13 апреля 2014 г. в 21:02
— Если бы ты меня развлек, я бы тебя отпустила, — Кейт отходит к столу и начинает копаться в мобильнике оборотня. Дерек мысленно усмехается — зря старается, он успел отформатировать карту памяти. В телефоне нет ничего, что могло бы навести на след Питера или Скотта, из-за которого Хейл здесь и оказался. Черт его дернул по доброте душевной прикрыть отход этого мелкого придурка, подставившись под пули охотников! И ладно бы просто охотников, так нет же. Эта чертова сука Кейт была в десятки раз хуже всей своей семьи вместе взятой.
— Ты собираешься меня пытать или заболтаешь до смерти? — ликану уже порядком надоело висеть в цепях и ждать, пока эта ведьма закончит трепаться. Он знал ее, знал, чего она хочет. Эта тварь тащится от возможности продемонстрировать свое превосходство над кем-то.
— Сладкий, я не хочу тебя пытать, — Кейт откладывает мобильный и оборачивается к нему. Оборотень не верит ни единому ее слову — как же, не хочет… — Мне просто нужна информация. Помнишь, как мы вместе развлекались?
— Когда ты заживо сожгла мою семью? — о да, Хейл прекрасно это помнит. Охотница нарочно сыпала соль на незаживающую рану в его душе. И да, вервольф отлично знал, что последует дальше…
— Нет, я имела в виду наш горячий, сумасшедший секс, — Кейт смотрит на него снизу вверх глазами блудливой мартовской кошки, — Но пожар тоже был крутой, — Дерек, забыв о цепях, скалит клыки и дергается, пытаясь дотянуться до этой суки, но ей только этого и надо. Она просто лучится самодовольством, когда произносит:
— Мне нравится, что ты меня ненавидишь. Припоминаешь ощущения? — язык Арджент проходится по животу ликана от пояса штанов до самой груди, собирая капельки пота, и Дереку остается только бессильно рычать и биться в оковах, безуспешно пытаясь дотянуться до глотки Кейт зубами. Она не настолько глупа, чтобы позволить себя ранить. Наоборот, слишком умна — знает, куда давить. Собственное тело предает оборотня: к паху приливает волна жара, джинсы становятся тесными. Слишком давно у него не было секса — после предательства «любимой девушки», которой он когда-то считал охотницу, Хейл не доверял женщинам и всячески избегал отношений с ними. Это его добровольное воздержание теперь стало козырем в руках охотницы, в данный момент расстегивающей его ремень.
— Ну же, сладкий… Тебе понравится, — вервольфу хочется ухватить эту суку за волосы и с корнем выдрать ее блондинистые патлы, прядка за прядкой. Потому что он знает: да, его телу очень понравится то, что делает Арджент. Плевать на то, что это — изнасилование. Она своего добьется, унизит его морально… Ликан коротко воет от злости, когда тонкие пальчики с идеально наманикюренными ногтями проходятся по его члену, обхватывая его в кольцо, а чувствительная головка погружается в горячую, теплую влажность рта. Можно было ненавидеть Кейт сколько угодно, но невозможно было врать себе: как бы там ни было, эта тварь знала о сексе куда больше своей жертвы и еще тогда, шесть лет назад, потрясающе трахалась. Не будь она такой стервой и безжалостной охотницей, лучшей партнерши нельзя было пожелать.
И глубокий минет она умела делать отменно. Сука. Зато был в этом и еще один существенный плюс: она, наконец, заткнулась. Дереку приходится прокусить себе губу, чтобы не стонать, и он в глубине души радуется тому, что охотница была слишком… Занята, чтобы высказаться по этому поводу. Нет, стонать и умолять о продолжении она его не заставит!
Стоит подумать об этом, как Арждент выпускает его член изо рта, улыбаясь, как кошка, нализавшаяся сливок.
— Нет, сладкий, тебе еще рано кончать, — бог ты мой, она почти мурлычет от удовольствия! А Хейл ощущает себя полным идиотом. Попавшим в лапы к чокнутой маньячке и теперь расплачивающимся за собственную глупость. Член прижимается к животу, пачкая влажную от пота кожу выступившей смазкой. Возбуждение почти болезненное, тело отчаянно протестует против «вынужденного перерыва» и требует продолжения банкета. Мужчина изо всех сил старается не выдать то, что чувствует, но, судя по нескрываемому удовольствию на лице его мучительницы, получается это плохо.
