Яблочко

Под рукой опытного капитана корабль рассекал воду с небрежной элегантностью. Пусть палуба иногда скрипела под шквалом волн, жемчужина морей — Эсмеральда — была красавицей, которой было невозможно не залюбоваться. Белые паруса, туго вздутые над головой, казались крыльями, а небо за ними было пронзительно синим, без единого облачка. Царила идиллия. После победы над драконами Белиара герой и его друзья могли насладиться заслуженным отдыхом. Диего дремал под шляпой, прислонившись к борту. Горн лениво точил свой топор, иногда отвлекаясь, чтобы взглянуть на море. С носа корабля доносился зеленоватый дым травки, которую курил Лестер. Мильтен же заперся в трюме со своими книгами. Безымянный герой чуть не вывернул челюсть, широко зевнув. В общем, царила полная скукота. — Парни, может, расскажете что-нибудь? — взмолился герой. В ответ были слышны только волны. — Если наше путешествие будет продолжаться так и дальше, то я свихнусь, честное слово. Диего натянул шляпу на лицо сильнее. — Впрочем, забудьте обо мне. О себе подумайте! После трех недель апатии, обжорства и ничегонеделания вы всё, что умели, просрёте. Вы раздуетесь вширь, и после прибытия в Хоринис вас придётся выкатывать с корабля, подобно бочкам. Вам себя не жаль, а? — Мне жаль, — вздохнул Диего, — что мы тебя ещё раньше за борт не выкинули. Горн отложил топор и согласился: — Твое нытьё уже успело всех достать. Не думал, что буду скучать по тем временам, когда ты тихо и мирно блевал в первые дни в море. — Не я один, — огрызнулся герой. — Точно, — хмыкнул Горн. — Блевал ты в обнимку с Мильтеном. Ты иди проведай его, что ли. — Поговорите по душам, пообнимайтесь, — посоветовал Диего. — Вдруг полегчает. — Суки, — протянул герой. — Вам что, так жалко поделиться историями? — Мы кто тебе — шуты? Вокруг тебя плясать с бубнами никто не будет, — поднял брови Диего. Герой вздохнул и спросил: — Ну, блин...может... может, расскажете, кто за что попал на каторгу? Я ещё не у всех знаю полную историю. Диего приподнял шляпу и покосился на героя, а Лестер подошел с косяком в руке, решив присоединиться к остальным. — Я лично попал за убийство, — будничным тоном поделился Лестер. — Правда? Лестер кивнул, и, присев на борт, сделал затяжку. — Подробней, Лестер. Поскольку сейчас я начинаю беспокоиться, вдруг у меня маньяк в друзьях... — Спасибо за доверие, — сказал Лестер с легким налётом сарказма. — Всё вышло из-за пустяка. На меня напали стражники, подозревая, что я что-то злоумышляю и, может, планирую ограбление. В итоге мне пришлось обоих убить. Глубоко затянувшись и выдохнув, Лестер добавил в конце: — Нехорошая история вышла. Но скрывать мне нечего. Герой покосился на Лестера и прочистил горло: — Ясно, к Лестеру из-за «пустяков» не соваться — может убить, если понадобиться. Лестер флегматично пожал плечами, сделав последнюю затяжку и выкинув окурок за борт. — Еще желающие есть? Надеюсь у вас не менее пикантные истории? — Язычество, — сказал Горн, перекрестив руки. — Не думал, что за такое еще сажают. — На самом деле нет, — прокомментировал Диего. — Но в последние годы Робару чертовски не хватало рудокопов и, тем самым, заключенных. Многие законы, которые были погребены, в библиотеках, внезапно стали крайне востребованными... — Язычество? — переспросил герой. — Я думал, ты тоже поклоняешься Инносу... — Да, — подтвердил Горн. — Но я родом с южных островов, где помимо этого поклоняются ещё Текаре и Доман, богине Урожая и богу Войны. У меня был амулет, память о родине, которого хватило, чтобы обвинить в язычестве. — Нелепо, — сказал Лестер. — Это мало интересовало стражу, особенно, раз король требует только руду, а не справедливость, — продолжил Горн. — А потом нас всех без суда отправили за Барьер. — Всех вместе... — нахмурился