меня таким взглядом, что я нервно сглотнул и подумал, а не было ли у нас с ним чего-нибудь по пьяни. Отогнав от себя эту мысль как заведомо бредовую (Рейта всегда был на стрёме во время наших бурных посиделок), я перевёл взгляд на Таку. Така всё ещё искрился. Твою ж в энерджайзера мать! Это вообще чё такое, а? Тишина и волшебство. Всё. Перекрашу стены в квартире в жизнерадостно-жёлтый цвет и повешу на дверях табличку «Дом Хи-Хи». А всем сюда входящим буду выдавать на входе смирительные рубашки весёленькой расцветки. От психиатрически озабоченных мыслей меня отвлёк Койю, который, томно вздохнув, положил свою бестолковую голову мне на плечо, щекоча шею бантом, и заёрзал на моих бёдрах, пытаясь устроиться поудобнее. Гад водоплавающий. Так, стоп. А где Рейта??? Происходящее медленно оседало в моём сознании. Басист меня убьёт. Точно. Я зажмурил глаза. На моём надгробии будет высечено бессмертное: «Растерзан брутальным басистом в расцвете творческих сил». Да никакой Гринпис не заставит меня быть добрым к этой живности, из-за которой я погибну, так и не познав всех прелестей взаимной любви… И пусть меня заклеймят все любители животных, но… Я заорал не своим голосом: - Слезь с меня, дылда пушистая! Ты мне все ноги отдавил! Койю в непонятках уставился на меня и обиженно протянул: - Яяяяяяяяяя? Я попытался стряхнуть с себя это рыжее недоразумение. Не тут-то было! Блин, да он реально разожрался!!! Чё ж ты такой тяжёлый, наказание ты моё шестиструнное… - Уруха, пушинка ты тяжеловесная, ты жрать меньше не пробовал, прежде чем на меня запрыгивать? - Молчал бы, крепышка бухенвальдская! – Уруха надулся, но с меня слез. Наконец, голос подал Рейта: - Вот видишь, Утя, я ж тебе говорил, что ты вес набрал, а ты не верил. Двигаться надо активнее. - Под тобой, что ли? – Голос Койю был полон сарказма. Ну вот, только семейных разборок мне не хватало. Кстати, а где третья сторона этого бермудского треугольника? Руки обнаружился на кухне. Он производил ревизию моего холодильника. Щёчки чибика размеренно двигались. Чибик поглощал тортик. Сладострастное сопение доказывало, что останавливаться голосистый мародёр в ближайшее время явно не собирается. Ну уж нет! - Ты за каким хреном припёр сюда этот зверинец? - Ааааа? – Така уставился на меня, с трудом оторвавшись от пожирания моей заначки. - Они разобраться у себя дома не могли? - Вообще-то они по тебе соскучились. Ну и я тоже. И мы это… решили, что пойдём к тебе. А ты нам что, не рад? – Таканори состроил самую жалобную мордашку в мире. Я растаял… - А вино зачем? - Это… пить! Пойдём? Только закуску организуй, а? Соскучились они… Пожрать вы сюда припожаловали, вот что. Но я был рад этому зоопарку. Потому что не хотел оставаться наедине с собой. С собой и словами Юу. Я не был готов признаться себе ни в чём. И уж тем более – в собственной неправоте. - Тебе помочь? – Койю стоял рядом и улыбался. – Ты извини, мы просто пошутили. Мы действительно соскучились по тебе. А я правда поправился? - Не бери в голову. Всё нормально. А полнота тебе идёт, - хихикнул я и был немедленно убит прямым попаданием конфетой точнёхонько промеж глаз. Утиный снайпер, блин. Время мы провели весело. Хорошо всё-таки, что они пришли. Я же их люблю, хоть иногда они меня доводят до предынфарктного состояния. Посадив развесёлую компашку в такси, я поднялся в квартиру. Всё возвращается на круги своя. И тут до меня дошло, что мы ни разу за этот вечер не вспомнили про Аоя. Аой… Юу…* * * * *
Но меня здесь нет. Солнце смотрит доверчиво На бессонницы след – Здесь искать больше нечего. Птицу незачем ждать – Улетит и останется. Постарайся понять, Что мне с этим не справиться… Tequilajazzz – Меня здесь нет.
POV Aoi Тебя нет. Это больно. Там, где сердце. Моё глупое сердце. Которое уже давно стало твоим. Но тебе это не надо. Ты не со мной. За сотни тысяч лет – По другую сторону тепла… Мне холодно. Без тебя. Моя любовь к тебе – это бескрайнее одиночество. Ты – моя жизнь. Мой мир. Моя Вселенная. Время теряет смысл без тебя. Как тебе сказать, Что на моих ладонях словно ртуть? Даже луна уходит всё дальше. Дальше от меня. И я больше не вижу ямочки на её щеках. Вязкая пустота. Всё труднее сопротивляться этому. А может, просто подчиниться? Но я не умею подчиняться… Слушай сюда – Я не боюсь Видеть, как ты имитируешь грусть. Всю эту дрянь знаю я наизусть. Я никогда не вернусь… Никогда не вернусь… На что я надеюсь, Ютака? Это же глупо. Глупо верить тебе. Нет. Не так. Глупо верить, что любовь спасёт меня. Даже если любовь и придаст силы, то ненадолго – В этой борьбе побеждает совсем не она. Ты измучен с рождения чувством извечного долга. Ты свободою бредишь, но вместо свободы – Стена. Знаешь, Ничего уже не поправишь, В телефонную книгу добавишь, Позвонишь и, быть может, узнаешь Голос этот издалека… Пока. Каждую ночь всё сначала: Луна. Боль. Одиночество. Отчаяние. Страх. Стена. Всё как всегда. Помоги мне… Ютака… Но тебя нет. Замкнутый круг. После третьего звонка, После грома в тишине, Ты расскажешь облакам Всё, что знаешь обо мне. Я от пачки сигарет И рисунка на окне Передам тебе привет – Мальчик, плачущий во сне... Ванная. Так каждую ночь. Странно, но Стены здесь нет. И здесь нельзя лгать. Ты – моя боль. Я не дам тебе зажить. Лезвие в пальцах – уже привычно. Ещё несколько штрихов. Как твоя роспись на моём плече – YU-TA-KA. Пускай горит огнём в моей крови. Безумием. Самой желанной болью – YU-TA-KA. Единственное, что я хочу слышать в своей жизни. Единственное, что я могу кричать в тишине спальни. Единственное, что отзывается пульсом в висках. Единственное, что заставляет сердце биться. Единственное, что существует для меня – YU-TA-KA. Мне суждено тобой томиться, Но ты опять меня предашь, Моей любви бесстрастный рыцарь, Души моей неверный страж. Вся жизнь моя – сплошные будни. Ты б изменил всё, если б мог, Моих планет бессменный спутник, Миров моих коварный бог. Но каждый сон тобой навеян… Молясь, сгорая и любя, Так и живу один, не смея И мыслях вновь вернуть тебя. YU-TA-KA Помоги мне… Пожалуйста… Мне не справиться одному… Юта…* * * * *
POV Kai Весь день мои мысли крутились вокруг Аоя и всего, что он хотел сказать мне. Я честно пытался разобраться в ситуации. Однако ничего путного не выходило. Я просто не представлял, что с ним происходит. Сначала – периодические зависания. Потом – питие в одиночку. Что будет дальше? Нет, конечно, Аой всегда отличался резкими переменами настроения, и мы уже к этому привыкли. Но в данном конкретном случае всё было не так. Здесь явно примешалось что-то ещё. Вот только что? Что-то настолько личное, что он не желает обсуждать это со мной, как с Лидером группы, однако согласен поговорить о своих проблемах с Ютакой, которому доверяет. Включаем логику. Что из всего вышесказанного следует? Правильно – я ему небезразличен. Что и требовалось доказать. Но вот что я чувствую к нему? Я его…что? А ничего. Да, он мне нравится – но не более того. Он – замечательный друг, очень заботливый и надёжный. И мне это нравится. А ещё он пишет шикарную музыку. И это мне тоже нравится. А ещё он всегда старается объяснить, какой он видит мою партию в той или иной песне. И мне… Мне хочется, чтобы… Да чего уж там, Кай, признайся – тебе хочется, чтобы Аой гордился тобой. Разве нет? Врёёёшь… Если тебе наплевать на мнение Аоя, тогда зачем ты каждый день задерживаешься в студии, чтобы довести свою партию до совершенства? Чтобы сделать всё так, как он просил. Давай, врубай свою логику и делай выводы, математически развитый ты наш. Да не буду я ничего делать! И вообще, я устал. Я не хочу столько думать! Пусть Аой думает. У него это хорошо получается. Я тут его твиттер как-то посмотрел, так офигел. Ничего себе, его там прёт! Как будто поговорить больше не с кем. Распинается перед мировым сообществом. Можно подумать, у мирового сообщества больше дел никаких нет, только читать его философские излияния. Язык-то ему укоротить надо. Я смотрю, группа потихоньку от рук отбиваться начала: этот философствует, остальные во все смыслах «соображают на троих». Один я нормальный – собранный, пунктуальный, трудолюбивый, морально устойчивый… Мои дифирамбы себе, любимому, совершенно наглым образом прервал звонок мобильного. Я нехотя взял трубку: - Моси-моси. - Дверь открывай! – Голос неугомонного вокалиста заставил меня обессиленно застонать. Я поплёлся к двери. - Так, ребята, заходи! Окружай! Рей, отрезай ему пути к отступлению! Уру, стой здесь и смотри в оба! А я щас приду. Шок. Така слинял в спальню и, судя по доносящимся оттуда звукам, перетряхивал мой шкаф. Ах ты… Я дёрнулся, но путь мне преградил пакостно ухмыляющийся басист: - Стоять – бояться!!! Я обернулся, ища помощи и поддержки у Койю, но меня ждал жестокий облом: - Куда это ты торопишься, солнышко? Не ко мне ли? Я соскучился… Мне хватило его вчерашнего «соскучился», поэтому я благоразумно решил не нарываться на неприятности и покориться судьбе. Из спальни выскочил великий стратег Таканори, неся в руках вещи. Мои. Господи, что на этот раз они задумали? Вот фантазёры-затейники… Сначала они меня переодели. Я попытался взбрыкнуть, но Койю мне так многообещающе улыбнулся, что я прекратил всяческое сопротивление и только вяло и неубедительно матерился. Рейта ржал подобно боевому коню Александра Македонского. Свооолочь… Я буду мстить, и мстя моя страшна! Ну придёте вы на репетицию… Ну я устрою вам Эдем со всеми вытекающими… Мияви на вас нет! Да чтоб вы с Ходячими Порнографиями на сутки в лифте застряли! Да чтоб вам вижуал Кё каждую ночь снился! Да чтоб вам всю оставшуюся жизнь ходить в кринолинах Хизаки с его корсетами вместе! Да чтоб вам Мана макияж делал! Да чтоб… Я перевёл дух… Руки немедленно воспользовался моей передышкой и ловко завязал мне глаза каким-то шарфиком. Аааааааа!!!!! Помогите! Хулиганы зрения лишают! Я снова задрыгался, но вслепую делать это было как-то неудобно. - Так, ребятки, работаем! Ну-ка, взяли его и понесли! Осторожней, осторожней – Лидер-сан всё-таки, не какая-нибудь мелкая сошка! Таканори, мелкая ты сошка, я тебя убью! Если, конечно, выберусь живым из вашего бермудского треугольника… - Выносим тело! Аккуратней можно?! Рейта, идиот, ты чё делаешь? Головой вперёд, а не ногами! – полководец Матсумото продолжал командовать своей горе-армией. - Ты же сам сказал – тело. Чё опять Рейта не так сделал? И ваще, чё за дискриминация? Пусть МакДак тоже помогает! Стоит тут, прынцессу из себя строит! - Ах ты, скотина! Ну подкати ко мне сегодня, я тебе припомню! Да я тебя до спермотоксикоза доведу, понял, ты, животное? - А ну, призаткнулись и понесли! Живее, блин, пока он от шока не отошёл! Когда Бог раздавал всем мозги, вы в кустах курили, что ли? С вами вообще невозможно работать! И разговаривать тоже! - А спать, значит, можно? – Уруха был явно возмущён. - А в постели отсутствие у вас мозгов только к лучшему! - Ах ты, наглая мелочь!!! – Это уже двухголосие. Да как слаженно получается! Ох, не зря эта парочка вместе чуть ли не с рождения. Меня куда-то несли. Судя по всему, на улицу. А вот что дальше? Я затаился и решил подождать удобного случая, чтобы драпануть. Зря я им отпуск дал. Это мне урок на будущее. Никакой жалости! Никакой демократии! Я им покажу, что такое ВЛАСТЬ!!!* * * * *
Stop! I wanna go home Take off this uniform and leave the show And I’m waiting in this cell Because I have to know Have I been guilty all this time… Pink Floyd – Stop
POV Aoi Я устал. Устал быть один. Устал лгать. Лгать себе и другим. Всё, что я делал, ради чего жил – никому не нужно. Даже если я уйду – ничего не изменится. И солнце даже не заметит, Что в глубине каких-то глаз На этой маленькой планете Навеки свет его погас. Бесцельная пустота перемежается вспышками нервной энергии и бессильной злобы. Когда хочется всё крушить, бить, ломать. Когда хочется вместе с кровью выпустить зло, ненависть и ложь. Когда боль причиняет только наслаждение. Когда пустота отступает в тень, уходит и сменяется покоем усталости. All that you touch And all that you see All that you taste And all you feel… Я помню каждую секунду с тобой. Каждое слово. Каждый вздох. Каждый взгляд. Этого так много. И так мало. Для того, кто любит. All that you love And all that you hate All you distrust And all you save… Дежа-вю: Ванная. Горячая вода. Свет переливается на тонких гранях лезвия. Снова игра. Но я проиграю эту партию. Всё как всегда. All that you give And all that you deal And all that you bye, beg, borrow or steal… Глупо жалеть о том, чего никогда не было. И не будет. Никогда. Какое страшное слово. Но… Ты не узнаешь – никогда. И не поймёшь. Я хочу, чтобы ты не знал боли – никогда. И если в твоих глазах появятся слёзы, то пусть они будут слезами счастья. And all you create And all you destroy And all that you do And all that you say… Белоснежная пена – так красиво. Как снег. И так красив контраст – белое с красным. Тёплые струйки по руке – вниз. В пену. Пузырьки меняют цвет. Они становятся нежно-розовыми, как лепестки сакуры на аллеях Уэно. Как твои губы. Волшебство. And all that you eat And everyone you meet And all that you slite And everyone you fight… Вот мы вываливаемся из бара и садимся в такси. В машине ты засыпаешь. На моём плече. Я должен тебя разбудить, но… Я не стану этого делать. А вот мы уже поднимаемся в твою квартиру. Я несу тебя на руках. Потом я раздеваю тебя. Ты так красив… Лезвием по руке – YU… And all that is now… Осторожно убрать со лба непослушную прядку… Кончиками пальцев провести по щеке… Прикоснуться к губам… Осторожно, едва касаясь… Чтобы не разбудить… И чтобы острее чувствовать… Тебя… Отточенными краями вглубь – TA… And all that is gone… Очертить изящные линии ключиц… Одеть плечи в шёлк поцелуев… Дотронуться до бьющейся жилки на шее… Чтобы почувствовать твой ритм… И настроиться на него… Чтобы жить тобой… Дышать тобой… Только тобой… Вонзить холодный металл так глубоко, чтобы навсегда – KA… And all that’s to come… Растворить в стакане воды таблетку… Оставить на тумбочке возле кровати… И уйти, не оглянувшись. Прочь – от соблазна… От разочарования в твоих глазах… От невыносимой боли… От тебя… And everything under the sun is in tune… Но я не нужен тебе. Ты не видишь боли в моих глазах. Ты не знаешь о моей любви. Почему так больно? Пузырьки меняют цвет. Сверкают миллионами крошечных радуг. И лопаются под тяжестью этой боли. Всё пройдёт… Всё… But the sun is eclipsed by the moon… Тебя нет. Ты так и не пришёл больше. Стена сжимает меня в каменном кольце своих объятий. Где-то там, за Стеной – солнце и жизнь. А здесь – пустота и одиночество. Хрустальное состояние перехода – Звенящее и хрупкое. Так будет лучше. Для всех. Круг замкнулся. I don’t need no arms around me I don’t need no drugs to calm me I have seen the writing on the wall Don’t think I need anything at all. No, don’t think I need anything at all All in all it was all just brick in the wall All in all you were all just bricks in the wall. Надоело быть марионеткой В руках судьбы. День за днём проходит в клетке – Без борьбы. Я не вижу выхода из тени От луны. Ночь за ночью корчусь от сомнений У Стены. Я забуду вкус любви и жизни – Только боль. Лезвие по венам кровью брызнет – И покой. Goodbye cruel world, I’m leaving you today. Goodbye, Goodbye, Goodbye. Goodbye all your people, There’s nothing you can say To make me change my mind. Goodbye.* * * * *
