Pinned

— Дай ее мне! — Нет. — Но ты сказал, что я смогу взять последнюю! — Я солгал, — злобно усмехнулся Барт. Вытаскивая последнюю пластину жвачки из упаковки, он удовлетворенно проследил за тем, как потемнели в гневе глаза Лизы. Девушка попыталась ее выхватить, но она стояла у него за спиной и не могла дотянуться до его руки. Барт засмеялся и ехидно потряс предметом спора в воздухе. Щеки Лизы загорелись красным в негодовании. Ее брат только ухмыльнулся выражению ее лица. Барт всегда наслаждался сведением младшенькой с ума и те чувства, которые это приносили, не притупились с годами. Порой было слишком легко рассердить Лизу. Ему в самом деле не приходилось прикладывать каких-либо усилий для этого. Порвать ее доклад, испортить проект, дразнить ее по поводу и без, это было всем необходимым, чтобы привести девочку в бешенство. Это всегда было весело — наблюдать со стороны, за тем, как Лиза сердится. В такие моменты она устрашающе опускала лицо, глядя на него сквозь тень, отбрасываемую волосами. Сжимала кулаки. Было видно, как неразвитые мышцы напрягаются под загорелой кожей от того, что она представляет, как с их помощью порвет врага напополам. Наклонялась корпусом чуть пониже, подаваясь вперед, выпячивая грудь для запугивания соперника. Лиза всегда стоит напряженно, твердо упершись ногами в землю, словно опасаясь того, что ее ярость выйдет из-под контроля. Но иногда, по крайней мере для Барта, было до скучного легко рассердить Лизу. Ведь не всегда же так было? Он всю жизнь считал, что девочка ко всему толерантна, но в последнее время даже небольшой толчок вроде легкого поддразнивания мог вывести ее из равновесия. Отвлекшись, Барт не заметил Лизу, которая решила не упускать возможность нанести удар. Она напрыгнула на него сзади, выпуская из удивленного брата воздух, когда они оба приземлились на пол. Лиза ловко вцепилась ему в спину, повисая, как обезьянка. Барт отчаянно брыкался, пытаясь скинуть девушку с себя. Хоть парень хорошо накачал мышцы за столько лет (бегать по городу, в очередной раз унося от какого-то дерьма свою задницу, оказалось на удивление действенным упражнением). Кряхтя, он оттолкнулся корпусом от пола, пытаясь подняться на ноги, но Лиза была меньше и намного шустрее его самого. Девушка попыталась отнять жвачку, но руки у Барта были длиннее ее собственных, и она никак не могла до нее добраться. Вместо этого она обхватила его запястье, притягивая ладонь с зажатым лакомством, ближе к себе, навалившись на его спину всем весом, чтобы повалить брата обратно на пол. Барт раздраженно зашипел сквозь зубы, прикусывая губу, елозя лицом по ковру. — Что, сделала тебя? Лиза не задумывалась о грамматике, когда дело доходило до победы. Барт недовольно вздохнул. Зад Лизы удобно устроился на его пояснице, ее ноги были раскиданы по обеим сторонам от его лица, а ее рука крепко держала его запястье заломленным за спину. Но даже не смотря на это он не сдавался, продолжая держать жвачку вне досягаемости. Длинные пальцы сестры не собирались мириться с этим. Барт уже давно был слишком стар для перепалок со своей четырнадцатилетней сестрой, но некоторые вещи никогда не меняются. Гомер все еще был домоседом, Мардж заботливой матерью, а Мэгги почти никто не видел (она проводила часы либо в школе, либо со своими друзьями). Лиза все еще была самым умным человеком, которого Барт когда либо знал. И в то время, пока он этого никому не говорил, даже самой Лизе, он гордился тем, что она его сестра. Когда ты известен как непонятный, гиперактивный подросток с дурным влиянием, это круто иметь такую умную, одаренную сестру, способную сбалансировать качества отпрысков семьи Симпсонов. Но это не было тем, что сближало братьев и сестер настолько... Барт оттолкнулся в сторону, и лизнул незащищенную лодыжку Лизы. Девушка вздрогнула, шокировано взвизгнув. Барт недобро ухмыльнулся, забирая лидирующую позицию. Он быстро