В преддверии весны

Снег заметает ржавые пути пригородной станции. Ранняя весна – и не весна вовсе. Голуби, нахохлившись, меряют шажками обледенелый край платформы. Холодно… В воздухе уже повис сладкий запах весны, но теплее пока не стало ни капли. Деревья все так же стоят, оголенные долгими холодами, с неба сыплет снег, который не тает, прикасаясь к земле, а мягко ложится в ее лоно, легкий морозец пощипывает щеки… Но о весне говорят люди. В них уже проснулось хорошее настроение, радость теплу и солнцу. Проснулось, как медведь после здорового долгого сна. Они с нетерпением ждут светило, как первого вестника всеми любимого времени года. Все просто устали. Устали от зимы, холодов, серости будней, бесконечной работы и проблем. Всем хочется немного солнца… Но сквозь призму серых глаз сложно увидеть тусклые краски ранней весны. А весны так хочется… Всем хочется. Даже не столько весны, сколько радости, доброты, теплоты взглядов и нежности улыбок. Хоть немного. Ведь зима кажется просто бесконечной… Вдруг на противоположной платформе я замечаю движение. Все оборачиваются на резкий звук, который словно гром средь ясного неба. Голос, близкий к крику. Девочка, близкая к истерике. Она яростно топчет практически голыми ногами край платформы и кричит в телефон: - И что?! Куда мне теперь идти?! Ты же говорил, что встретишь меня! Я даже не знаю, в какую сторону мне ехать!.. На последнем слове ее и без того высокий голос напрягся из последних сил и сорвался с губ всхлипом. Девочка, а это была именно девочка, небольшого роста и тщедушного телосложения, лет тринадцати, затихла, очевидно, слушая собеседника, и, немного успокоившись, пошла в ближайшей лавочке, залезла на нее вместе с ногами и сжалась в маленький клубок, как зашуганный котенок. Для такой погоды, как сейчас, она была одета мягко говоря прохладно. Но к ней быстро потеряли интерес все те, кто обернулся на ее истеричный голос, то есть все те, кто стояли на платформах. Разве хочется в такой чудесный день загружать себя проблемами кого-то чужого и совершенно незнакомого?.. Как же часто такое случается. Слишком часто. Юная и доверчивая девочка, которую жестоко обманули. Какой-нибудь парень с очень красивыми глазами и прекрасными словами любви… А теперь, вот уж действительно, куда ей идти?.. Не возвращаться же обратно к родителям. Если только в попрошайки податься, или на панель… А разве ее не предупреждали? Предупреждали. Но любовь – такая штука… Люди же вернулись к своему радостному предвкушению весны. Да и кому какое дело до этой бедной девочки? У них своих проблем хватает. Ей повезет, если она не замерзнет насмерть. Ведь весна непредсказуема. Могут и морозы вернуться… Пока все ждали электрички, которая опаздывала уже минут на пятнадцать по расписанию, я все смотрел на девочку. Сначала она сидела на лавочке, потом встала, но при этом продолжала внимательно и как-то напряженно слушать голос в трубке. Туда-сюда, туда-сюда, от одного края платформы к другому… Казалось, ее худые голые ножки никогда не перестанут свой вечный бег. Так прошло минут пять. А я все смотрел на нее. Внезапно ее глаза расширились, из них заструились слезы. Бедная девочка медленно опустила руку с телефоном к такой короткой для ранней весны клетчатой юбке, будто не в силах была дольше держать ее у уха. «Вот и все,» - подумал я. В глазах у нее была абсолютная, непроглядная пустота, а лицо столь безжизненное, что, казалось, оно сейчас треснет и распадется на миллионы острых осколков. Тут, взметая в воздух уже успевшие опасть на землю снежинки, грохоча и стуча колесами, прилетела электричка. И не я один услышал какой-то странный звук. Не то хруст, не то хрип, что-то до жути тошнотворное... Будто ножом по свежему мясу. Секундой позже что-то брызнуло прямо мне в лицо. И, видимо, не только мне. Потом какая-то женщина издала пронзительный вопль. За ним последовало множество других. Только минуту спустя до людей начало доходить. Девочка, что стояла на другой платформе с глазами, полными слез, сейчас кровавой бесформенной массой лежала на путях, прямо под колесами электрички… Конечно, вызвали полицию, скорую, но… Разве теперь что-то можно было сделать? У электрички было свое расписание. Электричка скрылась за снежным занавесом где-то вдали, все еще постукивая колесами на стыках рельс… Голуби все так же ходили туда-сюда, люди пританцовывали от легкого мороза… А девочки будто и не было. Мне это показалось страшным. Пусть она и исчезла, но разве она не существовала?! Это не плод воображения! Но разве кому-нибудь из этих людей есть дело до нее?.. Да, бедная, да, ужасно жалко… Снова прилетела электричка, теперь уже к нашей платформе, все поспешили усесться и спокойно поехать по своим делам. Я тоже туда вошел. Но в памяти всплывало детское лицо и не по годам взрослые проблемы… Сквозь взметнувшихся к небу снежинок было видно и голубей, и платформу, и людей, стоящих там… Снег все еще шел, ведь ранняя весна – и не весна вовсе. Как никогда, теперь на сердце было холодно…