Путь к надежде

Машину потряхивало на каждой мало-мальски заметной кочке, ибо Сэм, в отличии от старшего братца, посапывающего сейчас, прислонившись в дребезжащему стеклу, не особо заботился о благополучии диновской «детки», куда больше его беспокоило их собственное благополучие. Зомби в окрестностях не наблюдалось уже пару часов, с тех самых пор, когда они по огромной петле объехали дымящиеся руины, окруженные остатками забора с колючей проволокой. Если бы тогда за рулем был Сэм, он бы непременно свернул к остаткам зданий, по-видимому, бывших когда-то тюрьмой, но Дин проявил редкое единодушие с их попутчицей, выкинуть которую на обочину до сих пор братьям мешало только природное человеколюбие, распространяющееся, к несчастью, даже на таких тварей, как Бэла Талбот. Девушка криво усмехнулась, уловив в зеркале заднего вида горящий от ненависти взгляд Сэма. Можно подумать, ей доставляло неземное удовольствие жить в салоне машины, больше напоминающей ведро металлолома. Но Бэла была девушкой на редкость практичной, а Винчестеры, при всех их многочисленных недостатках, увеличивали ее шансы выжить раз эдак в десять, а значит, на время она готова была стать их другом, союзником или нахлебником — кому как больше нравится. Убедившись, что Дин спит, а Сэм усиленно следит за пустынной дорогой, Бэла нащупала в лежащем рядом рюкзаке новую майку, и осторожно стянула с себя насквозь пропитанную потом и кровью, стараясь не потревожить рану на левом боку. На теле, покрытом слоем грязи, словно сэндвич ореховым маслом, повязка с подсохшими следами крови почти не выделялась и девушка не рискнула заглянуть под нее, по ощущениям догадываясь, что ничего хорошего она там не увидит. - Все еще болит? - сочувственно протянул Сэм, беззастенчиво пялясь в зеркало заднего вида. Неопределенно мотнув головой, Бэла поспешно натянула свежую майку, которую при большом желании можно было назвать чистой. Пару дней назад она прополоскала ее в ручье, где в зоне видимости не бултыхался ни один зомби. Впрочем, даже по запаху чистая одежда ничем не отличалась от грязной — все пропиталось запахом разлагающегося мяса и ржавого железа. Так пахли ее волосы, ее кожа, так пахли даже цветы, робко алеющие на обочине, но отвратительнее всего, что так пахла вся еда. Первые дни, когда воздух вдруг наполнился ароматом гниения, она не могла без отвращения смотреть даже на воду, а сейчас ничего — принюхалась. Но все же старалась все время садиться как можно ближе к костру, чтобы дым хоть немного перебил вонь разложения и крови. Бэла облизала губы и поморщилась — отвратительный горько-соленый вкус пота осел на языке. И пусть все считают ее избалованной инфантильной сукой, но с каким удовольствием она оказалась бы сейчас в своей ванной с панорамным окном в горе благоухающей пены. Если с запахом она смогла смириться, то пот и грязь, въевшиеся в кожу, сводили ее с ума. Тело нестерпимо чесалось, покрываясь царапинами всюду, куда дотягивались ее ногти. Руки, искусанные многочисленными насекомыми, напоминали одну сплошную ссадину, и Бэла иногда удивлялась, как до сих пор не подхватила какую-нибудь заразу. Почему ни один фильм про зомби-апокалипсис не рассказывал, как сложно жить без элементарных благ цивилизации? Все герои с факелами справлялись так же лихо, как стреляли с двух рук разом, в еде обходились белками и крысами, а в туалет, кажется, и вовсе не ходили. И уж точно ни в одном виденном ею фильме у героев не было вшей. Кровь, кишки, зомби страшней страшного — были, а вшей не было. Видимо, не по-геройски это, расчесывать до крови картинно-грязные волосы. А вот самой Бэле с кровососущими насекомыми пришлось познакомиться довольно близко. После месяцев скитаний в машине по стране, после ночевок на голой земле или пропитанных вонью подушках в заброшенных домах, это даже не удивило ее. Она лишь смеялась, глядя на расческу с застрявшим между частыми зубьями яйцом, смеялась долго, пока удивленный Дин не влепил ей увесистую пощечину, приводя в чувство. А после она брила его и грустного Сэма тупой бритвой, прикусив от