Недостойная мать

— Он мне не нужен, — холодно произносишь ты, отмахиваясь от акушера, и презрительно смотришь на то, что породила. Даже дотрагиваться противно. Где её красота, где её неземные глаза в этом дурном мальчишке? Весь красный, сморщенный и вечно плачущий. Фу! Женщина, которой богом дано быть матерью, смотрела на свое тело и тихо злилась на ребенка. Жировые складки, прыщи и порез на животе. Видите, этот идиот не захотел вылезать как все! «Кусок жалкой плоти!» — гневно оскорбляешь ты беспомощное чадо, которое почти уже год «пылится» на складе под названием «Детский дом». Хотя какая тебе разница? Это же не тебе придется провести в полном одиночестве всю свою жизнь. Быть никому не нужным. Спать на металлической кровати с рваным подобием одеяла придется не тебе, а ему. Твоему безымянному сыну. — Сын…- эхом разнесся по пустому дому твой мелодичный голос. Ты склонила свою белокурую головку с мыслями: «А правильно ли я поступила?» Наконец-то пришло в твою голову прозрение! Но увы, лишь его один звонок, и ты мчишься со всех ног в театр, хотя навряд ли различишь оперу от балета. Да и не любит он тебя в общем. — Как он мог! — кричала ты своим подружкам, плача на их плечах. — Я столько ради него времени убила, а он…, а он ушел! Ты получаешь одобрительные, успокаивающие слова и продолжаешь дальше обливать грязью своего любимого. Вот засранец! За твоей спиной встречался с другой! Даже в Австрию с ней на два года по работе летал. Из твоих уст сочится гадость. Хотя зачем? Он ясно дал понять, что не любит тебя — он просто друг, друг — и ничего более. Хотя его слова всегда были пусты для тебя. В этом обсуждении, в гадюшнике промелькнула фраза: — Так его новая жена рожать не может, отсудила себе… ребенка из детдома взяли! — и послышался смех. Ты, уже утерев слезы, смеешься над неудачницей. Да и над бывшим. Остался бы с тобой — мог бы иметь самого красивого и милого сына! «Сына…» — вдруг стрелой мелькает у тебя в голове мысль. «Как он там, и вообще, как его зовут?» вспоминаешь ты о своем чаде, которого бросила пять лет назад. Ты вспоминаешь его, всего сморщенного и милого. Твое сердце, не понятно почему, сжалось, и это кафе, разговор вдруг стали чужими для тебя. «Сын…» Твои губы задрожали, к глазам поступали слезы, но увы, тебя опять сбили с правильной мысли. Как кошка, ты лакаешь коктейль. «Но я покажу этому идиоту!» Стоишь ты около деревянной двери в небольшой дом. Ярко накрашенный палец жмет со всей силой на звонок — кажись сейчас сломаешь стенку. «Ну я ему покажу…» Вдруг дверь открывает белобрысый мальчишка и доверчиво заглядывает в твои ярко–синие глаза своими притягательными синими омутами. — Вам что–то надо, тетя? — чуть шепеляво говорит он, наклоняя голову и наблюдая, как с твоего кукольного лица исчезает презрение, а вместо него появляется растерянность. — Нет, ничего…- шепча пересохшими губами, ты отступаешь под внимательным взором мальчишки. Своего сына. Позорно бежишь, услышав голос девушки. — Артемка, кто там? — голос полненькой девушки подхлестывает тебя, заставляя бежать все быстрее и быстрее. — Если вы не сделаете операцию, то вы умрете, к сожалению, — без единой эмоции сказал врач, смотря на тебя хмуро поверх очков. — Вам, конечно, нужна операция, но она слишком дорого стоит… — звенит у тебя ушах до сих пор. Ты, конечно, хочешь жить? Да и кто мечтает умереть? Но потускнела твоя красота — отвернулись сплетницы-подружки. Ты одна, совсем одна. Вот по этому, пересилив гордость, которой у тебя и не было, ты идешь на работу к единственному, брошенному сыну. Последний раз ты видела его в 21. Он уже тогда делал успехи в бизнесе, а с той встречи пронеслось три долгих года. Вот тебя впускают к нему в кабинет. Стоишь ты перед ним, как белый лист на окне. Те слова, которые ты готовила давно, уже забыты. И млеешь, и блеешь ты перед сыном. — Понимаешь, я твоя… я не хотела тебя бро… Дай матери денег! И вот ты бежишь к нему с объятьями. Вот он в твоих руках. Как ты опустилась. Как ты дошла да такого? Почему стало шоком то, что сын оттолкнул тебя тот же час? С презрением обратился к тебе: — Женщина, я давно знаю все про вас. Но почему вы решили, что я буду помогать вам? — противная ухмылка растянулась по его лицу, и тут же он сник, ведь скандал закатила ты. На весь офис слышен был твой крик. Матери не помогает! Сына эгоистом родила! И теперь ты отходишь от наркоза с улыбкой до ушей. «Я буду жить! Спасибо, Господь!» — по усталому лицу текут слезы, но почему никто не рад? Почему с презрением смотрит на тебя народ, тем более сын с ребенком на руках. Ох, увы! Не успел он на роды любимой, родила та в квартире. И умерла в тот же миг. Но почему все считают виновной тебя? Ты всего лишь жить хотела! А теперь живешь, как пиявка, у сына, мотая всем членам его семьи нервы. Ты ведь хочешь, чтобы тебя сынишка любил, ухаживал за тобой и мамочкой звал. Чтобы холил и лелеял. Зачем тебе это все… скажи? До сих пор не знаешь, в чём ты виновата? А может, взглянешь на весь свой жизненный путь и утрешь противную улыбку с лица? Ты ведь прекрасно понимаешь, что не заслужила матерью зваться.