Hello, Is there anybody in there? Just nod if you can hear me. Is there anyone at home? Come on, now I hear your feeling down. Well, I can ease the pain And get you on your feet again. Relax, I’ll need some information first Just the basic facts. Can you show me where it hurts? Pink Floyd – Comfortably numb
POV Kai Мы сидели в баре, куда меня привезли мои разбушевавшиеся одногруппники. Свой приступ насилия над моей свободолюбивой личностью они трогательно объяснили тем, что мне необходимо расслабиться, но по доброй воле я с ними в бар не пошёл бы. Поэтому они были вынуждены решиться на крайние меры. Вся эта проникновенная речь сопровождалась наивным хлопаньем ресничек, невинным распахиванием глаз, виноватым шарканьем ножек и прочими атрибутами давления на жалость. Ну и как, спрашивается, можно злиться на этих паразитов?! Я обречённо вздохнул – и простил. Возрадовавшийся прощению Койю тут же поскакал за напитками. Акира, развалившись на диванчике, зорко следил за не в меру развеселившимся селезнем. Таканори же сидел подозрительно смирно и преданно на меня таращился. Ну-ну, что ты ещё задумал, стратег хренов? Несмотря на твою внешность божьего одуванчика, наша сладкая парочка целиком и полностью подчиняется тебе. Даже их ссоры и примирения наверняка проходят по твоему сценарию. Дааа, малыш, ты не перестаёшь меня удивлять. Теперь я понимаю, почему ты не рвался быть лидером группы. Тебе этого лидерства по самое не хочу хватает в обычной жизни. Причём даже действующие лица практически те же. Я бы и дальше размышлял над сложностями нашей жизни внутри группы, но тут припрыгал Утёнок. На столе моментально появился такой ассортимент выпивки, что мне немедленно в голову пришли строки из уже ставшей классикой джей-рокерской лирики: «Бессонница крыльями машет в окне. Не спится, не спится… Не спиться бы мне...» Я тяжко вздохнул. Отмазаться не представлялось возможным. Мияви его знает, что там у Руки на этот случай припасено. Не удивлюсь, если они меня свяжут, запихнут в рот воронку и через неё будут заливать спиртное в мой беззащитный перед таким натиском организм. Лучше уж я сам. Спустя пару коктейлей моя напряжённость пропала, и я уже с откровенным интересом наблюдал, как эта троица взрывает танцпол. Сначала они танцевали как все нормальные люди, но нашему карманному аккумулятору это быстро надоело. Тем более, что Уруха с Рейтой так и норовили облапать друг друга и свалить в какое-нибудь укромное местечко для продолжения банкета. Я задумался. Как интересно получается: они ведь счастливы. Вот именно так – втроём. Кто бы мог подумать… Ребята – молодцы, устроили свою личную жизнь так, как им хотелось. И плевать им на общественное мнение, моральные устои и прочие правила поведения, навязанные нам социумом. Почему я чего-то боюсь? Почему меня беспокоят какие-то рамки приличия, непонятно кем придуманные? Почему? Я залпом допил содержимое своего бокала и глянул на танцпол. Ох, ни хрена ж себе… Неразлучная троица лихо отплясывала ирландский степ. Под Linkin Park. Офигеееть… Таканори так умилительно перебирал ножками, что мне захотелось схватить его и просто затискать, как ребёнка. Акира с весьма сосредоточенным лицом старался не сбиться с ритма. Койю сиял совершенно счастливой улыбкой, чувствуя себя в своей тарелке, так как в этом танце от него не требовалось показывать чудеса грации, которой он, увы, не обладал. Мне захотелось выпить ещё. По-ирландски. Следом поставили какой-то медляк. Я думал, что Така вернётся за столик, оставив эту парочку наедине. Как бы не так! Кто это сказал, что медляк танцуют только парами? Ага, щас! Обнявшись, парни стали как-то подозрительно двигаться. С округляющимися от изумления глазами я понял, что они продолжили демонстрировать свои знания мировой танцевальной культуры. Они танцевали сиртаки, всё больше входя во вкус. Я неосознанно потянулся за маслинкой. Захотелось, знаете ли, чего-то такого – греческого… Ха, интересно, а что они спляшут сейчас – под гактовскую «Vanilla»? Японскую народную блатную хороводную? Я тихо захихикал… И совершенно напрасно! Мальчики-зайчики-утятки-брутальчики самозабвенно выплясывали канкан, синхронно вскидывая ножки и душераздирающе взвизгивая. Ничего себе у них ассоциации – Гакт и канкан! В этом танце французских дамочек несерьёзного поведения явно вёл Урупон. Ножки Таканори, весьма приятные по своей форме, критики не выдерживали исключительно по длине. Конечности Акиры подходили по длине, но вот по форме… А Койю… Ооо, если бы не два его телохранителя, то недостатка во внимании он бы сегодня не испытывал. И вряд ли ушёл бы из бара один. И вряд ли далеко… Парни – усталые, разгорячённые и несколько протрезвевшие – вернулись за столик. Привычной рукой заправского бармена разливая выпивку по бокалам, Уру неожиданно выдал: - А жалко, что Аоя с нами нет. Я бы с ним станцевал… И вообще, он так шикарно стриптиз показывает… - Уру мечтательно застыл. - Откуда такие сведения, можно узнать? – На Акиру было страшно смотреть. Глаза его пылали жгучей ревностью, и он щедро рассыпал вокруг громы и молнии. Громовержец! Зевс всемогущий! Ох, не надо было им сиртаки танцевать… Чует моё сердце, что одной моей маслинкой южный колорит не ограничится, и весь бар узнает, что такое южные страсти… - Это я рассказывал Койю. Мне довелось быть свидетелем этого шоу, - Така поспешил разрядить обстановку. - А при каких это обстоятельствах, позвольте поинтересоваться? – Да наш Рейта просто зверюга! Тиран и деспот! Ревновать двоих сразу! Да ещё к одному и тому же человеку… Назревал семейный скандал. Ну что ж – Супер-Кай спешит на помощь! - Так ты подглядывал тогда за нами, паршивец?! – Я изобразил на лице негодование, возмущение и праведный гнев. Така смущённо потупил глазки и даже покраснел. Молодец, правдоподобно подыгрываешь… Ещё бы за языком следил, так вообще цены бы тебе тогда не было. Я глянул на Рейту. Фуухх, поверил… Аж от сердца отлегло… Дааа, наш басист даже ревнует брутально… По сравнению с ним, Отелло нервно курит в сторонке. А нашей уткоподобной Дездемоне, я смотрю, совершенно пофиг, что мы с Руки тут жизнями своими молодыми рисковали, чтоб спасти его умопомрачительные ляжки… Сидит себе, коктейль дует – и хоть бы хны ему. Ещё и глазками стреляет по сторонам. Смотри, как бы Рейта не засёк твои артиллерийские забавы – перьев не соберём потом. Аой… Это же из-за меня тебя сейчас нет с нами. Из-за моего глупого, эгоистичного желания обладать тобой целиком и полностью. А главное – мимолётного желания. Надо будет извиниться, когда увидимся на репетиции… … Если увидимся… ЧТООО??????? По-моему, я перепил. Мне уже голоса мерещатся. Так. Успокоиться. Умыться бы… - Ребят, я сейчас вернусь. В голове настойчиво вертелся этот обрывок фразы – если увидимся. Да что ж такое-то, а? Я плескал в лицо пригоршнями холодную воду, чтобы прийти в себя. Настанет ночь, и тёплым одеялом Будет облако с опухшим лицом. Настанет ночь – и там уже немало Просто верить в то, что кажется сном. Настанет ночь, и главное – проснуться, Чтоб услышать дальний утренний гром, И чтобы утром было небо, И чтобы утром было небо - С молоком… Тревога не проходила. Ледяной волной накатывало странное предчувствие какой-то беды. Я же бросил его тогда. И больше им не интересовался. Все эти дни. А вдруг… Да нет, не может быть. Это я себе напридумывал тут невесть что. Аой никогда этого не сделает. Он слишком любит жизнь. И целей в жизни у него тоже предостаточно. Да ну, бред какой-то. Пить надо меньше. Тогда и мерещиться ничего не будет. Но что-то не так. Уже, как минимум, неделю. Я и раньше замечал некоторые странности в поведении Аоя, но не думал, что всё так серьёзно. Может, поехать сейчас к нему? А вдруг он спит уже, а я тут вламываюсь со своими дурацкими предчувствиями и не менее дурацкими разборками? Но я же не успокоюсь, пока не выясню всё. И почему бы не сделать это прямо сейчас? А если я действительно просто накрутил себя на ровном месте и с Аоем всё в порядке, так он мне просто выскажет всё, что обо мне думает, и я смогу спать спокойно. Попрощавшись с парнями, я поймал такси и назвал водителю адрес Аоя. Всю дорогу я дёргался и не находил себе места. Порой мне казалось, что я – идиот, и сейчас Аой, увидев мою опротивевшую за столько лет морду, расскажет мне такие факты из моей же биографии, что я поседею раньше времени. Но каким-то шестым чувством я понимал, что мне НАДО его увидеть. Живым и здоровым. Я никогда не вернусь. Я никогда не вернусь. Пускай найдешь меня, пусть. Пускай убьёшь меня, пусть. Я никогда не вернусь. Да что ж эта колымага так медленно тащится?! Быстрее, быстрее! Плевать на штрафы, на правила – только быстрее! А если я не успею? Бред какой… Будет хорошо, если это действительно окажется всего лишь бредом взбудораженной алкоголем совести. Если… Я никогда не вернусь. Я никогда не вернусь. Пускай разыщут меня, Пускай завалят меня – Я никогда не вернусь. Расплатившись с водителем, пулей влетаю в подъезд. Быстрее, быстрее. Никогда не вернусь... В висках стучатся тоненькие молоточки – успеть, успеть, успеть. Никогда не вернусь... Эти ступени бесконечны… Как лестница в небо… Только бы успеть! Только бы… Дверь закрываю, меня позабудь. Трубку бросаю, меня позабудь. Пусть тебе ветер, прощаясь, приляжет на грудь... Лестничная площадка. Дверь. Звонок. Второй. Третий. Тишина. Неужели опоздал? Долгая ночь, и не скоро рассвет – Через сто сигарет. Время пришло – здесь меня уже нет. Здесь осталась одна Лишь луна...* * * * *
И что теперь? Я в панике заметался перед дверью. Почему он не открывает? Неужели все мои самые бредовые предположения имеют под собой реальную основу? А может, его просто нет дома. Почему Аой не может, в конце концов, пойти куда-нибудь расслабиться и отдохнуть? Почему моё дурацкое воображение сразу подсовывает картинки одна другой хуже? Вот я идиот! Действительно, к чему я порол всю эту горячку? Чтобы примчаться к Аою и попинать его дверь? Какого чёрта я вообще уехал из бара? Повёлся на какое-то дебильное предчувствие, будь оно неладно. Если бы не моё шило в одном соблазнительном месте, то я и сейчас сидел бы в баре, потягивал коктейль и радовался жизни с ребятами. Интересно, они ещё там? Позвонить им, что ли? Заодно узнать, в какой из стадий опьянения они сейчас находятся. О, а потом постебаться над ними при случае. Ага, и напомнить им про танцы народов мира. Не, ну как это у них ловко получается! А мне ведь понравилось… Пытаясь выудить из кармана телефон, я мысленно проклинал Таканори, который умудрился напялить на меня такие узкие джинсы. Вот изверг! Стараясь удержать равновесие, я ухватился за ручку двери… Дверь стала открываться. Мать твою так!!! Пить надо меньше, придурок! СТОП!!! Дверь открыта???!!! На Аоя непохоже. Осторожно, стараясь не создавать особого шума, я вошёл в квартиру, ожидая чего угодно. «Живым не дамся!» - промелькнула мысль в моей хмельной голове. В квартире было тихо и темно. Я включил свет в коридоре. Странно… Обойдя всю квартиру, я убедился, что никого нет. Оставалась ванная. Я рывком распахнул дверь и меня окатило такой волной ужаса, что я застыл на пороге, не в состоянии пошевелиться. Да что же ты делаешь, Юу???!!! Аой лежал в ванне и безучастно смотрел, как по его руке на пол стекали струйки крови. Кровь часто-часто капала с тонких пальцев, собираясь в лужицу на полу. В пальцах другой руки было зажато лезвие. В воде плавали рваные клочья неестественно розовой пены. От сладковатого запаха крови кружилась голова. В голове разом стало пусто. Ни одной мысли. Ничего. Я не мог сдвинуться с места. Только оцепенело смотрел, как кровь, попадая в воду, расплывалась по поверхности некрасивыми кляксами, а потом медленно, словно нехотя, проникала в толщу воды, разъедая её и придавая ржавый оттенок. - Юу, что ты делаешь?! Юу!!! Тишина. Только кровавая капель так звонко по кафельному полу… - Юу, ты меня слышишь? Без ответа. Он даже не смотрел на меня. - Юу!!! – истерические нотки в голосе. Никакой реакции. Его не было здесь. Я рванулся к гитаристу. Выдернул из пальцев лезвие и вздрогнул от холода его рук. Заметался по ванной в поисках аптечки. За меня работал даже не здравый смысл, которого на тот момент у меня явно не было, а инстинкт. Что-то такое тёмное и непознанное, которое просыпается в человеке только в экстремальных ситуациях. Руки бы в данной ситуации сразу же вызвал «Скорую», а потом, на досуге проанализировав случившееся, написал бы новую песню. Уруха, не мудрствуя лукаво, грохнулся бы в обморок, чтобы добавить проблем окружающим, а заодно снять с себя ответственность за принятие решений. Рейта бы впал в глубокий ступор, из которого вышел бы только на следующий день и то – вряд ли. Я же самонадеянно решил, что справлюсь сам. Обрабатывая раны, я подумал, что это не было похоже на простую попытку суицида. Слишком аккуратно были сделаны порезы. На правой руке, от локтя и выше, сочились кровью и настойчиво бросались в глаза слова: PAIN. LONELINESS. THE WALL. С левой рукой пришлось повозиться. Каким-то совершенно невероятным росчерком Аой всё-таки задел вену на внутреннем сгибе локтя. Накладывая жгут, чтобы остановить кровотечение, я скользнул взглядом вверх по руке и бессильно опустился на колени. Этого не могло быть. Это неправда. Огромные буквы, разбивающие моё сердце на миллионы осколков. Чтобы отражаться в них. Чтобы отдаваться режущей болью в глазах. Чтобы впиваться острыми краями в сознание. Чтобы, рассыпаясь, звенеть в ушах, разрывая барабанные перепонки. YUTAKA Зачем, Юу? Зачем? Странный способ признаться в любви. Такой же странный, как ты сам.* * * * *
