А вы когда-нибудь любили?

-Джерард Уэй? Мужчина неуверенно вошел в комнату, прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь. Странно, но он чувствовал себя очень неуверенным и...маленьким, находясь рядом с этим статным юношей. Казалось бы, всего лишь человек, достаточно молодой, с острыми чертами лица,-ничего особенного Но увидев его прямую спину ,немного горделивую осанку и строгое, чуть печальное выражение лица, вы бы точно почувствовали себя вторым рядом с ним. -Эм, простите, мистер Уэй? Вошедший неуверенно повторил свой вопрос, легко дотронувшись рукой до плеча юноши. -Ах, да, простите,-обернулся молодой человек, слегка улыбнувшись.-Я замечтался немного, засмотрелся на сад. Он прекрасен, не так ли,доктор..ам,как вы сказали? -Доктор...нет, Чарльз Рэйнфилд, мистер Уэй, к вашим услугам.-мужчина протянул юноше руку, на что тот пожал её, а затем подвел доктора к высокому окну, от пола до потолка, находившегося на такой высоте, что, казалось, в этой комнате легко можно было устроить маленькую сосновую рощу. -Только полюбуйтесь, Чарльз, как прекрасны цветы ночью...Они, безусловно, прекрасны всегда, но лишь ночью они открывают свой настоящий облик. Я давно за ними наблюдаю. Рэйнфилд изумленно посмотрел на Джерарда, но промолчал, юноша же продолжил свою речь: -Знаете,доктор, я никогда не думал,что буду стоять вот так у окна и любоваться ночным садом.-молодой отошел от окна и приблизился к большому роялю вишневого цвета, положив на него руку. Затем он легким движением он поднял крышку и провел тонкими длинными пальцами по клавишам.-если бы полтора года назад мне сказали, что нечто подобное произойдет,я бы лишь рассмеялся... Юноша сел на небольшой стульчик напротив инструмента и откинул голову назад.-Скажите, доктор, вы когда-нибудь любили? Чарльз заинтересованно посмотрел на вопросившего, а затем ответил: -Смотря что вы считаете любовью, мой друг. -Хах,-молодой человек не сдержал легкой улыбки.-Вы уверены, что хотите знать? -Думаю, что да, мистер Уэй. -Что ж, в таком случае, я расскажу вам небольшую историю. И зовите меня Джерардом, мне нравится мое имя. Вы ведь не против историй? -Нет, безусловно. Юноша провел рукой по клавишам, приподнял руки, и, вздохнув, опустил их в аккорде, получившемся негромким, немного нервным и каким-то...радостным, светлым? Да, точно. Пальцы Джерарда скользнули по клавиатуре рояля, перекатывая мелодию, полную света и легкой дрожи. Они танцевали по клавишам, выводили непонятный и зачаровывающий узор из движений, звуков и эмоций. Музыка уже была не такой легкой, как в начале: она стремительно летела, металась, дрожала, ноты будто дрались друг с другом, они бились в страхе, бегали, вздрагивали, рыдали и вдруг!...мелодия оборвалась. Рэйнфилд был испуган. Он смотрел на пианиста и не понимал-как? Как этот спокойный и вежливый юноша становился таким яростным в одно мгновение?! Тихий шепот разрезал молчание лучше любого крика: -Чарльз, закройте глаза. И Чарльз сделал это. Снова полилась, потекла музыка, но она вновь сменила настрой. Она была нежной, крепкой, теплой, вызывающей блаженную улыбку. Страсть потихоньку вливалась в мелодию и скоро завладела ей. Пальцы Джерарда были как молнии над морем клавиш. Они били тут и там, вызывая шторм, бури! Рэйнфилд уже еле стоял на ногах от переполнявших его эмоций, а музыка все жила, росла, крепла, бурлила, молила, неслась со страстью и скоростью... И замерла. Замолчала. Тишину нарушала лишь одна нота, повторяющаяся все медленней и реже, и вскоре совсем затухшая.. Доктор Чарльз Рэйнфилд распахнул глаза и увидел, как по щекам юноши струятся слезы, смешанные с кровью. -Так вы любили,доктор? Чарльз выбежал из комнаты с ощущением дикого ужаса, и, захлопнув дверь, осел на пол. -Сестра Хаф, можно мне карту этого молодого человека? -Конечно, доктор. Рэйнфилд открыл карту на нужной странице и слова, которые он увидел, навсегда врезались в его сознание. "Пациент номер тринадцать семьдесят четыре. Джерард Артур Уэй. Диагноз: Глубокая постшоковая депресия, шизофрения. Поступил вследствии попытки самоубийства. Дополнительная информция: Слеп"