усердия язык, и позволила выбрить себя, чувствуя, как по голой коже гуляет прохладный ветер. Впрочем, сейчас волосы снова отросли, прикрыв уши рваным каре, за которое в иные времена она выложила бы в салоне пару сотен баксов. - Сэм, ты не мог бы остановиться на минутку? - попросила Бэла, выдав самый жалобный свой взгляд. Это только киношные герои обходились без туалета, а ей иногда приходилось ходить по нужде. - Пожалуйста. - Не потерпишь? - Сэм покосился на спящего брата, но все же свернул на обочину. - Давай по-быстрому. Девушка осторожно выбралась из скрипящего автомобиля и огляделась. Лес подступал к дороге почти вплотную с обеих сторон, а кое-где робкие кустики уже пробивали асфальт. Сколько же понадобится времени природе, чтобы начисто уничтожить следы человеческой цивилизации? Бэла провела ладонью по листьям, уже немного начинающим желтеть. Значит, осень скоро. - Эй, ты в туалет пошла, или гербарий собирать? - проснувшийся Дин выбрался из машины размяться. Не удостоив его ответом, Бэла шагнула вглубь кустарника, выдохнув сквозь зубы, когда ветка задела ноющий бок. Удаляться далеко не стоило, но и делать свои дела при братьях тоже не очень хотелось. Девушка обернулась, убедившись, что сквозь густые кусты видны лишь очертания черного бока машины и удовлетворенно выдохнула. Снять джинсы оказалось куда проще, чем принять нужную позу, бок взрывался адской болью, стоило лишь попытаться немного согнуться. Бэла сконфуженно прикрыла глаза. Звать на помощь Винчестеров она точно не будет, уж лучше напрудить себе в штаны, грязнее от этого она точно не станет. Глубоко вздохнув, она рывком опустилась на корточки, едва не позволив спасительной темноте накрыть себя с головой. - Мэгги? Эй, Мэгги! - голос настиг ее, когда она уже застегивала пуговицу на штанах, ежесекундно борясь с подступающей дурнотой. Бэла напряженно замерла, хоть и была на двести процентов уверена, что это имя не имеет к ней никакого отношения. Ни к одной из ее трех таких разных жизней. Ни к детству беззащитной Эби, ни к сытой жизни великой воровки, ни к ее теперешнему вшивому настоящему. Девушка осторожно повернула голову, встречаясь взглядом с говорящим. Он выглядывал из кустов, не торопясь покидать свое укрытие. Сальная челка прикрывала глаза, угрюмо сверкающие из-под нависающих век. Сжатые в полоску губы обрамляла грязно-русая бородка. На бывшей когда-то светлой рубашке алели свежие брызги крови, а жилистые руки сжимали какое-то оружие, поблескивающее в заходящем солнце. И, хоть незнакомец все еще не выстрелил в нее, доверять ему Бэла бы наверняка не стала. Справа раздался оглушительный треск веток и почти сразу девушка расслышала надсадные хрипы, вырывающиеся из глоток тех, что совсем недавно еще были людьми. Общаются ли они таким образом между собой, или это что-то вроде эхолокации, позволяющей им обходить препятствия — пожалуй, оставшиеся в живых предпочитали не задумываться над этим, для них это сипение было чем-то вроде колокольчика на шее у коровы, заблаговременно извещающего о ее приближении. Позабыв о боли в боку, Бэла сквозь кусты ринулась обратно на дорогу, почему-то уверенная, что стрелять ей в спину незнакомец точно не станет. Прикрываясь руками от хлестких ударов ветвей, она не сразу заметила, что вместо сухих палок и шуршащей листвы под ее ногами стелется серый асфальт. Нескольких бесконечно долгих секунд ей хватило, чтобы убедиться в отсутствии поблизости машины, с которой она уже почти сроднилась. В обе стороны дорожное полотно тянулось абсолютно пустое, без признаков автомобиля и братьев — чтоб их в аду черти драли — Винчестеров. - Нам лучше убраться отсюда, - проговорил незнакомец хриплым шепотом, возникая прямо перед Бэлой. - Я не Мэгги, - на всякий случай уточнила девушка, нащупывая пальцами нож, великодушно пожертвованный ей Дином из арсенала в багажнике. Но незнакомец уже уверенно вышагивал по дороге навстречу заходящему солнцу, предоставив девушке самой решать, что делать. На его кожаной жилетке сквозь грязь и кровь едва заметно выделялись ангельские крылья. Пожав