Побег из тюрьмы под названием Одиночество

Таня сидела, запершись в своей комнате и ощущала, как это больно, когда никого нет рядом. Все вокруг бегали, что-то делали, радовались, огорчались, общались… И лишь она не принимала в этом участие. Она выпала из течения времени, уйдя глубоко в себя. Так глубоко, что даже убойные шуточки Ягуна заставляли её только грустно улыбаться. В её глазах гуляло Одиночество. Одиночество такое явное, что даже у Лотковой, способной успокоить кого-угодно, опускались руки. Гроттер думала о том, какое значение имеет её жизнь имеет в жизни других. Может, если бы она исчезла, никто и не заметил… Почему все те люди, которые ей дороги, исчезают?.. Это слишком больно! Ванька улетел в свою глушь, изредка присылая короткие письма для неё, она осталась совсем одна… Одиночество наполняло девушку, Одиночество резало её душу острыми краями осколков цветного стекла. Осколков её мечты… И она была одна, совсем одна в этой тюрьме под названием Одиночество. Гротти вскочила с кровати, скинув на пол стопку книг и тетрадей. Выйдя и хлопнув дверью, она оказалась в общей гостиной. Как странно, все должны замереть, ход времени должен остановиться, все дела должны быть приостановлены, ведь она приняла своё решение. Своё, ни от кого не зависящее и ни на кого не направленное решение. Но все продолжали заниматься своими делами, что-то обсуждать и … жить! А вот её жизнь скоро оборвётся… Таня вышла в Тибидохский сад. Ещё недавно они с Валялкиным гуляли тут вдвоём… А теперь она бредёт по этим аллеям одна… Стояла тёплая погода, конец июля, но Татьяне было холодно. А вот и та самая скамейка, на которой она приняла Ваньку за Бейбарсова… Бейбарсов… Эта ещё одна не закрытая страница её жизни… Не закрытая – потому, что она слишком часто его вспоминала. Не закрытая – потому, что ещё сомневалась, правильный ли выбор она сделала? Не закрытая – потому, что вопреки здравому смыслу, хотела его увидеть. Но его нет. Никого нет… Никого. Она одна. Одна во всём этом, таком нелогичном и жестоком мире. Одна… Девушка побежала в самую глубину сада, ветер слизывал солёные капли с её щёк. Ветер развевал растрёпанные рыжие волосы. Ветер бросал ей в лица пригоршни прошлогодних ещё листьев и, давно уже, казалось, облетевшего тополиного пуха. Всё смешалось в этой чаще и в голове девочки. Гроттер остановилась, тяжело дыша. Из изумрудных глаз катились слёзы, но она не издала ни одного стона или всхлипа. Вдруг какая-то упругая сила взъерошила Тане волосы, опустилась на плечо. Это был точно не ветер. Слишком тепло. Слишком нежно. Чуть сжав танину руку, сила развернула девушку обратно. Развернувшись, Гроттер встретилась взглядом с Бейбарсовым. - Ты?.. Вместо ответа некромаг привлёк её к себе. Таня хотела выставить вперёд руки, но сдалась и уткнулась заплаканным лицом в грудь Глеба. - Почему ты пришёл? Почему ты пришёл именно сейчас? – малютка Гротти теснее прижалась к парню, из глаз опять покатились слёзы. - Я услышал отзвук своего имени в твоих мыслях… Как ни крути, получается, я тебе нужен, малышка, а? - Н-нет… - всхлипнула Таня, закидывая руку ему на шею. Некромаг с нежной улыбкой посмотрел в глаза девушке и поцелуем осушил слезинку, готовую скатиться по щеке. - Ты сама себе противоречишь… Такой я тебя люблю. И буду любить. Всегда. Даже если ты выберешь другого. - Но я… Глеб заглушил её слова поцелуем… Скользнув к шее, он оставил на коже девушки цепочку прерывистых поцелуев. Её коже горела под его руками. Дыхание Татьяны Гроттер участилось. Перебирая чёрные пряди волос, она поняла одну маленькую, но очень важную вещь. Этот день был слишком хорош для самоубийства. Слишком. Придётся отложить это дело на потом. А может и на совсем. Таня счастливо улыбнулась. - Глеб, спасибо! Я… Я люблю тебя… - шепнула она на ухо некромагу. Бейбарсов тихо засмеялся от счастья и, подняв девушку за талию, закружил над землёй. Гроттер смотрела в глаза любимого. Тёмные. Тёмные как беззвёздная ночь. Но почему-то в них все отражалось, как в самых чистых зеркалах. Сейчас эти глаза были полны любви. И в них отражалась сама Таня. Потеряв равновесие, они оба свалились на траву. Не дав девушке опомниться, Глеб склонился над ней и опять поцеловал. Гладя парня по щеке, Гроттер и не думала сопротивляться. В эту ночь их постелью была лесная трава, а некромагия надёжно укрыла их от холодной утренней росы…