Я перенёс Юу в спальню. Он по-прежнему производил вид человека, который уже не здесь. Ему было абсолютно всё равно, что с ним делают. Он всё так же смотрел перед собой безжизненным взглядом и молчал. У меня мелькнула мысль, что ему должно быть больно, но его лицо не выражало никаких эмоций. Я испугался. Может, я зря был уверен, что справлюсь в одиночку с этой ситуацией? Может, всё-таки вызвать врача? Нет. Не надо. Врач обязательно снимет бинты с рук Аоя, а там… Моё имя. Не хочу, чтобы кто-нибудь это видел. Не хочу, чтобы меня обвиняли в чём-то. Я никогда ничего Аою не обещал. И поводов не давал никаких. И вся эта дурацкая суицидальная игра – это его личное дело. Я здесь вообще ни при чём. Ни при чём, ясно? И не надо меня упрекать! Он сам так захотел! У нас с ним не было ничего, не было, понятно? Не было!!! Он сам так сказал! Это вообще бред! Чтобы я и Аой… Даже подумать смешно! И я не люблю его! Он сам себе всё напридумывал! Не было ничего и быть не может! На фоне закипающей истерики я с ненавистью глянул на Аоя. Тебе хорошо – лежишь тут, ветошью прикидываешься, а мне как теперь жить, а? Ты потом спишешь это на помутнение рассудка в связи со злоупотреблением крепкими спиртными напитками и задушевными беседами с персональными белочками, а мне каково будет? Ты об этом подумал? Да ты вообще думаешь о ком-то, кроме себя, а? Тебя интересует хоть что-то, не касающееся твоей великолепной персоны?! Как я жить буду, помня твою наскальную живопись на руке?! Не мог вырезать имя Койю, например?! У вас с ним наверняка что-нибудь было. Неспроста же Утка сегодня ляпнул про стриптиз. Но ты, видимо, решил добить меня. Ну уж нет! Я из тебя душу вытрясу, понял, ты, самоубийца недоделанный?! Схватив Аоя за плечи, я стал трясти его, пытаясь расшевелить. Тщетно. Я взбесился окончательно. Я хлестал его по щекам, встряхивал, стискивал перевязанные плечи, но реакции не было по-прежнему. Голова Аоя безвольно моталась из стороны в сторону от моих ударов, но ничего даже похожего на сознание в его глазах не промелькнуло. Отшвырнув Аоя обратно на подушки, я устало опустил голову и закрыл её руками. Вот ведь действительно бред… Успокоиться надо. И в ванной убраться. Этот психопат развёл там сказочное свинство, а я теперь убирать должен. Чёрт бы побрал этого ненормального гитариста! Я вздрогнул от тихого голоса: - Я хочу спать. А тебя нет. Я обернулся к Аою. Он спал. Значит, жить будет. Встряска явно пошла ему на пользу. Правда, я перестарался – на бинтах расплывались ярко-красные пятна. Ну и ладно. Пусть спит. А кровь… Кровь сама остановится. Кстати, а почему это меня нет? Довольно обидные слова. Как это нет, когда я – вот он, здесь, собственной персоной?! Да если бы меня не было, валялся бы ты сейчас, милый мой, в окровавленной ванной, никому не нужный. И нашли бы тебя не раньше, чем завтра утром – совершенно холодного. Нет меня, а?! Точно с ума съехал… Вот очухаешься завтра – тогда и поговорим.* * * * *
Сидя в кухне, я пытался понять, почему Аой поступил именно так. С одной стороны, безответная любовь ко мне. Это понятно. Но… Это же я знаю, что она безответная, а Юу со мной даже не пытался говорить о своих чувствах. Так что этот вариант был каким-то неубедительным. С другой стороны, я точно был причиной… Хотя, нет – одной из причин. Дело было не только во мне. Что за боль? Почему он считает себя одиноким? Глупо как-то получается – Аой повёл себя словно подросток, которому отказали в его первых чувствах. Вот только мы уже давно не подростки, и этот поступок не вписывается ни в какие рамки. Он что, не понимает, что подводит сейчас всю группу? Естественно, что репетиции я отменю. Без Аоя репетировать невозможно. Скажу всем, что наш незаменимый ритм заболел и в ближайшее время не поправится. Потом мне придётся суетиться, чтобы этот дурацкий поступок Юу не вылез наружу – это раз. Второе – надо будет разруливать все возможные негативные последствия незапланированного отпуска. И третье – как вообще теперь быть с ним? Вот просто рядом – работать бок о бок, проводя по двенадцать часов вместе. Я ж теперь постоянно буду вспоминать его художества. Нет, он действительно невыносим! Если честно, я не хочу вообще Аоя видеть. Вот не хочу – и всё. И больше всего мне хочется сейчас уйти отсюда. Чтобы не подбирать слов для разговора. Он вряд ли даже понял, что я здесь. Да мало ли кто это мог быть… Проще всего сейчас будет вернуться домой. И выкинуть из головы пьяные выходки Аоя. Он же может пить похлеще Уру, так что ничего удивительного. Так и запишем в истории болезни: допился до белочки. Я уже обувался в прихожей, чтобы уйти, но тут меня совершенно некстати посетила исполненная человеколюбия мысль: а вдруг Аою может что-то понадобиться или просто станет хуже, а он останется один. Или, не дай Бог, вздумает закончить начатое. Ну что я поступаю, как трус и эгоист? Посижу с ним до утра, а там можно будет и уйти. Что я сейчас посреди ночи приключений искать буду? Я вернулся в спальню. Аой спал беспокойно, вздрагивая во сне. Подумав, что не будет ничего плохого, если я сейчас лягу рядом с ним, я разделся и залез под одеяло. Дотронувшись до руки Аоя, я поёжился. Он так и не согрелся. Даже под одеялом. Сколько же он просидел в ванной? Сколько крови потерял? Если судить по тому, что я недавно там убирал, то – достаточно. Ну, вот и что с ним делать? Кстати, а с чего я взял, что Юу пьян? Никаких признаков нет. Выходит, я опять идиот? А как всё хорошо складывалось: перепивший ритм-гитарист по неосторожности едва не покончил собой… - Ютака… Помоги, пожалуйста… Я резко повернулся к Аою, но тот по-прежнему спал. Так вот и поговорим – во сне. В чём помочь? Снова вспомнился взгляд Юу, каким он смотрел на меня в тот день на улице. Я виноват. Несомненно. Спать резко расхотелось. Нервы пошаливали. Где у Юу сигареты? Я, конечно, давно бросил, но сейчас мне нужно просто успокоиться. Сигареты лежали на подоконнике. Взяв их, я вышел на балкон. Свежо, однако. Затянувшись, закашлялся с непривычки. Будем аккуратнее. Так в чём помочь, Юу? Чего ты хочешь от меня? Я же не могу ответить взаимностью на твои чувства ко мне. Я предпочитаю сохранять со всеми в группе ровные дружеские отношения. Зачем что-то менять? Кстати, о группе… Я вернулся в комнату за телефоном. Хотел же позвонить этим танцорам. Набрал номер Таканори. Тот ответил почти сразу: - Кай, ты чего? - Така, извини, что беспокою. Вы там как? Уже по домам разбежались? - Угу. Да вот, только зашёл, - в трубке послышалась возня и игривое хихиканье, которое могло принадлежать только пьяной плюшевой Утке. - А эти с тобой, что ли? - Ага… Ай, Уру, отстань! Аки, да держи ты его! Он меня домогается! Займись им уже, наконец, и дай мне нормально пообщаться! Меня разбирал смех. Уруха, как всегда, неподражаем. По-моему, он постоянно хочет. Всегда готов, так сказать! Пернатый извращенец. Вдруг Уру взвыл так, что услышал даже я: - Рейта, гад ползучий, ты чё себе позволяешь?! Отползи от меня, насекомое! Вот я тебя дихлофосом! - Эээээ… - обиженный голос Акиры, - не нааадааа... Я попооолз… ужеее… - Вот и ползи! Ты сегодня спишь в гостиной! И конечности свои собери с меня! - Мине педерас… ммммм… неееее… пе-де-рас-то-ит дооолгий и нелёёёгкий пуууть… в ночиии… - Это ж надо было так наржа… тьфу, нажраться! Шевелись давай, гусеница в наморднике! - Урррушечкааа, мииилыыый, я… этттааа… люблюююууу тебяяя… В ответ Уруха забубнил что-то неразборчивое. Потом из трубки донеслось пыхтение. - Така! – осторожно позвал я. - Да-да, Кай, я тебя слушаю. - Это что там так пыхтит у тебя? - Да это Койю. Селезень-тяжеловес… - Таканори мерзко заржал. Пыхтение в трубке сменилось раздражённым: - Ты можешь сам хоть немного двигаться, толстый обрубок необтекаемой формы? - Уррушечкааа, радость мояяааа, я тебяяя люблююююю… - Я это уже слышал! Вставай! Да вставай же! - А я уже давно встааал… - глупое хихиканье, в котором я категорически отказывался признавать обычно мужественный смех нашего брутального басиста. - Нееет, милый, ты уж весь вставай! Давай-давай… - Ну лааан… уговорил… Возьмиии меняяяааа!!! Я чуть не выронил телефон. Вот это да! Так Рейта, оказывается, пассив???!!! Какой, однако, насыщенный информацией отпуск получился! Как много я узнал о тех, кого считал своими друзьями! И причём буквально за неделю. Дааа, отпуск не прошёл зря… - Таканори, я что хотел-то… Аой заболел, так что отдыхайте пока. - Кай, может, к нему приехать? Помочь там, то да сё… - А я у него сейчас. Он спит. Не беспокойтесь, я с ним побуду. Созвонимся завтра. Пока! - Пока! Пребывая в приподнятом настроении после разговора с вокалистом, я вернулся к Аою под одеяло. Тепло… Обнимая гитариста, я прошептал ему: - Жаль, что ты этого не слышал… Но я тебе расскажу завтра всё-всё… Проваливаясь в сон, я услышал ответное: - Юта… Ты всё-таки пришёл…* * * * *
Просыпаться утром не хотелось. Было слишком тепло и хорошо. И так… уютно, что ли. Я не испытывал раньше такого чувства по утрам. Открыв глаза, я понял, что лучше бы мне сейчас свалить отсюда, ибо проснулся я в объятиях Аоя. Разум отчаянно протестовал против такого положения вещей, но тело категорически не желало подчиняться этому настойчивому голосу. Моя голова покоилась на груди ритм-гитариста, рука обнимала его за талию, а сам Аой крепко прижимал меня к себе, явно не желая выпускать из своих объятий. И моему телу это явно нравилось. Оно хотело оставаться именно в таком положении. Аккуратно выбравшись из кольца так нежно меня обнимавших рук, я оделся и вышел из спальни. Я хотел побыть здесь только до утра – и всё. Но вместо того, чтобы обуться и покинуть квартиру гитариста, я принял душ и отправился готовить завтрак. Инвентаризация кухни Аоя показала мне, что хозяину квартиры было глубоко наплевать на еду. Странно. И это – Аой?! Аой, который всегда и везде прежде всего думает о еде? Дааа, случай представлялся мне очень запущенным. И оставлять его одного не хочется… Ладно, обойдёмся тем, что есть, а там видно будет. Звонок в дверь застал меня во всеоружии. В смысле, с готовым завтраком и решёнными проблемами с менеджером. И кого принесла нелёгкая? Открыв дверь, я вздрогнул. Дежа-вю. На пороге стоял очаровательно улыбающийся Таканори с какими-то пакетами в одной руке. Другой он протягивал торт – как пропуск в квартиру. У меня паранойя или это действительно великий стратег? Похоже, он меня преследует… - Войти можно? – Осторожный шёпот. - Да заходи, конечно. Чай будешь? - Угу. А где Аой? - Спит. Пошли сразу в кухню. Я забрал у вокалиста дары супермаркета. Разбирая пакеты, я удивился – как это Руки догадался, какие продукты нужны? Вот, блин, экстрасенс. - Что с Аоем? Ну зачем так сразу? Мог бы для приличия о погоде сначала поговорить. - Переутомление, похоже. - Я тебе не Сакай. Говори правду. Точно экстрасенс. - А я разве тебя обманываю? - Нет, просто недоговариваешь. Я присел рядом с ним. Что делать? Как рассказать? Я не мог говорить ни с кем о поступке Аоя. Это казалось мне таким личным, даже интимным. Не хочу, чтобы об этом узнали. Но ведь это Така… Така, лгать которому бесполезно. Но слова никак не складывались в предложения, как я ни старался. Така выжидательно смотрел на меня. Я решился. - Рэйла. - ЧТО??????? Ну пойми, пожалуйста! Я знаю, что это жестоко – говорить тебе это имя, но… Пойми меня! Не заставляй переживать снова и снова эту ночь, кровавые лохмотья пены, ржавую от крови воду и безжизненный взгляд Юу… Пожалуйста, не надо! - Он много крови потерял? Почему ты не вызвал «Скорую»? Его же в больницу надо! - Не надо. Пойдут разговоры, сам понимаешь. Нам это ни к чему. - Он был пьян? - Нет. - Ты не знаешь, почему он это сделал? - Знаешь, у меня такое впечатление, что Аой не собирался покончить с собой, - я едва вытолкнул из себя эти слова. Почему мне так больно говорить об этом? - Тогда что это было? - У него слова вырезаны, понимаешь? От локтя и выше. Так странно. И страшно… - И что за слова? - На правой руке – боль, одиночество, стена. - А на левой? - Только одно имя, - я замолчал, не в силах произнести его. Отчего так больно, ответь мне, Така? Отчего? Я же это имя знаю уже почти тридцать лет. Почему же именно сейчас оно приобрело для меня какой-то новый смысл? - И это – твоё имя. Я правильно понимаю? Я кивнул. Така, прекрати эту пытку, пожалуйста! Я сейчас расплачусь, я не могу больше сдерживать это в себе! - И что ты собираешься делать? – Вокалист был внешне спокоен, но я прекрасно знал, что за этой маской кипят нешуточные страсти. - Не знаю. Побуду с ним, наверное, пока он не придёт в себя окончательно. Оставлять его одного просто боюсь. Всё-таки он – мой