взял ситуацию под свой контроль, толкнувшись обратно, крутанувшись, и схватив Лизу за обнаженные плечи. Сунув ее между своих разведенных ног, он зафиксировал свои колени таким образом, чтобы девушка под ним оказалась обездвиженной. Вжав ее в землю, он меньше чем за десять секунд поменял их местами. Барт дьявольски скривил губы, опускаясь всем весом Лизе на живот, заламывая руки ей за голову. Девочка кинула на него взгляд, яростно уставившись снизу вверх, глаза заискрились гневом. Он знал что это было странно. Даже неправильно. Но Барт любил смотреть на свою сестру сверху. Совсем недавно это стало его зависимостью. Люди задавались вопросом, почему он так любил ругаться с ней. Ответ был прост, но о его содержимом никто не должен был знать. Симпсон любил наблюдать за тем, как она дышит, рвано, вдыхая и выдыхая воздух, как вздымаются ее живот и грудь, особенно в такие моменты как сейчас, когда она старалась дышать глубже, потому что он, сидя на ее животе, своим весом мешал вдыхать воздух. Любил наблюдать за ее волосами, которые стали длиннее и лохматее, рассыпанные сейчас по коричневому ковру в комнате Барта. Они смешивались с грубым ворсом, создавая невообразимый контраст. Хотя грудь Лизы не была настолько большой, как у других девчонок, она была просто идеального размера, и он бы не удивился, увеличься она на несколько размеров со временем. И пусть Барт старался никогда об этом не задумываться, но у Лизы была невероятно аппетитная фигура. У нее была сильно выраженная талия, и с ее пока еще растущей грудью, было трудно постоянно не опускать взгляд, ниже ее лица. "О, да," — подумалось Барту. — " Очень трудно не смотреть." Он уже был пойман Милхаусом дважды, во время наблюдения за сестрой, находящейся поблизости. Ему долго пришлось убеждать друга, что он думал только о том, каким бы еще путем довести Лизу. К счастью для Барта, Милхаус был на редкость доверчивым. По правде говоря на тот момент он думал только о том, что платье Лизы было достаточно коротким, чтобы разглядеть ее округлые бедра, но достаточно длинным, чтобы не разглядеть при этом ничего лишнего. Сначала Барту было неудобно и неловко, от своего увлечения сестрой. Это все началось, когда Лизе исполнилось тринадцать, и она стала превращаться из младшей сестренки в реальную девушку, с очень реально выраженными женскими частями. В начале он испытывал вину за собственные грязные мысли. В то время было трудно даже элементарно спорить с Лизой по мелочам, ведь всякий раз, когда он видел ее лицо, его собственное наливалось краской. Он не высыпался, его сны и мечтания пытали его волнами раскаяния и неуместного возбуждения. Он чувствовал себя отвратительным и совершенно запутавшимся в то же время. Барт думал, что никогда не избавится от этих чувств. И он не избавился. Но Барт подрос и научился жить со своим влечением. Вместо того, чтобы избегать Лизу, он проводил с ней все свободное время. У него появилось новое хобби, кидать взгляды в ее сторону, во время обеда в школьной столовой, когда он был уверен, что никто этого не видит. Он старался изо всех сил, чтобы заработать ее похвалу. И каждая улыбка, которую она ему дарила, почти стоила той агонии, которую он ощущал внутри. Мир поплыл в глазах. Барт не понял что произошло, слишком сильно отвлекся. Но быстро обо всем догадался, когда снова оказался прижатым к полу, на этот раз лицом к верху, глядя на пылающее торжеством лицо Лизы. Она по детски высунула язык, и быстро выхватила жвачку из его разжатых пальцев, разрывая упаковку зубами, перед тем как отправить ее в рот. – Хах. Выкуси снова! Барт притворился недовольным, несмотря на то, что это были совершенно не те чувства, которые он испытывал. Он никогда не умел злиться на Лизу долго. К тому же он в любом случае не хотел эту жвачку. И... Вау, платье Лизы казалось намного короче с этого ракурса... Барт любил быть сверху. Но вид снизу был ничуть не хуже.