Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. У них был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребёнком на свете.
Был у них один секрет. Причём больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нём узнает. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Дурсли знали, что у Поттеров есть маленькая дочь, но они никогда её не видели.
Десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили свою племянницу Елену Поттер. Солнце вставало над ухоженными садиками, как и десять лет назад освещало туже бронзовую четвёрку на входной двери дома Дурслей. Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали, что с тех пор прошло немало времени. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живёт ещё один ребёнок.
Тем не менее Елена Поттер всё ещё жила здесь, и в настоящий момент крепко спала, хотя спать ей оставалось недолго. Пронзительный визг тёти Петуньи заставил девочку проснуться.
- Подъём! Вставай! Поднимайся! Живо! – провизжала она.
Девочка перевернулась на спину и попыталась вспомнить, что ей снилось. Это был хороший сон. В этом сне она летала по воздуху на мопеде. У неё было странное ощущение, будто этот сон ей уже снился.
- Ты что ещё не встала? – настойчиво спросила Тётя Петунья.
- Почти, - уклончиво ответила Елена.
- Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрела за беконом. И смотри, чтобы не подгорел, - сегодня день рождения Дадли, и всё должно быть идеально.
В ответ Елена застонала.
- Что ты там говоришь? – рявкнула тётя из-за двери.
- Нет, ничего. Ничего…
Одевшись, она вышла на кухню из своего чулана. Весь стол был завалин подарками для Дадли.
Возможно, именно жизнь в тёмном чулане привела к тому, что Елена выглядела меньше и слабее своих сверстников. К тому же ей приходилось донашивать вещи Дадли, поэтому над ней смеялись в школе. У Елены было худое лицо, каштановые волосы и голубые глаза.
Когда Елена переворачивала подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню зашёл дядя Вернон.
- Причешись, - рявкнул он вместо утреннего приветствия.
У Елены были длинные и кудрявые волосы. Ухаживать за такой копной очень трудно, они всё время вылизали из хвоста или неопрятно сделанной косички. Тёте Петунье никогда не нравился вид её волос, но ещё больше ей не нравился шрам, что был у девочки на шее. Это была единственная причина, по которой тётя Петунья не подстригла племянницу налысо.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Елена уже вылила на сковороду яйца и готовила яичницу с беконом. Девочка с трудом расставила на столе тарелки с яйцами и беконом – там почти не было места из-за подарков Дадли.
После обыденной капризы Дадли по поводу подарков, зазвонил телефон, и тётя Петунья метнулась к аппарату. Когда тётя вернулась, вид у неё был разозлённый и в тоже время озабоченный.
- Плохие новости, Вернон, - сказала она. – Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять эту.
Тётя махнула в сторону Елены.
- Мы можем позвонить Мардж, - предположил дядя.
- Не говори ерунды, Вернон. Она ненавидит девчонку.
- А как на счёт твоей подруги Ивонн?
- Она отдыхает на Майорке, - отрезала тётя.
- Вы можете оставить меня одну, - вставила Елена, надеясь, что всем понравится её идея и она, наконец, сможет посмотреть по телевизору те программы, которые ей интересны.
Вид у тёти был такой, словно она проглотила лимон.
- И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? – прорычала она.
- Но я не собираюсь взрывать дом, - возразила Елена, но её уже никто не слушал.
- Может быть… - медленно начала тётя. – Может быть, мы могли бы взять её с собой… и оставить в машине у зоопарка…
- Я не позволю ей сидеть одной в моей новой машине! – возмутился дядя Вернон.
Полчаса спустя Елена уже сидела в машине вместе с Дадли и его лучшим другом Пирсом. Тётя с дядей так и не придумали, на кого её можно было бы оставить. Но прежде чем Елена села в машину, дядя Вернон отвёл её в сторону.
- Я предупреждаю тебя! – прорычал он и его лицо побагровело. – Если ты что-нибудь учудишь, я запру тебя в чулане до Рождества!
- Я буду хорошо себя вести! – пообещала Елена. – Честное слово…
Но дядя Вернон не поверил ей. Ей никто никогда не верил.
Всю дорогу дядя жаловался тёте Петунье на окружающий мир. Сегодня объектом претензий стали мопеды.
- Носятся как сумасшедшие, вот мелкие хулиганы! – проворчал он, когда их обогнал мопед.
- А мне на днях приснился мопед, - неожиданно для всех, включая саму себя, произнесла Елена, вдруг вспомнив свой сон. – Он летел по небу.
- МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! – проорал дядя Вернон, когда их машина чуть не врезалась в впереди идущую машину.
- Да, я знаю, - быстро сказала Елена. – Это был просто сон.
У Елены никогда не было такого прекрасного утра. Ей, как и Дадли с Пирсом купили мороженное и то только потому, что её не успели отвести. А в ресторанчике, что находился на территории зоопарка, ей достались остатки кусочка торта Дадли.
После обеда они отправились в террариум. Дадли быстро нашёл самую большую в мире змею. Она спокойно спала, свернувшись кольцами. Дадли прижался лицом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.