друг… - Друг? – Таканори рассмеялся. Я удивлённо воззрился на него. Что тут смешного? - Ты считаешь, что Аой по дружбе всё это сделал? А ты видел, что с твоим другом уже давно творится что-то неладное? Когда ты с ним вообще последний раз разговаривал по душам, а? Не припомнишь? Да ты просто по уши завяз в лидерском болоте. Для тебя существуют только такие понятия как долг, обязательства и бла-бла-бла. Ты когда последний раз влюблялся? А когда просто радовался жизни? Или просто выпивал в баре? Вчерашний вечер не в счёт. Я знаю, что это было насилие и твоей доброй волей там и не пахло. Что ты молчишь? Нечего мне ответить, правда? Твоё самопожертвование своей личной жизнью во имя интересов группы – это, несомненно, очень трогательно, но совершенно разрушительно для того, кто тебя любит. Тебя, понимаешь? Тебя, а не вечно загруженного делами и заботами Лидер-сана. Лучше бы ты свою заботу, которую тратишь на напоминания нам о всяческих мероприятиях и репетициях, тратил на Юу. Для него это важнее и нужнее. А мы уже взрослые мальчики и прекрасно можем позаботиться о себе сами. Я опустил голову. Он меня уничтожил. Вот так просто. Растоптал. В пыль. За что, Така? Я же хотел как лучше. Я старался для общего блага. Зачем ты так жестоко со мной? Я знаю, что ты прав, но можно же было и помягче всё это высказать. Как же ты всё-таки жесток, малыш… - Привет, Юу! Как ты? А я в гости пришёл к тебе. Принимаешь? - Да, - едва слышный шёпот. Я обернулся. Юу стоял в дверях кухни, привалившись к дверному косяку. Мгновенно оказавшись возле него, я помог ему сесть за стол. - Зачем ты встал? Тебе спать нужно, силы восстанавливать. Юу, ну что ты как маленький?! Кофе будешь? Юу кивнул. И улыбнулся, глядя, как я суетился вокруг него. У меня отлегло от сердца. Он улыбается! И у него нет этого пустого взгляда. Я засмеялся и показал на торт: - Чибик тебя решил на сладкую диету посадить. Я тут его как-то на днях в кафешке застукал за поеданием пирожного, так чуть не кончил от этого зрелища. Даже в стрип-бар ходить не надо – достаточно подсунуть Таке эклер, и оргазм обеспечен. Таканори самодовольно хмыкнул. - Кстати, Така, а где наша сладкая парочка? - Дома, конечно, где же ещё. Валяются на кровати, как два овоща на грядке, и преют. - Так это… Рейта вчера как-то неадекватно себя вёл… - Ну вот потому и валяются. Рейта встать просто физически не может – он же доорался вчера, и Койю его употребил по полной программе. А Койю не встаёт, потому что Рейта его непременно убьёт за вторжение на свою неприкосновенную территорию, а лежачего, как известно, не бьют. Я хохотал, как заведённый, представив себе в подробностях, КАК именно Койю употреблял нашего доблестного басиста. Мне даже стало жаль Акиру. Интересно, а какое участие во всём этом принял Руки? - Така, а ты почему не вступился за друга? - А нефиг было орать призывно. И ты знаешь, Аки как-то не сопротивлялся даже… Может, он разнообразия захотел – откуда я знаю? Пусть сами разбираются. Правда, Аой? Не успел я ответить, как этот мелкий паршивец уже сидел верхом на гитаристе, обнимая того за шею и что-то жарко шепча ему на ушко. Вот дрянь! Да как ты смеешь так себя вести после всего, что наговорил мне здесь?! Ты что себе позволяешь?! Я разозлился и был готов к совершению глупостей и прочих необдуманных поступков. - Таканори, ты не мог бы подождать со своими обжиманиями, пока Аой не поправится? - А ты, Лидер-сан, не решай за других. Лучше с собой разберись сначала, - вокалист нагло улыбнулся и снова занялся гитаристом. Пытаясь усмирить закипевшую внутри злобу, я выскочил в прихожую. Значит, это всё был спектакль? Очередная постановка пьесы гениального Матсумото Таканори? Дааа, хорошо же меня развели… А я, дурак, повёлся. Да, не спорю, пьеса действительно жестокая, но зато какой эффект! И Аой в роли страдающего от безответной любви человека просто нереально хорош. Я же поверил ему, поверил его объятиям, его шёпоту: «Юта…» Господи, какой же я идиот! Ненавижу! Ненавижу – себя, Аоя, Руки – всех!!! Опомнился я только, когда меня прижали лицом к стене и тихий голос, от которого я почему-то вздрагиваю, взорвал все мои защитные поля, выбив из шаткого равновесия и вновь повергнув меня в ад ещё не понятых до конца чувств: - Ютака, не уходи, пожалуйста… Ты мне нужен, понимаешь, нужен!* * * * *
Я стоял на балконе и курил ЕГО сигареты, пытаясь разобраться в себе. Ну вот чего я, собственно, распсиховался? Что я, Таку не знаю, что ли? Ну захотелось ему поиграть на моих нервах, почему бы и нет? Он же у нас виртуоз. Но меня сейчас беспокоил совсем не Така и даже не Аой, который в данный момент спал, потому что попытка остановить меня отняла у него все силы, а я сам. Вернее, моя реакция на поступок вокалиста. Я ревновал Аоя. Жутко ревновал. Даже не думал, что я так умею. Я-то всегда был уверен, что являюсь спокойным и неконфликтным человеком – и вдруг такой конфуз. Насыщенная неделька выдалась, ничего не скажешь… - Ты же бросил давно… Я подскочил от неожиданности. Дежа-вю? Таканори сидел на полу, прислонившись спиной к стене и удивлённо смотрел на меня. Вот шутник, блин! Это ж надо так пугать… - А ты разве не ушёл? - А должен был? – Честное слово, наглость Руки меня иногда раздражала. - А сам-то как думаешь? – Я не собирался быть корректным с ним, поэтому тут же отвернулся, затягиваясь. Несколько минут прошли в молчании. - Хочешь, я расскажу тебе всё, что знаю о нём? - А что ты можешь знать такого, чего не знал бы я? – Я усмехнулся. Не надейся, чибик, прощения тебе не будет. По крайней мере, сегодня. - Я могу рассказать тебе, как Аой улыбается, когда понимает, что угадал с музыкой к тем образам, что я придумываю… Я могу рассказать тебе, как красивы его глаза, когда он думает о тебе… Как он умеет хмуриться, когда чем-то недоволен… Как нежно и чувственно он играет на гитаре, сводя с ума каждым прикосновением тонких пальцев к натянутым в ожидании его ласки струнам… Как он умеет сексуально курить – так, что начинаешь завидовать его сигарете, потому что хочешь так же послушно таять в его руках, застывая на этих роскошных губах лёгкой прохладой ментолового поцелуя… Я могу рассказать тебе, каким глубоким и волнующим может быть его голос, когда он произносит твоё имя… Или рассказать, как нетерпеливо он убирает непослушные пряди волос, падающие на глаза… Как он притворно сердится, когда отчитывает в гримёрке Уруху за его очередную лажу на концерте, которую ему пришлось исправлять на ходу… На самом деле, он совсем не злится на Койю – просто его забавляет, как Утёнок надувает губки и пытается оправдаться… А хочешь, я расскажу тебе, что значат все его записи в твиттере? Записи, которые тебя совсем не интересуют? Как Аой пытается докричаться до тебя, но тебе это совсем не надо? Хочешь, я расскажу тебе об этом? – Голос вокалиста странно прервался, и я обернулся к нему. Таканори сидел с закрытыми глазами. Уголки губ вздрагивали, как будто он сдерживал слёзы. Я с удивлением проследил за мокрыми дорожками на щеках вокалиста. Така всё-таки плакал? Ничего не понимаю. Что вообще происходит? Я присел рядом с ним. - Така, ты чего? Руки открыл глаза. Почему в них столько отчаяния? Мне ещё ни разу не приходилось видеть вокалиста таким… - Така, может, мне лучше уйти? - Ему нужен ты, а не я, как бы мне ни хотелось обратного, - Таканори грустно улыбнулся. Да что ж такое?! Почему я так медленно соображаю? Сам себя не узнаю последнее время. Нет-нет-нет, надо разобраться во всём. Выходит, спектаклем вся эта ситуация не была. Я погорячился, обвиняя Таканори во всех смертных грехах и в игре чужими судьбами. Но… Получается, что наш малыш любит Аоя?! А как же Рейта с Урухой? Что-то не складывается мозаика. - Така, ты любишь Аоя? - Да. - И давно? - Достаточно, чтобы понять, что он любит тебя. - А ты с ним говорил о своих чувствах? - Да. - И… - И ничего, как видишь. Я живу с нашей парочкой, а вы до сих пор не вместе. - А как так получилось, что ты примкнул к Урухе и Рею? Они же вместе с самого начала. - Знаешь, как-то даже по-идиотски получилось, - Така смущённо усмехнулся, вспоминая, -плохо мне тогда было. Как обычно бывает – видишься с человеком каждый день, чуть ли не сутками вместе, бок о бок – и вдруг ловишь себя на отнюдь не платонических мыслях в отношении него. Сначала я пытался справиться с этим, как мне казалось, наваждением. Но знаешь, не вышло ничего. Хоть ты всех девушек Японии перебери, ну и парней заодно – не поможет, если внутри тебя сидит какая-то заноза. И имя этой занозе в моём случае – Юу. В итоге я плюнул на все свои попытки и здравый смысл. Решился – признался Аою. Разговор вышел кратким и содержательным. Он сказал: «Нет» - и всё. Ничего не объясняя и не давая даже призрачной надежды на возможность взаимности. Я думал, что с ума сойду. Мир рухнул. Вот только что я жил, мечтал, радовался, надеялся, любил, верил – и вдруг этого ничего нет. Чувство опустошённости, скажу я тебе, - редкая дрянь. Така замолчал, закуривая новую сигарету. Затянувшись, он продолжил: - В общем, я планомерно погружался в депрессию – одну из тех, из которых не так-то легко выйти. Вот как у Аоя сейчас. Правда, до крайности я не дошёл – не успел просто. Кстати, а ты знаешь, что наш брутальный и иногда безбожно подтормаживающий Рейта на самом деле очень чувствительный и заботливый, просто стесняется этого до ужаса? Тем более, что мы знакомы чуть ли не с детства. Он первый понял, что со мной что-то не то творится. Они с Койю окружили меня такой заботой, что я, грешным делом, подумал, что им пора детей заводить. Они забрали меня к себе и возились со мной, как с маленьким. Переживали за меня ужасно, даже с Короном гулять одного не отпускали. У них тогда как раз был период кризиса в отношениях, а я невольно помог им помириться. Конечно, потом я вернулся к себе, но после всего, что они для меня сделали – разве я могу сделать им больно? К тому же, с ними я никогда не чувствовал себя «третьим лишним». И нам хорошо вместе. - Но ты же до сих пор любишь Аоя? Я не понимаю, Така… - Я могу любить кого угодно, но мне никогда и ни с кем не построить таких прочных отношений, как с Акирой и Койю. Ты не смотри, что мы себя иногда ведём, как стадо великовозрастных болванов – мы так расслабляемся. Но внутри нашего, как ты выразился, треугольника каждый из нас уверен, что всегда найдёт поддержку и понимание, даже не прося о помощи. Я не променяю наши отношения ни на чью любовь – даже на любовь Аоя. Мне бы после этих слов расслабиться, ведь Таканори ясно дал понять, что он мне не соперник, но я продолжил удивлять сам себя. Обняв вокалиста, я спросил: - И даже на мою любовь? Спросил – и сам испугался своих слов. Ох, и придурок же я… - Дурак ты, Ютака… Взрослый уже вроде, а такой дурак… Мой рвущийся с языка поток глупостей прервал звонок мобильного Руки. - Да… - Я у Аоя… - Нет, что ты. Тут ещё Кай… - Да нормально всё, переутомление просто… - Нет, не надо, Кай с ним остаётся… - Да, сейчас приеду. Не волнуйся ты так! Ну перестань… Така со счастливым лицом слушал, что ему говорят, а я подумал, что Койю не зря беспокоится за малыша. Ну как мамочка, честное слово… - Ну что ты такое говоришь… Ну не плачь… Я приеду… Не переживай и выброси глупости из головы… Аки, я тоже тебя люблю… Я уже выезжаю… Аки???!!! Так это звонил не Койю, а Рейта???!!! Плачет???!!! Ревнует Таку, ждёт его, любит???!!! А как же Уруха? - Така, а как же Уруха? - А он тоже пытается успокоить Рейту. Суетится вокруг него и орёт мне в трубку, чтобы я поднимал свой горячо любимый зад и немедленно ехал домой. Так что извини, друг, твоё предложение я вынужден отклонить, - Руки засмеялся. – Не обижайся. Лучше скажи то же самое Аою. Поверь мне, он это оценит. И когда в следующий раз будешь страдать тягостными раздумьями о бренности всего земного, вспомни, что ревновал Юу ко мне, а не меня к Юу. Может, это поможет тебе определиться? Така махнул мне на прощание и выпорхнул за дверь. Я проводил его глазами, глядя, как он садится в машину и уезжает – к тем, кого любит. По-настоящему. Не мечется, не терзается, не лжёт и не делает больно. Мне тоже не мешает определиться. Вот только как?* * * * *
