Засушенные цветы. Помни: сердце не обманет...

      Засушенные цветы… Они радуют глаз мёртвой прелестью. Пожалуй, я во многом похожа на ту розу, что умерла в хрустальной вазе на моём письменном столе…       Лепесток засохшей розы медленно упал на стол. Мне показалось, что я расслышала звук, с которым он коснулся деревянной поверхности.       Пусть опадает. Я уже третий день не убираю лепестки со стола. Теду вообще не стоило дарить мне эту чёртову розу. Как сейчас помню — он принёс мне её на окончание съёмок «Золушки». Идиот. Изначально я была против. Сниматься в романтических клипах — мечта каждой третьей девушки, но… не с братом же! Он-то давно научился приноравливаться к условиям контракта… Пожалуй, меня удержало от скандального отказа лишь осознание факта: братец с таким трудом протащил меня на сцену, что любое моё несогласие пало бы тенью на его репутацию… Я рассмеялась своим мыслям. Зачем тонущему человеку думать о чём-то: о глубине, о тяжести камня на шее, о моменте своей смерти… Зачем? Кто-то постучал в дверь. Я бросилась открывать. Как же — лёгок на помине! — на пороге стоял Тед. — Привет, — поздоровалась я. — И тебе того же. — Язва. Чай будешь? — Не откажусь. — Пойду, возьму на кухне. Лучше здесь посидим, а то там толчея. — Немудрено, если подумать, сколько народу здесь обитает, — пробурчал мне вслед братец.       Почему, когда он рядом, сердце замирает и бьётся через раз? Почему после этого треклятого клипа я не могу спокойно спать? Почему, почему, почему это случилось со мной? Надо выкинуть эту розу. И с чего ему вздумалось подарить мне именно алую?       Поход на общую Кухню сошёл вполне благополучно, если не считать того, что чайник пришлось прямо-таки отвоёвывать. Весело живём! Любая влюблённая парочка позавидовала бы нашему чаепитию. Ветер кружил по комнате, перенося с места на место сухо шелестящие лепестки. Это было вполне в духе подростковоой романтики, да. Я никогда не любила закрытые окна. Запертые на ключ двери. Расставленные в строгом порядке предметы. По комнате гулял ветер… — Бра-атик… — с лёгкой иронией в голосе протянула я, собираясь что-то ему сказать. Тед резко поставил чашку и встал, словно собираясь уходить. — Я не твой брат, — сухо, торопливо произнёс он. — Т-ты шутишь? Мы так похожи… — пролепетала я. — О какой похожести можно говорить? У всех из нашей семьи нормальное зрение, а я… — он торопливо поправил сползающие очки и невпопад закончил, — это наследственное. — Я не понимаю… — В свой последний приезд мама и папа рассказали мне всё. Они взяли меня из приюта ещё младенцем. — Ты же ездил к ним… — Месяц назад. — Ты идиот, Касане. — Взаимно. — Нет, почему ты мне сразу не сказал?! — я почти перешла на крик. Стояла перед ним, бессильно сжав руки в кулаки.       Гнев застилал мне глаза… Я, словно засохший цветок, сгорала в его пламени. За что он мучил меня?! За что заставлял скрывать свои чувства и умирать от желания объясниться? За что??? — Я…не мог решиться, — он как-то сразу сник. В комнате повисло гробовое молчание. Время на мнуту остановилось, словно поражённое известием. Вдох. Выдох.       Сердце не может обмануть. Оно выбирает лишь тех, кого можно любить. Это и есть истинная любовь.       Я судорожно сглотнула. — Тед, я… — Я тоже люблю тебя, Тето, — произнёс он, хлопая дверью.