Наш самый большой грех в том, что мы люди

POV Frank Людная улица и толпа людей, прущих кто куда. У всех свои дела и свои заботы, никому ни до кого нет дела. И я такой же, как все они. Безразличный и равнодушный к чужому горю, слепой по отношению к чужим страданиям. Я эгоист. Мы все эгоисты. Наверное, это заложено где-то в нашей природе. Наверное, это в нашей крови. Во мне есть отражение каждого из вас, так же, как и в каждом из вас есть я. На самом деле мы все чертовски похожи, даже если и играем разные роли в этом огромном спектакле. Вы можете пытаться казаться лучше, чем вы есть, вы можете даже искренне верить в это, можете кричать о своей особенности и уникальности, но на самом деле мы все делимся лишь на два лагеря. На тех, кто подчиняет, и тех, кто подчиняется. Не существует никакого равенства, существует только вечная борьба за власть в любом ее проявлении. Многие из вас в течение всей своей жалкой жизни пытаются стать кем-то другим, в итоге забывая о том, кем вы являетесь на самом деле. И знаете, меня от вас тошнит: вы все стараетесь выглядеть такими разными, что выглядите до боли одинаково, вас не отличить друг от друга. Вы живете вечными отрицаниями и запретами в погоне за ложными истинами. Вы ищете правду где угодно, но только не в себе. Но правда в том, что мы все уродливы. Правда в том, что мы рождены, чтобы страдать и обрекать на страдания других. Мы все на это обречены. Все до одного. И я вместе с вами. Я один из вас, как бы там ни было. Разница лишь в том, что пока вы ждете своих палачей, я предпочитаю быть тем самым палачом. Я – ваша тень. Очередной прохожий за вашей спиной, с которым вы бы никогда не хотели встречаться взглядом. Все худшее, что вы прячете внутри себя, я держу на поверхности. Я – тот, кем вы боитесь стать. Я – тот, кого вы боитесь. И я презираю вас. Я презираю вас за вашу слабость. И если вам не повезет, то, возможно, когда-нибудь мы встретимся с вами лицом к лицу. Возможно, именно я буду тем, кто обнажит ту грязь, которую вы скрываете от других, которой вы пропитались насквозь. Может быть, я открою вам глаза. Я буду вашим наказанием. Вашим учителем. Вашим судьей. Нет, я не претендую на звание Бога. Бог уже давно мертв. И мы сами убили его. Задушили собственными руками, развеяв прах по ветру. Бога нет, и он не спасет ни одного из нас. Я не хочу быть Богом. Зачем мне быть Богом, если я могу быть человеком? Разве есть что-то в этом мире, чего стоит бояться больше, чем человека? Разве есть что-то, на что человек не способен? Разве есть кто-то, кем человек не способен стать? И я буду вашим ночным кошмаром. Вашей кармой. Вашей судьбой. Если только вам не повезет, я стану вашей правдой. Я могу быть кем угодно, но в любом случае я точно знаю, что вряд ли вам понравлюсь. Такие, как я, никогда не вызывают положительных эмоций. От таких, как я, обычно стараются держаться подальше. Вся проблема в том, что вы не знаете меня, что вы не можете прочитать того, что кроется за моим холодным взглядом. Вас пугает неизвестность. А неизвестность порождает домыслы, которые зачастую оказываются вдвое страшнее реальности. Людям свойственно преувеличивать и самим же подпитывать собственные страхи. Иногда людям просто нужно чего-то бояться, чтобы чувствовать себя достаточно живыми. Но я не серийный убийца и я не маньяк. Я не тот, монстр, которым вы меня рисуете. Я не тот, кто собирается отнять вашу жизнь и вырезать ваше сердце в качестве трофея. Поверьте, мне не нужны ваши жизни, оставьте их себе. Я совсем не тот, кем вы меня представляете. Я всего лишь еще один среднестатистический американец. Хотите немного моей биографии? Если честно, я никогда не любил говорить о себе, но если мне и приходится это делать, то я никогда