Разбудил меня странный шум, доносящийся откуда-то из глубины квартиры гитариста, которую я так и не смог покинуть в силу неведомых мне причин. Прислушавшись, я разобрал звуки бьющейся посуды и высокохудожественный мат. Аоя в спальне не было. Тааак… По холодильникам шарится посреди ночи, да? Сонный, я выполз на кухню и застал картину маслом: Аой собирает осколки по всему полу, изысканно при этом матерясь. Я присел на диванчик и даже придремал под убаюкивающий поток витиеватого японского мата, обильно сдобренного тонкими метафорами, поразительно точно описывающими сие ночное приключение. Ммммм… Век бы слушал… Не зря говорят – талантливый человек талантлив во всём… Даже в выборе выражений… - Ютака, я тебя разбудил? Прости… - А чего тебе ночью на кухне приспичило? – Дааа, логикой я спросонья не блистал. - Да это… Есть захотелось… Торт – это, конечно, хорошо, но, во-первых, давно это было, а во-вторых, хочется чего-нибудь более существенного… - Ага, сейчас чего-нибудь придумаю… А ты лучше сядь, пока всю посуду не перебил. - Я и правда какой-то… жопорукий… - Аой скорчил несчастную рожицу, и я не удержался – покатился со смеху. - Обожаю самокритичных людей! У меня не отпуск, а курс выживания в среде одногруппников. Каждый день узнаю столько нового, что скоро перенасыщусь информацией и лопну. - Чё, святая троица тебя в оборот взяла? – Аой хитро прищурился. К нему явно возвращалась жизнь, а вместе с ней – силы и чувство юмора. - Что святая – это точно. Такой приют умалишённых мне устроили – офигеть! - Тебя давно пора встряхнуть было, а то уже на робота стал похож. Или на дировского Лидера. Тот тоже весь такой правильный и серьёзный, что я поражаюсь, как там остальные себя ущербными не считают рядом с ним. Хотя… Там же Дайске есть – он мёртвого расшевелит и морально разложит. А Каору пока живой… Поздний ужин протекал в весёлой дружественной атмосфере. Всё было как раньше – непринуждённо. Я подумал даже, что весь разговор с Таканори мне просто приснился. Всё-таки вокалиста было слишком много в последние дни – по крайней мере, для моей нежной, несформировавшейся и оттого весьма ранимой психики. Неосторожно открыв кран, я умудрился окатить себя водой. Твою мать!!! - Мдааа… Выходит, я тоже жопорукий… - И тупоголовый… - Чё ты сказал???!!! – Я развернулся к наглому гитаристу с намерением немедленно выяснить отношения и внушить ему уважение к себе. - А я надеялся, что ты не услышишь… - Мордочка Аоя выражала полнейшую невинность. - Между прочим, у меня тонкий музыкальный слух, если ты, конечно, помнишь! – Я гордо задрал подбородок. - О да, такое не забывается! – Наглый гитарист подхватил меня на руки и потащил в сторону спальни, многообещающе улыбаясь. Нееет, так не пойдёт. Я не хочу! И вообще – я против насилия! В спальне Аой положил меня на кровать и навис надо мной с видом кошака, совершившего победный налёт на хозяйский погреб и сперевшего долгожданный трофей. Трофеем мне быть не хотелось, и я завопил: - Я под тебя не лягу! - Довольно странное заявление, учитывая твоё местоположение относительно меня, - Аой плотоядно облизнулся. Чёртов котяра! Ну ладно… - Ты чё делаешь, млекопитающее?! Млекопитающее меня целовало. Пытаясь справиться с собственным возбуждением, я упёрся руками в грудь коварного соблазнителя. - Ни фига. Я тебе не верю. Ты сегодня зажимался с Руки. - Неправильный ответ. Это Руки зажимался со мной. Чувствуешь разницу? – Разницы я не чувствовал. Зато очень отчётливо ощущал поднимающуюся во мне волну ревности. - Что-то ты был совсем не против такого положения вещей! - Зато ты был против, а это для меня главное… Вот, значит, как. Лааадно… Тебе наплевать на чувства Руки? Ты с ним играешь? А теперь хочешь поиграть со мной, да? Не получится! Я резко опрокинул Аоя на спину, теперь уже сам нависая над ним. - А ты знаешь, что Така тебя любит? - Знаю. Ах, ну да, Таканори же сам тебе признался. Тогда следующий ход. - А ты знаешь, что Койю тебя хочет? - Знаю. - А может, ты ему ещё и стриптиз показывал? Уруха на днях обмолвился об этом пикантном моменте вашей совместной биографии. - Показывал. Сволочь! Хоть бы соврал для приличия. Честность просто подкупающая… Вот только на меня не действует. - А ты знаешь, что Рейта наверняка мечтает набить тебе морду? - Знаю. Интересно, а есть хоть что-то, чего ты не знаешь? Как же я тебя ненавижу! За твою самоуверенность, за твой насмешливый тон, за твою долбаную честность, за твои непредсказуемые и необъяснимые поступки, за то, что ты заставляешь меня ревновать – впервые в жизни… Юу обнял меня, укладывая рядом, прижимая к себе, согревая и успокаивая теплом своего тела. Сил сопротивляться не было… Впрочем, как и желания… Хотелось, чтобы так было всегда – нежные объятия, тепло его тела и ласковый шёпот на ухо: - Я только не знал, что ты такой ревнивый… Вот только о своих желаниях я ему не скажу. Ни-ког-да.* * * * *
- Ты долго ещё валяться собираешься?- Я стоял в дверях спальни, вытирая мокрые после душа волосы, и смотрел на лежащего под одеялом Юу. Меня почему-то раздражало, что он так и не соизволил встать. Не настолько плохо он себя чувствовал, когда сегодня ночью разорял холодильник. А если это очередной его ход в дурацкой игре «в любовь», то он просчитался – я не собираюсь ему потакать. - Юта, помоги, пожалуйста… Я усмехнулся. Так я тебе и поверил. Ты ж только и ждёшь момента, чтобы я поддался, и тогда ты непременно мной воспользуешься – так, как тебе хочется. Ну уж нет, милый. - Если тебе не даёт встать твоё неудовлетворённое желание, то я тебе в этом не помощник – у нас самообслуживание, - мне хотелось задеть Аоя. Может, даже сделать ему больно. Не знаю, почему. Наверное, за вчерашнее шоу с Таканори. - Тогда оставь меня одного. - Ну разумеется, - я засмеялся. - Ты не понял. Уйди отсюда. Совсем. Из моего дома. Из моей жизни. Из моих мыслей. Просто уйди – и всё. Что ж, я был прав – он играл со мной. А когда понял, что я ему не поддамся, стал выгонять. Твою благодарность, Аой, я знаю наизусть. Я с тобой возился, ухаживал, вот только спать не стал… Поэтому мне здесь больше нечего делать. - Счастливо оставаться, Аой. Насчёт репетиций я позвоню. Ответа не последовало. Ну и чёрт с тобой! Я с наслаждением саданул дверью напоследок. Что, ты сегодня не собираешься меня останавливать? Сегодня я тебе уже не нужен, да? Как предсказуемо! И как обидно… Сволочь ты, Юу. Просто сволочь. Дома я сразу полез в бар. Мне просто необходимо было выпить – так я себя погано чувствовал. Я что, действительно что-то чувствую к Юу? Ну да, наверное… Чувствую… Злость и обиду, вот что. Он же мной просто попользовался – и выпер. Дряяянь… Нет, а почему, собственно, я должен с ним сюсюкаться? Он что, беспомощный младенец? И все его суицидальные игрушечки – это, как я уже говорил, его личное дело. Подумаешь, имя он моё вырезал на руке. Думал, что я немедленно паду к его ногам? Да ни за что! У меня гордость имеется, между прочим, и немаленькая. И за гордость надо выпить, да! Пусть лучше поманит пальчиком мелкого. Уверен, тот сразу плюнет на сладкую парочку и примчится утешать нашего дорогого ритм-гитариста, обиженного злобным Лидером. Скорее всего, Аой так и сделает. А если и не решится, то Така сам к нему в ручки придёт. И даже стриптиз станцует… Кстати, о стриптизе… Значит, с Урухой у него тоже что-то было. И он даже не отрицает факта их связи. Интересно только, как это Рейта личико ему ещё не изуродовал? А может, Аой просто коллекционирует победы над одногруппниками? Если так, то я предпочту оставаться вне этой коллекции. Ха, а вдруг Рейта, весь такой чувствительный, тоже неровно дышит к нашему ритму? Вот прикооол… Как послушать Таку, так басист у нас просто принц на белом коне… Знаю я этого принца – чуть что не так, у него сразу кулаки чесаться начинают. Ха, а вот здорово будет, если он свои кулаки почешет об Аоя… Заодно и мозги вправит… А зачем Юу меня целовал? Наглый котяра… Надо было ему истерику закатить – в лучших утиных традициях… Тоже прикооольно… Повизжать так, потопать ножками, помахать ручками… А, нет, это уже на зарядку смахивает, а не на истерику… Вот бы этот представитель семейства кошачьих офигел… Э, а чё, я всё уже выпил? Не пооонял… Как так? Ненавижу его, ненавижу! Не-на-ви-жу!!! Я в злости швырнул пустую бутылку на пол, и она покатилась, жалобно позвякивая. Ненавижу… Не хочу думать о нём… Лучше выпью ещё. Пьяный сон порой становится настоящим спасением от необходимости признания собственной тупости. Лежащий на столе мобильный подпрыгнул и заверещал. - Дааа… - Идиот!!! Придурок!!! Дебила кусок!!! Ты какого хрена оставил Юу одного??? Все мозги себе простучал, что ли? Не мог позвонить и сказать? Скотина бесчувственная! Жлоб окаянный! Я охренел. Это вообще кто звонит? На Таканори не похоже… - А ты кто? - Ты чё, на рифму нарываешься? Для тебя я – Рейта Великий и Ужасный!!! Ещё вопросы есть? Кстати, ты сейчас чем занят? - Это… Нууу… Я… - Сидишь и бухаешь, зараза? - Нууу… - Быстро поднял свой омерзительно девственный зад и порысачил дверь открывать! Живее, я сказал! Не вздумай меня злить, козявка кавайная! Пребывая в шоке, я поднялся с дивана и порысачил к двери. Как и было приказано. Я только-только успел щёлкнуть замком, как дверь открылась. В следующее мгновение я уже летел к противоположной стене, послушно описывая заданную чьим-то внушительным кулаком траекторию. Бруталы-мать-их-так… - Оп-па, да он пьяный! А я-то думал, с чего бы вдруг погода испортилась? - В ванную его, живо! - Так точно, босс!!! Эээээ, вы чё, совсем уже, что ли? Не надо в ванную! Там же Юу… - Не, ты посмотри – он ещё и брыкается! А вот я тебе в челюсть! - Не надо в челюсть! И в ванну не надо! И ваще – я сам! - Сам он… Самец хренов… Ты сам уже и так сделал всё, что можно! Господи, и этот придурок – Лидер «Газетт»??? Куда катится мир?! Продолжая причитать, Койю сунул мою голову под струю холодной воды. Изверг!!! Ты чё ж делаешь?! Ни капли уважения ко мне! Вот скоты… Я попытался возмутиться, но тут же зафыркал, закашлялся и заскулил: - Ну пустииите меня… Я уже совсем трезвый… - Молчать! - Ну Кооойююю… Тааакааа… - Заткнись, зануда! Я покорно заткнулся. А почему это Койю такой кровожадный сегодня? Судзуки не дал, что ли? И Таканори не слышно… Не нравится мне всё это… Выключив воду, Койю протащил меня в комнату и со злостью швырнул на диван. Впечатавшись многострадальной головой в его спинку, я перевернулся и смог-таки усесться по-человечески. Напустив на себя обиженный вид, я забубнил: - Это чё было такое, а? И что я вам сделал? Сидел себе, никого не трогал, напивался в одиночку, и вдруг – такое неуважение… - Кто тебе позволял оставлять Юу одного? Я поднял голову на голос. Таканори сидел с царственным видом в кресле и взирал на меня, как на ничтожество. Уголок рта великого стратега брезгливо дёргался. - А я не обязан с ним нянчиться! Если вы так за него переживаете, то можете поселиться у него всем своим бермудским треугольником и превратиться в чёрный квадрат! А я не собираюсь принимать участия в ваших геометрических забавах! – Я смог высказать всё, что думаю. Я реально крут! Горжусь собой! - Неужели? – Великий стратег издевательски изогнул идеальную бровь. Я посмотрел на стоящего в дверях Койю. Выражение этой утиной морды мне не понравилось даже больше, чем мимические танцы вокалиста. Эээээ, двое на одного – это нечестно! - Да нормально всё с вашим драгоценным Юу! Он меня сам попросил уйти. - И ты, конечно, с радостью исполнил эту просьбу, не так ли? - А что я должен был делать? - Ты должен был определиться. - А я определился, как видите. - Така, пойдём отсюда. Разговаривать с ним бесполезно. Он непробиваемо туп. Пусть пьёт дальше. Мы только время здесь теряем. - Позвони Акире, скажи, что мы скоро приедем. И спроси – может, что-то нужно привезти? Койю кивнул и вышел из комнаты. Ситуация перестала мне нравиться окончательно. Что происходит? Неужели… - Така, а что с Аоем? Он что-то опять выкинул? Таканори посмотрел на меня, но ничего не ответил. Обиделся, да? За то, что я так жестоко поступил с твоим возлюбленным Юу? Я обозлился: - Чё расселся? Давай, беги к нему, спасай! И не надо меня воспитывать, испепелять взглядом и всё такое прочее. Валите отсюда оба! - Така, поехали быстрее! Аки говорит – всё совсем плохо, - Койю схватил мелкого за руку и потащил к выходу. Ну наконец-то! Хоть смогу поспать спокойно, без этих чудиков… Пора бы мне уже нормально отдохнуть от любимых одногруппничков… Устроили тут показательное выступление… А я не клюну на ваши подлые уловки! Даже не надейтесь! И вообще, я – спать!!! Гордо выпятив не просохшую после принятия водных процедур грудь, я пошлёпал в спальню.* * * * *
POV Reita Блииин, ну наконец-то я нормально выспался! Аж не верится… Никто не приставал, не хихикал в ухо, ласты на меня не закидывал и побрякушками не царапался… Кааайф… Вот что значит уметь вовремя смыться. А эти два аллигатора спят, что ли? А, ну да, они же всю ночь развлекались, так что теперь будут спать до вечера. А вечером с новыми силами двинут в ночной бой… Дааа, покой нам только снится… Но зато я сегодня весь день буду предоставлен самому себе. Вот это подарок судьбы! И первым делом я поеду к Аою. Надо же проведать его, в конце концов. Хороший всё-таки человек Аой. Не спорю, есть у него странности и заскоки, но у кого их нет?! Все мы со своими заморочками. Не зря же Така его любит. Така у нас вообще мальчик очень разборчивый. А вот Койю… Утище моё явно хочет ритм-гитариста. На какие только хитрости он не пускался, чтобы соблазнить Аоя, но… Дальше стриптиза дело так и не зашло. Правда, хитрожопая Утка своих притязаний до сих пор не оставила. Только не выгорит Урупонделю ничего… Я не позволю. Небо неумолимо хмурилось. Наверное, пойдёт дождь. Вон какие тучи свинцовые нависли над вечно суетящимся Токио. Значит, надо взять зонт. Как-то не улыбается бежать под проливным дождём до машины. А, вот ещё что – не забыть бы цветы купить для Юу. У него такое лицо сразу становится милое, когда он букет видит… Стоп, Акира, стоп. Не давай своей фантазии разыграться в полную силу. К дому Аоя я подъехал уже под проливным дождём. Посидел немного в машине, наслаждаясь теплом и рассматривая фигурку какого-то психа, сидящего на скамейке возле подъезда в тонкой маечке и насквозь промокших джинсах. Псих сидел, не шевелясь, словно не замечая потоков ледяной воды, обрушивающихся с неба. Кого-то он мне напоминает… Что-то такое смутно знакомое… Не может быть… Аой???!!! Я выскочил из машины и в несколько шагов оказался у скамейки. Точно Аой. Но… Я схватил его за руку и затащил в подъезд. - Как тебя Кай отпустил одного в такую погоду? И где он вообще? Аой посмотрел на меня совершенно потерянным взглядом. - Я его выгнал. Утром. Совсем выгнал, представляешь? - И он ушёл, видя, в каком ты состоянии? - Я не оставил ему выбора. Я вздохнул. Кай, ты придурок! Как ты мог так поступить? Даже если сейчас Аой будет меня выгонять, я не уйду. И ему придётся смириться с моим присутствием. Одного его я точно не оставлю. - Пошли домой. У тебя ключи с собой? Аой отдал мне ключи. - Кстати, это тебе, - я протянул гитаристу цветы. И со странной нежностью отметил, как он улыбается. Так по-детски, так застенчиво и так счастливо… Прости, малыш, мы совсем забыли, что ты на самом деле очень одинок. Ну ничего, теперь я с тобой, а это значит, что твоему одиночеству придётся потесниться. Я соперников рядом с тобой не потерплю. Мы сидели в гостиной и принимали на грудь «согревающее» - чисто в оздоровительных целях. Я не пытался споить Аоя и не собирался напиваться сам. Тем