Я просто поняла, кто мне по-настоящему нужен...

Соул касается кожи на моей шее. Его горячее дыхание обжигает, заставляя невольно вздрогнуть всем телом. Каждая клеточка на моей тонкой шейке чувствует тот почти раскаленный воздух, который он выдыхает. Приятно ли мне, от столь желанной ранее мною самой близость? Честно - не знаю, но удовлетворения в душе совсем нет. От чего-то даже немного противно. Присутствует желание немедленно оттолкнуть напарника от себя, наорать и дать ему по голове самой увесистой книгой, что есть в нашем доме. Ага, словарем Даля. Но тело не двигается - скорее всего, меня просто сковал своими кандалами шок. Глубокий, пробивающий до самого мозга костей шок, от которого просто так не избавишься. Его теплые пальцы с азартом молодого исследователя подглаживают мою руку в районе кисти. Его тепло невольно передается мне, и это, в какой-то мере, даже усыпляет. Его касания действуют на меня, как какое-то необычное снотворное, созданное в дебрях лаборатории профессора Штейна. Хочется просто провалиться в сон и не просыпаться, пока он не уйдет. А Его руки не такие теплые. Я бы даже сказала - холодные, приятно отрезвляющие ум. От прикосновений Эванса я не чувствую ничего. Просто его тепло, которое для меня, оказывается, совсем не является родным, как мне казалось сначала. Касание, как касание, для моего мозга и тела оно даже не имеет эротический характер. Просто бессмысленное, ничего не значащее для меня самой, касание. Так до меня обычно дотрагивается, например, Блек Стар или Цубаки. А от Его даже мимолетного прикосновения по моей спине бегают толпы мурашек. Слова, которые мне сейчас говорит парень-коса мне совсем не нравятся. Я бы даже сказала, что наоборот - в какой-то мере они мне даже... Противны. Эти все его бессмысленные наборы звуков, которые складываются в небольшие словечки, что-то на подобие "милая", "родная", "любимая"... Все эти девичьи милости мне не по душе. А я люблю, когда Он произносит именно мое имя, а не все эти неуместные прилагательные. Глаза Итера красные. Кроваво-красные, в которые временами смотреть страшно. Сейчас они затянуты мутной пеленой страсти и алкогольного опьянения, и от этого они теряют весь свой блеск, и становятся с легким оттенком серого. Словно у него в глазах туман. Он уже почти не контролирует свои действия, и от этого, как ни странно, становится противно. А Его глаза другие. Они всегда показывают, что их обладатель контролирует ситуацию, и они всегда цвета расплавленного янтаря. Без какого любо намека на отсутствие самоконтроля. Его колючие, седые волосы неприятно лезут в глаза, словно намереваясь проткнуть их. Интересно, Эванс вообще волосы-то моет? Скоре всего нет. Уж больно они у него... Колкие. Как иголочки экзотического пустынного кактуса. Они совсем не вызывают приятных ощущений, особенно если провести по ним рукой. Только ощущение появляется, что ежа гладишь по его колючкам. А какие же Его волосы? Какого это, запутать свои пальцы в идеально уложенных волосах Смерти-младшего? Тут беловолосый впивается в мои губы своими. Страстный, горячий поцелуй, с нотками звериной ярости. А еще с горьковатым привкусом алкоголя. Да, сейчас Соул и правда похож на животное. Похотливое, не знающее, что делать, животное, которое подчиняется собственным инстинктам. Его мозг совсем отключен, и, очевидно, включаться он не собирается. Поцелуй довольно грубый, не знающий меры и слова "стоп". Да и он, очевидно довольно опытен - уж больно умело он старается проникнуть своим языком в мой рот. Интересно, а какого же это, целовать Его? Какого это - коснуться своими губами губ Кида? Последнее действие друга помогает мне прийти в себя. Я широко распахиваю глаза и с силой отталкиваю от себя обнаглевшего Итера. Его разум до сих пор еще не вошел в привычную