Vertigo

- Я никому не нужен… не нужен… не нужен… - бормотал Таканори, всхлипывая и вздрагивая всем телом. - Я везде лишний… Сугуру успокаивающе гладил друга по спине и молчал. Он не знал, что ещё можно сказать - за последние полчаса он перебрал все слова утешения, какие только знал, но безрезультатно. Таканори продолжал плакать. - Я хочу умереть! - вдруг звонко выкрикнул Така и сделал попытку вырваться из рук Сугуру. - Отпусти меня! - Нет, - твёрдо ответил Широяма-младший, крепче прижимая к себе друга. - Не отпущу. Мацумото замер. Затем вытер глаза и посмотрел на Сугуру. - Отпусти меня. - Нет. - Зачем я тебе? - Ты мне нужен. - Неправда! Я никому не нужен! - закричал Таканори, и слёзы потекли по его щекам. - Зачем ты врёшь? - Я не вру, - насупился Широяма-младший. - Как я могу доказать, что ты мне нужен, если словам ты не веришь? - Сделай меня своим! - неожиданно выпалил Мацумото. - Прямо сейчас! Сделай меня своим, чтобы я больше никогда не сомневался! Сугуру похолодел. В памяти всплыл сентябрьский разговор с Ниимурой: «- Знаешь, Сугуру, в чём проблема? Мы не сможем поговорить об этом откровенно до тех пор, пока ты не окажешься в подобной ситуации. Если человек, которого ты любишь больше всего на свете, будет умолять тебя сделать его своим, даже зная, что это больно, - сможешь ли ты устоять? - Смогу! - Когда Таканори попросит тебя об этом, ты откажешь ему? - Я… - Не отвечай. Сейчас твой ответ ничего не значит. Но мы вернёмся к этому разговору позже, когда ты побываешь на моём месте…» И вот она, эта самая ситуация. Сможет ли он сейчас, глядя в глаза Таканори, отказать ему? Это будет означать, что он струсил, побоялся принять на себя ответственность за друга. И тогда он потеряет Таканори - навсегда. Это же предательство - отказать тому, кого он любит больше всех на свете, в тот момент, когда тот нуждается в нём! Значит… Сугуру решительно прижался своими губами к губам Таканори, надеясь, что правильно понял друга. Таканори закрыл глаза и неуверенно обнял Широяму за шею. Этот неумелый поцелуй значил для них слишком много. То, что не смогут выразить слова, потому что произносятся слишком часто и не всегда несут в себе истинный смысл, скажут прикосновения губ. То, о чём не хватит смелости сказать, напишется на коже едва ощутимыми движениями пальцев. Смущение - от осознания того, что сейчас они впервые раздеваются друг для друга, готовясь совершить нечто такое, после чего пути назад уже не будет. От волнения пальцы дрожат, но не прекращают дотрагиваться до покрывшейся мурашками кожи - поглаживают, чертят извилистые линии, пытаются согреть и успокоить. Но как можно успокоить замершего в ожидании Таку, когда и сам волнуешься ничуть не меньше? Головокружение - от стремительности развития ситуации, от понимания того, что именно они сейчас собираются сделать и невозможности отказа. В полумраке спальни глаза Таки кажутся огромными и невозможно чёрными, словно радужки у них нет - только расширившиеся от возбуждения и страха зрачки. Наверняка у него сейчас такие же. Страх - перед первым настоящим опытом, потому что только теперь Сугуру понял, что совершенно не знает, что и как нужно делать. Здравый смысл уступил место инстинктам, впервые играющим главную роль. Рисунки - это одно, а вот действительность - это, как выясняется, совсем другое. Таканори внезапно схватил Сугуру за руку. - А это… больно? - спросил он прерывающимся шёпотом. Широяма опустил глаза. - Я… Я не знаю, - честно ответил он. Така кивнул и развернулся, подставляясь. От неожиданности Сугуру растерялся. Что дальше? Он неуверенно попытался протолкнуться вглубь тела Таканори, но у него не получилось, потому что Така сжался и вскрикнул от боли. Зачем они это делают?! Может, остановиться, пока не поздно, пока он не причинил другу слишком много боли? Мацумото всхлипывал, уткнувшись лицом в подушку, но почему-то не пытался перевернуться или вырваться, из чего Сугуру сделал вывод, что мальчик просто ждёт продолжения, готовясь к следующей порции боли. «Думай!» - отчаянно билась в голове Широямы единственная здравая мысль. Взгляд упал на лежащий на тумбочке