более, что меня наверняка скоро начнут искать проснувшиеся аллигаторы, грозно щёлкая челюстями и вопрошая, где меня черти носят. Врать я не умею, а значит, мне придётся смириться с мыслью, что мой персональный весёлый зоопарк будет здесь ночевать. Стоило мне подумать о своей семье и других животных, как в кармане весело загундосил мобильный. Я едва успел нажать кнопку вызова и отвести руку с телефоном подальше от уха, чтобы не оглохнуть. По комнате пронёсся боевой утиный клич: - И где ты шляешься, зараза??? - Во-первых, привет, Утка! Во-вторых, сбавь тон, кряква. В-третьих, я у Аоя, пушистик. - Ааааа… И как он? - Ты прикинь, Лидер-сан наш задрипанный свалил и оставил его одного. Подробностей я пока не знаю, но то, что я застал Аоя сидящим возле дома под дождём – это факт. - Ща я Таке сообщу, и он чёнить придумает. А ты будь на связи. - Так точно, Утк! Слушаю и повинуюсь! Койю заржал и отключился. Я повернулся к Аою. - Почему ты прогнал Кая? Что у вас произошло? – Я не был уверен, что Аой мне ответит. - Это оказалось невыносимым – видеть его безразличие по утрам. - А вечером всё было не так? - Нет. Я не могу объяснить эту перемену в Кае, но… Знаешь, когда он засыпал в моих объятиях, ничуть не возражая, а наутро старался исчезнуть как можно быстрее – это больно. Мне не нужно одолжений. Я готов его выслушать и понять, но он даже не пытается со мной заговорить о том, что я к нему чувствую. Хотя он и так всё знает – о чём ещё разговаривать? Это же он нашёл меня в ванной… - ЧТО???!!! – Така мне сказал явно не всю правду. Аой испуганно замолчал. Я схватил его за руки и стал осматривать. Так и есть. Попытка суицида? Что ж… А это ещё что? - Юу, что это? – Я осторожно провёл пальцами по его руке. – Зачем ты это делал? - Хотел выпустить из себя всю боль. Знаешь, как злых духов изгоняли когда-то. - Почему ты не рассказал обо всём мне? - Зачем грузить тебя своими проблемами? На тебе и так оба Таки висят. Тебе их мало, что ли? Я же знаю, как Руки было плохо, когда я отказал ему. И именно ты вытащил его из депрессии. Жаловаться тебе на свою нелёгкую долю – это уже было бы перебором. Разве нет? Я смотрел на Аоя и понимал, что не смогу сдержаться. К чёрту мораль! Всё к чёрту! Я его не оставлю! Обнял, прижимая к себе – как можно ближе. Чтобы согреть, чтобы дать почувствовать, что он не одинок. Вырезанное на левой руке имя било по глазам, заставляя всё внутри болезненно сжиматься. И небрежный росчерк вниз, по вене – как роспись правообладателя. Вот только Юу – не твоя собственность, Кай. Я сотру с него все следы твоих прикосновений. Если ты согласен сдаться без боя – что ж, так даже лучше. Ты не получишь МОЕГО Аоя. Не получишь – и точка. Я ещё крепче прижал к себе гитариста. Он не сопротивлялся, только спрятал лицо на моей груди и вздрагивал. Я скользнул губами по его щеке. - Что такое, котёнок? Тебе плохо? - Мне холодно. - Пойдём, я тебя в постель уложу. - Аки, а ты не уйдёшь? - Совсем с ума сошёл? Нет, конечно. Я тебя не оставлю. Ну-ка, идём на ручки, я тебя отнесу, - я взял Аоя на руки и понёс в спальню. Как можно было бросить такое чудо? Кай, ты свинья. Я тебе это ещё выскажу. Мобильный взвыл дурным голосом. Так он воет, только когда звонит Таканори. - Чё там у вас? - Короче, Рей, слушай меня внимательно: ты сейчас звонишь Каю и ПРИКАЗЫВАЕШЬ ему открыть дверь. Мы с Койю прям перед ней стоим. Устроим ему сюрприз, - вокалист гадко хихикнул. - Есть, кэп! – Я уже стоял навытяжку и был готов к выполнению боевого задания, - Юу, я сейчас вернусь. Всего один звонок. Аой кивнул и перевёл взгляд на стоящий на тумбочке у кровати букет. И снова эта улыбка, за которую я готов весь мир положить к его ногам. Ох, Кай, сейчас я тебе выскажу ВСЁ!!! Испытывая некоторое моральное удовлетворение после нанесённых горячо любимому Лидеру оскорблений и предвкушая бенефис, который устроит ему Таканори, я вернулся в спальню. Аой ждал меня. Я прилёг рядом, обнимая, уткнувшись носом в пахнущие дождём волосы. - Спи, маленький, спи. Я буду рядом. Не бойся. Спи. Аой заснул, держа меня за руку. Чёрт, а ухаживать за ним так приятно… Никуда не уйду. Плевать на моих доморощенных аллигаторов. Потерпят. Я поправил одеяло на Аое и не удержался – коснулся его губ своими. Какой же ты сладкий… Не откажусь от тебя – никогда. А если ты всё-таки выберешь драммера, то я присоединюсь к Клубу разбитых Аоем сердец. Я сам выбираю свою судьбу. И пусть моя судьба носит твоё имя – я принимаю её. Потому что хочу, чтобы всё было именно так. Пусть я запутаюсь в паутине наших отношений, но я хочу этого плена. Пусть я буду чувствовать себя бильярдным шаром, летающим меж луз в попытке остановиться – всё равно. Я готов летать вечно. Готов биться в этой паутине. Только чтобы снова и снова касаться этих губ, проводить пальцами по бархатистой коже, вдыхать горьковатый запах парфюма, смешанного с сигаретным дымом – так, чтобы и в следующей жизни вновь иметь возможность быть рядом. Хочу разделить бесконечность отпущенных мне жизней с тобой. Потому что люблю. Пусть по-своему, но – люблю. - Люблю… - я осторожно убрал падающую на глаза прядь волос и поразился тому, какой ты горячий. Да у тебя жар! Ледяной душ не прошёл даром. Маленький, да что же ты с собой делаешь? Чем же тебя лечить? У тебя наверняка ничего из лекарств нет – ты же у нас всегда самовнушением лечишься. Блин, придётся звонить аллигаторам – пусть поторапливаются да в аптеку заедут. Я тихонько встал и вышел в коридор. Набрал номер Койю. - Уру, приезжайте. И скажи Таке, чтобы купил какую-нибудь дрянь от простуды. - Понял. - И вот ещё что: я дверь входную открытой оставлю. Как зайдёте – не орите сильно, Аой спит. - Хорошо. - И это… Кая здесь не надо. - Само собой. Мог бы и не говорить. Жди. Скоро приедем. Я заглянул к Аою. Почему он так беззащитен во сне? Наверное, как и все мы. Просто Аой – особенный. Я это знаю абсолютно точно. И Така с Койю это знают – поэтому и тянутся к нему. Они поймут меня. Поймут и не будут устраивать сцен ревности и семейных скандалов. Я обещал тебе, что буду рядом. Я всегда сдерживаю обещания, поэтому снова обниму тебя, снова коснусь губами виска, снова возьму тебя за руку и неизбежно сгорю от ощущения твоей близости – так, как всегда хотел.* * * * *
POV Kai Спал я отвратительно. Меня душили вязкие кошмары. Я отчётливо видел, как Рейта обнимал Юу и, похоже, моему гитаристу это нравилось. Рейта торжествующе смеялся мне в лицо и повторял: «Юу – МОЙ!» Во сне я плакал от бессилия, кричал Аою, что люблю его, что хочу быть с ним, но в ответ слышал его равнодушное: «Уходи». Я переворачивался на другой бок в надежде отогнать от себя это наваждение, но стоило мне провалиться в сон, как Рейта снова обнимал тебя, снова смеялся мне в лицо, а я вновь и вновь кричал тебе, впиваясь пальцами в свои ладони и оставляя на них следы ногтей, кричал о своей любви и умолял тебя вернуться… Пробуждение было болезненным. Причём в буквальном смысле. У меня болела голова, болело горло, как будто сведённое судорогой, болели ладони, испещрённые следами ногтей… Мне было плохо… А если мои вчерашние пьяные домыслы имеют под собой реальную основу? А если Рейта и вправду захочет остаться с Аоем? Сколько могут длиться эти треугольные отношения? Может, тогда, в баре, я неправильно понял причину ревности Рейты? Может, он ревновал не Койю и Таку к Аою, а Аоя к ним? Час от часу не легче… Как же Рейта на меня орал вчера… Такого он себе никогда ещё не позволял. И… он с ним, с Аоем? Он действительно с ним… А я сейчас проверю. - Моси-моси, - утиное кряканье спросонья. Чё, возле телефона спишь, да? - Койю, как там Аой? - Спит. Кай, это ты, что ли? - Ну да… - А ты на часы не смотрел? – в голосе Койю послышались угрожающие нотки. Значит, проснулся. - Да нет… Я как-то не подумал. А с ним Рейта сейчас, да? – Я понимал, что это звучит глупо, но не сдержался. В трубке послышалось шебуршание, а потом насмешливый голос вокалиста выдал: - Да, Рейта. Именно сейчас. И именно с ним. Спит. Они так трогательно держатся за руки. Эта картинка умиляет до глубины души. Хотя на его месте должен был быть ты. Но времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Слышал когда-нибудь об этом? Я бросил трубку. Рейта спит с ним. Рейта держит его за руку. Рейта обнимает его. Рейта. Не я. Аой не мог так поступить. Он никогда не предаёт. И… А он и не предавал. Это я ушёл. Он просил меня о помощи, а я посмеялся над ним и ушёл. Больно чувствовать себя брошенным? Больно, да? Терпи теперь. Ты сдался без боя. Ты сам, своими руками отдал Рейте то, что могло быть твоим счастьем. Довыпендривался? Доигрался в «кошки-мышки»? Получи свой приз. Теперь твоя очередь ловить каждый взгляд Аоя, запоминать каждое его прикосновение, впитывать каждую сигарету, выкуренную им… Теперь ты понимаешь Таку? Понимаешь его монолог на балконе? Он тоже доигрался. И избрал лёгкий путь – утешение друзей. Только к тебе на помощь Рейта с Урухой не придут. Ты один на один со своим призом. Наслаждайся! Даже уходя, ты был уверен, что Аой побежит за тобой, умоляя не уходить. Ты хотел этого. Стоя на лестничной площадке, ты ждал, что откроется дверь, и Аой выскочит вслед за тобой. Только ты забыл, какой Сугуру гордый. Он ни за кем бегать не будет. Какой же ты идиот, Ютака… Неужели Рейта останется с Аоем? Неужели он узнает вкус его губ? Рейта обнимает его… Рейта нежно проводит пальцами по болезненно алеющим буквам на руке Аоя... Рейта шепчет ему на ушко всякие ласковые глупости, чуть задевая чувствительную мочку языком и поигрывая с серёжками… Рейта скользит губами по щеке Аоя… Рейта целует его… Рейта пытается утешить Юу… Утешить… Подчиняя или подчиняясь… Неужели Аой позволит ему это? Аой вплетает возбуждающе тонкие пальцы в светлые волосы Рейты… Аой притягивает Рейту ближе… Аой прижимается к нему всем телом… Аой отвечает на его ласки… Аой игриво проводит языком по припухшим губам Рейты… Аой целует Рейту – на кровати, где ещё вчера целовал меня… Аой раздевает Рейту – так, как никогда не раздевал меня… И тени покорно повторяют причудливый танец тел… Тени, среди которых нет моей… И в музыке исступлённых стонов нет моего голоса… И имя, которое Аой выкрикнет на пике страсти, будет принадлежать Рейте… Не мне… Я не хочу, чтобы было так… Потому что хочу сам, ночь за ночью, растворяться в Юу… Хочу, чтобы мир любви и счастья, который Аой способен построить, принадлежал только нам двоим… Хочу сам таять в его руках… Хочу узнать, что такое быть любимым Аоем… Хочу доверять ему… Хочу видеть его счастливым оттого, что я рядом с ним… Хочу подарить ему ту любовь, которую ему не сможет дать никто больше – даже Рейта… И я просто хочу его – единственного… Зачем я плачу сейчас? Зачем позволяю своей слабости оставить следы на щеках? Зачем послушно глотаю горечь обиды, смешанную с солёным привкусом боли? Зачем? Я не хочу неизбежного утра – с его очевидным разочарованием. Не хочу осознавать глубину ошибки… Не хочу… Так невыносимо больно понимать, что человек, которого ты любишь – с другим. И так тяжело признаться, что виной такому раскладу – ты сам. Я приеду к нему. Приеду, потому что люблю. Потому что не смогу отдать его Рейте. И не позволю Рейте забрать у меня Аоя. И если бы Така не хотел, чтобы я приехал, он бы не ответил мне так. Может, у меня есть ещё шанс всё вернуть…* * * * *
Я стоял перед дверью квартиры Аоя – и боялся. А если Аой уже сделал свой выбор? В пользу Рейты? А наш басист очень вовремя приехал вчера… У него чутьё, наверное… Чего я боюсь? Увидеть их вместе? Вряд ли мне это позволят. Великий стратег наверняка продумал все возможные ходы развития событий до мельчайших подробностей. Просто зайти, поблагодарить ребят за заботу об Аое, собственнически прижать Юу к себе, впиваясь поцелуем в его соблазнительно пухлые губы, а потом, торжествующе усмехаясь, попросить «святую троицу» покинуть помещение. И насладиться тенью разочарования на лице Рейты. И уловить облегчённые вздохи Койю и Таки. Что мне мешает поступить именно так? Или ворваться, как разъярённая фурия, в спальню, отшвырнуть не ожидающего такого бурного проявления эмоций басиста, а дальше – смотри пункт первый. Прижать, поцеловать, усмехнуться, попросить уйти… Ну, решайся же хоть на что-то! А если всё пойдёт совсем не по моему сценарию? Что тогда? Пожелать им счастья и уйти с гордо поднятой головой, как и подобает Лидеру всемирно известной группы? Но я не хочу быть для Аоя Лидером. Я хочу быть для него Ютакой. Тем, кого он звал, когда ему было плохо. Тем, кому он хотел принадлежать целиком и полностью. Тем, чьё имя цветёт на его руке слева – там, где сердце. Хватит сдерживать себя, свои чувства, свои эмоции! Хватит улыбаться в лицо неприятностям! Улыбаться, потому что не хватает сил противостоять им… Хватит…* * * * *