- Пусть она проснётся, - произнёс он плаксивым голосом, обращаясь к отцу.
Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.
- Давай ещё! – скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками рук, но змея не пошевелилась.
- Мне скучно! – завыл Дадли и поплёлся прочь, громко шаркая ногами.
Елена встала на освободившееся место и посмотрела на змею. Внезапно она открыла свои глаза-бусинки. А потом поднялась, так что была на уровне головы Елены.
Змея подмигнула ей.
Елена смотрела на неё, выпучив глаза. Потом быстро оглянулась, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, - к счастью никого не было рядом. Она повернулась обратно к змее и тоже подмигнула ей.
Змея указала головой в сторону дяди и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Елену, словно говоря: «И так каждый день!».
- Я понимаю, - пробормотала девочка. – Наверное, это ужасно надоедает.
Змея энергично покачала головой.
- Кстати, откуда вы родом? – поинтересовалась Елена.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Елена сразу же перевела взгляд на неё. «Боа констриктор, Бразилия», - прочитала она.
- Наверное, там было куда лучше, чем здесь? – Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Елена прочитала:
«Данная змея родилась и выросла в зоопарке».
- А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?
Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Елены раздался истошный крик Пирса.
- ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
- Пошла отсюда, ты, - пробурчал он, пихнув Елену в ребро.
Елена, не ожидавшая удара, упала на бетонный пол. В первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду отпрянули от него с криками ужаса.
Стекло, за которым был удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жутким криком выбегали из террариума.
Елена была готова поклясться, что когда змея проползала мимо, прошипела:
- Бразилия – вот куда я отправлюсь…. С-с-спасибо, амиго…
После этого дядя Вернон был так разъярён, что даже говорил с трудом. Он запер Елену в чулане без еды.
Много позже, лёжа в тёмном чулане, Елена пожалела, что у неё нет часов. Она не знала, сколько сейчас времени, и была не уверена, что Дурсли уже уснули. Она была готова рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.
Елена думала о том, что прожила у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Она жила у них почти всю свою жизнь, с раннего детства, с тех самых пор, когда её родители погибли в автокатастрофе. Она не помнила ни самой катастрофы, ни того что она тоже была в той машине. Иногда, часами лежа в тёмном чулане, она пыталась хоть что-то извлечь из памяти, и перед её глазами вставало странное ведение: ослепительная вспышка зелёного света и обжигающая боль на шее. Видимо, это произошло во время аварии, хотя она не могла объяснить, откуда там появился зелёный свет.
И своих родителей она тоже не могла вспомнить. Тётя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ей было запрещено задавать вопросы. Фотографии её родителей отсутствовали.
Когда Елена была младше, она часто мечтала о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далёкий и неизвестный, и заберёт её отсюда. Но этого так и не произошло – его единственными родственниками были Дурсли, - и Елена перестала мечтать об этом. Но иногда ей казалось - или ей просто хотелось в это верить, - что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо её знают.
Надо признать, что это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тётей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ей поклонился крошечный человек в высоком фиолетовом цилиндре. Тётя Петунья сразу же рассвирепела и спросила Елену, знает ли она этого коротышку, а потом схватила её и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ей весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во всё зелёное. А недавно на улице к ней подошёл лысый человек в пурпурной мантии, пожал ей руку и ушёл, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали именно в тот момент, когда Елена пыталась повнимательнее их рассмотреть.
Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Елены не было никого – друзей у неё тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидит странную Елену Поттер, вечно одетую в мешковатую мужскую одежду и разгуливающую в сломанных круглых очках.
Елену ещё никогда так не наказывали, как за ту историю с бразильским удавом. Когда ей, наконец, разрешили выходить из чулана уже начались летние каникулы. Елена была рада, что занятия в школе закончились, но за то теперь ей негде было скрыться от Дадли и его дружков.
В сентябре она должна была пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон. А Елену отдали в самую обычную школу, Дадли показалось это смешным.
- В этой школе старшеклассники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, - сразу начал издеваться Дадли. – Хочешь подняться наверх и попробовать?
- Нет, спасибо, - сказала Елена. – В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшней твоей головы – его, бедняжку, может и стошнить.
Елена убежала, перед тем как Дадли понял мысль сказанного.
В одно июльское утро Елена как обычно зашла на кухню и села за стол. Из коридора донеслись знакомые звуки – почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
- Принеси почту, Дадли, - буркнул дядя Вернон из-за газеты.
- Пошли за ней Елену.
- Елена, принеси почту.
- Пошлите за ней Дадли, - ответила Елена.
- Ткни её своей палкой, Дадли, - посоветовал дядя Вернон.
Елена увернулась от палки и пошла в коридор. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счёт, и письмо для Елены.
Елена подняла его и начала внимательно рассматривать, чувствуя, как у неё внутри всё напряглось и задрожало. Никто ни разу никогда в жизни не писал ей писем. Да и кто мог ей написать? У неё не было друзей, у неё не было других родственников, она даже не была записана в библиотеку, из которой ей могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги. Однако сейчас она держала в руках письмо, и на нём стояло не только её имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ей, не было.