плечами, Бэла двинулась за ним. Во-первых, он шел в ту же сторону, что направлялись они на машине; во-вторых, с ним ее шансы на выживание были, может, и меньше, чем с Винчестерами, но, определенно, больше чем у нее одной; и в-третьих, наглой самоуверенностью и невыносимостью он напоминал ей Дина, а значит, они с ним поладят. - Я Бэла, - отрывисто выдохнула девушка, едва ей удалось догнать незнакомца. Тот лишь кинул на нее беглый взгляд и вновь уставился себе под ноги. Он явно не был любителем светской болтовни, а, может, и вовсе ненавидел все человечество. - Слушай, я понимаю, ты принял меня за другую, но, раз уж мы теперь вынуждены путешествовать вместе, может, скажешь мне свое имя? - поинтересовалась Бэла, стараясь не отставать от широких шагов попутчика. Мужчина обреченно вздохнул, проклиная свою тяжелую долю, и процедил сквозь зубы: - Дэрил. Девушка спрятала довольную усмешку. Что ж, имя он все-таки назвал, а значит, можно надеяться, что не бросит ее посреди дороги на съедение разлагающимся человекоподобным телам. Правда, больше она предпочла его не доставать болтовней и молча шагала рядом по выщербленному асфальту, стараясь на замечать ноющую боль в боку. Что-то ей подсказывало, что время поговорить у них еще будет. *** На ночлег они расположились в небольшом пролеске недалеко от дороги. Предоставив ей разводить костер, Дэрил установил по периметру импровизированную сигнализацию из консервных банок, нанизанных на веревки. Запутавшись в такой ловушке, зомби непременно разбудили бы их жестяным звоном, не хуже, чем колокольным набатом. Бэла искоса наблюдала за его движениями, напоминавшими какой-то древний охотничий танец. Она подожгла пучок сухой травы и сунула его в домик из веток, позволяя огню разгореться, жадными рыжими языками заглотить приготовленные для него сучья. Девушка вдыхала смоляной дым, заглушая вонь, пропитавшую все ее существование. На то, как Дэрил ловкими движениями свежевал какого-то мелкого зверька, Бэла предпочла не смотреть. Есть не хотелось, только пить. Губы потрескались, и в горле пересохло после их многочасового марш-броска. Подумать только, еще недавно она называла импалу металлоломом, а сейчас готова была отдать что угодно, чтобы вновь путешествовать не пешком. Девушка жадно приложилась к бутылке с водой, брошенной ей Дэрилом. Голова немного прояснилась, а когда она вытянула ноги, прижавшись спиной к широкому дереву, жизнь и вовсе стала казаться не самой паршивой. - Ты не очень-то разговорчив, да? - весело поинтересовалась Бэла. - Предпочитаю не сотрясать воздух зря. Мужчина, пристроив нанизанную на ветку тушку над огнем, облизал окровавленные пальцы. Он уже жалел, что окликнул эту девицу, но она как две капли воды была похожа на Мэгги, а ее бросить ходячим Дэрил не мог. Он и сейчас иногда ловил себя на мысли, что перед ним дочь Хершела. - А почему ты бродишь по лесам один? - девушка явно не собиралась оставить его в покое. Дэрил вздохнул, вытягиваясь у костра в полный рост: - Мы жили в тюрьме — я и мои друзья — пока один ублюдок на танке все не разрушил. У нас были крепкие стены и забор, защищающие нас от ходячих. Мы выбирались за самым необходимым и возвращались обратно, словно у нас был дом. Среди нас были старики и дети, свой коп, свои врачи, свои учителя, своя армия. Но как оказалось, хуже людей по-прежнему только люди. Мы сбежали, но в суматохе потеряли друг друга. - Везет, а мои друзья бросили меня, пока я писала, — усмехнулась девушка. — А кто это — Мэгги, за которую ты меня принял? - поинтересовалась Бэла, зябко ежась, не смотря на ярко пылающий костер, в который с шипением срывались капли животного жира. - Одна из нас, - отрывисто бросил Дэрил, разделяя зажаренного кролика на две части грязным ножом. - Если ты удовлетворила свое любопытство, то ешь и ложись спать, я подежурю. Разбужу тебя через два часа. Бэла послушно жевала жесткое мясо, то и дело вытирая с подбородка жирные потеки, и с грустью вспоминала запасы соли в багажнике Винчестеров. С этими ублюдками она еще поговорит, а пока ей нужен Дэрил, чтобы выжить.