— Мы еще только начали, — сладко шепчет охотница, взглядом обещая, что пытка удовольствием для оборотня только начинается. И правда: вервольф не успевает заметить, откуда она вытащила кольцо, которым затем пережала его член у основания, но понимает, что кончить теперь не сможет, пока эта тварь не позволит.
И все же он почти благодарен Кейт за то, что она вновь вылизывает его член, а потом вбирает глубоко, пропуская в самое горло. У ликана нет сил себя контролировать, он против воли дергает бедрами, пытаясь протолкнуться глубже, получить больше удовольствия. В ответ на это получает царапины на ягодице — эта драная кошка с блудливыми глазами от души вгоняет ногти в его задницу. А потом, выпустив член изо рта, зализывает царапины, пока те не заживают, и хохочет:
— Я вижу, ты вошел во вкус? — Дерек рычит и клацает зубами, а Арджент ухмыляется ему в лицо, наслаждаясь беспомощностью жертвы. А потом проходится пальцами между ягодиц своего пленника, надавливает на сжавшийся сфинктер:
— Знаешь, сладкий, тогда мы с тобой не все попробовали, — Хейл не хочет себе в этом признаваться, но в этот момент ему становится страшно. На какие еще извращения способна эта сука? Чего она добивается? И Дерек понимает, что это полный пиздец, что охотница своего добилась, когда уже через несколько минут бьется в судорогах удовольствия, лишенный возможности кончить, потому что пальцы Кейт надавливают на простату в том же ритме, в котором она сосет, и крыша едет от наслаждения, которое он еще никогда не испытывал. Это такой кайф, что на миг оборотень забывает о том, что подвешен за руки, как туша на мясокомбинате, а глазах пляшут разноцветные круги. Мыслей в голове не осталось — только нестерпимое желание кончить и такое же нестерпимое желание бороться до последнего, не позволить себе стонать и умолять свою мучительницу о разрядке.
Когда в глазах проясняется, вервольф видит перед собой почти полностью обнаженную охотницу. Почти — потому что единственный элемент одежды на ней — кожаные трусики с искусственным членом. Кажется, они называются «страпон» — ликан не силен в сексуальных изысках. И, был бы он сейчас волком, то взвыл бы от ужаса, поджав хвост, потому что ничего хорошего от этой спятившей озабоченной суки ожидать нельзя.
— Как ты смотришь на то, что я отымею тебя? — вкрадчиво интересуется Кейт. Дерек смотрит на это отрицательно, очень-очень отрицательно. Он бы убил эту тварь за один лишь этот вопрос, если бы мог, но сейчас ему остается только молчать с каменным лицом. Хочется надеяться, что с каменным. Его еще никто не пытался трахнуть в зад, и уж тем более не пыталась сделать это какая-то баба. И Хейлу хочется выть от унижения, когда в него протискивается скользкий от смазки фаллоимитатор, который, мать его, к тому же и вибрирует, рассылая по телу дрожь удовольствия, такого жаркого, что с губ срывается едва слышный скулеж. К счастью, за стонами самой Арджент его не слышно: она прижимается к нему сзади всем телом, трется о него, как похотливая шлюха (хотя почему «как»?), и оборотень чувствует дрожь ее тела: похоже, трусики у нее не простые, имеют еще один вибратор, удовлетворяющий «хозяйку». Кейт трахает его долго, пока не начинает извиваться в судорогах оргазма, полосуя плечи оборотня ногтями, и в этом жертва завидует палачу, потому что его член все так же передавлен чертовым кольцом и уже болезненно ноет.
Охотница отходит от него и садится на стул — видимо, ее не держат ноги. И что-то говорит, кажется, спрашивает, каково это, чувствовать себя полностью раздавленным и униженным, но ликан не разбирает слов, безвольно обвиснув в цепях. Не об унижении он сейчас думает, а совсем наоборот: слишком давно эта сука не запускала генератор, не била его током, сдерживающим трансформацию. Слишком заигралась в свои игры, и сейчас волк чувствует, как сила возвращается в его мышцы.
Настало время реванша.
