Обреченный

Уснул. Я даже немного расстроен. Свернувшись в позу эмбриона, десятый Вонгола спал у меня под боком. Хмурое выражение лица не покидало его даже во сне, уже который месяц подряд. И который раз он засыпал в одежде, будь то обычные рубашка с джинсами, после прогулки, или костюм, после очередного собрания. Я накрыл его пледом и осторожно встал с кровати: сейчас я ему не нужен. В царстве Морфея ему уже никто не нужен. Тсуна давно ко мне приходит. Я не против. И если признаться, то жду его неожиданных приходов. Заранее он не предупреждает, просто приходит. Может молчать всё время, пока не заснёт, а может что-то тихо рассказывать, вспоминая свои детские мечты, страхи. Мне приятно видеть и понимать, что Савада нуждается во мне. Это тешит моё тщеславие, мой эгоизм. Но порой я задаюсь вопросом: почему я? Не Хибари, Гокудера или Ямамото, а именно я. Ведь он боится меня, пусть и старается это скрыть. Я оторвал взгляд от окна и посмотрел на спящего парня. Он всё так же хмурился, уже лёжа на спине и закинув за голову руки. Ребёнок. Сколько лет бы не прошло, для меня он останется им навсегда. Даже если он постареет, покроется морщинами и отрастит бороду до пят, глаза выдадут возраст его души. Наверное, глаза я и любил в нём больше всего. Глаза, цвета карамели с золотистыми всполохами, когда он сердился и чистый янтарь, когда открывался режим посмертной воли. Глаза, наполненные наивностью, верой, добротой, а теперь уже и болью, потерями. За окном грянул гром, отвлекая меня от созерцания спящего Тсуны. По стеклу забарабанил осенний дождь, холодный, промозглый. Никогда не любил это время года, оно напоминало о ненужных вещах. Например, о маленькой, глупой девочке, вздумавшей бороться против врагов Вонголы и погибшей в первом же столкновении. О пролитых слезах Савады, жгущее мое сердце лучше раскалённого железа, рвущего душу на части. О запоздалости понимания своих чувств, к мафиозному мальчишке. О боли, испытанной мной же от своей любви. И можно долго ещё перечислять, почему я не люблю осень, но бередить старые раны?.. Нет, не хочу. Лучше упиваться странными встречами с Тсуной, запоминать его слова, жесты, взгляды. Как же звали ту девочку? Кёко, кажется? Не помню. Тихо скрипнула кровать, я обернулся на звук. Савада сидел на кровати и смотрел по сторонам, наконец, он заметил меня: -Мукуро, можно воды? Рядом со мной, на небольшом, овальном столике, стоял графин с водой и стакан. Признаюсь, что пошёл на такую уловку, чтоб создать видимость того, что Савада нуждается во мне чуть больше, чем на самом деле. Иллюзия? Да. Тсуна сделал всего пару глотков и вернул стакан обратно. Сейчас, он смотрит на меня своими невероятными глазами, и я чувствую, как быстро бьется сердце, учащается дыхание. Небо, как же я тебя люблю!.. -Почему ты не спишь? -В тюрьме отоспался на несколько лет вперёд. -Прости,- вдруг сказал он, потупив взгляд. -За что? -Я не смог вытащить тебя раньше.… Прости! Сказать что я удивлён - это ничего не сказать. Сердце пропустило удар, второй и забилось ещё сильней. Рука, держащая стакан ослабела, и он упал, разбрызгивая по ковру остатки жидкости. Поэтому он ко мне приходит? В этом вся причина? Тсуна поднял голову и в упор посмотрел на меня. Уверен, он понял мои мысли. Прочитал по глазам. -Убирайся,- прошептал я, дрожа от ярости. Надо же, обманул себя своей собственной иллюзией. Как… глупо! Как низко, быть сверженным своим оружием! Своей надеждой, за которую я цеплялся всё это время! Как же я жалок… -Прости,- повторил он, уже проходя мимо меня. Знает, что его слова всего лишь пустой звук, но всё равно старается достучаться. Нет. Не сегодня. И не завтра. Этот день никогда не наступит. Хлопнула входная дверь. Ушёл. Он не вернётся, а я не пойду за ним. Я больше никому не нужен.