Джим: Сэр Хамфри, всё абсолютно так, как я думал: это настоящее чудовище, а не министерство!
Хамфри: Возможно, господин министр, но
(убеждённо) *очень хорошее* чудовище.
Джим: (мрачно) И всё-таки чудовище.
Хамфри: Тем не менее чрезвычайно ценное и полезное.
Джим: И какую пользу оно приносит?
Хамфри:… ну-у… м-м… Вы же видели, какое оно благородное, величественное и красивое! Вам досталось самое крупное министерство из всех существующих ныне и когда-либо существовавших вообще где бы то ни было прежде.
(вкрадчиво) Разве это не повод для гордости? Это недвусмысленное признание ваших заслуг и вашей значимости, господин министр!
Джим: (польщённо) Вы правда так считаете, Хамфри?
Хамфри: (торжественно) Только так и никак иначе.
Джим: (чуть менее воинственно) Ну давайте, что ли, хоть крылья ему немного подрежем…
Хамфри: Господин министр! Как можно!
Джим: Но это необходимо. Министерство становится слишком громоздким и неуправляемым. Вспомните только, что произошло с предыдущим министром.
Хамфри: Это была случайность, уверяю вас. Департамент не виноват.
Джим: Хамфри! У вас хватает духу защищать этого монстра после той — иначе не скажешь — катастрофы?
Хамфри: Ну то есть — почти не виноват… Может, он был слегка невнимателен и чуточку неосторожен…
Джим: Слегка и чуточку? Этот-то монстр?
Хамфри: Да нет же, господин министр, я говорил о вашем предшественнике.
Джим: (непреклонно) Я принял решение: мы сократим рацион этого чудища хотя бы на пять процентов для начала. Я уже набросал черновик обращения к прессе.
Хамфри: Господин министр, при всём уважении, вопросы бюджета — как и написание пресс-релизов — это не вполне ваша прерогатива.
Джим: Но я министр!
Хамфри: И просто замечательный министр, позвольте заметить. Но разве может кто-либо сказать, что знает МАД и его потребности лучше, чем я? Он вырос на моих глазах.
(ностальгически) Когда министерство вверили моим заботам много лет тому назад —
Джим: (перебивая) Это, конечно, очень мило, Хамфри, но публике такой рост совсем не по душе. А кроме того, чем министерство больше, тем сложнее за ним присматривать, тем больше времени на это уходит. Подумайте над этим. Вам не жалко своих сил?
Хамфри: (гордо) Бремя службы — это крест, который мы, государственные чиновники, несём без ропота и с подобающим нам смирением.
Джим: Всё ясно. Вы безнадёжны, Хамфри. Это Стокгольмский Синдром, вот что это такое. Вы провели рядом с этим чудовищем, этим драконом, слишком много времени. Когда я вас освобожу…
Хамфри: (пытается возразить) Нет-нет, господин министр, не надо, в этом нет совершенно никакой необходимости.
Джим: (не слушает) И это не какое-то пустое политическое обещание, Хамфри.
(воодушевлённо) Наступает Новая Эра: Эра Перемен и Открытого Правительства.
Хамфри: (нисколько не разделяя воодушевления) О, несомненно, господин министр.
***
[В тот же день секретарь Кабинета и постоянный заместитель министра административных дел обменялись несколькими сообщениями.]
~~~
Дорогой Хамфри,
Как твой новый парнишка привыкает к правилам игры?
А.
~~~
Дорогой Арнольд,
In brevi Хэкер считает МАД чем-то вроде чудовища. А себя, боюсь, вообразил рыцарем в сияющих доспехах! Раздумываю, чем его отвлечь. Как бы ты действовал на моём месте?
Искренне твой,
Х.Э.
~~~
Дорогой Хампи,
Все они одинаковы! Обожают затевать бессмысленные сражения: чем больше ветряных мельниц, тем лучше. Поделюсь с тобой некоторыми своими соображениями вечером на «Тоске».
А.