Звук звонка по квартире. Шаги. Щелчок замка. - Где Аой? Глаза в глаза. - Тебе здесь нечего делать. А может, это вам тут делать нечего, а? - Пусти меня. Удар в грудь. Больно, Койю? Мне больнее. - Я сказал – убирайся! Звонко-звонко. Эхом от стен. - Я никуда не уйду. Ты сдашься, Койю. Я знаю. Так и есть. Отступил вглубь квартиры. - Койю, держи его. Доброй ночи, великий стратег! И вы туда же… Не выгорит. - Убери руки. Ты меня всё равно не остановишь. Отталкиваю сонную Утку. Рвусь в спальню. Спотыкаюсь. - Тебе туда не надо. Таканори, ты-то куда лезешь? И вообще, уйди из-под ног. Как Корон, честное слово – вечно под ногами путается. - Така, милый, не рычи. Тебе это не идёт. На пороге спальни – Рейта. Жаль, не успел увидеть вас вместе. И теперь нет причины бить басисту морду. - Зачем приехал? Ооо, я бы поговорил с тобой – в другой обстановке. - Не твоё дело. Я приехал к Юу. Ухмылка, при виде которой во мне просыпается дьявол. - А зачем тогда уезжал? Какая странная игра. Что ж, поиграем. - Чтобы вечером вернуться. И застать здесь тебя. Почти правда. Ну как, Рейта, нравится? - Ты не получишь Аоя. Он – мой. Где-то я это уже слышал. И ухмылочку эту видел. - Какое смелое заявление! А как же ваш треугольник? Рассыпался? Всхлип за спиной. Прости, Койю. - Не твоё дело. Убирайся. Да что вы говорите! Бегу и падаю! - Посторонись, мальчик. Ухмылка сменяется откровенной ненавистью. Бои без правил? Что ж, это на тебя похоже. А Така считает тебя принцем… Дурачок… - Пошёл вон! Ооо, какие брутальные эмоции! Полегче, милый. Пытаюсь оттолкнуть Рейту от двери в спальню. Он сильнее. И кулаки у басиста быстрые. И сильные. - Тебя вышвырнуть или сам уйдёшь? Ты вышвырнешь, с тебя станется. Но сам я не уйду. Бросаюсь на Рейту. И снова поражение. - Кай, ты дурак, да? Нет, просто не могу без Аоя. - Я не отдам тебе Юу!!! Ой, зря я сказал это вслух. Судорожный вздох за спиной. Да, Койю, твой Аки останется твоим. - А я у тебя и спрашивать не буду. Рейта, ты отвратительно жесток. Краем глаза вижу, как Койю сползает по стенке, закрывая лицо руками. Как Таканори обнимает его и гладит по волосам, пытаясь успокоить. - Рейта, зачем ты так с ними? – Отчаянный кивок головы в сторону ребят. Молчание. Что, нечего сказать? О них ты как раз не думал. - Тебе не понять этого! Тише ты, придурок. Аоя разбудишь. - Кто вам дал право распоряжаться мной? Аой. Ты в порядке... - Что за разговоры о принадлежности? Я – не вещь. Я опустил глаза. - Аки, я не буду с тобой. И ты это знаешь. Я ценю тебя, как друга, но и только. Неужели? Значит… Значит, у меня ещё есть шанс сказать тебе то, что чувствую? - Аки, поехали домой. Замученный Койю тянет басиста за рукав. Сейчас тот вырвется, психанёт и устроит скандал с мордобитием. - Да, солнце. Малыш, собирайся. Юу, машину Таки я завтра заберу. Пусть у тебя под окнами пока постоит. Вот такого Рейту я ещё не видел. - Акира, извини меня. Я тут наехал на тебя. Глупо как-то. Улыбка басиста – открытая, мальчишеская. - Да ладно. По себе знаю, что такое любовь. Так, безумная семейка, чего стоим, кого ждём? Собирайтесь! Койю, дурак пушистый, ты чё, плачешь, что ли? Койю шмыгал носом и печально хлопал мокрыми ресницами. - Вот балбесы… Да куда же я от вас денусь-то? Хотяяя… Я вас всех люблю. Всех четверых. Может… - Рейта, порномонстр ты наш, твои представления о геометрии бесконечны! Вали домой уже, Сперминатор хренов! Слова Аоя сопроводил дружный ржач, от которого вздрогнули стены и взвыла сигнализация припаркованных у дома машин. Дааа, чувство юмора ритм-гитариста способно разрядить обстановку и оставить нас друзьями после, казалось бы, совершенно дикой ситуации. Как же я ему благодарен за это! Закрыв за безбашенной троицей дверь, Юу повернулся ко мне. - Так зачем ты пришёл?* * * * *
POV Reita Всю дорогу в машине висело тягостное молчание. Зря я надеялся, что мои разборки с Каем сойдут мне с рук, и у нас всё будет, как и раньше – тихо и мирно. Вернее, тихо-то как раз и было. Но это, как я чувствовал, всего лишь затишье перед бурей. Украдкой я посматривал на заднее сиденье, где расположились мои аллигаторы. Койю, совершенно невообразимо извернувшись, положил голову на колени вокалиста, а тот гладил притихшего Утёнка по растрёпанным волосам, пропуская сквозь пальцы рыжие пряди и старательно избегал моего взгляда. Что ж, не удивлюсь, если они решат уйти от меня. Неужели наш треугольник рассыпался? Неужели Кай прав? …Зачем я это сделал? Ну кто меня просил? Я не смог остаться с Аоем и потерял Койю. А Таку потерять невозможно – он никогда ни с кем из нас и не был. Таканори – сам по себе. Конечно, периодически он осчастливливает нас своим присутствием в постели, но не претендует ни на кого из нас. Его устраивают такие отношения. Но в нашем треугольнике именно Така – главный. И все наши отношения описываются теоремой Матсумото: Её Императорское Величество Гипотенуза равна сумме Их Непутёвых и Ужасно Ревнивых Высочеств Катетов. Именно так, безо всяких квадратов. Не было бы сейчас никаких отношений между мной и Койю, если бы не Така. Потому что Койю – гордый и ревнивый, а я – ревнивый и тупой. Койю бы не выдержал моей ревности, а я бы послал давным-давно его гордость. И никто бы не решился подойти первым. Так бы и дулись друг на друга всю жизнь. Да какая, нафиг, жизнь без Утки? Без моей любимой пушистой Утки? Это не жизнь вовсе, а мучение. Жалкое существование, в котором нет милого обиженного кряканья, очаровательно надутых губок, рыжих волос, щекочущих мою шею по утрам… Забавно, конечно, что наш тройственный союз рухнул из-за одного и того же человека – Аоя. Три человека, объединённые одной общей пламенной страстью к ритм-гитаристу, должны были, по идее, неумолимо искать сочувствия, понимания и утешения друг у друга – как-никак, братья по несчастью. Но на самом деле всё совсем не так. Потому что ревность разъедает изнутри. Ревность и понимание того, что если кто-нибудь из нас сумеет уломать Аоя и пробраться-таки в его соблазнительно одинокую постель, то покидать её утром однозначно не захочет. И так не хочется, чтобы вожделенный трофей по имени Аой достался кому-нибудь из нашей троицы. Мы согласны проголосовать за Кая – лишь бы только не друг за друга… Интересно, Кай хоть понимает, какой он счастливчик? Его выбрал сам Аой. Нашему солнечному драммеру удалось то, к чему мы втроём стремились чуть ли не с того самого дня, как это живое воплощение секса пришло к нам в группу. Поначалу Аой присматривался к Таке, но наш вокалист слишком долго выпендривался и набивал себе цену, будучи уверенным в собственной неотразимости. А потом в группе появился старательный и ужасно трогательный Кай – и Аой ради него пересмотрел своё отношение к группе, поставив её наконец-то на первое место. Резко взялся за ум и обогнал Койю в мастерстве игры на гитаре. Про его талант писать потрясающую музыку я вообще промолчу. Аой не мог позволить появиться даже капле разочарования в бархатно-карих глазах новенького. Аой разрешал Каю то, чего никогда не позволял никому из нас – прикасаться к своим боготворимым гитарам. Уловив это, Таканори забил тревогу, но поздно – Аой не видел никого, кроме жизнерадостного барабанщика. Вокалист пошёл на крайние меры – на романтическое признание в своих глубоких чувствах, но получил жёсткий отказ. Как вспомню, в каком он был тогда состоянии – аж дурно становится. Мы с Койю в то время тоже испытывали некоторые чувства, а точнее, желания, в отношении секси-ритм-гитариста, на фоне чего назревал семейный скандал с последующим непременным разрывом отношений, но когда Руки пришёл к нам и трогательно попросил присмотреть за Короном, если что… От этого «если что» меня мороз по коже пробрал. Вокалист вместе со своей вечно улыбающейся псиной был срочно перевезён к нам и возвращён к жизни путём неимоверных усилий: утиных – днём, моих – ночью. Так что можно сказать, что к созданию нашего треугольника приложил руку сам Бог секса – Широяма Юу… И этот самый Бог всё и разрушил. Да нет, неправда – это я разрушил наши отношения. И молчание Койю – лишнее тому подтверждение. На что я надеялся? На то, что Аой сейчас нуждается в поддержке? На то, что он безумно одинок и будет рад кому-то родному рядом? С чего я это взял? Я же знал, изначально знал, что Аою никто, кроме Ютаки, не нужен. Вот уж не думал, что Аой так умеет любить. Я даже завидую Ютаке. Хотел бы я, чтобы меня так любили… …Приехали. Койю с Такой, по-прежнему молча, вышли из машины и, не дожидаясь меня, зашли в подъезд. Раньше бы мы все вместе поставили машину, а потом поднялись в квартиру, весело болтая и смеясь. Не было раньше такой удручающей тишины между нами. Не было. Было удивительное чувство единения, тепла, дружбы. Наверное, это и есть счастье. Вернее, было… Теперь все светлые воспоминания приобретут форму прошедшего времени. И всё из-за меня и моего дурацкого неумения врать. И такого же дурацкого порыва заполучить Аоя. Пусть ненадолго, но всё же. Даже зная, что мне не простят этой победы в нашем негласном споре за Юу. Даже зная, что Аой никогда не станет по-настоящему моим. Даже зная, что Аой никогда не предаст свою любовь к Ютаке и никогда не променяет его ни на кого. На что я вообще надеялся, позволяя своим желаниям взять верх над разумом? Я уже давно стоял у подъезда, отчаянно не желая заходить. Там, в квартире, меня ждут два вероятных пути развития событий. Первый – молчаливый сбор вещей Койю и полное игнорирование меня. Скорее всего, так и будет. Койю соберёт вещи и уйдёт. Наверняка к Таканори. Он же совершенно не может быть один. Он даже простит Корону его непременное очередное надругательство над своими тапками, лишь бы не оставаться одному в пустой и холодной квартире. А Така, несмотря на свой тяжёлый характер, едва ли не лучше меня понимает Койю. И они, возможно, будут счастливы. Без меня. А я останусь на обочине дороги с односторонним движением. И второй вариант – тщательно спланированное за время пути заседание семейного суда с Таканори в качестве обвинителя, Койю в качестве потерпевшего и меня, грешного, в качестве обвиняемого, уже заранее признанного виновным… Без свидетелей, адвоката и сочувствующей публики. Речь Койю будет прерываться всхлипываниями и непременным употреблением успокоительного джин-тоника. Речь Таканори будет эмоционально окрашена в обвинительные цвета общественного порицания. В своём заключительном слове Великий Обвинитель заклеймит меня позором, заставляя моё чёрствое сердце разрываться на множество частей. Моё залитое слезами раскаяния оправдание прозвучит жалко и неубедительно по сравнению с настоящим спектаклем, разыгранным пылающим праведным гневом Матсумото. Пусть меня накажут самым суровым образом, только прошу, Ваша честь Матсумото-сан, дайте мне возможность искупить свою вину. Дайте мне хотя бы слабую надежду на возможность быть с Койю… Я клянусь, что никогда больше не посмотрю на Аоя. Я клянусь, что забуду вкус его губ. Я клянусь… В квартире было тихо и темно. Не включая свет, я прошёл на кухню. Закурил, стоя у окна и прижимаясь лбом к холодному бездушному стеклу. Вот так теперь и будет: одинокие ночи в компании сигареты, молчащий телефон и равнодушный взгляд Койю при встрече. Только я этого так не оставлю. Я добьюсь его снова – как много лет назад. Обязательно добьюсь. Я не могу позволить ему уйти… Койю прижался ко мне сзади, обнимая за талию и кладя голову мне на плечо. Я замер от неожиданности. Мне не показалось? Это действительно Койю? Я затушил сигарету и обернулся. Он стоял и смотрел на меня так, что мне мучительно захотелось провалиться сквозь землю. Боясь, что он сейчас уйдёт, я схватил его в охапку, целуя и шепча: - Койю, я тебя никуда не отпущу. - А я и не ухожу никуда. Пойдём, там Така без тебя спать отказывается. Ведёт себя, как ребёнок – капризничает, хнычет, требует Аки в постель. Сил уже нет никаких с ним бороться. Я облегчённо рассмеялся. Таканори в очередной раз спас наши отношения. Такого варианта развития событий мною предусмотрено не было, но он меня однозначно устраивал – по всем параметрам.* * * * *
POV Kai Закрыв за безбашенной троицей дверь, Юу повернулся ко мне: - Так зачем ты пришёл? Вот об этом я как раз и не подумал. Сказать ему, что люблю? Слишком просто. Надо ещё разобраться во всём. Юу по-прежнему стоял возле двери и выжидающе смотрел на меня. - Я это… Поговорить надо. - А где ты предпочитаешь со мной разговаривать – на кухне или сразу в спальне? – Аой сейчас как никогда был похож на довольного жизнью кошака, от нечего делать играющего с хозяйской птичкой: сожрать не сожру, но поизмываюсь всласть. Я подавил в себе желание врезать ему по самодовольной физиономии и гордо выдал: - На кухне. До спальни дело может и не дойти. - Ммм, как всё грустно звучит… А может, сначала всё-таки тесно пообщаемся в спальне, а потом продолжим светскую беседу за рюмочкой чая? Вот дрянь! Он ещё и издевается! Ну всё… Я не буду с тобой церемониться. - Я приехал к тебе посреди ночи вовсе не для того, чтобы выслушивать твои предложения. Я приехал, чтобы высказать всё, что думаю по поводу тебя. - И что же ты думаешь? – Аой прошёл мимо меня на кухню. Не дожидаясь приглашения, я последовал за ним. Даже если разговор получится коротким, как-то неудобно вести его в коридоре. Я уселся на столь памятный мне диванчик, на котором Таканори недавно зажимался с гитаристом. Гитарист сел напротив. Что ж, путей для отступления нет. Когда-нибудь мы должны будем поговорить. Почему бы и не сейчас? - А ты что, даже выпить мне не предложишь? – Я развязно развалился на диванчике, закинув ногу на ногу и нагло глядя на хозяина квартиры. Аой молча принёс бутылку и два бокала. Я отрешённо наблюдал, как он разливает вино. Нет, напиваться я не буду. Мне только немного расслабиться. Уйти я всегда смогу. Аой не будет меня держать – это я знал совершенно точно. И это меня задевало. - Объясни, что делал Рейта в твоей спальне? - Он спал. - С тобой? - Естественно, - Аой не отводил взгляд, не краснел и вообще никаких признаков раскаяния не проявлял. - Значит, спал. С тобой. И держал тебя за руку. Правильно? – Ревность внутри меня расправляла крылья. - Если ты всё и так знаешь, то зачем спрашиваешь? Ждёшь, что я начну отмазки придумывать? - А мог бы и придумать. Твоя честность раздражает. Мне становилось душно. Ревность отчаянно рвалась наружу. Нет. Пока ещё не время. - Кай, неужели ради этого стоило переться ночью ко мне и устраивать скандал с Рейтой? Давай не будем портить эту ночь взаимными упрёками и никому не нужными разборками. Мы оба устали. Лучший выход сейчас – это просто лечь спать. - А как же ты теперь будешь спать без Рейты? Ему-то хорошо – он сейчас спит в окружении своего малинника, а вот тебе придётся привыкать без него обходиться. Я был нагл. Я понимал это, но остановить себя не мог. Чёртова ревность! Она управляет мной, словно марионеткой. Я видел, что Юу больно от моих слов. Что же я делаю? - Юта, пойдём спать. Я не хочу разговаривать в таком тоне. И