Силки

- Яд и отрава, мед и полынь… Елки-моталки! - Лис перескочил на другой берег ручья, балансируя расставленными в стороны руками. Он едва не оступился на осклизлом круглом камне и не полетел в воду. Что-что, а купание в его планы сейчас ну никак не входило. Огляделся по сторонам и зашагал быстрее.       Силки на птиц, что он расставил, быстро будут найдены. Впрочем, на то он и рассчитывал. Однако, не хотелось бы, чтобы это произошло раньше положенного. Он рисковал. Но оно того стоило. Трижды стоило, будь оно четырежды проклято и раз пять неладно. - Птичка в клетке, - из чащи послышался гневный рев, постепенно переходящий в утробный вой. Рыжий беглец обернулся и навострил уши. Лес затих. Ни шелеста листвы. Ни птичьего щебета, ни стрекотни в высокой траве, ни назойливого жужжания над ухом. Ни-че-го. Все звуки затихли вместе с воем в дали. Тишина.       Лис поежился и рванул с места что было сил. Он знал, что его поймают, он именно этого и ждал. Просто это не должно быть так легко и скоро. Это должно быть ес-тест-вен-но.       Между лопаток пробежал холодок. Уши резанул неприятный звук. Лес вновь застонал. Мир завертелся перед глазами, желудок подскочил к горлу, в ушах зазвенело. Нещадно ломило виски. Корни деревьев нарочно прыгали под ноги. Он два раза споткнулся. А на третий даже пролетел кубарем несколько метров, прежде чем смог восстановить равновесие и отдышаться. К слову, дышать становилось все труднее. Воздух словно раскалился. Лис стер со лба капельки липкого пота. Огляделся по сторонам и нервно прикусил губу. Пожалуй, все обернулось намного хуже, чем он рассчитывал. Игра оказалась опасней, нежели та, к которой он заведомо готовился. Он впервые осознал, что одна-единственная ошибка будет стоить ему жизни. - Ну и пусть! – рыжий крепко сжал рукоять своего оружия, – полюбить – так королеву, проиграть – так миллион. Все или ничего. Не самый лучший жизненный принцип, особенно для того, кто собирается прожить эту самую жизнь долго и счастливо. А Лис собирался, даже очень. Только шило в филейных частях тела этому как-то не способствовало. Но это ничего. Шило гордо поименовали внутренним стержнем, придушив внутренний конфликт в зародыше до новых рецидивов.       Лиса швырнуло в сторону, протащило по траве и со всей дури впечатало в ствол дерева. - …Ха! – вместе с воздухом из горла вырвалась пара заковыристых ругательств. Затылок саднило. Лис попробовал волевым усилием отодрать свою тушку от дерева. Тщетная попытка. Особенно если учесть, что начавшие расти прямо на глазах побеги уже оплели его конечности и теперь путались в огненных волосах, вынуждая его запрокидывать голову.       Лис зашипел сквозь зубы и зажмурился. - Вот и расплата, охотник попался, - лицо опалило жаром, губы пересохли, нестерпимо захотелось пить. Лис, насколько мог, попробовал покрутить головой. Ясность рассудка надо было сохранить.       Это не сон. Это надо запомнить. Это должно быть. Это только для него. Мир снова перевернулся. Лес-На-Окраине наполнялся светом и звуками. Лес всегда жил по своим законам. Лес не любил, когда эти законы нарушают. И сейчас лес пришел в движение. Нарушителя нужно было поймать и призвать к ответу.       Лес питался магией, своей собственной. Магия шла от корней, магия шелестела в кронах деревьев, в каждом из миллиардов зеленых листочков, магия наливалась цветами и плодами сотни растений. Магия мерцала в воздухе сотней огоньков, плясала в лунном свете многотысячным сиянием, разбивалась об острые камни в прозрачных потоках воды. Магия неслась сотней ручьев к самому сердцу леса – вечному озеру. Магия проливалась на землю дождем и вновь прорастала сквозь нее – цветком, былинкой – не важно. Она оплетала лес сотней нитей, превращая его в единый живой организм, который потянулся к беглецу всей сотней своих лап.       Лис это почувствовал. Рыжий плотнее сжал веки и приготовился. Она двигалась, еле касаясь босыми ногами травы. Даже не двигалась, а плыла над землей. В ее присутствии разбушевавшаяся природа почтительно затихала, как мастер почтительно молчит, любуясь, пожалуй, самым совершенным своим творением. Лис ждал. Он ждал ее. Она являлась квинтэссенцией мира, добра и порядка. Природа – дикий зверь, живущий инстинктами и готовый убивать. Она – порождение магии. Она – разум, держащий инстинкты зверя в узде. - Нарушил границы, нарушил покой, готов ли ты ответить за это? – голос ни слова не произнес вслух. Голова раскалывалась. Лис сглотнул ком, подступивший к горлу. Вот оно. Нарушитель крепко сжал край своего плаща, комкая в руках плотную ткань, лишь бы не выдать своего волнения. - Готов, - процедил он сквозь плотно сжатые зубы. И резко открыл глаза. С минуту она стояла и смотрела на него. Черные агатовые глаза внимательно изучали пленника. - Дурак? Ты ведь нарочно, не так ли? - Да, так. - Получишь сполна. - Пожалуй, не спорю, – Лис отвел глаза. Она была слишком близко в этот момент, хотя могла быть вообще где угодно. Хоть за его спиной. Хоть в ста шагах от него. Но она стояла рядом. Слишком близко.       Тонкая рука скользнула по наплечнику и уперлась ему в грудь. Лис чувствовал жар, исходивший от неё, даже через слой кожи и металла. - Сердце как бьется, - она наклонилась к самому его уху, - оно ведь самое что ни на есть живое и настоящее? Лис невольно кивнул. Оно самое что ни на есть настоящее. Живое. Теплое. Ей ли не знать? - Я возьму его в уплату, - голос зазвенел не ветром, но сталью, сталью подгорной, что так далеко от леса. - Ты не можешь взять в уплату то, что и так твое, - пленник широко распахнул глаза, – это будет нечестно.       Он очнулся. - Ты идиот, ушастый? - старый гном грохнул о столешницу пинту с лучшим темным пивом на всем западном побережье, в тысяче лиг от Леса-На-Окраине, – на кой тебе эта неведомая хрень?       Лис мечтательно закатил глаза: - Нихрена ты не понимаешь в прекрасном, Сидри, а уж в магии тем более, - эльф отхлебнул из своей пиалы горькой полынной настойки. Он не будет рассказывать другу о хозяйке леса, о том, каковы на вкус ее губы, о том, как сам лес мерцает на закате, и уж тем более о том, что он в конце концов обещал вернуться.