Расслабленная и страшно довольная собой Арджент не успевает среагировать, когда Дерек с яростным рыком выдирается из наручников. А ведь он даже мешкает пару секунд, теряет время на то, чтобы помимо оков содрать и проклятое кольцо с члена. А потом набрасывается на свою мучительницу, швыряет ее на пол и нависает сверху, скаля клыки. Теперь настает его очередь насаждаться диким, безотчетным ужасом в глазах блондинки, когда она пытается бороться с ним, вырваться — нет, врешь, силы неравны! Кейт очень не хочет умирать, это читается в ее глазах, когда она пытается выдавить что-то о том, что собиралась его отпустить сразу после секса, что не заслуживает смерти. А Хейл… Хейл все же не убийца. Он понимает это, когда почти смыкает клыки на горле охотницы. Какой бы паскудой она ни была, сколько бы невинных человек и оборотней не погубила, он — не убийца. И жаждет мести, а не крови.
Страпон вместе с трусиками улетает куда-то в дальний угол подвала. И теперь уже не человек, а волк прижимает к полу извивающееся тело охотницы. Зверь скалится ей в лицо, капая слюной на бурно вздымающуюся грудь, которую затем принимается вылизывать, спускаясь все ниже и ниже, пока не тычется носом в треугольник светлых волос между бедер, затем принимаясь вылизывать прямо там. Арджент поначалу визжит, но потом замолкает под взглядом холодных синих глаз и больше не дергается: сообразила, видно, что прямо сейчас ее убивать не будут, и лихорадочно ищет выход из ситуации. Даже решается подыграть, запуская пальцы в шерсть черного волка, постанывая, но оборотня не обмануть: он начеку, бдительно следит за этой похотливой сучкой, которая сама выгибается ему навстречу, обнимая стройными ногами покрытые шерстью бока вервольфа, принимая в себя его член. Словно этого и добивалась все это время: ликан немного шокирован тем, что от Кейт так и несет возбуждением, что она, похоже, совершенно искренне наслаждается грубыми толчками животного между своими бедрами, аж глаза от удовольствия закатывает. И стонет в оргазме, когда зверь кончает в нее, запирая узлом. Кейт обмякает под ним, тяжело дыша, и ее, похоже, не смущает ни холодный, твердый пол под спиной, ни мохнатая зверюга, улегшаяся сверху.
— Готов поспорить, что это был лучший секс в твоей жизни, сука, — хмыкает Дерек, когда узел опадает, позволяя оборотню принять человеческий облик, — Ты от недотраха за мной бегала? За этим сожгла мою семью, да? Чтобы я принадлежал только тебе?
Самое страшное — то, что, хотя Арджент и молчит, в ее глазах мужчина читает, что так оно все и есть. Чертова маньячка… Не дождавшись ответа, Дерек рычит ей в лицо и имеет снова, прямо по сперме волка, не сдерживаясь, не церемонясь. Секса она хотела? Так пусть получает! Он раз за разом методично доводит ее до оргазма, не забывая, впрочем, и о себе. Охотница не обладает регенерацией ликана и его запасом выносливости, в конце концов, она не выдерживает и тихо просит прекратить. И тогда, мстительно ухмыляясь, вервольф трахает ее еще раз, на этот раз в зад, перевернув охотницу на живот и сполна насладившись ее возмущенными воплями. А потом поднимается и неспешно одевается, оставив Кейт валяться на полу. У нее даже не хватает сил на то, чтобы подняться.
— Знаешь, я мог бы подвесить тебя здесь дожидаться прихода твоих дружков или братца. Но я не хочу уподобляться тебе, — а еще Хейл не хочет проблем с охотниками, которые, увидев подвешенную на решетке охотницу и сперму, стекающую по ее бедрам, точно не угомонятся, пока не прикончат «насильника». Уж лучше дать этой суке сохранить свою гордость хотя бы перед «своими» и умолчать о том, что ее отымел подстреленный и надежно скованный оборотень. Дерек принюхивается и скалится:
— Сделаешь аборт — развешу твои потроха по всему лесу, — он, конечно, не уверен, что эта драная кошка забеременеет, но почему бы не напугать ее возможностью понести волчат? Укол достигает цели — Кейт вскидывается, ее глаза от шока по форме и размеру напоминают блюдечки. Оборотень с самым невозмутимым видом идет к выходу и, уже отодвинув тяжелую, обитую металлом дверь, оборачивается на пару секунд, чтобы насмешливо бросить:
— Знаешь, в чем особенности охоты на Хейлов? Очень легко из охотника стать добычей.