не позволяю другим узнать обо мне слишком много. Только сухие факты и ничего более. Ничего из того, что позволило бы людям копаться в моей голове. Если вам кажется, что вы подобрались близко ко мне, на самом деле вы все еще слишком далеко. И в итоге, в лучшем случае, все, что у вас останется на память от меня – это мое имя. Имя, которое, по сути, не имеет никакого значения. Сущая формальность для облегчения жизни. Но, что ж, меня зовут Фрэнк Айеро. Я родился в семье медиков, людей, которые давали клятву Гиппократа, людей, которые служат во имя человечества. Они выбрали, по их мнению, одну из самых благородных профессий – они спасают людей. Вдаваясь поглубже в подробности, моя мать главный врач в больнице, а отец – хирург. Согласитесь, это звучит гордо. Они всегда хотели для меня такого же будущего. Так часто происходит в семьях, где родители связаны с медициной, чаще всего они хотят передавать свою профессию из поколения в поколение, как гребанное сокровище. Мои родители мечтали увидеть меня выдающимся врачом. Деньги на мое образование копились уже с самого детства, мое будущее было предрешено. Но в конечном итоге всё пошло не совсем так, как планировалось. Я думаю, я так и не стал тем сыном, которого хотели для себя мои родители. Думаю, я разочаровал их, не оправдав их надежд. У меня был потенциал, чтобы стать одним из лучших хирургов страны, работать в хорошей клинике и зарабатывать неплохие деньги. Я бы мог добиться успеха в этой области, если бы только захотел. Но я выбрал другой путь. Я стал патологоанатомом. Не всем же спасать живых – кто-то должен разбираться с мёртвыми. Морг – мой офис, трупы – мои самые благодарные клиенты: не задают вопросов, не дёргаются, в общем, с ними проще. Я могу работать в полнейшем спокойствии и тишине – разве это не прекрасно? Люди говорят, что патологоанатом – одна из самых печальных и мрачных профессий на всей планете. Но знаете, именно тут в этом холодном зале обнажается правда, которую мы видим каждый день. Не важно, как вы проживете свою жизнь, не важно, кем вы были и чего вам удалось добиться, в конце от вас останется лишь безжизненное, постепенно гниющее тело. Всех ждет одинаковая участь. При жизни равенства между людьми не существует, но смерть делает нас всех равными. Человек – это всего лишь сложный механизм, который рано или поздно неизбежно ломается по тем или иным причинам. Нас всех ждет один и тот же финал. В один прекрасный момент мы просто закрываем глаза навсегда. Когда сердце перестает качать кровь и работа мозга прекращается, мы просто перестаем существовать. Нас просто больше нет. И нет никакой души, живущей вечно. Нет ни рая, ни ада. Есть только здесь и сейчас. А душа – это хорошее оправдание для человеческих слабостей. Меня зовут Фрэнк Айеро, и вы можете делать любые выводы из сказанного мной. Вы можете называть меня мерзким и неприятным, вы можете называть меня циником, мизантропом или нигилистом. Названия не так уж важны – это всего лишь способ упорядочить информацию и приспособиться к окружающей среде. Придумывая всему названия, люди чувствуют себя защищенными от того, что кроется под ними, они думают, что знают, о чем говорят. И они так много говорят, что забывают о том, что на самом деле чувствуют. Люди прячут свои настоящие желания под толщей бессмысленных слов. Вы говорите, потому что боитесь сделать что-то лишнее, что-то, что не будет соответствовать «правилам». Вы боитесь осуждения, и потому большую часть своей жизни просто треплетесь ни о чем. Мне не нужны ваши жалкие жизни, но я не против поиграть с ними. Я не против оставить в них свой след. Я просто позволю вам посмотреть в свое отражение. Несколько минут. А может, даже несколько часов. Если вам так не повезет.