«Мисс Е. Поттер, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом номер четыре, чулан под лестницей» - вот что было написано на конверте.
Дрожащей рукой Елена перевернула конверт и увидела, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине – большая буква «X»
- Давай поживее, девчонка! – крикнул из кухни дядя Вернон. – Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
Елена вернулась на кухню, всё ещё разглядывая письмо. Она протянула дяде Вернону счёт и открытку, села на своё место и начала медленно вскрывать жёлтый конверт.
- Пап! – внезапно крикнул Дадли. – Пап, Елена тоже что-то получила!
Елена собиралась развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из её рук.
- Это моё! – возмутилась Елена, пытаясь завладеть бумагой.
- И кто, интересно, будет тебе писать? – презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд.
- П-П-Петунья! – задыхаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая тётя Петунья взяла у мужа письмо и прочла первую строчку.
- Вернон! О боже, Вернон!
- Я хочу прочитать письмо! – громко заявил Дадли.
- Это я хочу прочитать письмо, - возмущённо возразила Елена. – Это моё письмо.
- Пошли прочь, вы оба, - прокаркал дядя Вернон. Запихивая письмо обратно в конверт.
- ОТДАЙТЕ МНЕ МОЁ ПИСЬМО! – прокричала Елена, не двинувшись с места.
- Дайте мне его посмотреть! – заорал Дадли.
- ВОН! – взревел дядя и, схватив сначала за шиворот Дадли, а потом Елену, выволок их в коридор и захлопнул за ними дверь кухни.
Елена и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины – выиграл Дадли, и Елена улеглась на пол, прикрывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверь.
- Вернон, - произнесла тётя Петунья дрожащим голосом. – Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где она спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?
- Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, - пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.
- Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…
- Нет, ответил дядя. – Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто не будем предпринимать…
- Но…
- Мне не нужны в доме такие типы, как они, поняла, Петунья?! Когда мы взяли её, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!
В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон зашёл к Елене в чулан.
- Где моё письмо? - спросила Елена, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. – Кто мне его написал?
- Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, - коротко пояснил дядя Вернон. - Я его сжёг.
- Не было никаких ошибок, - горячо возразила Елена. – Там даже было написано, что я живу в чулане.
- ТИХО ТЫ! – проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка опало несколько пауков.
– Э-э-э… кстати, Елена, насчёт этого чулана. Твоя тётя и я тут подумали… Ты слишком выросла, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберёшься во вторую спальню Дадли.
- Зачем? – спросила Елена.
- Не задавай вопросов! – рявкнул дядя Вернон. – Собирай своё барахло и тащи его наверх, немедленно!
Елене хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь она сидела на кровати и осматривалась.
Снизу доносились вопли Дадли.
- Я не хочу, чтобы она там спала!... Мне нужна эта комната!... Пусть она убирается оттуда!...
Елена вздохнула и легла на кровать. Вчера она отдала бы всё на свете за то, чтобы оказаться здесь. Сегодня она предпочла бы оказаться в чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма.
На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, всё утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Елене, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли.
- Тут ещё одно! «Мисс Е. Поттер дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».
Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Елена рванула за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Елена сзади обхватила дядю Вернона за шею. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо адресованное Елене.
- Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, - прохрипел он, обращаясь к Елене. – И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди.
Елена долго мерила шагами спальню. Кто-то знал, что она переехала сюда из чулана. И ещё кто-то знал, что она не получила первое письмо. И всё это означало, что этот кто-то попробует передать ей ещё одно письмо. И на этот раз Елена собирается его получить. Потому что у неё родился план.
***
Елена поспешно выключила будильник и быстро оделась, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить семейство Дурстлей. Она бесшумно вышла из своей комнаты и, крадучись, пошла вниз в полной темноте – включать свет было опасно.
- А-А-А-А!
Елена буквально подлетела в воздух, потому что наступила на что-то большое и мягкое, лежащее на коврике у входной двери.
Наверху зажегся свет, и Елена с ужасом увидела, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Мистер Дурсль лежал у входа двери в спальном мешке.
После получасовых воплей дядя Вернон велел Елене сделать ему чашку чая. Елена грустно поплелась на кухню, а когда вернулась с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона.
- Я хочу… - начала было она, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у неё на глазах.
В тот день дядя не пошёл на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем.
***
В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомлённым и немного больным, но зато счастливым.
- По воскресеньям – никакой почты, - громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. – Сегодня – никаких чертовых писем…
Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило в дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно прогнулись, и письма просвистели у них надо головами, а Елена подпрыгнула, пытаясь ухватить хотя бы одно из них.
- Вон! ВОН! – дядя Вернон поймал Елену в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тётя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь.
- Через пять минут я жду вас здесь – готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи – и никаких возражений!
После долгой поездки они всё-таки нашли место для ночлега. Это был покосившийся домик на маленьком островке.
Ураган крепчал и становился всё яростнее, а Елена всё не могла заснуть. Через пять минут ей исполниться одиннадцать лет. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… три секунды… две… одна…
БУМ!
