Все было проще

      Все было проще, когда он считал ее предателем, агентом вражеско-дружеской "Волны". Вражеской, потому что она противостояла службе "Щ.И.Т.А"; дружеской, потому что она подтачивала ее, извлекала наружу грязные секретики, как и "Гидра".       Он был против ее появления.       Он был против ее присутствия.       И не хотел давать ей второй шанс.       Он чувствовал, хотя это слово и не подходит для агента, что с ее появлением его жизнь усложнится.       Он определенно знал, что в случае провала, в случае раскрытия, у него второго шанса не будет.       Все было проще, когда она не могла запомнить, где находится предохранитель, когда демонстрировала неимоверное упрямство и умение не обращать внимание на существующие правила.       В эти минуты она была помехой. Маленьким мешающимся чужеродным объектом на самолете с острым язычком и привлекательной фигурой (последние две характеристики были лишними в отчете, так как являлись его субъективной оценкой), но... все-таки она была.       Она смеялась над несмешными шутками Фитца, делала маникюр Симмонс, с опаской готовила кофе для Мэй и ела клубничное мороженое с шоколадной крошкой на кухне.       Взгляд останавливался на ней, независимо от его желания, и вскоре он понял, что ошибся: на кухне она ела ванильное мороженое с орехами, клубничное с шоколадом поедалось ею в комнате, в одиночку, с плотно закрытой дверью.       Ванильный вкус радости, шоколадный вкус грусти.       Грустила она однозначно чаще.       Скай... Он не мог подобрать определения, достойного ее. Она могла быть светской леди, могла быть безбашенной хакершей, клубной девочкой и юной леди из пансионата.       Он видел, какая она с друзьями, и ему оставалось лишь гадать, как она разбирается с врагами. С личными врагами.       Она сумела стать великолепным агентом. И была рядом.       Всегда.       Была в команде.       Уорд же никогда не был командным игроком именно по этой причине: он знал, что настанет день, когда команду придется предать. Знал и всячески избегал его, избегал довольно-таки успешно. До определенного момента.       И все-таки все было проще, когда он, придя на борт, считал ее предателем, агентом вражеско-дружеской "Волны".       Все стало только сложнее, когда предателем стал он.