*

Сегодня самый обычный день. Один из тех, когда я прогуливаюсь по вечернему городу, когда люди возвращаются домой к своим семьям или спешат встретиться с друзьями. Сегодня тот самый день, когда я собираюсь бесцеремонно нарушить чьи-то планы. Когда я собираюсь все испортить, а потом бесследно исчезнуть. Я ищу, я высматриваю жертву среди толпы. Я преследую того, кому сегодня не повезет. Это – моя маленькая игра, безобидная охота, где главная добыча – ваш страх. Вы можете быть искренними только, когда боитесь. А я люблю честность, я люблю срывать чужие маски, люблю вскрывать гнойные раны. Страх – это очищение, путь к свободе. Это – источник силы, побуждающий к борьбе. Если бы вы понимали, вы бы обязательно поблагодарили меня за то, что я делаю. Но я уже смирился, что вы никогда не оцените, и я просто получаю удовольствие. Просто развлекаюсь. У всех свои способы, правда? Сегодня самый обычный день, когда я ищу кого-то, кто смог бы развеять мою скуку. И, кажется, я уже нашел. Я нашел его. POV Gerard Не знаю, почему сейчас я так быстро иду, если на самом деле никуда не спешу. Если на самом деле мне просто некуда спешить. Меня никто не ждет и меня некому ждать. Может, я просто пытаюсь соответствовать ритму жизни, который задаёт город? Может, мне просто хочется чувствовать себя неотъемлемым элементом огромного организма? Может, мне просто хочется чувствовать себя живым? Я иду и вижу частичку миллионов жизней, которые протекают совсем рядом с моей. Я иду, и вокруг меня мелькают разные лица, волей-неволей я все равно замечаю их. И всегда в таких ситуациях я ловлю себя на мысли, что пытаюсь угадать, кто этот человек, идущий рядом. Это интересно – пытаться узнать человека, раскрывать его сущность с помощью каких-то визуальных особенностей, а они непременно, хоть какие-то, но есть. Почти всегда то, как человек выглядит, что-то говорит о его характере, настроении, образе жизни и так далее. Вокруг меня тысячи разных жизней, тысячи разных историй. И я среди них. Я – еще один маленький камушек в этой мозаике. Меня зовут Джерард Уэй, и я художник. Некоторые не считают это профессией в принципе, но я бы не назвал искусство всего лишь моим хобби. Это – дело, которому я посвящаю жизнь, дело, которое даёт мне прибыль, хотя частенько мизерную. Деньги играют второстепенную роль, когда ты знаешь, что занимаешься тем, чем должен заниматься. Когда знаешь, что нашел свое предназначение. Я люблю рисовать и отдаю всего себя этому занятию, без остатка. Искусство – это то, в чём можно проявить себя, открыть свою душу, при этом не говоря ни единого слова. Искусство – это душа художника, это его мир, его тайны, в конце концов, каждая картина – это он сам. И я живу в том, что я создаю своими руками. Я остаюсь в каждом своем произведении. И пока они существуют, существую и я. Искусство – это не просто штрихи или мазки на холсте, бумаге или ещё каком-нибудь материале, это то, что художник пропускает через себя, каждый цвет для него что-то значит, каждая линия имеет свой смысл. Художники не просто рисуют, они много анализируют, смотря на мир совершенно по-своему, видя в нём что-то своё. Мы не просто перерисовываем то, что уже есть, мы создаем это заново. Честно говоря, иногда бывают и такие моменты, когда наступает критическая усталость, даже не знаю, как это было бы правильнее описать, но я бы назвал это эмоциональным перенасыщением, переизбытком чувств. Порой я трачу настолько много сил на создание мира на бумаге, что их просто не хватает на жизнь в реальном мире. Часто я встречаю непонимание со стороны других людей, которые считают меня психом, страдающим из-за ерунды, и на самом деле, по их мнению, я не занимаюсь никаким сложным делом, для них рисование – это совершенно никому ненужная глупость, и вообще я попросту трачу время зря. Я знаю, что не все могут понять то, что я делаю. Я знаю, что все и не должны этого понимать, но неужели так сложно хотя бы элементарно уважать чужую жизнь и чужие интересы? Неужели так сложно принять их? Неужели обязательно причинять боль постоянными упреками? Неужели я должен страдать