колею своих мыслей, так что он просто падает на пол своей пятой точкой, удивленно вытаращив на меня свои кровавые гляделки. Они до сих пор еще не приняли более менее адекватный вид, и все еще были застелены туманной оболочкой, которая не давала вернуться в мир сей окончательно. Пьяный в бревно придурок. Вот он, сидит передо мной на полу, а я возвышаюсь над ним, уперев руки в бока. На моих щеках даже нет румянца, хотя тот должен был возникнуть от столь желанных мною когда-то ласк. В зеленых глазах просто тупая уверенность, что я поняла, что мне нужно. Я даже была готова сказать этому обалдевшему Соулу "спасибо", но он этого не дождется. Пусть он своими действиями и помог мне понять, кто мне по-настоящему нужен. В ком я нуждаюсь больше всего на свете, хотя ранее я думала, что это именно Эванс. Я просто молча ухожу, хлопая дверьми прихожей. Наверняка парень-коса так и остался сидеть там, так и не сумев до самого конца вникнуть во все с ним происходящее. А мне плевать. Мне уже плевать на тот дом, что остался позади, за моей спиной. Теперь все, что только что случилось - в прошлом, и этому прошлому нет места в новом настоящем и в новом будущем. Сейчас я просто несусь на встречу судьбе. На встречу горячо, всем сердцем любимому человеку. Я уверена, в глубине души ты тоже меня ждешь. Я чувствую это даже не благодаря своему виденью души, а просто сердцем. И я скоро буду. Я скоро добегу до тебя, я обещаю. Город кажется слишком длинным. Слишком много улиц, слишком много темных переулков и разных поворотов. Была бы Блек Старом - снесла бы все стены на пути к тебе к чертовой бабушке. Ничто не сможет мешать мне. Все же ведь я - Мака Албан! Но как же все-таки жаль, что ты живешь на другом конце нашего Города Смерти. Бежать слишком долго. Ноги уже начинают подкашиваться от накатившей усталости и ночной прохлады. Ведь уже почти час ночи, оно и понятно, что похолодало. Но я только лишь ускоряю свой бег, почему-то думая, что если не прибегу как можно раньше, то просто не успею дойти до тебя. Как глупо, да? Можно сказать, по-детски наивно и глупо. Но мне надо. Просто срочно надо добежать до тебя. Ведь я хочу так много тебе сказать, хочу столько выразить, что слов в моем словарном запасе просто не хватит на все то, что я испытываю. Вот он уже и твой дом. Идеально симметричный со всех сторон. Никакой асимметрии, все просто очень красиво и до дрожи в твоем стиле. Железная, кованная калитка с двумя масками, какие носит Шинигами-сама, абсолютно идентичны друг другу. Каждая башенка твоего особняка расположена ровно напротив такой же, с другой стороны. Даже звонки с обеих сторон входной двери!.. Иногда твоя фанатичность этой симметрией просто перешагивает все границы, словно их нету и не было. Но знаешь, мне это кажется довольно милым. Может, другим это кажется совсем психованным бзиком, но я всегда думала иначе. Особенно когда ты слегка краснел, а в твоих и без того ярких глазах начинали сверкать искорки счастья на счет того, что этот мир хоть чуточку, но стал симметричнее. Быстро перепрыгиваю калитку и несусь к дверному звонку. После нажатия на него ты выходишь сразу. Ну, почти. Я успеваю сосчитать лишь до двадцати. - Мака? - Очевидно, Кид удивлен моим приходом. Да и он просто не ожидал чужого визита в твою обитель в такой поздний час - этот факт выдает его не совсем опрятный вид. Если днем брюнет очень аккуратен, я бы даже выразилась, педантичен в своей одежде, то сейчас он совсем отличался от себя обычного. Растрепанные, не приглаженные волосы с уже любимыми тремя полосками с левой стороны головы, ярко выделяющиеся на фоне чернильно-темных волос. Заспанные золотистые глаза смотрели на удивление осмысленным взглядом, словно он будто бы и не только что проснулся. Я улыбнулась, самой теплой улыбкой, на