не позволю тебе так говорить со мной. Я ни в чём перед тобой не виноват. Для твоей ревности совершенно нет причин. Аой потащил меня в спальню. - Я не лягу там, где ты спал с Рейтой! Как ты можешь вообще меня приводить сюда? - Да не спал я с ним! Хватит уже! Надоело, понимаешь? На-до-е-ло! Сколько можно давить на меня? У меня терпение не железное – может и лопнуть. И прекрати на меня орать! Мне тоже есть, что сказать тебе, но у меня хватает ума и такта этого не делать. И, тем более, в таком тоне. - Так ты хочешь сказать, что я придурок? – Я взбесился. И завёлся. Бешенство – оборотная сторона ревности. Я вскочил, сжимая кулаки, готовясь кинуться на Аоя. Ещё хотя бы слово – и я за себя не ручаюсь. - Я уже ничего не хочу говорить, - Аой устало опустился на кровать, - если хочешь, я тебе в гостиной постелю. - Лучше я тогда домой поеду. - Какой ты нелогичный… Это стало последней каплей. Я сейчас устрою ему разборки! Я… Господи, да что же со мной такое? Он же сейчас выкинет меня к чёртовой матери – и правильно сделает. Я полный идиот… И тогда я его потеряю – навсегда. Горло свело судорогой, как в сегодняшнем сне. Дышать стало невозможно. Я испуганно зажмурился, ожидая худшего… Тёплые руки раздевали меня. Я не сопротивлялся. Мне было страшно, что если сейчас я сделаю хоть какое-то движение, Аой меня просто выгонит. Ну хорошо, пусть он делает со мной всё, что хочет, я позволю ему это. Юу аккуратно положил меня на кровать. А я ведь даже не представляю, как всё будет происходить. Только бы ничего не испортить… Я боюсь ужасно. И глаза не открою – ни за что. Юу лёг рядом, заботливо укрыв меня одеялом и обнимая. Странно… Я не понимаю ничего. Он что, не собирается продолжать? Может, я не так понял Аоя? Но тогда зачем он целовал меня? А зачем предлагал пойти в спальню? А зачем говорил, что я ему нужен? А мне ведь понравились его поцелуи… И я ещё хочу! А он? Нет, наверное… Обидно даже… Я же по сравнению с Рейтой – тупая неумеха. Нафиг я Аою такой нужен? Если у меня хорошенькая мордашка, это ещё ни о чём не говорит. Почему мне так обидно? Потому что всё опять идёт не по моему плану? Потому что я вообразил себе, что Аой меня любит? Потому что уже готов был отдаться ему, а он не захотел меня? Я как-то совсем не по-мужски всхлипнул и немедленно сгорел со стыда. - Ну что ты? Что случилось? Ты боишься? Я помотал головой. Ну что я веду себя, как глупый подросток или какая-нибудь сопливая девчонка? Да будь же ты, в конце концов, мужиком, Ютака! Угу, мужиком – это громко сказано. Истерический смешок вырвался помимо моей воли. - Ютака, ты в порядке? Ага, в полном. Если не считать того, что ты меня только что жестоко обломал. И совершенно запутал. А я-то думал, что уже разобрался в своих чувствах. Оказалось, что нет. Когда ты рядом, я вообще не могу думать. Рядом с тобой я хочу только чувствовать. Ты хотя бы догадываешься об этом? - Я тебя обидел? Несомненно. Ты обидел меня своей непредсказуемостью. Я уже настроился на секс, а ты взял и передумал. Мне офигеть как обидно. Выходит, ты меня не хочешь? Выходит, что я тебя не возбуждаю? Это действительно задевает моё нехилое самолюбие. Я резко повернулся и посмотрел Аою в глаза: - Ты меня не хочешь, да? - С чего ты это взял? Я замялся. Ну как ему объяснить? Я отвёл взгляд от завораживающе тёмных глаз гитариста. Аой улыбнулся. - Юта, я просто не хочу тебя ни к чему принуждать. Я подожду, пока ты сам меня попросишь. Ах ты, наглющий чёрный котяра! Опять ты со своими дразнилками? Вот теперь я точно обижусь! Я демонстративно надул губки и обиженно запыхтел. Мягкий смех. Сделав над собой поистине титаническое усилие, чтобы не засмеяться в ответ, я продолжил дуться. Интересно, у меня получается лучше, чем у Койю, а? Спросить, что ли? Нет, не буду. Я насупился. Целует меня в лоб. - Я тебе не покойник, чтобы меня в лоб целовать! - Просто тебе ужасно не идёт эта упрямая складка меж бровей. Я хочу её разгладить. Я сдался. - Значит, ты меня всё-таки хочешь? - Даже не знаю… - Хитрющая кошачья мордочка. И загадочная полуулыбка невыносимо соблазнительных губ. Издеваешься… Знаешь же, что я слабею… Рядом с тобой. Не выдерживаю – обвожу языком контур твоих губ. Ни фига себе я даю… Я даже так умею? Не ожидааал… Тут же оказываюсь лежащим на Аое. Я чё, пушинка? Хммм… Весьма лестно… Целует – мягко, нежно, осторожно. Приятно… И так хорошо… Не отпускай меня. Пожалуйста. Всё, чего я хочу – это чувствовать тебя рядом. Наслаждаться каждым твоим прикосновением к моей разгорячённой коже. Пить из источника жизни, которым стали для меня твои губы. Сходить с ума от твоих ласк. И дарить тебе своё тепло. Своё желание. Свою любовь. Свою нежность. Отдавать всего себя. Мне это жизненно необходимо. Ты знаешь об этом? Разумеется, знаешь. Иначе бы не вдыхал в меня жизнь с каждым поцелуем, не обжигал бы прикосновениями, не затуманивал бы разум нежностью, не изводил бы близостью своего тела – уже до одури желанного… Иначе бы ты не был со мной. Мы поменялись местами. Теперь Аой нависал надо мной, глядя на меня сияющими глазами. Теперь я обнимал его, я притягивал его к себе ближе, словно желая вплавиться в это идеальное тело, не позволяя ни единой молекуле воздуха проникнуть между нашими телами и разрушить этот сплав. И именно я вплетал свои пальцы в его растрёпанные волосы. И поражался тому, как красиво смотрятся мои пальцы, которыми я вечно был недоволен, перебирающие тёмные прядки. Это я задыхался от поцелуев Аоя. Это мои стоны разбивали хрупкую тишину его спальни. Это моё возбуждение захлёстывало его с головой, заставляя прижиматься ко мне теснее. Это меня Аой называет «сладким чудом», обжигая мочку уха своим жарким дыханием. Это моя кровь закипает в венах от его страстного шёпота. И это моё сердце бьёт все мыслимые рекорды по скорости ритма оттого, что он со мной. Вот только он так и не ответил на мой вопрос. - Ты… хочешь… меня? – срывающимся, непослушным голосом. Я знаю, что твои прикосновения говорят лучше любых слов, но пойми – мне просто нужно услышать это от тебя. Вжимаешься в меня бёдрами так, что перехватывает дыхание. - Неужели ты не чувствуешь, что нет? Смеюсь. Но я упрямый. Я добьюсь твоего ответа. Ты скажешь мне то, что я так хочу услышать. - Ска…жи… Проводишь языком влажную дорожку к уху. Вздрагиваю от прикосновения твоих губ к пирсингу. И шёпот, взрывающий моё сознание, обрушивающий на меня водопад эмоций, заставляющий с протяжным стоном выгибаться навстречу тебе: - Хочу тебя… единственного… Каким-то осколком сознания я ещё успел злорадно подумать, что «святой троице» теперь обеспечен пожизненный прибалтийский праздник «обломайтес», но все жалкие остатки мыслей разом вылетели у меня из головы, потому что Аой занялся мной по-настоящему…* * * * *
POV Aoi Ютака спал, доверчиво прижимаясь ко мне, а я никак не мог уснуть. Неужели он сейчас так близко? Не вырывается, не смотрит на меня гневным взглядом, не пытается задеть или обидеть? Ну конечно, поначалу всё было совсем не так, но я не мог ответить ему грубостью или ударить. Я не могу делать ему больно. Не могу. Он совсем ещё ребёнок. Наверное, он никогда не повзрослеет. Да это ему и не надо. Если он решит остаться со мной, то я прощу ему всё: ребячество, милые глупости, непоследовательность, забывчивость, настойчивость в том, что касается работы, обиды на меня... Ради одного его: «Юу, любимый»… Ради его очаровательных ямочек, которые так дразнят меня, когда он смеётся… Только бы каждое утро просыпаться рядом с ним, видеть его сонное личико, будить поцелуем – и растворяться в его глазах, которые согревают не хуже горячего шоколада… Плавиться в его руках, таких обманчиво тонких… Таять на его губах – невыносимо сладких… Сгорать на его коже, ласкающей бархатом долгожданных прикосновений… Я не могу спать, потому что постоянно прокручиваю в памяти эту ночь. Ночь, которую я так хотел… Разве можно уснуть, когда счастье переполняет тебя, словно причудливый сосуд, и ты боишься расплескать его? О каком сне может идти речь, когда хочется постоянно смотреть на трогательное чудо, удовлетворённо сопящее на моей груди? Эта ночь будет выпита мною до дна – как яд, который я добровольно принимаю. Яд из твоих поцелуев, горящих на моих губах, из твоих рук, притягивающих меня к себе, из твоих глаз, умоляющих о нежности, из твоих стонов, звучащих для меня самой прекрасной музыкой на свете… …Хочу просто смотреть в твои глаза. Я не знаю, какая сила таится в тебе, но я не могу отвести от тебя взгляд. Что происходит со мной, скажи? Какие нужны слова, чтобы описать это странное чувство? Хочу отражаться в твоих глазах. Хочу раз за разом погружаться в их таинственную тёмную глубину. Мои страхи, ложь, боль, одиночество – всё исчезает, словно и не было этих мучительных лет – нет, тысячелетий – без тебя. Только в твоих глазах я могу увидеть самое яркое солнце жизни. Только в твоих глазах мне откроется загадочная Вселенная с её неведомым никому орнаментом из звёзд. Пожалуйста, всего лишь позволь мне смотреть в твои глаза снова и снова. …Выгибаешься мне навстречу, простанывая моё имя... Я хочу быть с тобой нежным – таким, как никогда раньше. Ты пробуждаешь во мне удивительные чувства. Я всегда был властным, насмешливым, расчётливым. Я был хищником – возможно, это кому-то нравится. Но не тебе. Я никогда не хотел быть кому-то обязанным. Но не тебе. Я предпочитал не доверять людям, ибо риск быть обманутым обычно слишком велик. Но не тебе. Я старался только брать, как можно меньше отдавая взамен. Но не тебе. Что ты сделал со мной, Ютака? А может, ты просто увидел за моей вечной маской «старшего брата» истинного Юу, которого я тщательно скрывал ото всех – и от себя тоже? …Подставляешь раскрасневшееся личико под мои жадные поцелуи… Я никогда не обижу тебя. Верь мне – я знаю, что это такое. Доверие – слишком хрупкая фигура, которую так легко разрушить, но уже никогда не собрать вновь. Но без доверия любовь невозможна. Ведь так больно, когда твои чувства оказываются растоптанными в пыль. Но не с тобой. Ты просто не умеешь так. Ты слишком чист и искренен, слишком нежен и раним. Мой маленький Лидер-сан… …Умоляешь меня не останавливаться, когда мои поцелуи окутывают нежностью твои красивые плечи, чуть задерживаясь на хрупких линиях ключиц… Ты сошёл с ума, сладкий. Я уже не смогу остановиться, даже если захочу это сделать. Потому что оторваться от тебя просто невозможно. Я никогда не смогу забыть лучшую партию ритма в своей жизни – бешеный стук твоего сердца. Я живу им – ты знаешь об этом? …Вздрагиваешь и напрягаешься, когда мой язык начинает выводить влажные узоры на животе, дразняще задевая твоё возбуждение… Ты такой желанный… Как тебе удалось так незаметно перевернуть мой мир с ног на голову? Как тебе удалось заставить мои глаза смотреть только на тебя, не замечая никого вокруг? Как так получилось, что ты занял мои мысли, въелся мне в плоть и кровь, и вырвать тебя оттуда невозможно, не убив меня? …Сминаешь пальцами простынь под собой, когда мои губы перемещаются на внутреннюю сторону твоих восхитительных бёдер… Хочу тебя безумно, мучительно, страстно – так, как никого ещё не хотел в своей жизни. Только ты способен вызвать у меня такие чувства, такие мысли, такие эмоции. Ты – единственный. Такой трогательный, такой невинный, такой сильный. Тот, кого я ждал так долго. …Сжимаешь меня в объятиях, когда я вхожу в твоё гибкое, горячее тело, и выдыхаешь моё имя… Прошу тебя, сделай так ещё раз. Ты не представляешь, как сладко оно звучит на твоих устах. Всё, что ты делаешь – всё выглядит совершенно особенным. Я уверен, что никто больше не сумеет так скользить обжигающими ладонями по моей спине, так томительно горячо целовать меня припухшими губами, так возбуждающе стонать, срываясь на крик, так сладко всхлипывать в ответ на мои ласки. Никто, кроме тебя. …Топишь очередной стон в моих жаждущих твоих поцелуев губах, когда я ласкаю тебя. Ты не представляешь, какое это счастье – прикасаться к тебе кончиками пальцев, пылающими миллионами крохотных иголочек, скользить языком по такой чувствительной мочке ушка, целовать твои мягкие губы. Умирать от такой невероятной близости с тобой – и возрождаться с каждым движением в твоём бесконечно желанном теле. Шептать тебе о своей любви и повторять, как заклинание: «Мой, мой, ты только мой. Никому тебя не отдам, слышишь?» И несдержанно стонать, слыша ответным выдохом твоё: «Даааааа…» …Лежишь рядом, вцепившись в мою руку, словно боишься, что я уйду, и безуспешно пытаешься выровнять сбившееся дыхание. Ты знаешь, что ты прекрасен в своём возбуждении, в своей страсти, в своём экстазе? Я не устану говорить тебе об этом, откровенно наслаждаясь твоим смущением. Тебе идёт это смущение – да тебе всё идёт. Даже когда злишься, ты такой милый… - Я люблю тебя, Юта. Ты знаешь об этом? Прячешь пылающее личико в моих волосах. Глупый, привыкай – я буду повторять это постоянно. - Юу, я… Я тоже тебя люблю. Но… - Никаких «но». Только «и». Смеёшься. Обожаю твой смех. Хотя… что я в тебе не обожаю? - И ты не уйдёшь? - Мы будем каждое утро просыпаться вместе, обещаю. Я слишком долго тебя ждал. Веришь мне? Вместо ответа целуешь меня. - Спокойной ночи, Большая Чёрная Кошка! Решил поиграть «в индейцев»? Легко! - И тебе спокойной ночи, Маленький Шоколадный Медвежонок! Пытаешься надуть свои очаровательные губки, но улыбка предательски их расправляет. Касаюсь твоих губ лёгкими, едва ощутимыми прикосновениями. Трёшься щекой о моё плечо. Засыпаешь. Спи, малыш. Я буду рядом. С тобой. Обещаю. Любить до конца, откровенно, Ни сил, ни себя не жалея. Быть рядом с тобой неизменно, К тебе прикоснуться не смея. Любить бесскандально, бесслёзно, Приняв тебя, словно награду. Делить с тобой зимы и вёсны И думать о том, что так надо. Любить так, чтоб время погасло, Чтоб боги покой позабыли. Любить тебя горько и страстно – И телом почувствовать крылья.