крем. Точно! Смазка! Схватив баночку и дрожащими руками пытаясь открыть заупрямившуюся крышку, Сугуру молил всех богов, чтобы у него всё получилось, потому что иначе он просто не оправдает доверия Таканори. Вторая попытка - чуть легче, но всё равно больно, потому что Така никак не может расслабиться. Всхлипы в подушку - и Широяма останавливается. - Така, я не могу… не смогу… Испугавшись, что сейчас Сугуру просто отстранится от него и уйдёт, обрывая тонкую нить доверия, протянувшуюся между ними, Таканори отчаянным рывком подаётся на Широяму, вскрикивая от боли проникновения и в то же время испытывая огромное счастье. Вот теперь они вместе по-настоящему, они связаны так тесно, как никогда раньше. Больно, безумно больно, разрывающе больно, но это не имеет никакого значения, потому что иначе не может быть. Только через боль они смогут стать близки. Только пройдя через эту боль, они смогут принадлежать друг другу без остатка. Почувствовав, что Таканори немного расслабился, Сугуру начал двигаться, едва не теряя голову от ощущения горячей тесноты любимого тела. Мучительно-медленные движения, успокаивающие поглаживания по напряжённой спине, с трудом сдерживаемое желание ускорить темп, потому что совсем не хочется испортить всё, - и оргазм яркой вспышкой ослепляет Сугуру. Покинув вздрагивающее тело друга, Широяма переворачивает его и с ужасом вглядывается в мокрое от слёз лицо Таканори. Ему было больно… Ками-сама, ему было больно! - Така, прости меня… Дорожкой неумелых поцелуев спуститься вниз, к паху друга, обдавая кожу горячим дыханием и стремясь во что бы то ни стало вытеснить неприятные ощущения, заменив их удовольствием. Наслаждаясь откликом на свои действия, погрузить член друга в рот, поглаживая напряжённые бёдра и вслушиваясь в участившееся дыхание и едва слышные стоны. Закашляться с непривычки, но тут же исправиться, глотая горячие капли. Лечь рядом с Такой, мгновенно уснувшим, едва только руки Сугуру обняли его, и улыбнуться, уткнувшись лицом в растрёпанные волосы.

* * * * *

Такашима сидел на кровати в спальне, обхватив голову руками, и думал о том, что он, кажется, действительно поторопился со своими расспросами. Да и что мог ответить ему Таканори? Он ведь совсем ребёнок! А Койю так неосмотрительно пристал к нему с вопросами, на которые мальчик не знал ответа. А теперь он потерял не только доверие Таки, но и расположение Сугуру. Как подросток посмотрел на него! Если бы взглядом можно было убивать, то сейчас от Такашимы осталась бы только кучка пепла. Опять эти чёртовы эмоции… Опять эта идиотская самоуверенность… И что теперь? Извиниться? Да, наверное, так будет лучше - пойти и попросить у Таканори прощения. Такашима поднялся и вышел из спальни. У дверей комнаты Сугуру он остановился в нерешительности. До его слуха донеслись всхлипывания Таканори. Переживает, наверное… Койю толкнул дверь и замер на пороге, открыв рот. Слова застряли в горле. Увиденное никак не желало укладываться в сознании. Этого не могло быть! Они же дети! Хотя… У Широямы-младшего, кажется, был отличный пример перед глазами - его отец и Ниимура. А теперь он просто насилует Таку, пользуясь его подавленным состоянием! Койю едва успел сделать шаг в комнату, как сзади его обхватил Юу и оттащил в коридор, не забыв прикрыть дверь. Такашима попытался вырваться и возмутиться, но Широяма-старший протащил сопротивляющегося блондина и ловко впихнул его в их спальню. - Какого чёрта? - возмутился Койю, делая попытку прорваться к двери. - Не лезь к ним, - угрожающе посоветовал Юу, преграждая Такашиме путь. - Они сами разберутся. - Ты видел, что творит твой сын? - блондин не находил слов, чтобы донести до Широямы увиденное им в комнате Сугуру. Широяма пожал плечами. - Видел. И что? - Как что? Как что?! - закричал Койю, теряя самообладание. - Он его… Они… - Они занимаются любовью, - спокойно ответил Юу. - Полагаю, Таке это нужно. Сугуру никогда бы не стал настаивать. - Но ты же взрослый человек! Ты же должен понимать, чем это грозит! - Понимаю, конечно. Только… - Широяма покусал нижнюю губу. - Сейчас им явно не до наших объяснений и всех законов социума. - Это