которую я была способна. И, не сдерживая эмоций, кинулась к нему. Как же я его люблю. Такого, как он есть. Даже помешанного на симметрии. Даже если я ему противна. Я все равно его люблю. Немного глупо и наивно. Как в старых романах, у которых не очень большой спрос. А он стоит на месте с широко распахнутыми глазами, которые полны откровенного удивления. После очень осторожно, словно я из хрусталя сделана, приобнимает меня за талию. От его ледяного прикосновения по всему телу пробежал заряд электрического тока вместе с огромным табуном мурашек. Даже через одежду я чувствую, насколько холодный его пальцы. Ну, он же все-таки Бог Смерти, как-никак. Приятное тепло разливается по всему телу на пару с кровью. Обалденный контраст, хочу вам сказать. Завораживающий, пленяющий. Только он может создать во мне такие смешанные чувства, и только его прикосновения будят во мне влюбленную по уши дурочку. - Мака, что-то случилось? - Твой тихий голос я прекрасно слышу даже за шелестом кроны деревьев. Невольно жмурю лицо от удовольствия. Уж больно сильно я люблю, когда ты просто произносить мое имя. Не какие-нибудь там "дорогая" или "любимая", а просто мое имя... Потому что я знаю, что ты обращаешься именно ко мне. Ведь все эти нежности могут быть адресованы другой. И говоришь ты мое имя своим приятным, еще немного детским голосом. От этого ты становишься куда милее даже обычного своего состояния. Такой хороший, заботливый... - Нет, ничего... Я отрываюсь от тебя и смотрю прямо в глаза. В твои ясные, яркие глаза, которые сейчас смотрят на меня с заботой, волнением и толикой непонимания. Они всегда ясные, без каких-либо примесей или хотя бы намека на отсутствие здравого ума. Глубокие глаза цвета расплавленного янтаря, в которые хочется нырнуть и остаться в их плену навечно. Хочется утонуть в твоих глубоких омутах, лишь от одного взгляда которых захватывает дух, а сердце начинает биться быстрее. У меня всегда присутствует желание не отрывать от твоих завораживающих очей взгляда, смотреть и смотреть до того самого момента, пока ты самостоятельно меня не одернешь за столь невежественное и неподобающее поведение. Я снова прильнула к нему, слегка приподняв одну из рук, которые находились у него на шее, и аккуратно коснулась кончиками пальцев его волос. Мягкие пряди, словно нежный бархат, скользят по ладоням. Сразу понятно, он за ними хорошо смотрит. Мягкие, приятные на ощупь. Пропускаю локоны Смерти-младшего сквозь пальцы, и легкая улыбка касается губ. Совсем не такие, как у Соула. Хотя, в районе этих трех белых полос Санзу его волосы были немного жестче. Совсем немного, едва ощутимо, я почти не чувствовала этого перепада. Но знаете, это даже придавало ему некую изюминку, это лишь доказывало, что он особенный. Не такой, как множество обычных людей, которые населяют наш Город Смерти. Подавшись неожиданному порыву, я осторожно накрыла губы Кида своими. Я нутром чувствовала, что брюнет был удивлен. Да я и сама была шокирована своей неожиданной смелостью. Но знаете... Его губы были мягкими, они совсем не походили на губы Бога Смерти. Да и мне всегда казалось, что они наверняка грубые, но нет. Они были лишь обветренными из-за долгого пребывания на сухом воздухе, но это не мешало приятному теплу разливаться в груди, теплиться в сердце солнечным зайчиком. Поцелуй был мягким, и, можно сказать, робким. Почти невинным, если было дозволено так выразиться. Никакой страсти, как с Итером, лишь детская наивность и необычайная робость... Отстранившись от моего лица, Смерть-младший стал сверлить меня удивленно-испытующим взглядом. - Что случилось, Мака? - Встревожен. Это без особых проблем можно понять по взволнованному тону. - Ничего особенного. - Беззаботно пожимаю плечами. - Просто я поняла, кто мне по-настоящему нужен...