лишь за то, кто я есть? Эта человеческая злоба и непонимание ранят намного больше, чем кто-то мог бы себе представить, но самое обидное и болезненное – когда тебя не понимают твои собственные родители, когда они осуждают тебя за то, что твое мировоззрение отличается от их. Самое болезненное – стать чужим для своей семьи. Я, правда, даже понятия не имею, какую профессию сами мои родители хотели бы для меня, потому что они никогда не говорили ничего конкретного, ограничиваясь словами: «Займись наконец-то чем-то серьёзным. Твои рисунки – это никому не нужный мусор». Вся моя жизнь для них – это всего лишь мусор, как и я сам. И я рос, только и слыша, что из меня никогда не выйдет ничего толкового. Я только и слышал, что у меня нет будущего. Я никогда не мог понять, что значит в их понимании это «серьезно». Серьезно работать в крупной компании и с утра до ночи разгребать какие-то бумажки, чувствуя, что теряешь время впустую? Серьезно прожить всю свою жизнь, ненавидя каждый день, проведенный там, где тебе не место? Зачем пробовать то, что изначально не может принести счастья, если я точно знаю, что у меня есть дело, которое я на самом деле люблю? Разве есть что-то плохого в том, чтобы рисовать? Я никогда не понимал, почему составление бухгалтерских отчётов считается профессией, а быть художником – это значит быть никем? И, кажется, я слышал это так часто, что и сам поверил в свою ничтожность. Я уже давно разочаровался искать понимание в чьих-то глазах. Наверное, я не в состоянии достучаться до чьего-нибудь сердца, не в состоянии найти того, кто будет верить в меня, кто будет всегда рядом крепко держать меня за руку. Я устал искать поддержку в тех, кому я не нужен. POV Frank Я ухмыляюсь и иду быстрее, стараясь не упустить из виду парня в болотной куртке. Я сохраняю дистанцию, не желая раскрывать карты раньше времени, не желая спугнуть его. Сегодня он будет моим очередным экспериментом. Я появлюсь в его жизни лишь один раз, но надеюсь, что он запомнит меня навсегда или, по крайней мере, надолго. Я надеюсь, что смогу сделать этот вечер хоть немного особенным для него. Парень в болотной куртке. Тот, кому сегодня не повезло. Он продолжает идти, и я думаю, что если в ближайшее время он нигде не остановится, мне придется стать его попутчиком, но как раз в этот момент, когда такая мысль закралась в моей голове, парень замедлил шаг, по всей видимости, дойдя до своего пункта назначения. Какое-то дешевенькое кафе. Ну, что ж... кафе так кафе. Я совсем не против. И если даже парень кого-то ждет там, меня это ничуть не смущает, а уж тем более это не сможет меня остановить. В любом случае шоу должно продолжаться. Но пока что парень один, он садится за стол, ему дают меню, и он, не теряя много времени, сразу же что-то заказывает. Он совсем не выглядит как человек, который ждет кого-то – он не оглядывается по сторонам, не проверяет время. Да и к тому же, откровенно говоря, это такая безвкусица – назначать встречу в подобного рода местах. Так что, судя по всему, мы будем с ним вдвоем. Только я и он. И теперь, похоже, мой выход. Наверное, со стороны это выглядит так, будто я ищу новых знакомств, если вместо свободного столика я подхожу к тому, за которым уже кто-то сидит. Так обычно делают те, кто нуждается в новом друге или любовнике, или просто сексе на одну ночь. Я не ищу ничего из этого списка. Мне не нужен этот парень и мне не нужно его тело. Я просто хочу разжечь пламя и оставить его гореть. Я подхожу ближе, но парень смотрит куда-то в пустоту, будто даже не замечая меня, и я шумно отодвигаю стул в сторону, специально заставляя ножки с противным скрипом проехаться по полу. У меня нет хороших манер, и я весьма нетактичен, потому я без всякого предупреждения сажусь за стол напротив незнакомца. Он, как ни странно, особо не возражает, только поднимает на меня недоумевающий взгляд, не говоря при этом ни слова. Пока он молчит, я решаю разглядеть его получше, увидеть, с кем же на этот раз я имею дело. Парень сидит с опущенной головой, и я не могу достаточно хорошо рассмотреть его лицо, но даже сейчас я