герой. — Подождите, вы, выходит, знали друг друга еще до Барьера? — Так точно, — сказал Диего, потянувшись. — Горн, Мильтен, Лестер и я. — Я уже давно себя спрашивал, откуда такая дружба — особенно раз вы все из разных лагерей. С чего же вы, кстати, разбежались во всему Барьеру? — Так вышло, — пожал плечами Горн. — Мне рожи парней в Старом Лагере сразу не понравились, а Диего себя там как дома почувствовал. — Ну, да, — кивнул герой, — Диего всегда тянуло к цивилизации, где людей больше и кошелки громче звенят... С Лестером и Мильтеном тоже всё ясно. — Кстати, — оживился он. — А за что маг навроде Мильтена попал за Барьер? — Маг, — хмыкнул Диего. — Тогда он еще никаким магом не был. — Это его Огненные Маги потом приголубили, распознав зачатки магического дара, — пробурчал Горн. — А за Барьер он попал из-за дезертирства. Лестер вклинулся в разговор: — Я слышал другое. Стражники проходили мимо клетки, потому я уловил только последнюю часть разговора. Но я уверен, что слышал имя Мильтена и... — Лестер наклонился вперёд, — слово «изнасилование». — Чушь какая-то, — отмахнулся Диего. — Я знаю, что он попался на воровстве. — Мильтен — да вор? — переспросил с недоверием Горн. — В это мне сложно поверить. — Вор липовый, конечно, — согласился Диего. — Поймали на рынке, когда он пытался украсть яблоко. — Это он вам всем разные истории рассказывал? — нахмурил лоб герой. Друзья переглянулись. — Про дезертирство я от Мильтена слышал, — сказал Горн. — Он мне даже свою марку на запястье показал, как у всех рекрутов. — В воровстве мне тоже сам Мильтен признался, — почесал шею Диего. — А если обе версии не совпадают, то, скорее всего, правдива третья, — мудро покачал головой Лестер. — Здесь было замешано изнасилование. — Чушь, — пробормотал Горн. — Хорошо, — сказал Диего. — Но тогда при чем здесь яблоко? Я слышал, как ночью он лепетал: «Нет, нет, только не яблоко! Что угодно — только не яблоко!» — Я думал, мне это показалось, — протянул Горн. — И я что-то такое слышал, — сказал Лестер. — Но тогда зачем придумывать что-то насчет дезертирства? — в недоумении спросил герой. Восцарилось молчание. На лицах каждого из мужчин отражался глубокий мыслительный процесс. Наконец герой прочистил горло: — Слушайте тогда мою теорию. Мильтен бесславно дезертировал из армии, и по пути домой ему жутко захотелось яблок. Нет, Диего, не прерывай, — поднял руку герой. — На рынке он увидел яблоко своей мечты — должен заметить, его похотливой мечты — и без раздумий схватил объект вожделения. — Тогда на него обратили внимание стражники, — продолжил герой, — и Мильтену пришлось, вцепившись в яблоко зубами, защищаться. Вот тогда взыграла молодая кровь и взяли вверх инстинкты. Похоть к яблоку превратилась в похоть к стражникам, и после бурной минуты любви оба стража скончались. К концу истории Лестер завороженно смотрел на волны, плечи Диего тряслись, а Горн безуспешно старался сдержать улыбку. — Представьте себе, — понизил голос герой, — отчаяние в глазах Мильтена — человека, которому нечего терять. Молчание шокированной толпы. И всё это время поверх стонов слышно было зловещий хруст яблока. Громогласный ржач заглушил скрип ступеней, и мужчинам потребовалось долгое время, чтобы заметить личное появление дезертира, вора и насильника. Мильтен открыл и опять закрыл рот, похоже, не найдя слов для своих друзей. — Если так будет идти дальше, — в конце концов выдавил из себя Мильтен, — то к концу плавания я окажусь драконьим отпрыском, законной женой Робара Второго и тётушкой этого дебила, — Мильтен кивнул головой в сторону героя и добавил: — Придурки. Обернувшись и направляя назад к своей каюте, парень коротко остановился, чтобы бросить через плечо: — Если совсем нечего делать, то лучше бы стринги Горна обсудили.