ужасно, - Такашима опустился на кровать. - Точно так же, как и наши с тобой отношения, - заметил Юу. - Разница только в возрасте. - Спасибо, успокоил, - с сарказмом ответил Койю. - Если уж ты скрываешь свою ориентацию от родителей, опасаясь их реакции, хотя тебе уже давно не тринадцать, то представь, как отреагируют родители Мацумото, узнав, что их сын - гей. - Сам боюсь этой реакции, - признался Широяма, садясь рядом с Такашимой и обнимая его за плечи. - Но уж если они вбили себе в голову, что должны стать любовниками, то вряд ли их остановят наши увещевания. Ты работаешь с подростками каждый день - тебе ли не знать их упрямства? - Ты прав, конечно, но я не одобряю этого. А ты? - Я тоже, - просто сказал Юу. - Но уж если это случилось, то я буду поддерживать мальчишек. Надеюсь, ты тоже? Такашима неопределённо повёл плечами. Широяма усмехнулся. Глупо надеяться на поддержку со стороны Койю. Он в себе-то не уверен, что уж говорить о том, чтобы он поддержал кого-то… Неужели он даже не попытается понять мальчишек? Что происходит с ним? - Койю, ты последнее время какой-то странный, - осторожно начал Широяма. - Проблемы на работе? - Нет, - Такашима посмотрел в глаза брюнету. - У меня проблемы с тобой. - Со мной? - удивился Юу. - А что не так? - Ты встречаешься с Ниимурой? - Что ты имеешь в виду под словом «встречаешься»? - Не увиливай от ответа! Встречаешься? - Да. - Я так и знал. И как? - Что - как? - не понял Широяма. - С ним лучше, чем со мной? - зло спросил Такашима. - Нет. Мы с ним дело одно ведём. Я ему поставляю информацию, а он её обрабатывает. И всё. Мы с Кё не любовники. - Когда-то ты мне тоже это говорил, а потом оказалось, что ты меня обманул… - Койю, мне нет смысла врать тебе, - возразил Широяма. - Мы живём вместе. Зачем я буду обманывать тебя? Я же сам просил тебя переехать к нам. Если бы я хотел возобновить наши отношения с Кё, то нафиг бы мне надо было тащить тебя сюда? - Тащить сюда? - с недоброй усмешкой переспросил Такашима. - Койю, пожалуйста, не придирайся к словам! Мы с Кё не любовники! - Ну да, ну да, там же Дайске… - Кстати, я Дая не видел ни разу за последний месяц, - нахмурился Широяма. - Слушай, может, у них проблемы? - Конечно. Они сошлись с Тошимасой, кажется, а скорпиончик остался в гордом одиночестве. Разве ты не утешать его ездишь? - обозлился Такашима. Широяма удивлённо смотрел на него. - Андо сошёлся с Тошимасой? Они что, с ума посходили? - Юу, прекращай этот спектакль! - Такашима стремительно терял терпение. - Ты мне не доверяешь? - А ты доверяешь мне? Какое у тебя дело с Ниимурой? Почему я ничего не знаю? - закричал Такашима. Широяма опустил голову. - Что ты молчишь? - Койю, я просто не хочу втягивать тебя в это, понимаешь? - В любовь «втроём»? - Перестань! Это не смешно! - повысил голос Широяма, пытаясь перекричать Такашиму. - Я перестану, конечно, только ты меня больше не увидишь! Я не желаю жить с человеком, который делает из меня посмешище! Я не собираюсь быть очередной марионеткой в руках твоего ненаглядного Кё! Можешь валить к нему и утешать сколько влезет! Я в этом не участвую! Такашима в бешенстве кидал в сумку свои вещи, едва сдерживая злые слёзы. Он поверил Широяме, а тот снова обманул его - в который уже раз! Все его слова, ласки, забота и нежность - всё пропитано ложью, и Койю жалел только о том, что не смог разглядеть этого раньше. - Койю, куда ты? - забеспокоился Юу, глядя на мечущегося по комнате Такашиму. - Не твоё дело! Оставь меня в покое! - выкрикнул Койю и, схватив сумку, выскочил из спальни. Широяма кинулся за ним, но остановился в прихожей, не решаясь подойти. Такашима не верит ни единому его слову и, наверное, правильно делает. Тогда какой смысл останавливать его? Но… - Койю, пожалуйста, не уходи… Такашима фыркнул в ответ и вышел, хлопнув дверью. Широяма постоял ещё немного, прислушиваясь к звукам подъехавшего лифта. Вот створки закрылись, и лифт плавно поехал вниз. Брюнет прошёл в кухню, не включая свет, и прислонился лбом к холодному стеклу. Он видел, как Такашима вышел из подъезда, кинул сумку в багажник Мазды, сел в машину и уехал. Теперь уже навсегда.