вижу, что он довольно симпатичный. Может быть, слегка неопрятный с растрепанными ветром черными волосами и в затертой одежде, но все же, несмотря на это, он обладает весьма миловидной внешностью. - Ты разговаривать умеешь вообще? – вдруг спрашиваю я, понимая, что если я не возьму инициативу в свои руки, разговор вообще может не состояться. К тому же мне изрядно надоело сидеть и смотреть, как парень сверлит взглядом стол. Я достал из пачки одну сигарету и, зажав между губами фильтр, поджег ее, пару раз чиркнув зажигалкой. Так-то лучше. - Да, - тихо ответил парень, наконец-то подняв на меня глаза. Теперь наконец-то я могу видеть его лицо. Его чем-то необычные, словно выточенные, черты лица. Ровный и острый нос с маленькой едва заметной родинкой на его кончике, болотного цвета глаза прямо под цвет его ветровки, слегка завитые вверх длинные ресницы и тонкие бледно-розовые губы. На вид ему не больше двадцати семи, и думаю, если бы не нездоровый оттенок лица и не синяки под глазами, он выглядел бы еще моложе. - Почему ты не поздоровался со мной? – интересуюсь я. Парень сегодня мне попался неразговорчивый, это уж точно. - Если ты подсел, то первым здороваться тоже должен ты, - спокойно ответил он, и в эту минуту как раз принесли его заказ. Кофе и какая-то выпечка. - Я никому ничего не должен, а уж тем более тебе, - сквозь зубы проговорил я, прожигая парня своим взглядом. Он удивленно посмотрел на меня и пожал плечами. - Не спорю. В таком случае, что тебе нужно? – он все еще не кричит на меня, не выходит из себя от возмущения. Он держит себя в руках. - Поговорить. Или ты не хочешь? – со злобной ухмылкой спросил я. Я не люблю разговаривать, но иногда это того стоит. - А ты хочешь со мной поговорить? Ты же меня совсем не знаешь, - он покачал головой и отпил немного кофе, затем отставляя его обратно на тарелочку. - Для этого я с тобой и знакомлюсь. Чтобы узнать тебя. Или ты разговариваешь только с теми, кого знаешь годами? – всё с той же неизменной грубостью спросил я. Я не выгляжу, как человек, который хочет познакомиться, и, скорее всего, парень это сразу же заметил. Но, тем не менее, пока что он не собирается сбегать. И это радует. Мне бы не хотелось, чтобы все закончилось слишком быстро, не успев даже толком начаться. - Ну, ладно, хорошо, - парень кивнул. – Думаю, мы можем поговорить. - Тогда давай начнем с общих вопросов? – я снова дождался неуверенного кивка, прежде чем продолжить. – Кто ты? Я не имею в виду твоё имя, оно меня не интересует, я имею в виду твою профессию. Чем ты занимаешься? Он на секунду замялся, будто сомневаясь, стоит ли ему вообще отвечать, но потом на одном дыхании тихо проговорил: - Я художник. Парень немного нахмурился и весь напрягся, уже готовясь услышать от меня очередную колкую фразу. Но сначала я решаю выдержать короткую паузу, улыбаясь и откидываясь на спинку стула. - О, как это мило, - говорю я, и художник протяжно вздыхает. Его не удивила моя реакция, видимо, ему не так уж и часто приходится выслушивать похвалу и восхищение в свой адрес. Но на самом деле, я не являюсь противником искусства, отнюдь. - А что насчет тебя? – вдруг спрашивает парень, и я готов поклясться, что он явно не ожидает услышать то, что я ему сейчас скажу. - Я патологоанатом, - я насмешливо улыбнулся, и художник тоже улыбнулся мне в ответ, почти незаметно и с долей нервозности, но улыбнулся. Кажется, он не поражен и не напуган. И он все еще не собирается бежать. - Это не менее мило, - сказал парень, делая очередной глоток кофе, на что я только хмыкнул и закатил глаза. Что ж, на сегодня общей информации достаточно, а то, если честно, мне уже становится скучно. Пора переходить к следующему этапу. - А теперь не хочешь поговорить о чем-то более личном? – абсолютно будничным тоном спрашиваю я. – Знаешь… может, поговорим о сексе? Как тебя такая идея? – я немного наклоняюсь вперед, всё ещё улыбаясь, и внезапно, опустив взгляд, я замечаю, что затушил сигарету об руку парня. На самом деле, я сделал это не специально, а просто промахнулся мимо пепельницы, но, чёрт возьми, вышло довольно неплохо.