Под ивой

Ветер был слишком холодным для летнего дня – под его резкими порывами травяной ковер покрывался рябью, а воды реки непослушно подмывали берега. Тонкие, раскинувшиеся под куполом безупречно голубого неба ветви ивы колыхались, и тонкий слух мог уловить их пение, похожее на шелест времени. Это было его место. С тех пор, как на Амон Эреб вырос деревянный резной город, Кано часто уходил к иве, удобно устраивался в переплетении ее оголенных корней и слушал – слушал, как поет ветер в флейте редкого камыша, как кричит иволга, как трутся ветви лип и диких яблонь. Нередко и играл сам, мурлыкая под нос еще не песнь – лишь намек, игру воображения, ни к чему не обязывающую, легкую, как почки верб по весне. Сегодня лютню с собой не взял. Сидел, поджав колени к подбородку, побелевшие пальцы сплелись друг с другом – он не был уверен, что сможет их распутать потом, нескоро, конечно же, когда-нибудь… Он вообще не был ни в чем уверен – ни в чем, кроме брата. Майтимо не заставил себя ждать. Неладное он почуял еще ранним утром, когда солнечные лучи робко крались к окнам. Ближе к полудню напряжение, разлитое в медовом разнотравье, напомнило о себе зудящим жужжаньем в висках. Майтимо отложил все дела в сторону и пошел к брату, однако все, что он нашел – пустую комнату. - Кано, я не помешаю? Менестрель поднял голову, устало кивнув ресницами. Майтимо уселся рядом. Скрестив ноги, бросил камешек в теченье речки - скорее жест печали, нежели беззаботности. - Эльронд успокоился. Орикон говорит, до рассвета не спал, все искал выход… Найти легко, только дальше – куда? - Мало ли… К Лаиквенди можно. Они будут в восторге от доказательства наших безумств. Нельо невесело рассмеялся. - Сейчас среди Лаиквенди дориатских эльфов гораздо больше. Они обрадуются сородичу. Но ты прав, гораздо больше их волнуют не исчезнувшие дети, а причина их исчезновения. Кано долго молчал в ответ, мял в пальцах травинку – кожа окрасилась зеленым соком. - А нам не безразлично ли? - Нам – безразлично. В конце концов, их правда больше. - Ты тоже так думаешь? - Какая теперь разница… Майтимо сначала неуверенно, о чем-то раздумывая, начал рисунок на земле, потом штрихи осмелели, сквозь переплетение линий появилась мордочка любопытной белки. Еще через несколько минут появился второй зверек – точная копия первой, только шерсть на затылке торчком стоит. Кано с силой провел по лицу ладонями – глаза нестерпимо жгло, как от сухого песка, а в горле застрял комок невысказанных слов. Те, кому они предназначались, их уже не услышат. - Наверное, это было справедливо, - все же он выдавил из себя мучившую его мысль. Выходила она с болью и неуверенностью. - Я больше не верю в справедливость. И в спасение – тоже. - О чем ты, брат… Намо отрезал пути. Кано прикусил губу, пытаясь удержать клокочущий, острый крик в груди. Тяжело выдохнул, когда понял, что получилось. Продолжил прерванную речь. - Легко быть правым, когда выбор вершится в свете между жизнью и смертью. А если во тьме, и твое решение – гибель одного или многих? - Или если выбора нет. - Это напоминает мне одну человеческую сказку – помнишь, ее Финдарато рассказывал. Про охотившегося мужика. И как он решал – поймать медведя или десять зайцев. До этого его отца убил медведь, а трусливый брат, решивший жить за счет птиц и кроликов, погиб от голода. - Может, люди изначально мудрее… Хотя решения всегда даются с трудом. - Я устал, Майтимо. - Я тоже. Сидели на пронизывающем ветру, слушали, как грустит кукушка. - Люди говорят, сколько раз она прокукует, столько лет жить осталось… - Не хочу считать. То, что немного – и так знаю. - Майтимо, не уходи. - Я и не собирался… - Не уходи раньше меня. Пожалуйста. Я боюсь остаться одиночкой – пусть даже на мгновенье. Забери меня с собой, брат. Я слишком слаб, что бы сделать это сам, - Кано уткнулся в плечо старшего, по его лицу потекли горячие, жгучие слезы, слишком соленые, что бы их можно было назвать пустыми. - Не уходи вообще, Майтимо. Ты уже был один – там, на севере… Может, судьба ошибется, и зачтет… Не уходи. Пожалуйста. - Понимаешь ли… Я тоже не хочу остаться одиноким еще раз. Но я тебе обещаю. - Значит, вместе? - Значит, вместе, - Майтимо обнял брата, осторожно провел ладонью по спине. - Как Рыжики… - Да. В зрачках старшего мир ненадолго расплылся ярким пятном - слишком ярким для глаз. Майтимо ненадолго прикрыл веки, потом сморгнул слезы. Если мало и недолго, то не считается. На Амон Эреб вернулись вместе. И разговор этот никогда не вспоминали – только через далекие пятьдесят лет Макалаурэ благодарно улыбался седым соленым волнам, сердцем чувствуя, как брат ненадолго завис над пропастью, подарив ему драгоценные минуты. Орикон - вереск.